Улыбка, причиняющая боль

— Сука, какого хера ты всем улыбаешься!

Галф просто спокойно гонял мяч со своим другом Майлдом. Но в следующую секунду его подстрелило от жгучей боли в области груди, из-за чего он не смог удержаться на ногах и рухнул на колени, схватившись за ноющий участок тела. К нему сразу же подбежал Майлд, опустившись рядом.

— Твой соулмейт снова кому-то улыбнулся? — с сочувствием спросил он. — Чего он у тебя такой улыбчивый?

— А я откуда знаю? Нашёл бы — рот зашил. Я, значит, стараюсь не улыбаться, а он во всю маячит! Сука, больно-то как, — Галф проскулил и круговыми движениями потёр повреждённую часть.

— Скорее бы вы стали парой, тогда боли больше не будет, — Майлд вздохнул.

— Сначала найти его надо, а потом уже парой становится, — пробурчал Канавут, пытаясь встать.

Майлд помог ему, перекинув руку друга через плечо. Ноги Галфа дрожали, грозясь повторно подогнуться. Хотя им нужно уже привыкнуть, потому что родственная душа хозяина оказалась очень улыбчивым ослом из Шрека, не жалеющего своего истинного!

Всё началось со старшей школы, где-то в классе десятом. Система специально ждёт, когда у родственных душ устаканится болевой порог, а потом начинает подбирать соулмейтов, заставляя мучить друг друга простыми улыбками. Галфу, кажись, не повезло больше всех, потому что истинный оказался настоящим ярким солнышком, которое улыбается всем подряд. Вот только вычислить его очень сложно, так как среди друзей и окружения Канавута улыбаются практически все, вообще не думая о своих парах. Майлду повезло, так как его парой оказался Чамп, а его фиг заставишь улыбнуться. Брайт просто рассказал шутку, на которую ему улыбнулся и Майлд, и Чамп, тем самым причинив друг другу боль. Теперь они вместе и от боли не страдают, вместо этого помогая разобраться с родственной душой их общего друга. Да разбираться бесполезно, потому что они уже на втором курсе университета, а соулмейт до сих пор не найден, вот что за несправедливость. Но давайте вернёмся к настоящему.

Майлд помог другу доковылять до раздевалки, где усадил на скамейку и приземлился рядом. Галф продолжал тихо материть родственную душу, массируя грудную клетку и тихо шипя. Майлд посмотрел на страдающего парня и задал давно мучающий его вопрос.

— Галф, сколько у тебя уже ожогов, ведь они не исчезают, пока не найдёшь соулмейта?

Канавут удручённо выдохнул, сжимая в руках ткань спортивных штанов, которые скрывают ожоги на бёдрах.

— Хочешь взглянуть?

Майлд кивнул, глядя на друга обеспокоенными глазами.

Галф ещё раз вздохнул и потянул за край тонкой рубашки, потому что щеголять в майках и футболках он также не может по понятной причине. Ткань скользнула по раздражённой коже, заставляя парня повторно зашипеть, и упала на пол, открывая вид на шоколадный торс, вдоль и поперёк усыпанный тёмными и красными пятнами. Ожоги первой степени. Больше всего скоплений на груди, вокруг сосков и животе. Также пострадали плечи, предплечья и сгибы локтей. На остальных областях их меньше, но всё же есть.

Майлд поражённо охнул и закрыл рот ладонью.

— Твою мать, чувак, это ужасно выглядит, — прошептал он. — Твой будущий партнёр вообще тебя не жалеет.

— Это точно, я уже спать нормально не могу, всё болит. Ты на спину посмотри.

Майлд обошёл Галфа и зашипел, как будто больно ему, а не другу. Вся спина в мелких и крупных пятнах (размер определяется по тому, как долго соулмейт улыбался кому-то). Некоторые уже желтоватого оттенка, а некоторые краснющие, видимо, полученные совсем недавно.

— Блять, дружок, мне всё больше хочется зашить твоей родственной душе рот. Это как он тебя изувечил своими лыбами, — возмущался Майлд, садясь обратно.

Галф кивнул, не надевая рубашку, чтобы кожа немного отдохнула от раздражающей ткани.

— Ты ещё ноги не видел, особенно бёдра. Слава Будде, что на стопах их нет, а то я бы ходить нормально не смог.

— М-да, тебе его нужно срочно искать, иначе живого места не тебе не останется.

— Как? Улыбаться всем подряд?

— А что, неплохая идея. Встань с определённым человеком рядом и улыбнись другому. Дёрнется — значит твой, нет — продолжай.

— Можно попробовать, но новые ожоги из меня все силы высасывают. Позже может быть.

— Ты так никогда не попробуешь, потому что твоя пара не устаёт улыбаться, — вздохнул Майлд, пытаясь придумать хоть что-то, что поможет его другу. — О, а если мази попробовать?

— Майлд, ты же знаешь, что они не работают, потому что это не простые ожоги.

— А золотые, — процедил его друга в ответ.

— Что золотые? — раздался третий мужской голос.

Галф и Майлд подняли головы и увидели Чампа, входящего в раздевалку. У него на плече болталась сумка, а на лице играла улыбка, которая точно не причинит никому вреда, но она быстро исчезла, стоило ему увидеть изувеченного Галфа.

— Твою мать, Галф, нихера у тебя ожогов!

— Спасибо, сам вижу и страдаю. Пойду ополоснусь, а то скоро пары.

Канавут удручённо опустил голову и поплёлся в душевую кабинку, прихватив рубашку и достав из своего шкафчика полотенце и запасные вещи, не идти же в потной одежде. Майлд проводил его сочувственными глазами, а на вопросительный взгляд своего соулмейта только покачал головой. Чамп вздохнул, сел рядом со своим парнем и приобнял за талию, притягивая к себе.

— С ним всё будет хорошо, Майлд, не переживай.

***

 Галф преспокойненько посапывал на дальней парте. Уснуть ночью было невозможно, потому что сложно найти такое горизонтальное положение, которое не приносило бы боли. Так что остаётся спать в вертикальном, подперев кулаком щёку. Препод его не трогал, слишком занятый своим предметов, мирно бубня себе под нос. Так парень проспал всю пару. Разбудил его Мью, второй друг, слегка погладив на голове.

— Галф, вставай, пара закончилась, — прошептал он.

Канавут что-то проворчал и отпихнул чужую ладонь, но послушно проснулся, протирая глаза и лицо, до которого ожоги ещё не добрались. Потом поднял голову на своего друга, у которого было супер обеспокоенное лицо. Майлд и Чамп просто молча собирались, привыкнув к таким явлениям.

— Что с лицом? — прохрипел Галф всё ещё сонным после сна голосом.

— Ты не выспался?

— Ну, знаешь, когда у тебя болит всё тело, потому что твоя родственная душа всем подряд улыбается, спать вот вообще никак, — проворчал Галф, начиная скидывать тетради с ручками в сумку.

— Нц, какого фига твой соулмейт такой улыбчивый, он должен знать, что делает тебе больно. Мне вообще неулыбчивый достался, ни одного ожога, — Мью скрестил руки на груди.

— Завидую белой завистью. А твоего будущего парня-девушку жаль.

— С чего бы?

— Ты постоянно улыбаешься, так что жди, что твоя пара будет вся изувечена, — Галф принялся вставать.

— Что? Да не прав... О, доброго вечера, Кхун'Дол, — Мью вежливо улыбнулся их профессору, а Галфа неожиданно прошило новой обжигающей волной. Он рухнул обратно и скукожился, спрятав голову в руки, пальцы вцепились в волосы, а зубы закусили многострадальную нижнюю губу, чтобы скрыть стон боли.

— Галф! — Мью, Майлд и Чамп крикнули это в унисон.

— В-всё н-нормально, п-просто г-голова з-з-заболела, — прохрипел Канавут, всё тело потряхивало от боли, а перед глаза то плыло, то темнело.

— Его нужно срочно в медпункт, — заключил Чамп.

— Н-не н-нужно, я-я п-просто п-пойду д-домой.

— Тогда Мью тебя доведёт, — сказал Майлд.

— Н-нет, я с-сам.

— Это не обсуждается, Галф, — отрезал Мью.

Галф ощутил на своём теле чужие ладони, осторожно помогающие ему подняться. К его большому удивлению, его накрыло странной лёгкостью, боль приутихла, хоть кости и ныли, словно их раскрошили в пыль. Он прижался к тёплому телу Мью, еле-еле переставляя ноги, позволяя себя буквально тащить в его квартиру. Он слышал, как Суппасит шепчет ему похвалы и слова поддержки, но когда дошли до ступенек, вот тут Галф заскулил, поскольку мышцы ног отказывались работать, наверное, именно там появился новый ожог.

— М-Мью, б-больно, — еле слышно прохрипел он, цепляясь на мускулистую руку.

— Сейчас, мой хороший, позволишь взять тебя на руки?

Канавут только согласно кивнул, слабо обхватывая чужую шею ледяными ладонями. Его легко взяли на руки, крепко прижав к себе, отчего Галф заскулил от вспышки незначительной боли.

— Шшш, всё хорошо. Потерпи немного, пожалуйста, скоро ты будешь дома.

Мью поудобнее перехватил страдающего парня и быстро побежал вниз по лестнице. Но его постигла неудача в образе девушки в университетской форме.

— Пи'Мью, ты придёшь сегодня на вечеринку? — проворковала какая-то первокурсница. Галф не знал её имени, да и в глазах то темнело, то прояснялось, так что он только крепче вцепился в шею друга, молясь, чтобы Мью ей не улыбнулся.

— Лей, мне срочно нужно уйти, Галфу плохо, — Суппасит еле скрывал злобу в голосе, потому что его останавливают, тем самым задерживают от доставления друга в безопасное место.

— Просто скажи да или нет, — не унималась эта Лей.

— Да, да, приду. Сейчас мне нужно идти, — протараторил Мью, огибая её, не желая тратить время на пустые разговоры.

— Сегодня в семь вечера, не забудь!

Но Мью уже быстро шёл в сторону своего автомобиля. Он аккуратно посадил Канавута на пассажирское сидение, потом оббежал машину и сел за водительское. А Галф постепенно терял сознание, ниточки разума потихоньку ускользали от него, а дальше — пустота.

***

 Галф резко подскочил, но тут же пожалел об этом: измученное тело ответило ему режущей болью, которая отдалась в голову. Поэтому он с тихим шипением опустился назад на подушку, уставившись на знакомый потолок и люстру. Так, он в своей квартире, на своей кровати. Но как он здесь очутился?

Канавут повернул голову в левую сторону и увидел Мью, сидевшего около кровати на стуле, скрестив руки на груди и опустив на них голову. Наверное, его друг и соулмейт спит, если судить по мирно дышащей груди, хотя вид у него всё же потрёпанный.

Да, Галф прекрасно понял, что его соулмейт — это Мью. Никаких психов, никаких укоров, что второй лучший друг оказался его судьбой, никаких заламываний пальцев и чувства вины. По правде говоря, Галф давненько влюблён в Мью, как до него сразу не дошло, что солнышко университета — его родственная душа. Нужно обязательно сказать, но язык отказывается слушаться хозяина, как будто онемел от боли, так что пришлось промычать. Суппасит сразу проснулся и взволнованно посмотрел на него.

— Слава Будде, очнулся. Как себя чувствуешь? — Мью аккуратно взял его за руку.

Галф только метнул взгляд в сторону настенных часов, где время верно подходило к семи часам. Кажется, Суппасит понял его взгляд, потому что нахмурился и покачал головой.

— Ты серьёзно решил, что я тебя брошу в таком состоянии и уйду веселиться?

Галф приподнял брови, мол, ну да, я так подумал. Мью лишь фыркнул и покачал головой.

— Галф, ты даже говорить нормально не можешь, как я тебя оставлю? Я не смогу веселиться, зная, что ты лежишь здесь и мучаешься.

— Кто сказал, что я говорить не могу, — прохрипел Канавут, стараясь доказать, что с ним всё в порядке. — Нормально всё, сейчас полежу и легче станет.

— Ага, верю, но всё же останусь.

Мью показательно уселся в кресло, скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу. Галф на это только хмыкнул и хотел перевернуться на бок, но тут же пожалел об этом, вскрикнув от мучительного огня, распространившегося по левой части тела. Суппасит снова вскочил и подбежал к парню, приземлившись на кровать.

— Что такое? Соулмейт улыбнулся? — протараторил он, не зная, куда девать руки. Хочется коснуться друга, успокоить, но тот всем своим видом показывает, что лучше этого не делать.

— Н-нет, ожоги задел, — Галф тихо процедил несколько нелестных слов и потихоньку сел.

— Сколько их у тебя?

— Без понятия, считать даже не пробовал, всё равно со счёта собьюсь, — беспечно ответил Канавут, но до него сразу же дошёл смысл сказанных слов. Теперь ему захотелось ударить себя по затылку за свой длинный язык, да посильнее, до искр перед глазами. А смурное лицо Мью утраивало это желание.

— Галф, твоя пара настолько улыбчивая, что ты даже спать нормально не можешь? — глаза Суппасит блеснули пониманием. — Так вот почему ты спишь во время занятий!

— Какой догадливый. Не будем брать в расчёт, что я уже это говорил, — проворчал Галф, еле вставая с кровати и подходя к шкафу-купе. — А соулмейт самый улыбчивый осёл, которого я когда-либо видел.

— Так ты знаешь, кто он?

— Знаю, но тебе не скажу — сам догадайся, раз такой ясновидящий.

Хозяин дома вытащил из шкафа комплект домашней одежды и повернулся к кровати, на которой сидел мрачный Мью, не понимая игр в «Угадай кто». На что Галф улыбнулся: пусть теперь тоже помучается, не ему же только страдать.

— То есть вы ещё не пара? — спросил Суппасит, поднимаясь с матраса и подходя к другу.

— Не-а, пусть сам догадывается, кто его соулмейт.

— Галф, что за игры? Тебе же больно! Подойди и скажи. Не мучай себя, — возмущался его друг, прихватив Канавута за запястье и притянув к себе, из-за чего они соприкоснулись грудными клетками.

У Галфа перехватило дыхание, никогда он ещё не видел Мью так близко. Тёмные глаза пытливо вглядывались в его собственные, то ли пытаясь вразумить, то ли найти в шоколадных радужка намёк на личность родственной души, чтобы потом найти его и набить морду за мучения друга. А тонкие губы сжались в ещё более тонкую линию, выдавая напряжённость хозяина. Скулы ходили ходуном от сдерживаемого гнева. Крылья носа гневно расширялись и опадали. Но даже в ярости Мью оставался очень красивым. Галф не переставал удивляться, что он сделал в прошлой жизни, что в этой ему достался такой красивый, обаятельный, добрый, самоотверженный мужчина? Вот только этого мужчину нужно проучить, чтоб не повадно было улыбаться кому попало. Так что Канавут примирительно хмыкнул и спокойно высвободил руку из мёртвой хватки.

— Не волнуйся, скоро он узнает обо мне, — Суппасит неверяще прищурился. — Так на вечеринку ты не идёшь? Ещё не поздно.

— Не хочу, — Мью упрямо покачал головой. Галф только радостно сверкнул глазами. Что ж, тогда он может уломать свою родственную душу на ночёвку без жаркого продолжения.

— Ладушки, тогда я приму душ и мы попьём чай. На ночь останешься?

— Когда я отказывался от такого заманчивого предложения? — Суппасит нахально ухмыльнулся. — Тогда я закажу пиццу и найду какой-нибудь фильм. Чур я сплю с тобой, диван у тебя точно не для сна.

— А ты не обнаглел?

— Ничуть. Ты же не позволишь гостю тесниться на жёстком диване?

На щенячьи глаза и надутые губки Галф поражённо выдохнул. Ну вот как он мог отказать этому милому созданию?

— Ладно, будь по-твоем. Но с тебя две пиццы и коктейль за твой счёт.

— Пф, хоть пять. Договорились.

Мью ему подмигнул и достал телефон, включая нужное приложение, а Галф отправился приводить себя в порядок.

Стоя напротив зеркала, он ухмыльнулся своему отражению. Пухлые губы зеркально растянулись в заговорщицкий оскал.

«Ну что ж, Мью, раз так тебе хочется узнать, кто мой соулмейт, я тебе это устрою.»

Позже, когда парни наелись пиццы и насмотрелись фильмов, они уютненько устроились под одним одеялом. В комнате царил полумрак, сквозь тюль просачивался бледный свет полной луны.

Мью уже уснул, тихонько похрапывая себе под нос, развалившись на своей половине кровати. Галф же лежал на правом боку (менее повреждённом), лицом к Мью, любуясь умиротворёнными изгибами своей пары. Он протянул руку и осторожно, чтобы не разбудить, провёл кончиками пальцев по острым скулам, легонько прошёлся по влажным губам, большой палец поласкал пушистые брови. Сердце приятно щемило ото всей любви, которую он испытывал к своему другу. Совсем скоро они раскроют друг перед другом все карты и смогут быть вместе.

Суппасит в ответ на ласки улыбнулся во сне, что-то проворчал и — Галф даже не успел писнуть — сграбастал неспящего в медвежьи объятия. Никакой боли не было, всё же люди говорили правду, что родственные души не могли навредить друг другу ничем, кроме улыбок, даже если ещё не знаю, что они таковыми являются. Канавут только крякнул, когда его сжали сильнее, словно проверяли, здесь ли он и не сбежит ли. Потом хватка ослабла, так что Галф смог вдохнуть полной грудью. Мью что-то проворчал во сне и уткнулся носом ему в шею, удовлетворённо выдохнув и засопев. На что другой парень заворковал и погладил свою родственную душу по волосам, затем медленно погрузился в мир сновидений.

***

— Да ладно, Галф, ты не спишь на паре? — удивился Майлд, уставившись на посвежевшего друга, сидевшего в обнимку с Мью, который выглядел очень довольным собой.

— Ага, я сегодня прекрасно выспался. Правда, Мью?

Суппасит согласно угукнул, зарываясь носом в пахнущие манго волосы друга, заработав от двух других друзей переглядки, а от одногруппников недоумевающие взгляды. Но им было как-то всё равно.

После сна Мью стал более прилипчивым, чем обычно. Галф немного удивился такому вниманию, но потом предположил, что это из-за того, что родственные души чувствуют друг друга и стараются оставаться рядом, просто Суппасит ещё не понял их связи. А ночь в одной кровати в обнимку только усилило её, так что Канавут просто наслаждался.

Прозвенел звонок с последней пары. Галф начал собирать вещи, стараясь высвободиться из тёплых объятий, но услышал только недовольный скулёж и ворчание — Мью точно не собирался отпускать его в ближайшее время, потираясь щекой о шею.

Майлд и Чамп заговорщицки переглянулись.

— Мью, он же не сбежит, — протягивал слова Майлд, ухмыляясь на недовольную моську Суппасита.

— Вот-вот, дай Галфу собраться и он весь твой, — поддакивал Чамп, ухмылка играла и на его лице.

— Всё в порядке, я уже готов. Пошли, коала, — Канавут похлопал друга по руке, которая обвилась вокруг его талии.

Мью снова согласно угукнул, и они медленно, медленнее чем обычно, поплелись в сторону выхода из университета. Суппасит продолжал обнимать Галфа обоими руками за талию, примостив подбородок на плечо, так что ходить в таком положении очень сложно, но они не сдавались. Майлд и Чамп шли рядом и обменивались понимающими взглядами. Кто чей соулмейт и ежу понятно. Так что осталось дождаться только признания.

Вдруг по быстро пустеющему коридору раздалось цоканье каблучков. Галф поднял голову от телефона и увидел Лей, которая целенаправленно шла к ним.

— Ууу, а вот и фурия, — пробормотал он, привлекая внимание всех троих парней. Мью недовольно простонал и уткнулся ему в шею, забавно фыркнув, на что младший хихикнул.

— Пи'Мью! Почему ты вчера не пришёл на вечеринку? — визгливо спросила Лей. Ни здрасте, ни до свидания. Что за девушка.

— Потому что Галфу стало плохо и я остался у него. Потом ему полегчало и мы смотрели весь вечер фильмы. Идти мне было неохота, — объяснил Суппасит, не отвлекаясь от заманчивой шоколадной шеи.

— Но ты обещал!

— Не все обещания выполнимы, могут резко поменяться обстоятельства, Лей, — сказал Галф и... улыбнулся ей. Он услышал вскрик Мью, который резко отпрянул от него, схватившись за обожжённое место на груди, и засмеялся.

— Ну что, познакомился с моей родственной душой?

Лей даже затихла, непонимающе уставившись на двух парней. А Мью обошёл друга со спины и встал перед ним, от его ахуевшего лица хотелось схватиться за живот от смеха. Майлд и Чамп тоже посмеялись, потом подхватили Лей под белые рученьки и, крикнув на прощание «Оставим вас наедине, голубки», ушли, потащив за собой упирающуюся девушку.

Несколько минут они стояли в тишине. Мью переваривал информацию, а Галф ждал его перезагрузки. Старший наконец отвис и осторожно подошёл к нему, проведя дрожащими кончиками пальцев по плюшевым щекам.

— Так это был ты... — прошептал он. Его глаза наполнились слезами. Только сейчас до него дошло, какую сильную боль он причинял Галфу, своей родственной душе, своей паре, своему прекрасному мальчику.

— Да, это был я. Только вчера я узнал, что ты — мой истинный, — Галф положил свою ладонь поверх чужой, показывая, что только Мью может так его касаться.

— Я столько боли тебе причинил. Значит, вчера ты загнулся не от головной боли, а потому что я улыбнулся лектору. Блять, какой я тупица, — Мью закрыл лицо руками и всхлипнул. — Хороший мой, прости меня, пожалуйста, если сможешь. Я таких дел наворотил.

— Ну-ну, не нужно драмы. Хочешь искупить свою вину?

Суппасит тут же поднял заплаканное лицо, глаза загорелись надеждой вперемешку с раскаянием.

— Всё, что ты захочешь! Я всё исполню, только скажи!

— Тогда избавь меня от ожогов. Думаю, тебе рассказывали как они исчезают, — пухлые губы изогнулись в ухмылке.

Глаза Мью наполнились пониманием.

Только «залюбливание» тела помогает стереть с тела возлюбленного все ожоги и боль. Провинившаяся вторая половинка покрывает поцелуями и ласками измученное тело. Чем больше и дольше ласки, тем быстрее исчезнут красные пятна. А по загоревшимся тёмным огнём глазам можно точно сказать, что Суппасит серьёзно настроен боготворить своего мальчика. Он неожиданно сделал резкое движение вперёд и ловкими пальцами расстегнул две маленькие пуговицы на тонкой рубашке Галфа, открывая вид на шоколадную кожу и первый ожог. Парень даже не успел ничего понять, как ощутил на коже лёгкий поцелуй и влажный язык. С пухлых губ сорвался тихий стон, а тело прошило электричеством, пальцы зарылись в непослушные волосы.

— Мью... Не здесь, — прошептал он, стараясь не издавать похабных звуков, потому что Суппасит его не слушал, а наоборот спускался ниже, заметив, что первый ожог стёрся.

— Мью!

Галф насильно оторвался его от своей груди, и на него уставилась недовольная моська, которую оторвали от такого увлекательного занятия.

— Плохой мальчик, — прошептал Канавут, проведя рукой по покрасневшей щеке. Мью на ласку прикрыл глаза. — Неужели ты хочешь, чтобы все увидели, как ты помогаешь мне с ожогами? Ведь они у меня и на бёдрах есть.

Радужки Суппасита опасно потемнели. Он подхватил Галфа на руки, отчего тот невольно вскрикнул и обхватил руками чужую шею. Мью побежал в сторону парковки, а оттуда и до его квартиры недалеко.

***

 Полуобнажённый Галф лежал на широкой кровати, закрыв лицо руками и тяжело дыша. Хозяин квартиры расположился между широко раскрытыми бёдрами и старательно зализывал красноватые ожоги на груди возлюбленного, с детским восторгом наблюдая как они исчезают и не забывая венистыми руками оглаживать бока. А вот Канавуту как-то не до наблюдений. Его буквально швыряет из огня в холод. Горячий язык широкими мазками проходится по возбуждённым соскам, заставляя скулить от подстреливающего удовольствия, а следом холодный ветерок попадает на влажные дорожки, из-за чего Галф вздрагивает и выгибается. А Суппасит, скотина такая, наслаждается этим и продолжает избавляться от пятнышек, дразняще проведя кончиками пальцев по кромки чужих боксеров — единственная слабая защита Галфа от полного обнажения. Но парень давно хочет стянуть с себя последний элементы одежды, но его обхаживатель не позволяет, легонько хлопая по руке или предупредительно прикусывая шоколадную кожу. Ожоги на руках исчезли благодаря ласкам рук, а вот на груди и животе стремительно испаряются с помощью порочного языка. Галф даже боится представить, в каком он будет состоянии, когда Мью спустится к бёдрам. Может, попробовать докричаться?

— М-Мью, х-хватит... — прохрипел он, зачёсывая непослушные пряди своего соулмейта назад. Но тот только упрямо покачал головой и оставил поцелуй на последнем ожоге, находившийся на животике, после чего краснота исчезла.

— Как же я могу прекратить, мой хороший? Я должен загладить свою вину перед тобой. Смотри, у тебя все бёдра в ожогах, — Суппасит показательно провёл языком по пятнышку прямо около того места, где заканчивается нижнее бельё.

У Галфа в голове включилась лампочка. Раз его парень так основательно принялся за замаливание своих грехов, то почему бы этим не воспользоваться?

— Тогда ты пропустил несколько ожогов, потому что они находятся в области паха, — Канавут ухмыльнулся, заметив вспыхнувший в тёмных глазах огонь. Сработало.

— Раз так, то я обязан залюбить тебя и там, — радужки Мью практически сливались со зрачками, настолько они потемнели.

Мучительно медленно он подцепил резинку белья и в таком же темпе начал спускать их вниз по соблазнительным ногам, не забывая по пути касаться повреждённой кожи и наблюдая за исчезновением ожогов. Потом скинул ненужный элемент одежды на пол и жадно пробежал глазами по обожаемому телу. Галф от такого внимания смутился и попытался прикрыться, но его остановил хриплый голос.

— Не смей, — прохрипел Мью, поглаживая его колени. — Ты прекрасен. Мой мальчик.

Канавут захныкал в ответ.

— Мью, пожалуйста, — о чём просил Галф, он и сам не знал, но его родственная душа всё поняла.

Суппасит осторожно обхватил его лодыжку, покрывая лёгкими поцелуями и поднимаясь всё выше и выше, не забывая чередовать поцелуи с ласками языка. Он внимательно осматривал шоколадную кожу и не пропускал ни одного красного пятнышка. И вот нос уткнулся в возбуждённый орган, от чего Галф заскулил и неосознанно подкинул бёдра. Мью ухмыльнулся в ответ на его реакцию и легонько поцеловал бордовую головку.

— Мой мальчик такой чувствительный, — прошептал он, мазнув губами по возбуждённой плоти. — Такой красивый. Я сделаю тебе очень хорошо.

Верный своим словам, Мью обхватил головку губами и слегка пососал, продолжая водить руками по внутренней стороне бёдер. Галф прогнулся в пояснице и простонал, цепляясь пальцами за мятые простыни. Жадный рот опустился чуть ниже, вбирая в себя всё больше возбуждённого органа. Парень задвигал головой, ритмично поднимаясь и опускаясь, не забывая дышать через нос.

Несколько минут и из глаз Галфа посыпались искры. Он вскрикнул, вплетая пальцы в непослушные волосы, и содрогнулся, освобождаясь в рот возлюбленного. Мью неспеша отстранился и на прощание лизнул головку, побудив своего соулмейта задрожать. Суппасит довольно облизнул губы, становясь похожим на кота, которому дали сметану.

— А ты? — еле прохрипел Канавут, опуская взгляд на бугорок в его нижнем белье.

— Я с тобой не закончил, нужно ещё спинку просмотреть.

— Что ты...

Галф не успел закончить предложение, как его расслабленную тушку ловко перевернули на живот. На бёдра опустилась тяжесть, а в ягодицы упёрлось чужое возбуждение.

— Вся спинка в пятнышках. Ну ничего, я помогу моему мальчику, — прошептал Мью, начиная осыпать поцелуями повреждённую кожу и поглаживая поясницу. Его соулмейт млел от ухаживаний, но при этом слегка смущался эрекции, которая проезжала по его ягодицами, имитируя толчки. Жаль, что он не предвидел такое развитие событий, так бы подготовился к чему-то большему, но кажется Суппасита устраивало и это, если судить по тихим стонам и порыкиваниям. Ласки спускались всё ниже, значит, спину уже исцелили. Толчки тем временем становились всё отчаяние.

— Сними... — просипел Галф.

— Что? Я не расслышал, — Мью прекратил движения и наклонил ухо к распухшим от долгих поцелуев губам (они еле добрались до квартиры Суппасита, отказываясь отстраняться друг от друга).

— Сними... бельё... на голую... кожу, — прошептал Канавут, подмахивая бёдрами и потираясь ягодицами об эрекцию. Он услышал приглушённое рычание, сильные руки обхватили его бёдра, наверное, останутся синяки, но Галф только рад этому.

— Мой страстный малыш, — прохрипел Мью, на мгновение отстраняясь и снимая раздражающие боксеры. Теперь они на равных, и оба возбуждены. — Приподними попу и сожми ноги.

Галф, раскрасневшийся до самой груди, послушно приподнялся на коленях и выпятил зад. Венистые руки огладили ягодицы и развели в стороны, массируя колечко мышц. Парень проскулил от такого странного ощущения, крепче сжимая простыни в ладонях.

— Я обязательно вернусь, — прошептал Суппасит, целуя каждую ягодицу, потом неожиданно толкнулся между сведённых вместе бёдер, простонав от трения. Его родственная душа от переизбытка ощущений плюхнулась грудью на многострадальные простыни, хныча. Мью же самозабвенно толкался в тепло кожи, постанывая.

— Мой прекрасный мальчик так хорош для меня, — шептал он, покрывая потную спину нежными поцелуями и увеличивая амплитуду движений. Канавут в ответ на похвалу согласно промычал, двигаясь навстречу.

Ещё пару толчков, и Мью рухнул на своего возлюбленного, простонав его имя и кончив на шоколадные бёдра. Галф тоже высвободился, залив простыни своим семенем, и повалился на бок, увлекая за собой второго парня.

Комната наполнилась тяжёлым дыханием и звуками лёгких поцелуев. Парни просто лежали в объятиях друг друга и перешёптывались.

— Я наконец-то встретил тебя, моя родственная душа, и никогда больше не причиню тебе боли, — прошептал Мью, покрывая покрасневшее ушко сладкими поцелуями.

— Я люблю тебя, Мью, — так же шёпотом ответил Галф, оставляя поцелуй на влажной груди, коснувшись губами единственного ожога, и наблюдая как он исчезает.

— И я тебя люблю, Галф, — Суппасит начал покрывать шею возлюбленного лёгкими поцелуями. До уха донеслось милое хихиканье и попытки Галфа уйти от щекотки, от чего его живот сладко свело. Вот как ему повезло встретить такого милого парня? Он будет его холить и лелеять всё свою жизнь.

— Давай приведём себя в порядок и спатки, — предложил Мью, целуя в последний раз истинного в макушку, и на дрожащих ногах отправился в ванную.

Уже на грани сна Галф приоткрыл глаза и увидел лёгкое золотистое сияние, идущие от его груди к груди спящего Мью, там, где бьются их сердца. Парень нежно улыбнулся.

Это их родственная связь. Связь, которую они будут хранить все последующие жизни.

-Конец-