2.
Я часто представляла, как отец вернется домой, обнимет нас, как раньше, и всё снова станет на свои места.
Когда он приходил, мама пыталась быть хорошей, заботливой, готовить его любимые блюда. Но даже самые заботливые жесты не смогли заставить его полюбить ее. И вскоре все повторялось снова.
Мельчайшие обиды копились, и постоянные крики отравляли наш семейный быт.
Из-за постоянного предательства мужа её терпение истощалось, она стала все чаще срываться, причем на нас с сестрой.
Каждый раз, когда она поднимала голос, в доме становилось невыносимо. В такие моменты мы с сестрой сидели в своей комнате, стараясь не попадаться лишний раз ей на глаза.
Она искала поддержку в нем, но находила лишь пустоту. Взгляды, полные негодования, не оставляли ей шанса на понимание. С нашим отцом всё складывалось иначе — он был не в состоянии исполнять роль, которую мы все ожидали от него.
Это давление обрушивалось на наши маленькие плечи, заставляя нас чувствовать вину за состояние матери.
С каждым новым днем её раздражение росло, словно снежный ком. Мы понимали, что это не наш выбор, мы были всего лишь зрителями её внутренней борьбы.
Иногда мы пытались рассказать о своих переживаниях, но в ответ слышали только гнев и массу упрёков. Это создавало новую пропасть между нами.
Каждый наш разговор превращался в конфронтацию, где вместо поддержки звучали колкости.
Это было болезненно, поскольку мы ожидали, что близкий человек будет рядом, а вместо этого получали лишь обвинения.
Я думаю именно нелюбовь отца в конечном итоге стала причиной её жестокости.
А теперь его не стало.
Когда нам сообщили, что отец умер, у матери случилась истерика.
Она заламывала руки и рыдала, говоря, что ей теперь незачем жить на этом свете.
Мы с сестрой в ужасе жались друг к другу, понимая, что привычный мир рушится. Мы не знали как утешить ее, как сделать так, чтобы её боль хоть немного утихла.
Сердце сжималось при каждом ее всхлипе, а боль пронзала грудь.
Отец был единственной нашей надеждой и защитой, а теперь все, что осталось — это пустота, которая заполнила наш дом.
Всю ночь я слышала, как она шептала его имя, и искала утешение в воспоминаниях, и каждый час, проведенный без него, превращался для нее в новый ад.
Звуки ее глухого рыдания возвращали меня к реальности, где была только она и её страдания. Мне казалось, что мир вокруг замер, оставив меня одну в этой бесконечной тьме, где не было ни света, ни покоя.
Наступило утро, и первое, что я увидела, это её заплаканное лицо. Она больше не плакала, ее отчаяние сменилось апатией и безразличием. И я не знала, что было хуже. Она словно умерла и похоронила себя вместе с отцом.
Слово «потеря» для неё стало не просто понятием, а настоящей реальностью, занявшей все свободное пространство в её душе.
Мама двигалась чисто механически, что-то делала, что-то говорила, но словно возвела вокруг себя стену. И все ее чувства были запертыми где-то глубоко внутри. Я наблюдала за ней, и сердце мое сжималось от горечи. Вся наша жизнь изменилась, мы словно в одночасье стали круглыми сиротами, лишившись не только отца, но и матери.