1 часть
— После финала давай закончим это.
«С ума сошел?!»
— Ты сделал для меня больше, чем нужно.
«Нет… Нет! Не смей!»
— Благодаря тебе я смог выложиться на полную в своем последнем сезоне.
«Последнем сезоне?!»
Юри вдруг поклонился и холодно, почти равнодушно, произнес:
— Спасибо тебе, Виктор.
Я чувствую, как мои глаза наполняются слезами… И это неприятное чувство… Прямо в сердце… Больно.
— Спасибо, что был моим тренером.
Кацуки поднимает голову, видя мои слезы, он удивленно спрашивает:
— Виктор?
— Черт… Я не ожидал, что ты, Юри Кацуки, будешь таким эгоистом, — выдавливаю я из себя.
— Верно, я принял эгоистичное решение. Я ухожу из спорта.
«Ухожу из спорта…»
«Нет! Ты уходишь не из спорта, а из моей жизни!»
И...
«Мы решили, что сами все решим после Финала Гран-При»
***
— Юри Кацуки смог создать великолепное окончание своей карьеры! — так легко, почти прокричал эти слова комментатор, отчего сердце Виктора сжалось.
Никифоров и Кацуки проходят в комнату ожидания и садятся на маленький диванчик, Юри закрывает лицо ладонями, пытаясь справиться со своим волнением.
— Ты исполнил свое выступление идеально, уверен, твой результат будет отличным! — утешаю его я, сам не понимая, зачем.
— Его произвольная программа зарабатывает…221,58 очков! — уже прокричал комментатор, — Он побил мировой рекорд Виктора Никифорова! В общем у него становится 319, 41!
Юри подумывал все же остаться ещё на один сезон, но только если возьмет золото.
— Он запрыгивает с четвертого места, на первое!
Виктор жмет руку Кацуки и крепко обнимает его.
— Поздравляю, Юри…
Но, увы, увы...
Выступление куда большего таланта — Юрия Плисецкого обогнало Юри всего на 0,12 балла.
Виктора, как тренера, остановил Селестино и Яков, чтобы поговорить с ним по традиции всех тренеров. Поздравить, так сказать.
А Юри уже возвращается в отель, в свой номер. Там он оставил записку, где пояснил, что Кацуки уходит навсегда и возвращаться не планирует, что ему очень жаль, но Юри видел, как в Викторе умирает Великий фигурист.
За пару минут он собирает свои вещи и отправляется в аэропорт, где купит билет на самый скорый рейс в Японию, а Виктор уже врывается в номер, он хотел накричать на Юри, но там было пусто, он заметил лишь одинокую записку возле телефона на тумбочке.
Он медленно, затаив дыхание, подошел к записке, начав ее читать:
«Дорогой Виктор. Я решил, что все же ухожу из спорта, прошу, не ищи меня, потому что возвращаться не собираюсь. Я тот человек, который медленно убивал в тебе Великого фигуриста, который должен, нет, просто обязан покорить
другие вершины.
Мне очень жаль, что я ухожу вот так, даже не попрощавшись с тобой лично. Прощай.
Юри Кацуки»
Читая это, Виктор понял, что потерял.
Он начал рыдать, а потом и вовсе, того не замечая, заснул тревожным сном.
***
Юри же, равнодушно смотря в иллюминатор, сидел в кресле.
Его, конечно, узнавали на улице, прося сфотографироваться или дать автограф фанатам, но не более. К счастью, у него было образование, чтобы пойти работать в типичную школу.
Выглядел он ужасно: сильная худоба, наверное, являлась анорексией; мешки под глазами свидетельствуют о том, что он почти не спит, то жалея, то гордившись своим поступком.
Через месяц после того, как он уехал, у Юри были красные, опухшие от слез глаза. Родители замечали это, как и «пропажу» тренера, поэтому не говорили ему ничего, молча встретив его с объятиями.
А Виктор вернулся на лед, все были рады этом, его фанаты, соперники, и даже Яков, но конечно же он этого не показывал.
Но был ли рад сам Виктор? Он не знает, он лишь погрузился в тренировки, желая покорить другие вершины, как и хотел Юри…
Вернее это было только днем: ночью же Король Льда рыдал, словно восьмиклассница, в подушку.
С каждым днем его состояние ухудшалось, что замечали и другие. У него не получалось сделать даже самые легкие прыжки, ибо он сразу падал. И многие понимали в чем проблема, даже пытались поговорить с ним или же отправляли к психологу. Но никакой врач не избавит его от мучительной боли в сердце.
Он постоянно молчал и почти не ел.
Лишь иногда мог купить пачку чипсов и минералку, не более. И то, никогда не опустошал их до конца. Ещё больней стало тогда, когда умер его любимый, верный пес. Маккачин оставался для него верным другом, единственным другом. Это ещё больше добавляло огонь в депрессию. Теперь он просто пропускал тренировки, не жалея об этом. Иногда ему казалось, что вот-вот, сейчас, ворвется Юри и отругает его за это, но такого не случалось и через месяц, и через два, три, четыре, девять, двенадцать... Виктор пробовал дозвониться Кацуки, но телефон был отключён. Он даже искал в прессе новости про него.
И вот, сегодня ровно год, когда он уехал.
Снова листая ленту новостей, он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку. Но ничего, совсем ничего. Виктор сбрасывал все звонки от Якова, но получил сообщение от него, что если он не явится на тренировку, то может забыть о фигурном катании. Еле поднявшись с дивана, он медленно начал переодеваться. Переодевшись, он перекусил, и отправился на тренировку, где услышал множество ругательств и матов в свою сторону, но сейчас он впервые за долгое время улыбнулся:
— Почему ты улыбаешься? — недоуменно спросил Яков.
— Потому что я рад, что спустя столько времени, я вернулся.
— Идиот. Твои коньки в шкафу. Бери и иди.
Виктор ушёл в раздевалку, там он немного задумался, смотря в одну только ему видную точку на шкафу, но потом, сглотнув ком в горле, быстро надел коньки вместе с чехлами.
— Слишком долго! — послышался голос Якова
Виктор вышел из раздевалки, а затем уже на лед. Он встал рядом с бортиком ожидая указаний Якова.
— Десять кругов для начала.
Виктор кивнул и снова улыбнулся, ему не хватало этого. Оттолкнувшись от бортика, он проехал вперед, глубоко вдыхая немного холодный воздух.
— Быстрее! — подгонял его тренер
Виктор снова оттолкнулся и начал разгоняться, нарезая круги, но на седьмом круге он начал задуматься, Никифоров выдохнул, прогоняя прочь все мысли, оставаясь лишь наедине с одной мыслью.
Мысль о том, чтобы достичь тех высот, снова.
Радовала его и одновременно расстраивала. Он же больше не увидит его. Юри.
Он пытался выгнать эту мысль из своей головы, забыть, хотя бы на время тренировки. И это у него получилось, сейчас он уже заканчивает нарезать десятый круг.
— Потренируй прыжки.
Виктор остановился лишь на мгновение, но потом начал набирать скорость, готовясь к прыжку. И вот, он летит, падает, больно ударяясь ногой.
Яков спокойно вздохнул, но потом выдал:
— Нечего было тренировки пропускать.
— Вставай и отрабатывай прыжки.
После чего Яков удалился, видимо ушел составлять план тренировок.
Однако у Виктора, после двух попыток, так и не удалось встать.
Прошло пару минут и за бортиком показался Юрий, он стал чуточку выше, молча шел со стороны раздевалки, но заметил Сидевшего на льду Виктора:
— Заболеешь же, вставай! — крикнул он.
— Юрий. — сейчас он вспомнил снова Юри, — как я тебя давно не видел.
— Ты давно тут?
— Минут двадцать, я похоже потерял форму, как я давно не падал.- Виктор ухмыльнулся, — ты стал выше
— Встать можешь?
— Не уверен…но ты не мог бы помочь мне?
Юрий слегка испугался.
— Я не в коньках.
— Ох…ничего. Не нужно волноваться за меня, ладно?
Он произнес эти слова все с той же улыбкой, даже как-то нежною
— Я-я сейчас!
«Сейчас он напоминает мне Юри. Так все! Хватит думать о нем.»
Виктор попытался встать и…у него это получилось, с болью в ноге, но медленно он добрался до бортика, Плисецкий ошарашенно смотрел на него.
— Может, в больницу?
— Дружба с Отабеком пошла тебе на пользу. — Виктор похлопал его по плечу, — ты изменился характером.
— Че? Я звоню в больницу или хотя бы позову Якова!
— Послушай, Юрий. Это не обязательно… Правда… Я решил вернуться, поэтому мне нельзя сейчас на больничный…
— Но…
— Правда. Поверь мне, не знаю, хочешь ли ты, чтобы я вернулся, но я вернулся.
Медленно Виктор ушел со льда.
Виктор направился в раздевалку, там он достал эластичный бинт, и перемотал ногу, а после этого он достал телефон и по привычке залез в инстаграм и… увидел фото Юри, он не обновлял свой аккаунт уже около года. На этом фото был Юри и много маленьких детей. С хэштэгами: «#вшколе #будниучителя»
— Что…? Неужели я… дождался…?
Виктор тут же быстро принялся набирать комментарий:
«Юри… пожалуйста позвони мне…» — Написав это, он подождал несколько минут, но Юри не ответил.
«Прошу… Разве я много прошу…? Разве это так сложно?!»
Виктор ещё раз вгляделся в фото, на доске были японский иероглифы, но дети не были японцами.
— Значит…не Япония…
Он выключил телефон, не дождавшись ответа.
— Только я попытался забыть о тебе, а ты снова даешь знать о себе… Какой же ты эгоист, Юри…
Виктор встал, хотя нога ныла, но он смог встать и облокотился на стену.
Юри же, спустя некоторое время, все-таки включил телефон.
Он глючил, вероятно, начал ломаться и, чтобы это проверить, он выложил первое попавшееся фото.
-Что ж… видимо он не выдержал проверку временем, раз сломался… пора покупать новый.
Юри убрал его в карман, собирая тетради в сумку детей, которым он преподавал.
Внезапно он услышал звук уведомления, быстро достав телефон, Юри нажал на уведомление пришедшие пару секунд назад. И замер.
« Юри… Пожалуйста, позвони мне…»
Кацуки нервно сглотнул, не стоило ему выкладывать это фото, ведь он специально пытался укрыться, даже переехал в Америку, благо, английский язык знал с детства, да и подтянул, когда жил с Виктором. Сейчас он преподает свой родной язык, было сложно найти такую школу, но его там узнали и с радостью приняли.
— Господи…
Сейчас, одна сторона Юри думает, что ему придется сменить место работы, ведь он не хочет влезать в жизнь Виктора, а другая сторона, рвется позвонить ему.
Он зашел на профиль Никифорова, но фотографии не обновлялись с прошлого года.
— Один звонок. Всего лишь пару минут… Но… Это перевернет мою жизнь… Нет!
«Или… просто звонок, привет и пока…»
— Ладно…
Дрожащими пальцами он набрал номер, который навсегда запомнил.
Он нажал на меленькую зеленую трубку, и приложил к уху телефон:
— А-алло? — дрожащим голосом спросил Юри.
Трубку сразу взяли.
— Ю-Юри?! Юри!
— Виктор! Т-ты просил… Позвонить, Виктор!
— Ты чертов эгоист, Юри! Как ты мог? Как ты мог бросить меня, и уйти в тот момент, когда я хотел…
— Виктор… Виктор, ты как? — эмоции переполняли обоих.
— Я…ужасно…ты виноват в этом…
— Что?
— Почему… Юри? Почему…
— Я написал об этом! Я убиваю тебя! Именно тебя!
— Ты убил меня сбежав! Почему Юри?! Что я сделал не так?!
— Это я…
— Где ты сейчас? Скажи мне.
— Ты… Прости! — Юри отключил телефон, начиная рыдать. Какой же он идиот!
— Юри? Юри! — Виктор медленно скатился на пол по стене, — Юри.
Он снова набрал номер бывшего фигуриста.
— Зачем я позвонил ему?! Зачем…идиот…
Он сбросил звонок Виктора, а потом и вовсе отключил телефон. Оба зарыдали.
В раздевалку вошел Юрий, очень вовремя, он подбежал к Виктору, не зная, что делать, ведь он видит его слезы первый раз:
— В-Виктор…ты чего?!
— Он… Юри…
— Да забудь ты уже, начни новую жизнь!
— Нет! — Виктор оттолкнул его, — Уходи! Вон!
Плисецкий замолчал, но потом произнес:
— Яков просил передать, чтобы неделю от тебя не было ни слуху, ни духу на катке. Я сказал ему про твою травму.
— Идиот! Зачем?
— Чтобы потом жестоко гонять тебя. Не благодари.
— Пошел. Нахуй. — У Виктора явно была истерика.
— Ага, конечно, сейчас только сопли твои подберу. Не будь тряпкой, Никифоров!
Юрий вдохнул:
— Вали домой.
Виктор слегка толкнул его.
— Я сказал, пиздуй домой.
— Дай мне собраться, не мешай.
Плисецкий фыркнул в сторону Никифорова, взял свои коньки и поспешил покинуть раздевалку. Виктор медленно поднялся. Так же медленно собирался, в его голове был лишь образ Юри:
«Ты виноват…» — пронеслось у него в голове.
«…но я, черт возьми, не могу без тебя…»
Немного прихрамывая Виктор выходит из раздевалки, встретившись взглядом с Плисецким, возможно позже он скажет ему спасибо, но не сейчас. Сейчас он зол.
Никифоров прокручивал у себя в голове слова Юри:
«Я убиваю тебя! Именно тебя!»
— Мудак. — произнес Виктор в сторону Юрия
— Не был бы я так занят, то давно бы съездил тебе по лицу.
— Валяй, мне все равно похуй, — равнодушно ответил Виктор.
— Ну уж нет, я дождусь этого сладкого момента через неделю.- ухмыляясь произнес Юрий и ушел куда-то
— Ну и вали.
Напоследок Юрий выкрикнул ему:
— Иди в зад, Никифоров.
А сам Виктор ухмыльнулся, ведь Юра правда сильно изменился.
— Не забудь Алтыну отсосать!
А сейчас он просто отправил ему сообщение:
« Передай привет, как встретишь Юри »
Виктор ещё сильнее разозлился на Юрия, ушел домой, правда по дороге домой он думал лишь о Юри, и дома уже не помнил как добрался.
Зайдя, он небрежно кинул куртку на стул. Стул — вешалка, вещь, которая есть в каждой Российской квартире.
Виктор уставший, не пойми отчего плюхнулся на диван.
— Юри… Почему ты меня бросил?
— Нужно… позвонить ему… нам нужно разобраться с этим… я не хочу больше прятаться… — думал Кацуки
Он снова набрал номер, думая, что Виктор не возьмёт. Два, казалось бы таких длинных, гудка, Виктор, нехотя достал телефон, даже не смотря на номер ответил:
— Да?
Молчание.
— Кто это?
И Виктор тогда уже посмотрел на экран:
— Юри?!