Выгорание

  День первый.

  Вчера я в последний раз видел маму, но уже абсолютно не помню черт её лица. Она сдала меня сюда, ну и отлично, думает, я буду страдать? Не дождётесь. Правда, еда тут отвратительная, но кто сказал, что я собираюсь её есть?

  Осенний пейзаж за окном подкреплял чувство уныния, но дождь позволял вдохнуть кусочек свежести, ветер обдувал лицо, трогая холодом. Но отходить не хотелось, шум деревьев прерывал такую ненавистную тишину, от которой пульсировало в ушах.

  Расспросы врача вызвали у меня очередную вспышку агрессии, я изо всех сил бил по стенам, пока не пошла кровь. Не хочу ничего говорить, ничего, хватит упрекать меня в моих действиях!

- Пациент Питер Уайлд, 17 лет, неконтролируемые вспышки агрессии, депрессия, суицидальные наклонности, попытки селфхарма, частичные слуховые галлюцинации. – санитарка зачитывала моё дело с таким видом, будто я заставил её меня лечить.

- Здравствуй, Питер, как ты себя чувствуешь? – начал врач с фальшивой улыбкой.

- А сами как думаете?

- Юноша, что вы себе позволяете? – вмешалась ненавистная санитарка.

- Доктор, можно она выйдет? Я не собираюсь ничего говорить в её присутствии. – я пытался прожечь её глазами.

- Хорошо. Дорогуша, выйдите пожалуйста, я справлюсь сам. – женщина вышла, кинув на меня недовольный взгляд.

- Продолжим?

- Допустим, что вы хотите?

- Скажи, Питер, как ты себя чувствуешь?

- Вы уже спрашивали. Но если это так важно, лучше, чем дома.

- Хорошо, ты скучаешь по маме?

- Нет.

- Совсем?

- Я же сказал, нет!

- Хорошо, ты уже с кем-нибудь познакомился?

- Какое это имеет значение?

- Ты должен пройти адаптацию, Питер. Отсутствие общения может плохо на тебя повлиять.

- Я не хочу ни с кем общаться. Какой смысл, если я делаю только хуже, всегда.

- Не думай так. Я верю, что ты хороший парень. Позволь спросить кое-что по твоему делу.

- Спрашивайте.

- В каких отношения ты был с отчимом?

- Как вы думаете, как можно относится к человеку, который каждый день орёт по любому поводу, ломает вещи, распускает свои поганые руки?

- Ты считаешь, что без него твоя жизнь сложилась бы лучше?

- Вы издеваетесь?! Я оказался здесь из-за него!

- Ты жалеешь, что сделал это?

- Нет, единственное в моей жизни, о чём я не жалею. Как только вспоминаю его разбитую голову, становится легче.

- Зачем ты это говоришь?

- Вы же сами спросили. Я уже в дурке, мне нечего бояться.

- Ты осознаешь, что убил человека?

- Это не человек, это чудовище! Грязная свинья! – на глазах начала затягиваться пелена.

- Остановись, Питер!

- Я избавил свою мать от страданий! Могла бы сказать спасибо! А она засунула меня сюда! Это они сделали меня таким!

- Успокойся!

- Вы просто не понимаете каково это! Сидишь в комнате, слышишь эти чёртовы голоса, и ничего не можешь сделать, ничего! – на глаза попалась бетонная стена. Разум заполнился тьмой. Удар. Ещё удар. Красные следы. Боль, но я её не чувствую, только боль в сердце. Удар. Ещё удар. Крики. Кровь. Санитары. Меня уводят под злой взгляд доктора, который минуту назад пытался выглядеть любезным, испуганные глаза санитаров, вид крови вызывал тошноту.

  Моя палата. Укол. И снова тишина, спокойствие, умиротворение. Глаза слипаются, но нельзя, скоро ночь. Нельзя спать, нельзя, ночь не простит. Я встаю, голова кружится, но я иду, иду к подоконнику. Я снова всё испортил, говорил же, что я всё порчу. Меня нужно наказать, новые царапины помогут заглушить боль. Кровь просачивается через бинты, не могу её видеть, не могу, кружится голова.

  Странно. Неужели я действительно такой монстр? Отчим не заслужил жизни, он ужасен. Но я ничего не чувствую после убийства, ничего. Мои руки в крови, но в груди ничего не ёкает. Он ведь правда заслужил это?

- Питер, мальчик мой, не вини себя, ты ни в чём не виноват.

- Кто здесь? – я точно слышал голос, но тут же никого нет. Может я правда схожу с ума?

- Не слушай их, ты всё правильно сделал.

- Кто ты, что тебе нужно? – в глазах темнеет. Я не сдержал обещание, не дождался ночи, я всё испортил. Вокруг лишь темнота, в ушах пульсирует, слышится стук сердца. Никто мне не поможет, никто! Я снова один, снова остался один. СЛУХОВЫЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ – слышится голос противной санитарки. Я точно сумасшедший, ненавижу их, ненавижу себя. Я не буду жалеть себя, я этого не заслужил. Голод пронзает тело, скручивает внутренние органы, но это ничто, по сравнению с душевной болью. Я никому не нужен, и правильно, я ужасен. Но обмороков у меня ещё не было, глаза наливаются свинцом, а дальше просто ожидание. Когда меня найдут санитары, здесь мне точно помогут. С этим не справилась моя мать, ей всегда было плевать. Только ночь поможет, станет легче, обязательно станет. А пока ждать, просто ждать. Адаптация. Конечно, док, я адаптируюсь, обязательно, и убью кого-нибудь ещё. Отличный план. Никакого сострадания, Питер!