Глава 18 ДневниКити. Жара
После конвенции прошло две недели. Две недели я не могла себя заставить сделать новую запись в дневнике. На улице страшная жара. Мне как никогда паршиво. Мои счастливые сны покинули меня, и я каждое утро просыпаюсь, понимая, что последняя радость жизни исчезла безвозвратно. Ещё эта жара, плавящая не только асфальт, но и мои мысли, не даёт ни на чём сосредоточиться. Живу по инерции. Вернулась к Ритке.
Милка, вопреки ожиданиям отца, после его возвращения не уехала в Тулу, а живёт у них. Вернее, ночует. А днём болтается со своим улыбчивым клоном ЕТ. Пристали к нам с Риткой, как банный лист. Куда мы — туда и они. Просто преследователи какие-то. Пасутся по вечерам у «БодМода» и садятся мне на хвост после работы. Морды у них хитрые и довольные. Особенно у Милки. Наверняка они днём где-нибудь трахаются по-тихому. А может, ещё и употребляют что, не просто же так у Игги всегда такая дурацкая улыбка на лице. Последние дни она мне стала казаться надменной, иронической и снисходительной. Ни дать ни взять принц Датский. Ещё эти его дурацкие накидки и плащи а ля Средневековье. Вряд ли такой новый друг Милы порадует папу или её родителей, но сдавать кузину не собираюсь. Пусть сами разбираются. Тем более что скоро конец света и мы все всё равно подохнем.
Не очень хочется, но и телевидение и веб-сеть в унисон обещают стремительно приближающееся светопреставление. Даже до 2012 года шансов дотянуть всё меньше и меньше. Землетрясения сменяются пыльными ураганами и пожарами, за ними следуют извержения вулканов и селевые потоки, цунами и смерчи — короче, весь мир трясёт и лихорадит. Неделю назад во Франции пассажирский самолёт упал рядом с АЭС. Все грешили на «Аль-Каиду», а когда расшифровали чёрный ящик, то выяснилось, что самолёт столкнулся с гигантскими бабочками. Потом ещё с десяток самолётов по той же причине попадали по всему миру в течение нескольких дней. Вот тебе и прекрасные безобидные создания, радующие глаз и душу. Военная авиация всех стран дружно поднялась в воздух, дабы очистить воздушное пространство от непрошеных гостий, но бабочки-камикадзе исчезли в одночасье, как утренний туман. Как будто и не было никаких гигантских летуний.
СМИ и в этом тут же углядели очередную примету приближающегося Армагеддона. Землю покинула нежданная красота, предвестники апокалипсиса. Сюр продолжается. Мир загибается. Утра у меня теперь грустные. Ритка стала какой-то нервной и грубой. Пришлось даже пару раз отлучить её от тела. Нужно что-то менять в жизни, тем более если жить осталось так недолго. Хотя я во всю эту чепуху верю с трудом. Как же мне нужно хоть на мгновение увидеться с Егором. Перекинуться парой слов. Просто необходимо. Но он, похоже, совсем покинул меня. Даже во сне. Я уверена, я чувствую, что он там был каждую ночь, а теперь пропал. Ну разве так можно? Предатель!
На работе — новая тема. Дружно подкалываем Тараса из-за его удачной поездки в Финку. Тарас с женой и друзьями чудесно съездили без нас на фестик в Лапландию. Чудесно, потому что на фестиваль они так и не попали. Проехав целый день по живописной Стране озёр, лосей и лососей и изрядно утомившись, они около полуночи добрались до городка Сенайоки, в котором проходил угарный рок-фест. И что же они увидели? Улицы городка заполняли шатающиеся, кривые, косые, едва держащиеся на ногах пьяные финны, не выпускающие из рук блоков пива. Бесконечные очереди во временные туалеты, валяющиеся под заборами любители рок-музыки. Сенайоки оказался городом полярных алко-зомби. Чтобы запарковаться и переночевать в лагере, нужно купить билеты, но всё оказалось закрыто. Переговоры с пьяными местными жителями, уже плохо говорящими даже по-фински, ни к чему не привели. Тарасу со товарищи пришлось искать ближайший кемпинг, где поспать всё равно не удалось. Всю ночь они пробухали с весёлыми финиками, а утром весь кемпинг на разные голоса скандировал хитовый припев любимой песни Тараса из репертуара Шнура: «Фуй! Фуй! Фуй!» На фест Тарас с друзьями не вернулись. Забили и поехали домой. Погода стояла суперская. По дороге они купались и радовались жизни. Попутешествовали! Главное, что никто не обломался. Особенно мы — те, кто не поехал. Дэна жалко. Ходит, обременённый своими мыслями, глаза прячет, разговаривает со мной через силу и только по делу. Мурзила и Тарас удивляются, но виду не подают. Соблюдают этикет. Типа очень воспитанные. Я вчера не выдержала, пошла к Дэну сама. Клиентов нет. Жара! Сидит один и перебирает эскизы тату. Я взяла стул, села рядом, говорю:
— Дэн, хватит убиваться! Не могу больше смотреть на твои «сложные щи». Ты обалденный мастер и супердруг. И саспеншн мне организовал фантастический. Просто я не могу никого полюбить. Никого. Никогда. И Ритка тут ни при чём! Понимаешь?
— Понимаю, — говорит Дэн. — И Рифка ни пфи чём, и я ни пфи чём. А чего пфишла-то? Утефать меня не нафо. Я в новме. Я спфавлюсь.А сам пялится в своём альбоме на один и тот же кельтский узор, который он и с закрытыми глазами набьёт. Ну, я и выдала, сама себе удивляясь:
— Я не утешать тебя пришла. Хочешь, займёмся сексом прямо здесь. Давай, Дэн. Я не шучу.
Я и впрямь не шутила. Ресницами похлопала, как глупая кукла, и даже влажным языком по губам провела для убедительности. Дала этакую взрослую циничную, сексуальную суку. А что? Егор меня предал, пропал из моих снов. А Дэна мне было действительно жаль. Да и конец света, опять же, на носу. Я решительно пыталась поменять свою жизнь. Это мне сейчас так легко анализировать и разбираться в себе. А тогда я сама обалдела от того, что сказала. Смотрела на себя со стороны и не понимала, откуда что взялось. Это не я соблазняла Дэна, а какая-то неизвестная мне тварь. Какое-то секундное помутнение сознания, помешательство от жары. Я шла к Дэну, чтобы просто с ним поговорить, поддержать друга. Поддержала. Только Дэн не поддержал моего порыва. Совсем не поддержал. Бросился ко мне, снял со стула за шиворот, как грязную футболку, дал по заднице и вытолкал за дверь. Так быстро, что я и рта не успела открыть. Просто какой-то ураган по имени Дэн. Хороший он всё-таки парень! А я — дура!
Внезапную попытку расстаться с девичеством пришлось признать крайне неудачной. Зато теперь Дэну не нужно прятать от меня глаза. Мы квиты. Вообще, самоирония — великая вещь, только она одна иногда и спасает. Самоирония самоиронией, а из салона нужно срочно увольняться. Стыдоба-то какая! Весь мой образ на глазах рушится. Дэн, конечно, никому не скажет, но Мурзила и Тарас не дураки, и так всё поймут. А не поймут, так по нашим унылым физиям свои предположения построят. Оно мне надо? Жалко, конечно, терять друзей и работу разом и всё из-за какой-то глупости. Пойду в секонд работать рядом с домом. Там классный секонд ребята знакомые открыли. Одежда из Европы для любителей экстремальных видов спорта и альтернативщиков. Нет, туда нельзя — там приятель Дэна работает. Вот засада! Какое счастье, что Дэн не воспользовался моим выгодным предложением. Сейчас мой позор сжигал бы меня изнутри в сто раз сильнее.
Главное, чтобы ревнивая Ритка ничего не узнала. А то ещё придёт в салон покушаться на жизнь Дэна. У нас дома полным-полно всяких острых предметов. Меня-то она не тронет. Наверное. Хотя чёрт её знает. Возможности проверить мне пока не представилось. И жара, опять же, очень отрицательно на всех влияет. Такие агрессия и неадекват из людей прут — мама не горюй. Я и так бедную Ритку недавно совершенно напрасно обидела. Можно сказать, ранила в самое сердце. Она меня ночью целует, целует, а потом возьми и спроси ни с того ни с сего:
— А вот если бы сейчас ЕТ появился, ну воскрес, или как-то ещё материализовался, ты бы меня бросила?
— Конечно, бросила бы, — говорю, не раздумывая. — И себя бы бросила. А чего ты чушь всякую спрашиваешь? Поругаться хочешь?
Я, конечно, догадываюсь, почему ей такие странные мысли в голову лезут. Из-за Игги. Он же копия ЕТ, хотя и некачественная. Китайская подделка. А может, Ритку мучают мысли, что и она бы меня ради ЕТ бросила. Чужая душа — потёмки, в своей-то не разобраться никак. Игги меня нестерпимо раздражает. Всё время трётся рядом, и не прогнать паразита, потому что есть в его присутствии какая-то магия, какая-то предопределённость, томительная фатальность, мучительная загадка. Пробовала с ним пару раз поговорить по душам про Милку, всё-таки она мне не чужая, но это совершенно невозможно, впечатление такое, что разговариваешь не с человеком, а с каким-то насекомым. Глаза не мигают, улыбка с лица не сходит, со всем соглашается, вежливый, даже подобострастный слегка, как будто тонко стебётся над тобой, так тонко, что не поймать, а о чём думает на самом деле, что замышляет — фиг поймёшь. Ещё дуре Милке всё время приходится подыгрывать, что она Кити. Не представляю, как Ритка держится. Ну и я — циничная, эгоистичная, истеричная дура. Не позавидуешь Рите.
До конца рабочего дня я не досидела. Всё равно за весь день всего два клиента пришло. Курсант МЧС к Мурзиле зашёл дыры от тоннелей зашить, а то, говорит, лейтенант совсем загнобил. Потом пришёл какой-то левый мазафакер весь в партаках. Я, говорит, хочу себе брови наколоть, у меня и рисунок есть. И показывает Тарасу узор, состоящий из треугольничков и кружочков. Тарас говорит ему:
— Ты что, совсем с головой не дружишь? Ты где дальше жить собираешься? В подвале?
А модный гопник надулся и говорит:
— А тебе-то что? Ты мне не папа. Я деньги плачу. Я один хрен себе такие брови сделаю. Не у вас, так в другом салоне. Будешь делать?
Тарас перед такой неопровержимой логикой сдался и сделал ему брови.
А я сделала ноги. Всё равно после трёх ни одного звонка в «БодМод» не поступило. Сбежала домой, пока Милка с Игги не нарисовались. Крайне не хотелось их удовлетворенные плутовские лица сегодня наблюдать. Пришла домой, там пусто и тихо. Ритки нет, она на «Ленфильме» гримёром по вызову подрабатывает. Я поревела, поела и завалилась перед телеящиком, чтобы хоть немного отвлечься от самоедства. В Интернете торчать не хотелось. По всем каналам, однако, такая галиматья идёт, что веселее не становится.
Сначала я решила, что смотрю очередной ужастик, новомодный фильм-катастрофу, снятый в псевдодокументальной манере дрожащей камерой. Такой закос под выпуск новостей с места страшных событий: крики, мельтешня, полицейские сирены, декорация коллапса на крупной транспортной артерии современного мегаполиса с участием неимоверно большой зелёной козявки. Даже вникать в эту хрень не стала. Переключила канал, там то же самое показывают, только в других декорациях и значок CNN прибавился. Пришлось вникнуть. По всем каналам, даже музыкальным, шли экстренные включения новостей из разных столиц. По улицам Нью-Йорка ползли инфернальные чудовища, и по улицам Пекина ползли чудовища, они ползли по улицам Москвы, Лондона, Дели, Мельбурна, Каира, Токио, Рио-де-Жанейро и Иерусалима. Самое настоящее нашествие гигантских гусениц на человеческие поселения. Проповедники, появляющиеся на телеэкране в коротких перерывах между репортажами, трясли Библиями, брызгали праведной слюной и кричали о начале апокалипсиса, призывая нас всех, грешников, покаяться как можно скорее. Учёные напоминали о недавно исчезнувших бабочках-гигантах и просили не уничтожать пришельцев, наверняка являющихся их отпрысками, до их полного изучения. Политики обещали взять ситуацию под контроль и просили своих граждан соблюдать спокойствие перед новой напастью. Огромные упругие, мясистые тела ослепительно-ярких цветов, с множеством противных ножек (в данном случае — ножищ), скребущих по асфальту кривыми когтями, уверенно направлялись с окраин к центрам городов, к их центральным площадям, словно намереваясь сожрать самые сердца мегаполисов. Гусеницы ни на кого не нападали, просто ползли, сдержанно и дружелюбно — давали возможность встречным машинам развернуться, а прохожим спокойно уйти. Но из-за пробок машины разъехаться не могли, и гигантские насекомые сметали их мощными телами к обочине либо грациозно обтекали крупные скопления машин, протягивая за собой густую зелёную дорожку вонючей слизи. На людей и их действия насекомусы не обращали никакого внимания, следуя своим маршрутом к известной только им цели. На улицах царили страх, паника и ажиотаж, подогреваемые истерикой по телику и в Интернете. Люди, находящиеся в центре событий, не могли выбраться оттуда и улизнуть к станциям метро, потому что навстречу им валил плотный поток зевак со всех районов, бросивших свои дела и желающих поглазеть на гусениц воочию. Во всём цивилизованном мире страх боролся с любопытством и жаждой зрелищ, и последние борьбу явно выигрывали. Отличные новости. Забавное зрелище. Я полюбовалась ещё немного на свою любимую Оксфорд-стрит, по которой к Трафальгар-сквер уверенно продвигались многотонные разноцветные крокозябры, выгибая мощнейшие спины и смешно, если бы это не было так страшно, семеня толстыми лапами. Оператор дал крупный план рогатой головы одной из гусениц. Завораживающее в своей отвратительности зрелище. Облепленная массивными волосатыми бородавками и разноцветными колючками, круглая, чуть сплющенная по бокам, голова гусеницы пугала и притягивала одновременно: гипнотические глазки, а их было не меньше пяти штук с каждого бока, зловеще поблёскивали, страшная пасть беспрестанно лязгала челюстями, похожими на ковши экскаватора с развёрнутыми в разные стороны зубьями. Из пасти гусеницы тянулась какая-то клейкая зелёная субстанция. Комментатор заохал, а мне показалось, что неприятные пронзительные глаза гусеницы заглянули прямо в мою комнату.Я чертыхнулась и выключила телик. Может, у меня галлюцинации от жары начались? Ура! Вот ведь как удачно отвлеклась от дурных мыслей. Всегда бы так. Мир летит в тартарары, а мы продолжаем страдать фигнёй. Непонятно, что страшнее — тараканы в моей голове или гусеницы-великаны на улицах мира. Залезла в Интернет. Боялась, что там тоже сплошные гусеницы и стоны по их поводу. Ан нет. Стоны и обсуждения, конечно, есть, так что гусеницы если и глюки, то коллективные, но жизнь продолжается. В Питере, например, никаких чудовищ, кроме приехавшего на гастроли поющего парикмахера, не замечено. И ни одно увеселительное мероприятие в городке не отменено. Ну и правильно! У всего мира есть гусеницы на улицах для развлечения, а нам-то тоже нужно как-то стресс снимать.
Так что, несмотря на насекомых и чёртову жару, ничто не помешает нам с Риткой сходить сегодня в «Душ» на «NRKTK», мою последнюю любовь на русском музыкальном небосклоне! А куда ещё идти в такую жару? Только в «Душ». Когда-нибудь нас спросят: «Где вы были, когда гусеницы захватывали мир?» И я смогу смело ответить: я была в «Душе» на «Наркотиках». По-моему, неплохо звучит. Включила мобильник, который вырубила сразу после прихода домой, позвонила Ритке и забилась с ней на Сенной в семь. Сразу прозвонилась заполошная Милка, напуганная моим отсутствием в салоне больше, чем мировым гусеничным безумием. Пришлось и её позвать. Ну, а за ней, разумеется, увязался хвостик Игги, куда же без него. У этого клона ЕТ нет мобильного телефона — не понимаю, как он живёт! Ему что, некому звонить? Как он умудряется всё время находить и не терять Милку? Загадочная личность с гранёными глазами. Игги, кстати, единственный из моих знакомых, кто никак не прокомментировал сегодня нашествие гусениц, как всегда, загадочно улыбался и скромно отмалчивался. Такой компанией мы и явились в клуб, изрядно подбодрившись заранее пивом (Милке мы, естественно, не наливали).
Концерты «NRKTK» для меня всегда глоток свежего воздуха, а в эту ужасающую жару, из-за бардака вокруг и внутри моей головы — просто жизненная необходимость. Подсела я на «NRKTK» пару лет назад и с тех пор ни одного сейшена в Питере не пропустила. Тяжело отказать себе в удовольствии слиться в едином порыве с разноцветной толпой единомышленников, стать частью этого бешено весёлого, полного позитивной энергии организма, позабыв про все свои проблемы, наплевав на тормоза, все свои комплексы и правила приличия. Вы бы знали, как круто лететь со сцены спиной в отчаянном стейждайве прямо на головы орущих людей и знать, что тебя непременно подхватят дружественные руки и ты обязательно поплывёшь в позе звезды над отплясывающей и гордой вместе с тобой публикой. А со сцены вдогонку будет лететь ироничное «Глупые людишки — вы всего лишь мясо».
Вот и сегодня, забив на мировые катаклизмы, летнюю духоту, в «Душе» собрался весь цвет городского хипстерства, дабы послэмиться и отметить окончание очередной сессии. «NRKTK» — молодчаги, красавцы — выкладываются на сцене по полной программе. Сразу видно, что они получают от своего творчества кайф не меньше, чем мы. На третьей песне я уже напрочь забыла и про рогатых гусениц, и про Дэна, и даже про сны без Егора. Я до хрипоты декламировала слова всех песен от начала до конца, летала в бешеном слэме в ревущей толпе и понимала, что моё тело теперь принадлежит не мне, а стало всего лишь частью этого демонического балагана полной свободы. Краем глаза я видела спокойную на фоне беснующейся публики, но раскрасневшуюся от удовольствия Риту, рядом с ней визжала и скакала от восторга Милка. Игги сначала исчез из моего поля зрения, а потом я увидела, как он в красивом затяжном прыжке ныряет со сцены в толпу. А дальше, уже как в настоящей галлюцинации, мне привиделось, что Игги летает над толпой без чьей-либо помощи и народ без всякого удивления, а наоборот, с восторгом принимает его полёты как должное, как часть бесподобного шоу «NRKTK». Ну, а когда мне показалось, что я вижу уже двух Игги, парящих над счастливыми мокрыми головами, я поняла, что жара, пиво, стресс и духота в тесном зале сделали своё чёрное дело с моим и так не очень здоровым рассудком. Чёрт! Мне одной показалось, что у подонка Игги за спиной крылья? Нужно было, конечно, сразу поделиться своими видениями с Ритой, но тогда я не успела, потом забыла, а сейчас стесняюсь. Ритка и так считает меня безголовой, без летающих бойфрендов моей кузины. Пить надо меньше — надо меньше пить. Уже после концерта выяснилось, что Милка так старательно скакала, что в результате попала себе коленкой по подбородку и прикусила язык. Но моя сестрица находилась в такой эйфории, что заметила травму, только когда вышла из клуба и попыталась выразить нам свой восторг по поводу концерта. Догадайтесь — над кем мы потешались всю дорогу домой?