Глава 1
Рождение и смерть листьев — быстрые вращения того водоворота, чьи большие круги медленно движутся среди звезд.
Рабиндранат Тагор.
Кейси Крамер:
— Боже, если бы он хоть ещё на секунду больше просидел здесь, клянусь, я бы разбила его чертов ноутбук, об его же голову! — жаловалась я уставшему, в принципе, как и я бармену.
— Ричард одурел, хоть бы зарплату поднял...
Кевин был также недоволен новым правилам, который объявил сегодня утром наш босс. Это вредный, толстый, жадный и очень старый дедулька, который печётся только о том, как бы его кошелёк стал толще. Его не волнует мнение коллектива, жалобы и то, как мы выматываемся.
А дело в том, что с сегодняшнего дня, главной «фишкой» этой забегаловки в том, что мы работаем до последнего посетителя. О да, мы тоже сначала подумала, что нам послышалось, но когда он повесил листок бумаги, на доску объявлений с чёрным, жирным шерифом, любая надежда о личной жизни, словно облачком над головой лопнула. Сняв с себя костюм официантки, я надела свои пошарпанные джинсы и старый свитер поверх майки, а ноги грели милые чёрные ботинки.
— Ни минуты больше, я хочу уйти из этого места и по возможности не появляется здесь, никогда! — последние слово я произнесла по буквам.
— До завтра, Кейс. — бармен, «тире» мой единственный друг, не упускал возможности поиздеваться. Глубоко вздохнув, я с горечью попрощалась с ним, открывая парадную дверь.
— До завтра, Кевин.
Я не любила свою работу чуть больше чем жизнь, но выбора у меня не было. Уволюсь с работы – решусь крыши над головой. Решусь крыши над головой – и все мои труды насмарку. В шахматах это называется «цугцванг», когда оказывается, что самый полезный ход – никуда не двигаться. Как бы я не хотела найти высокооплачиваемую работу, без высшего образования — никак. Из-за того, что я выросла без родителей, в детском доме, я начала рано работать и денег на учебу у меня не было. Пока все нормальные дети гуляли с друзьями, я во всю вкалывала. Этот старый хрен Ричард, с большим трудом согласился взять меня, неуклюжую малолетку, но прошли годы, а я все так же пашу на него, как сука в этой забегаловке за гроши, которых мне едва хватает на жильё и одежду. Питаюсь я в кафе, в котором же и работаю, что-то чем ничего.
Идя по темным улицам, фонари которой практически не освещали... я услышала жалобный писк, а затем грубый мужской голос.
— Не думал же ты, что сможешь спрятаться от меня в этой помойке?
Район в котором я работала и жила был самым низшим из всех других. Самая маленькая ступень в пищевой цепи, так сказать. И наверное всем детям, с раних лет внушают только одно, живи так, чтобы не оказаться здесь. И все живущие в этом районе, если можно так сказать, соглашаясь с этой правдой. Мы заложники этого района. Ведь от нищеты люди становятся зверями, готовы пойти на все, лишь бы не оставаться в своих разваливающихся избушках и не слышать по ночам, за окнами крики пьяных мужиков.
Я всегда шла по одной и той же дороге, самой ближней до дома. Но видимо из-за того, что я сегодня пошла поздно, и нарвалась на приключения. Ночь уже два часа как вступила в свои законные права. Подойдя ближе, я застала не очень привлекательную картину, и лучше бы, я провалилась где-нибудь по пути. Стояло трое здоровых мужиков, и только один прижимал бедного парня к кирпичной стене так, что тот ударялся затылком об неё. В центре, подобно отлитой из бронзы статуе, стоял высокий человек. По одной его спине было понятно — воин-победитель. Широко расставив ноги, он спокойно обводил взглядом бедного прижатого к стене мужчину.
Хоть и было достаточно темно, но разглядеть ссадины на парне я смогла. Мозг во всю кричал мне: «руки в ноги и бегом от сюда, пока тебя не заметили!» Тонкая струйка пота холодной змейкой потекла по спине. Что с того, что мне совсем не хотелось становиться очевидцем происходящего? Как объяснить, что я просто выбрала более короткий путь домой через пустынный квартал гаражей?
Но разве, если ты видишь преступление и не пытаешься его остановить это не соучастие? Может быть его бьют за что-то плохое, и на самом ли деле он это заслужил? И правильнее будет по тихому смыть ноги?
— Я не хотел, правда! Прошу... не убивай, у меня семья! — сердце в моей груди сжалось, жалобно изнывая. Я знала какого это — жить без родителей.
— Ты слишком много сделал, такого я не прощаю. Ты уже двумя ногами в могиле. — грубый голос, от него мурашки ползли по коже. — Но я могу попросить кого-нибудь из своих навестить твою жену.
— Ты не посмеешь! Не трогай их!
Я чудовищно испугалась от мысли, что он перережет ему горло. По этому у меня не оставалось вариантов.
— Эй! — все разом оглянулись в мою сторону. — Отпусти его сейчас же, либо я вызову копов! — я вытянула руку показывая, что телефон включён и мне стоит сделать только одно касание.
— Оказывается у нас не приглашённые зрители, — говорил только тот мощный человек, было ясно, что он главный. Как только он поднял на меня глаза я содрогнулась от этого взгляда, мурашки в сотый раз обежали всё мое тело.
Неожиданно он поднял руку и взмахнул ей. Я не понимала, что это значит пока не раздался выстрел. Я слышала, как мое сердце медленно отстукивает удар за ударом. Мои глаза увеличились в два раза, когда я увидела за спиной бандита, того парня, но уже с дыркой между глаз. Лицо человека, который теперь лежал на асфальте, напоминало кровавую маску, разрисованную художником абстракционистом ярко красными разводами.
— И почему ты не звонишь копам? — парень начал медленно подходить ко мне, словно ко второй его жертве. Он был похож на хищного зверя, который был готов поужинать.
Нужно бежать, но слишком зрелищная была картина. Слишком изящной и неторопливой была его грация, слишком точными и смертоносными были действия.
— За что вы убили его? — я не заметила, как по моей щеке скатилась слеза.
— Какая уже разница, — каждый звук, каждый его шаг забирал воздух из моих лёгких. Из моего тела. Затем в груди вспыхнула ярость. Я разгневалась на этого мужчину. Он взглянул на меня сверху вниз, и в его взгляде я увидела холод и дух убийцы. От моего гнева остался только пепел страха за свою и так никудышную жизнь. — Лучше спроси, за что убьют тебя.
— Вам в багажник не влезет два трупа разом... — я ткнула пальцем на машину, в которую его товарищи пихали мертвого парня.
И в тот момент когда он отвлёкся, я высунула из кармана своей сумки перцовый баллончик. Не теряя ни минуты я нажала большим пальцем на колпачок, едкий газ мгновенно ослепил выразительные темно зеленые глаза парня от чего тот начал матерился всеми возможным выражениями. Тогда я сорвалась с места и не оглядываясь рванула в сторону дома, не чувствуя усталости или нехватки воздуха. За все 21 год своей жизни я ещё ни разу не чувствовала ничего подобного. Страх смерти имеет огромное значение в нашем внутреннем опыте: он преследует нас, как ничто другое, постоянно напоминая о себе неким «подземным грохотом», словно дремлющий вулкан. Это – темное, беспокоящее присутствие, притаившееся на краю сознания. И сейчас я чувствовала это как никогда в жизни. Хотя с самых осознанных лет, я не переживала за свою жизнь. Лазила по заброшенным зданиям, высоким крышам, перепрыгивая с одной на другую и даже не задумывалась о том, что могла разбиться. Не боялась ничего, ведь терять мне нечего... и так было всегда. До этого момента. Я не боюсь смерти, я боюсь лишь её прохождение.
Когда понимаешь, что за тобой бегут трое профессиональных убийц, время вокруг замирает. Нет ничего кроме мысли «спастись». Я прокручивала в своей голове только то, что я никогда не сдамся.
Только не ему.