Глава 4.
Амелия.
Прошло чуть больше двух недель с начала судебного процесса. Адама подставил один из его партнеров и он был на грани банкротства. Я знала что мы выиграем это дело, потому что у нас были все доказательства нашей правоты, да ещё и к тому, Адам обратился к лучшему знатоку своего дела, чего уж скромничать. Поэтому не было никаких сомнений.
В детстве меня совсем не слышали когда я высказывала свою точку зрения. Моей «семье», если ее так можно было назвать, было глубоко плевать. Поэтому, когда сейчас я выполняю свою миссию адвоката, я могу не переживать о том, что меня не услышат. Мне больше не приходится приукрашивать истории, чтоб на меня обратили внимание. Мне больше не приходится быстро говорить, боясь что меня заткнут. Судья всегда слушает адвоката до конца, пока я защищаю своего клиента и поднимаю свою самооценку, тем самым гладя по головке своего внутреннего ребёнка, ту маленькую Амелию которая всегда хотела быть любимой и услышанной. Я любила свою работу всем своим, разбитым вдребезги сердцем.
Отец проебал свою строительную фирму когда мне было 7 лет, и с тех пор ушёл в сильный запой. Когда биологически мне было 9, а психологически около 20, мать с отцом развелись, потому что мама уже просто не могла жить в этой напряженной обстановке, ну или, уже имела на стороне запасной вариант по имени Тайлер. Если честно, мне было все равно, я просто хотела, чтобы этот ад поскорее закончился, но оказалось, что настоящий ад только ожидал меня.
Мы переехали к Тайлеру во Флориду, в тёплый, солнечный, развратный, экстремальный город — в Майами. Я любила флоридское солнце, но не так сильно, как Чикагский ветер. Только холодные ветра этого многогранного города, окутывающую кожу мурашками спасали меня когда я сбегала во время драк пьяного отца и неадекватной матери.
Изначально Тайлер казался неплохим мужем для мамы, так и было, он был и вправду хорошим мужем для неё. Но не хорошим отчимом для меня.
С 10 до 12 лет Тайлер систематически избивал меня когда был под кайфом, а иногда и когда был трезвым. Вскоре, избиения перешли в удушья, а через какой-то промежуток времени и в изнасилования. Он грозился что убьёт меня и мою мать, если я расскажу хоть кому-то об этом. Но никогда не говорил не говорить маме об этом, потому что знал, что она слишком влюблена в него, чтоб поверить в такой бред от ребёнка, которого она изначально не хотела иметь. В 15 когда я рассказала матери обо всём, она, естественно не поверила. Это было последней и окончательной каплей, чтобы все мои надежды рухнули, чтобы мое сердце разлетелось вдребезги на мелкие кусочки. Мой внутренний ребёнок действительно надеялся на то, что она поверит и защитит меня, что заявит на него в полицию, да даже хотя бы просто уйдёт от него. Но ничего из этого не произошло. Вместо этого я услышала лишь короткое «Не показывайся мне на глаза, ты врешь». Тогда я была окончательно уверена в своём решении сбежать отсюда к чертовой матери. Я за год накопила небольшую сумму с карманных денег, которые мне давала моя уже покойная бабушка Роузи — мама моей матери. К сожалению или к счастью, они не общались, и после школы я всегда бывала у неё, потому что никак не хотела возвращаться домой. Роузи догадывалась о том, что со мной что-то не так, и скорее даже знала в чем именно дело, но она никогда не давила на меня, за что я ей очень благодарна.
По приезду в Нью-Йорк я заселилась в самый дешевый хостел. Стала подрабатывать официанткой в маленькой уютной кофейне с французской выпечкой. Там же я познакомилась с Джесс. Так как после обеда в кофейне было мало посетителей, а денег мне нужно было больше, я так же подпольно работала в какой-то прачечной недалеко от Бруклина. Денег хватало на хостел и на небольшие затраты на себя. Питалась я в той же кофейне, а на ужин у меня была какая нибудь лапша быстрого приготовления. Ещё наверное, лет с 11 я точно знала кем буду в этой жизни. Я всегда была умным ребёнком, хорошо училась, но никогда не старалась быть супер отличницей, я просто любила учебу и выполняла все задания от души, вот и результат. В 16 я поступила в Манхэттенвиль на бюджет. Окончив его в 20, я устроилась юристом в банк. Так как, я всегда была умной девочкой, меня за полгода повысили до должности начальника управления юридическим отделом, и знали бы вы как я была счастлива. Естественно, жила я уже не в хостеле, и даже не с Джесс, а в своей съемной уютной квартирке на Манхэттене около банка.
Из моих мыслей о прошлом меня вывел телефонный звонок, который раздался вибрацией по всей кровати. Я вздрогнула и посмотрела на экран. Имя «Адам Мартинес» светилось на экране, ожидая моего ответа. Я быстро подняла трубку, вспомнив о том, что сегодня важная встреча по обсуждению деталей первого заседания суда.