6 ГЛАВА
Морской бриз, в этом месте, кажется, проникал даже в самые замкнутые пространства. Солоноватые нотки в свежем запахе моря, проникали в само подсознание каждого, кто, хоть раз, ступал ногой в это чудесное место. Погода была не самой лучшей для длительных посиделок, но Джозефина всегда считала, что собираться компанией в уютном месте, под громкий шум ливня на улице-лучшее, что можно было придумать. Девушке особенно нравилось выбегать на улицу и дурачиться под каплями дождя после бутылки-другой. Было какое-то странное очарование в пьяных танцах под дождем, было в этом что-то незабываемое.
- Да я сам был в шоке, когда увидел вас, ребят, - признался, уже, выпивший Зейн, - почему-то, я сразу вас узнал.
- Не правда, - рассмеялся Дерег.
Зейн и Дерег, буквально, сцепились языками, делясь подробностями жизни, которые упустили после многолетней паузы в общении. Принято полагать, что детская дружба стирается, под гнетом жизненных трудностей и разветвлении путей, но эти двое, кажется, были созданы друг для друга. Даже спустя столько лет им было о чем поговорить, они понимали шутки друг друга, и, абсолютно точно, хотели бы собраться ещё раз. Их беседа перескакивала от одной темы к другой, настолько много им хотелось друг другу рассказать.
Очарованная задумчивым Гарри, Джозефина, толкнула носок его кроссовок своим каблучком. Ей нравилась та строгость и загадочность, которую источала каждая клеточка мужчины. Сегодня он признался девушке, что считает её недосягаемой, будто, она читает его так просто, а он не видит ничего, что помогло бы ему узнать истинную Джозефину. Ох, как же он ошибался. Блондинка понятия не имела, что же скрывается за этими изумрудными и безэмоциональными глазами, какие тайны хранит его ухмылка и что именно он хочет от самой девушки. Джозефина, буквально, ничего не знала о своём новом «друге», но уже была уверена наверняка, что он ей ближе, чем многие другие, окружающие её годы, а то и десятилетие.
Мужчина перевёл взгляд на улыбающуюся девушку, которая так искренне радовалась его вниманию. Сейчас она казалась ему более открытой, чем в ту самую ночь, когда казалось бы, она обнажила перед ним душу в отеле. Он подмигнул покрасневшей, под его взгляд, девушке, жестом приглашая выйти на улицу.
- Куда вы? - Дерег сжал тонкую ручку своей сестры, оставив там мимолетный поцелуй.
- Подышать.
- Покурить.
Одновременно выпалили Гарри и Джозефина. Смерив друг друга неловкими взглядами, они направились к выходу из заведения, под звонкий смех Зейна, который, откровенно веселился от юношеского поведения тридцати четырёхлетнего Гарри, который показал ему неприличный жест, прежде чем выйти за пределы бара.
- Я рада, что мы и сегодня собрались, - неловко переступая с ноги на ногу, начала Джозефина, примечая хмурое настроение Гарри.
- Я тоже, - коротко ответил он, стараясь не улыбаться очаровательной девушке. Ему казалось, что он начал терять свою брутальность и себя самого. Образ, который, он выстраивал годами, разрушался.
- По тебе не скажешь, - хихикнула Джозефина.
- Я выгляжу недовольным? - Гарри, наконец, подарил Джозефине долгожданную улыбку.
- Задумчивым, - её сердце трепетало от каждого слова и взгляда Гарри.
- Думаю о своём, - признался он.
- О чём же?
- Я хотел попросить тебя кое о чём. Наверняка, это будет выглядеть так, будто, я пытаюсь проникнуть в твоё личное пространство, но я хотел попросить тебя показать мне свои стихи.
- Прости, - улыбнулась Джозефина, ощущая дискомфорт и неловкость от того, что кто-то может интересоваться её творениями. Это, будто, впустить кого-то в свой мир. Это, будто, быть перед кем-то обнажённой, - мне приятнее знать, что их вижу только я.
- И Дерег? - ощущая обиду внутри, спросил Гарри, стараясь сделать свой вопрос более доброжелательным. Конечно, брат, с которым Джозефина с рождения, был ближе девушке, но Гарри отчаянно желал, быть на месте Дерега.
- Он-это я, я-это он, - после недолгой паузы, произнесла девушка, в попытках пресечь такую тему, - он видит и знает всё.
- Прямо всё? - в попытках побороть приступ ревности, Гарри прижался к девушке своим бедром.
- Наверное, нет, - сбивчиво ответила девушка, вспоминая ночь, проведённую в номере Гарри.
- У вас с ним свой мир, я это вижу, - его хриплый голос проникал в каждую клеточку дрожащего тела Джозефины, - но я хочу, чтобы и у нас был свой.
- Я бы тоже этого хотела, - вопреки своим страхам, призналась Джозефина, - но я совершенно не понимаю, к чему это может привести.
- Какое совпадение, - ухмыльнулся мужчина, примечая пристальный взгляд девушки.
- Может, нам было бы проще рассказать друг другу о своих опасениях?
- Начинай, - Гарри вглядывался в потемневшую пучину озера и улыбался долгожданному вниманию и откровенности. Ему не хотелось обсуждать что бы то ни было, он жаждал говорить с Джозефиной о них двоих.
- Я боюсь влюбиться, если узнаю о тебе больше, боюсь, что ты потеряешь интерес, когда хоть немного узнаёшь меня, боюсь, что всё это закончится, боюсь, когда ты узнаешь, как я боюсь высоты, непременно начнёшь зазывать меня на прыжок с парашюта, - как на духу, выпалила девушка.
- Внушительный список, - как зачарованный, он смотрел на хрупкую девочку, которую некогда он считал девушкой.
- Да уж, а вроде совсем недавно жила только с двумя страхами.
- Высота и?
- И то, что кто-то раскроет моё творчество, - уже серьезнее дополнила она, - твоя очередь.
- Я боюсь гигантских сахарных ват, - нарочито серьезно ответил Гарри, наблюдая за расширяющимися глазками Джозефины.
Девушка шуточно толкнула его в плечо, тут же пожалев об этом. Скользкое деревянное покрытие крыльца сыграло злую шутку с девушкой, которая, до дрожи, желала и боялась прикосновений Гарри. От неудачного падения девушку спасли крепкие руки, что нежно обхватили дрожащий стан Джозефины.
- Тебе следует быть осторожной, дорогая, - улыбнулся Гарри, когда их лица находились в непозволительной близости.
- Не хочешь меня ловить?
- Боюсь поцеловать, - признался, опьяненный такой близостью, мужчина.
- Почему? - Зная ответ, наперёд, спросила Джозефина.
- Мы же вроде дружить пытаемся, - ухмыльнулся Гарри, рассматривая пухлые и влажные губы Джозефины.
- Я всегда целуюсь со своими подружками, - раздался голос Дерега за спиной.
Зейн прыснул от смеха, приобняв старого друга за плечи. Мужчину забавляла детская непосредственность в поведении взрослого Гарри.
- Я тоже, - добавил Зейн, - с подружками всегда веселее.
- Какие же вы! - Джозефина, в миг, отстранилась от смеющегося Гарри и толкнула в грудь своего несносного брата.
- Да брось, Джо, это очень смешно, - ещё сильнее рассмеялся Зейн.
- Это как с Амалией, помнишь?
- Заткнись, Дерег! - умоляла Джозефина, - клянусь Богом, я придушу тебя!
- Что за Амалия? - глаза Гарри, с неподдельным интересом, рассматривали этих двоих. Дерег не мог унять приступ смеха, а Джозефина, впервые, на памяти Гарри, не смотрела на брата влюблёнными глазами, а сгорала от злости.
- Бро, пожалуйста, - молил Зейн, задыхаясь от смеха.
- Мы как-то дружили с девчонкой. Джо, я и Амалия, - брат не мог остановить приступ смеха.
- Заткнись, Дерег! - Джозефина пыталась закрыть рот брата рукой, но её сил категорически не хватало.
- Так вот, эта Амалия тайно встречалась со мной. Мы не хотели светиться перед Джо, чтобы не ломать нашу дружбу. А потом выясняется, что она и с Джо тайно встречалась!
Громкий гогот мужчин заполнил всё пространство. Дерега, действительно, очень веселила эта история, в отличие, от смущенной Джозефины.
«Вот оно что. Ты и по девочкам, значит?! Сколько ещё секретов ты хранишь? Когда-нибудь, мне удастся узнать тебя целиком и полностью? Ты откроешься мне?»
Мысли Гарри не давали покоя ему самому. Он пытался улыбаться, но смущенная девушка не давала ему окунуться в шутку брата. Гарри разглядывал Джозефину и пытался понять, на что ещё способна эта юная леди. Мужчина всеми силами пытался бороться со своей фантазией, где в его постели, будет не только Джозефина, но и другая девушка, которая будет ублажать её на глазах Гарри. Мужчина даже был готов на то, чтобы девушку выбрала сама Джозефина.
- Джо, ну чего ты? - успокаивался брат.
- Ты везде это рассказываешь! А потом парни пытаются затащить меня в постель, представляя как я облизываюсь с какой-нибудь девушкой у него на глазах, - закатила глаза Джозефина.
Гарри ощутил странный укол в самую душу. Он оказался таким же, как все в её жизни. Выходит, она и в нём не ошиблась, раз уж, тоже перестала торопить события? Как она, в своём юном возрасте, может быть настолько проницательной?
- Стоп! Кто это представлял? - вдруг, отрезвел брат.
- Да мне половину наших друзей, пьяные, признаются в том, что не могут забыть этот рассказ, - недовольно буркнула девушка.
«Тебе, и в правду, неприятно такое внимание со стороны мужчин? Неужели ты, действительно, пытаешься быть тенью?»
Гарри сгорал от нетерпения. Ему жизненно важно было узнать девушку ближе, разгадать все её тайны. Он рассматривал Джозефину, с неподдельным интересом, будто, открывая в ней новые грани.
- Поверить не могу, что у тебя нет постыдных историй, - Гарри решил переключить внимание на смеющегося Зейна, чтобы облегчить страдания девушки.
- Эй! Не вздумай! - Зейн, пулей, отправился в бар.
Остальные последовали его примеру, уже предвкушая порцию позорных рассказов из жизни Зейна. Лишь, Джозефина, не думала об этом, всматриваясь в лицо Гарри благодарными глазами. Ей была приятна поддержка того человека, в котором она так сильно нуждалась, последнее время.
Зейн и Дерег познакомились с девушками за соседним столиком. Переключив своё внимание на новых знакомых, друзья позабыли о подколах в сторону Гарри и Джо. Воспользовавшись ситуацией, двое вышли на террасу заведения, чтобы насладиться обществом друг друга, ссылаясь на желание подышать свежим воздухом.
- Так значит, девушки? - улыбка не сходила с лица Гарри.
- Да брось, - охнула девушка, - об этом хочешь поговорить?
- Почему бы и нет?
- Это было в более юном возрасте, так что...
- А сейчас?
- Эй, почему мы всё время говорим обо мне?
- Мне нравится узнавать тебя, - пожал плечами Гарри, примечая насколько загадочно лицо Джозефины в сумеречном свете.
- Но я бы хотела узнать о тебе. Знаю, мы знакомы совсем немного, но я совершенно ничего не знаю о тебе.
- Ладно, - сдался мужчина, - что ты хочешь узнать?
- Что ты любишь больше всего на свете?
«Тебя»
Гарри вздрогнул от такой мысли, что совершенно неожиданно пришла в голову. Ни о какой любви и речи быть не могло, ведь мужчина не верил во все эти сказки и, тем более, не хотел быть участником всего этого.
Мужчина задумался, перебирая в голове всё, что он, действительно любит. Любит ли он что-то больше всего на свете и любит ли вообще?
- Сложно, - выдохнул мужчина.
- Что же тут сложного?
- Я не знаю люблю ли, вообще, что-то. Мне нравится виски, сигареты, я одержим баскетболом и мне, определённо, нравится играть на гитаре, но сомневаюсь, что это можно назвать любовью.
- Для тебя это слово несёт более сокровенный характер?
- Я, скорее, не верю в это. Любовь, - шумно выдохнул Гарри, - Это слово выдумали, чтобы утрировать симпатию к чему бы то ни было.
- А как же любовь к семье? - начала девушка, в попытках доказать ему то, что любовь существует.
«Ему или себе? Моя Вера в любовь сильно пошатнулась, но почему я всё ещё ищу причины, чтобы верить?»
- Не более, чем, навязанные социумом и институтом семьи, рамки. К примеру, отец может быть алкоголиком и наркоманом, который избивает своих детей и жену, но общество кричит: «Родителей не выбирают! Ты должен любить отца, каким бы он ни был, ведь, он твой отец».
- Но а если, скажем, родители, брат или сестра-самые лучшие люди в твоей жизни? У тебя было счастливое детство и крепкая семья?
- Это семья, трудно охарактеризовать эту связь, запихивая в понятие «любовь», - продолжал отрицать Гарри, нервно потряхивая ногой.
- Хорошо, например, любимое дело. Дело всей твоей жизни, которому ты отдаёшь душу.
- Это дело, не более. Как можно любить сгусток всех своих целей, которые появились из амбиций и комплексов?
- Ладно, - упрямо прошептала Джозефина, - любовь между мужчиной и женщиной?
- Не более, чем привязанность и потребность в сексе и быту. Брак придумали те, кому нужен был регулярный секс, налаженный быт, продолжение рода и стабильность. В прежние времена, всем нужно было жениться, потому что жить в своё удовольствие и менять партнёров-было постыдно. Институт брака устарел, поэтому, мы, до сих пор, стараемся найти себе человека, с которым проживать жизнь было бы менее тоскливо, чем в одиночку. Ну и, соответственно, вкладываем кучу причин в слово «любовь».
Гарри был непреклонен. Он мог поверить в существование инопланетян, в то, что можно изобрести стопроцентное лекарство от рака и даже в то, что можно хотеть только одного человека, но любовь...Какая глупость.
- А если у тебя появится ребёнок?
- Когда-то он уйдёт.
- У тебя на всё есть ответ, да? - возмутилась Джозефина, переваривая информацию.
-Я расстроил тебя? Не оправдал ожиданий?
- Нет, - вздохнула девушка, - мне как человеку, который воспевал любовь и вкладывал в это слово так много смысла, тяжело слышать такое, особенно, когда я сама сомневаюсь во всём этом.
- Хотела переубедить не меня, а себя?
- По всей видимости.
Девушка умолкла, в попытках разобраться, кто же такой сидит рядом, чем же кончится эта история, если она жаждет познать любовь, а он искренне в неё не верит.
- Ты чего замолчала? - Гарри положил свою руку на кисть девушки.
- Пытаюсь понять почему ты всё отрицаешь. Считаешь себя нигилистом?
- Ох, я совсем не нигилист. Мне не чужда мораль, я верю в науку и искусство.
- Но искусство это и есть любовь, разве нет?
- Искусство-это дар.
- Значит, любовь и есть дар, по своей сути, да?
- Хочешь убедить себя в том, что любовь существует? - усмехнулся Гарри.
- Я пытаюсь понять тебя. Человек не может родиться с твёрдым убеждением того, что любви нет. Ты решил это сам или кто-то смог убедить тебя?
- Я, просто, так считаю и всё, - отрезал Гарри, явно не желая углубляться в тему его отрицания любви.
Во всяком случае, он точно был не намерен делиться своей болью и страхами, ведь, очевидно, всё это тянется длинным шлейфом с давних времён. Стоило ли ему пересмотреть свои взгляды ради девушки, которую, он, практически, только хотел?
- Где ты работаешь? - сменила тему Джо, ощущая прохладу этого места, от которой не спасала даже тревожная близость.
- Всё-то тебе расскажи, - Гарри попытался сымитировать голос Джо.
- Ты мне, хоть, что-то можешь рассказать?
- Всё, кроме этого, пока что, - подмигнул мужчина.
- Ладно, какая твоя любимая книга? - этот вопрос был таким же важным для Джозефины, как дышать.
- Токийский зодиак и, пожалуй...
«Только не Бойцовский клуб»
Мысленно просила Джозефина, чтобы образ мужчины не стал банальнее. Пускай, половину его качеств она придумала себе сама, но только не «Бойцовский клуб».
- И бойцовский клуб, - закончил Гарри, наблюдая судороги недовольной блондинки.
- Да ладно! Только не это!
- Что не так? - рассмеялся Гарри.
- Все парни любят бойцовский клуб, я думала, будет что-то вроде Достоевского или, на крайний случай, Николас Спаркс, хотя, парни, зачастую, не любят такое.
- Ты, ведь, просила назвать то, что мне нравится, а не то, что я считаю необычным, - ямочки появились на щеках мужчины, когда он широко улыбнулся откровению девушки, - ну а ты, удиви меня, какая твоя любимая книга?
- Коллекционер и, наверное, Гордость и предубеждение.
- Специфичное сочетание, - Гарри положил голову на плечо девушки.
Только мрачное небо знало, как сильно он хотел заботиться о Джозефине. Речи не может быть о любви, но он хотел ее тело, душу и просто быть рядом. Он нуждался в заботе о ней, в постоянном контакте, в её голосе и её стихах.
Скулы мужчины напряглись, когда жажда поцеловать ее прямо сейчас, достигла апогея. Как же ему хотелось сделать с ней что-то странное. Дело далеко не в сексе, точнее, не только в нем.
Мужчина представлял, как обнаженная Джозефина сидит у панорамного окна в его пентхаусе. Она читает стихи, курит сигарету и, изредка, бросает на него свой возбуждённый взгляд. В его фантазиях она могла быть такой разной, но это была она, та самая, в ком он нуждался. Гарри так часто представлял Джозефину, которая кричит от удовольствия, среди книжных стеллажей, пока мужчина делает ей приятно. Он хотел попробовать ее один раз, но сейчас он, как минимум хочет попробовать ее везде, в каждом месте, будь то, кровать или примерочная, в разных позах, рано утром или поздно вечером. Его навязчивые мысли, порой, заходили так далеко, что невольно ткань боксеров намокала. Как у подростка в период полового созревания.
- Гарри, ты чего завис? - Джозефина опустила голову на его шоколадные кудри.
- Мечтаю.
- О чём?
- О тебе.