7.
Тео решил поддаться желанию. Не вселенскому, конечно — до него еще шагать и шагать, — а человеческому. Простому. Он хотел увидеться и поговорить с Сэмом.
Тогда он поступил по-детски глупо. Теперь же решил быть по-детски открытым. Он не ждал, что чувства вылетят из груди россыпью бабочек — скорее, это будет рой жалящих ос. Но всё равно стоило.
Сэм — его самый близкий, почти единственный друг. Не считая Кэт, которая тоже дорога его сердцу.
— Я — твой друг по умолчанию, — однажды сказала она. — Даже если от тебя все отвернутся, а с твоим характером это вполне возможно, то я все равно останусь. Как заводские настройки. — Она подмигнула и с важным видом постучала по экрану телефона.
Что Катрину, что Сэма, Тео считал своей семьей. Ему было плевать на кровное родство, хоть оно и было. Эти двое каким-то неведомым способом видели его — настоящего. Без масок и без искусственной холодности.
Тео написал Сэму. Они обменялись парой сообщений. Пока переписывались, внутри разлилось тепло. Они договорились встретиться у Тео дома после смены Сэма в ресторане.
...
Звонок в дверь заставил сердце вздрогнуть. Давно Тео не волновался. Да еще и перед встречей с другом.
Он открыл замок — и словно открыл дверь не только в квартиру, но и в свою душу.
Сэм стоял на пороге: бледный, помятый. Не такой как обычно.
— Ну привет, пессимистичный искатель смысла, — усмехнулся он и шагнул внутрь.
— Ага, — едва улыбнулся Тео, закрывая дверь. — Неисправимый оптимист.
Можно было бы сделать вид, что ничего не произошло. Все ведь ссорятся. И часто из-за ерунды. Но сейчас оба ощущали если не стену, то хлипкий забор между ними, который не желал рушиться.
Сэм, несмотря на напряжение, плюхнулся на кровать, как у себя дома, и выдохнул, словно сбросил длинный день с плеч. Тео держал дистанцию — выкатил офисный стул в центр комнаты и сел.
Оба молчали. Тео не знал, с чего начать. Сэм же как будто метался. Боролся с собой: взгляд метался по потолку, губы обкусаны, руки спрятаны за головой, но напряжены.
— Прости, — тихо произнес Тео, не глядя на друга. Ему показалось это неправильным. Он поднял голову. Зеленые глаза внимательно изучали его. — Прости, — повторил он. — Я перегнул. Взорвался на пустом месте. Наговорил... ненужного.
— Тебе не за что извиняться, — спокойно ответил Сэм. — Ты просто наконец высказался. — Он пожал плечами. — И, думаю, это только начало.
— Но я так не считаю, — поспешно возразил Тео. Горечь кольнула язык. Он глубоко вдохнул и, продолжил спокойнее: — Если бы не твоя жизнерадостность и... это вечное хорошее настроение — не знаю, как ты это делаешь — то ты был бы уже не ты, Сэм.
Повисла тишина. Внутри каждого крутились свои версии случившегося. Они оба мысленно возвращались в прошлое, но по-разному.
— Я другой, — тихо выдохнул Тео. — Не такой, как ты.
«Или как Саша», — вдруг подумал он.
— Самом собой. Иначе было бы скучно, — Сэм перевернулся на бок и оперся на локоть.
Тео поймал его взгляд и быстро заговорил:
— У меня куча дурацких, совершенно нелепых вопросов. Наверное, они всегда были тут, — он указал на голову, — но сейчас — будто стали громче. Ярче. Надоедливее. Было бы проще, если бы у меня были хотя бы смутные ответы. Или уверенность. Но нет... даже предположений нет и..
— И ты словно потерялся, — закончил за него Сэм.
Тео кивнул. Глаза опустились в пол. Он поник. Его подмывало сдаться — признать, что не поймёт. Ни других. Ни себя. Ни этот культ счастливой жизни. Крайности манили. Однозначность казалась безопасной.
— Тео, пойми, — произнес Сэм, — ты имеешь право быть другим. И не обязан влезать в мою шкуру. Или жить, как не хочешь. — Тео посмотрел на него, и Сэм продолжил: — Возможно, ты сейчас не понимаешь меня. И окружающих тоже. Но мы не твои враги.
Слова были простыми. Почти очевидными. Но в Тео все еще сидело липкое, тягучее недоверие.
Он устало закатил глаза:
— Не обязан, но все ждут, что я пойму. И — что хуже всего — ждут поддержки в этом... беспричинном счастье.
На миг ему показалось: их пути расходятся. Словно это не предчувствие, а мысленная галлюцинация, внушенная привычкой к одиночеству.
Черно-белое непонимание окрасило всё: утро, день, вечер, ночь. Он ждал, что вот-вот прозреет. Как все. Ведь все прозревают, взрослея?
— Ты слишком много думаешь, — влез в его размышления Сэм. — Закрылся в чулане мыслей и ведешься на любую провокацию.
— Не могу иначе.
— Сейчас мысли управляют тобой. А должно быть наоборот.
— Откуда ты знаешь, как должно быть? — Тео не упрекал, но злость уже тянулась к нему щупальцами.
— Ниоткуда.
Сэм сел на кровать и посмотрел на Тео. Он не пытался прочитать его. Он и так все знал. Зелень его глаз, источающая жизнь, тянулась к безжизненной серой дымке Тео.
Сэм словно делился энергией. Отдавал ее. Взгляд его мерк, но слова только крепли:
— Я сам только недавно начал хоть как-то справляться с тем, что творится вот тут, — Сэм коснулся лба. — Это страшно. Иногда мысли — невыносимый кошмар. А иногда — спасение. Я учусь их различать.
Он сцепил пальцы, оперся на колени. Плечи опустились. Тео следил. Ждал. Сам не зная чего. Сэм был другим. Уязвимым.
— Сейчас ты теряешься в догадках, — сказал он. — Ведёшь внутренний монолог. Это нормально. Но... пока ты дышишь, пока есть хотя бы капля желания — попробуй. Иди на диалог. С миром. С людьми, — его голос дрогнул.
Тео окончательно растерялся. Ком подступил к горлу.
Да, они часто разговаривали часами обо всем и ни о чем. Но это было нечто иное. Вокруг беседы витала тяжесть.
— Сэм... — Тео пододвинулся ближе.
— Подожди, — попросил Сэм. — Дай немного побуду оратором. Особенно — для одного из самых близких зрителей.
— Тогда я слушаю.
— Хорошо.
Сэм опустил взгляд, провел рукой по волосам. Тео тоже посмотрел вниз — и увидел на белые носки в цветочек. «Он неисправим».
— Знаешь, почему я решился на эту авантюру с фудтраком? — Сэм вновь смотрел на Тео. — У меня тоже куча вопросов. Не таких, как у тебя, но... я хочу искать ответы. Пока могу. Пока кровь течёт по венам.
Он говорил на одном дыхании, словно боялся, что передумает. И Тео не шевелился. Вдруг спугнет.
Обычно все наоборот. Но сейчас они поменялись местами.
— Да, глупо. И наивно. Ты прав.
Тео чуть не возразил ему. Хотел отказаться от своих слов. Но сдержался.
— И ты был прав насчет шоу. Правда, это скорее гонка, — Сэм усмехнулся. — Я прочувствовать и увидеть как можно больше за короткий срок.
Сердце Тео билось быстрее. Он ловил каждое слово.
— Часы моей жизни стремительно тикают.
— Что?.. — хрипло произнес Тео. — Ты о чем?
Он наклонился вперед, скованный напряжением. Сэм подтянул к себе колени, обхватил их руками.
— Пообещай мне две вещи.
— Это смахивает на прощание. Прекращай.
По телу пробежала дрожь.
— Ты продолжишь задавать вопросы и будешь искать ответы. Только не сдавайся. Это первое. Второе — не забывай про себя. Иди туда, где чувствуешь своё. Забей на правильность. Её не существует.
Тео пытался сосредоточиться, но ощущал холод.
— Обещаешь? — Сэм положил руку на его плечо. — Мне нужно услышать тебя.
Тео кивнул:
— Обещаю.
— Хорошо... Прости, что не сказал раньше. Просто... — Сэм выдохнул. — У меня диабет. Так стадия, что пожирает человека изнутри. Узнал недавно.
Сердце уже находилось где-то далеко не в груди. Оно исчезло. Его как будто вырвали. Осталась только рана. Открытая. Кровоточащая. Вот куда утекала жизнь из Сэма. Её забирала болезнь.
Больно так, что не двинуться. Больно так, что сдавливает грудную клетку. Больно так, что двинуться с места невозможно. Больно так, как не бывало никогда.