Глава 12. Пришла, когда всё хорошо.
***
Пообедали они хорошо, немного скомкано и с долей стеснения. Но все же, Серафим не переставал улыбаться глядя на Риту, теперь он знал, что она тоже любит. Оставалось надеяться, что любовь их ни шутка, ни фантик — а один маленький мир.
После того как Серафим подвёз Риту до её дома, между ними возникло ощущение сильного влечения. Несмотря на их взаимное желание коснуться губами друг друга, они ограничились лишь объятием. Каждое прикосновение Риты разжигало в Серфиме бурю эмоций, словно он был охвачен пламенем. Каждый раз, когда девушка касалась его, в нем вспыхивал пожар, сам парень становился одним огромным потоком огня. И эти непередаваемые чувства становились для него всё более невыносимыми.
Он испытывал глубокие чувства к ней и ощущал себя настоящим безумцем. Ему хотелось укрыть Риту от посторонних глаз, защитить её. Хотелось быть стеной за которой она бы точно была в безопасности.
Погруженный в мысли, Серафим возвращался домой. До встречи с Андреем было ещё много времени. И хотелось бы провести это время с пользой, пока в его голове слова складывались в рифмы, в текста. Но... Поднявшись на свою лестничную площадку, Серафим в удивлении замер. Дверь в его квартиру была приоткрыта, а рядом с дверью сидел его кот.
— Какого хуя? — прошептал парень, поднимая кота, и тихо заходя в квартиру. В квартире пахло чем-то вкусным, словно он вернулся в прошлое, во времена когда ему готовила мама. Кот, спрыгнул с его рук и вернулся в коридор, это удивило Серафима ещё больше. С каких пор Сенька желает жить в подъезде, а не в теплой квартире? — Откуда, нахуй, у тебя ключи от моей, блять, квартиры?
На кухне, в одной его футболке стояла Алиса. Готовила что-то в духовке, от того и во всей квартире пахло едой. Не хотелось этого говорить, но пахло вкусно, все же Алиса готовила хорошо. Он нервно сжимал кулаки, наблюдая как по-хозяйски, она вытирает руки и улыбаясь идёт к нему навстречу. Молчит, как рыба, лишь улыбается загадочно и высокомерно. То есть, как и обычно. Тянется к нему за поцелуй, но вместо его щеки целует вазу.
— Не ахуевай! — бросил Серафим, а Алиса обиженно надула губки... По-прежнему красива, убийственно красива. Внутри бурлили эмоции и чувства, с некоторыми из них он вел ожесточённую войну. Их любовь закончилась, но он все равно помнил, насколько мягкими были ее губы, помнил как его бросало в жар от их прикосновений. И сейчас ненавидел себя за эту память. — Какого хуя ты делаешь в моей квартире?!
— Решила сделать тебе сюрприз, любимый, — ее голос ядом разливался по его венам. Он ненавидел ее и любил, и каждый раз эти чувства заменяли друг друга. Нервно, он схватил ее за плечи и продолжал держать, пока она строя из себя дурочку смотрела и хлопала глазками. — Любимый, ты делаешь мне больно! — скривившись проговорила девушка, Серафим отпустил ее.
— Уходи, — сжимая руки в кулаки говорит Серафим, Алиса как назло находилась слишком близко. И как бы он не хотел, все равно касался ее рук одежды. Током прошибло раз за разом, — Алиса, уходи...
— Симочка, ты же на самом деле не хочешь, чтобы я вновь покидала тебя, — она как змея, руками обвила его шею. Голос ядовито сладок, как и ее внешность. Он не смотрит в ее глаза, и не может пошевелиться, словно что-то приковало его к полу. Ее слова, её голос, ее руки — вот что приковало его. — Ты же хотел, чтобы я вернулась, любимый...
— Поздно, ты опоздала, — убирая ее руки с шеи говорит Серафим и наконец смотрит в ее глаза. В них ничего не изменилось, казалось, что в них по-прежнему есть капля любви к нему. Мотнул головой, отгоняя мысли, — уходи, Алиса. Я тебя не люблю, теперь ты мне не нужна!
В глазах Алисы произошли изменения; она сама убрала свои руки от него. Огорчённая, она вновь направилась к духовке, открыла её и молча достала оттуда еду.
— Я не уйду, Серафим, мне некуда! — бросая нож в раковину, говорит Алиса, голос ее стал грубоват, как и действия. — Я вернулась к тебе, я же обещала вернуться! А ты так подло поступил со мной! — кричала Алиса, из рук ее выскользнула тарелка, или она была брошена специально. Тарелка, разумеется, развалилась на мелкие и большие осколки. Внутри Серафима что-то сжалось, так сильно, что перехватило дыхание.
— Алис, уйди от туда, — взволновано проговорил парень, волнуясь, а вдруг она встанет на осколок, вдруг пораниться. Глупо, только недавно он грезил о Рите, об их маленьком совместном мире... А сейчас волнуется за эту бестолковую девчонку.
— Нет! — крикнула девушка и разбила ещё одну тарелку, — волнуйся о своей Риточке, на которую ты меня променял! — он не понимал вправду ли она плачет или всего лишь давит на него. Но слезы были настоящими, и они струились по ее щекам, размазывали тушь. — Скажи, ты ее любишь, так же как меня?! Любишь?!
— Алиса, заканчивай эту истерику, успокойся! — Серафим ударил кулаком по столу, заставит Алису вздрогнуть и замолчать. На полу лежат разбитые тарелки, Серафим видит обнажённые ноги девушки и в любом случае она наступит на один из осколков и поранит ноги.
— Ты ее любишь? — спрашивает девушка, когда Серафим подходит к ней ближе. Наступая кроссовками на осколки, парень смотрит на Алису и от жалости внутри него что-то сжимается — Любишь... — Серафим молча берет ее на руки и уносит из кухни, в гостиную. Ее горячая кожа обжигает его, она открыто пялиться, рукой касаясь его щеки.
— Люблю Риту, а она любит меня, — усадив ее на диван, говорит Серафим. Голос его до боли спокойный, холодный, и ему бы хотелось прижать Алису к себе, успокоить... Только это даст ей надежду на что-то, а ее не должно быть. Между ними все кончено. — Я и так слишком долго тебя ждал, несмотря на то, что ты разрушила меня и всю мою жизнь. Уничтожила все что я любил.
— Я устала, нам нужна была передышка, — она сжала его ладони, так крепко насколько могла. Но Серафим поспешил выдернуть из, все ещё горячие, уже чужие руки обжигали его. Он не хотел этого, не хотел ее...
— Слишком долго, я смог влюбиться снова. Тебе желаю того же, — поднимаясь говорит Серафим, и уходит на кухню, чтобы убрать эти дурацкие осколки. Понимая, что из-за Алисы ему придётся покупать новую посуду. Слышит как Алиса молча собирается в гостиной, а после уходит, громко закрыв дверь. — Пизда...
Это уже был крик его души, как же его заебало... Почему она появилась именно в тот момент, когда жизнь наконец наладилась? Почему она не пришла, когда он находился в глубокой депрессии, злоупотребляя алкоголем в баре и затевая драки, отчаянно пытаясь ощутить хоть каплю эмоций, вместо того чтобы погружаться в бездну пустоты? Почему не появилась тогда когда он скучал, убивался, умирал? Почему сейчас?
Он был разбит из-за неё. Она неожиданно для всех дала ему любовь, и так же неожиданно забрала ее обратно. Заставила мучиться, ненавидеть себя и всех вокруг. Дурацкие стихи, что он писал под давлением боли, разбитого сердца и ненависти. Все о ней, всё для нее...
«А я сижу, на нашем месте,
Все вспоминаю наше «вместе».
Кричу, пишу и ненавижу...
Себя, тебя и наше «вечно»...»
Он убирает осколки, все ещё погруженный в воспоминания о боли и времени, когда он был разбит. Кот сидит на столе, и без конца мяукает, Серафим даже и не думал о том, что кот может быть голоден. Алиса, что пробуждала внутри него воспоминания, заставляла вернуться в прошлое — выкидывала его из реальности.
«А знаешь, по-другому не бывает,
Я. По-другому не хочу,
Умру и ладно, ну бывает...
Хоть с неба на тебя я погляжу.»
Заливая в себя так, что все внутри горело, закидываясь таблетками, чтобы уже хоть что-то произошло, Серафим валялся в ванной. Хотел ли он умереть? Ему было 19, и да он хотел сдохнуть. В 22 он решил ее забыть, перестал бухать, как не в себя, закидываться наркотой и в каждой прохожей искать Алису. В 25 он полностью забыл о ней... А сейчас она снова дала о себе знать, заставила открыться старые раны.
Очередное «мяу» заставляет Серафима дёрнуться и наконец поднять голову. Кот снова стал мяукать, слез со стола и стал тереться об ноги хозяина. Резко зазвонил телефон.
— Честное слова, я скоро поеду крышей, — бурчит себе под нос парень, открывая ящик, чтобы достать корм. И так же одновременно отвечает на звонок. — Вот, блять, не до тебя сейчас! — говорит Серафим, насыпая, в миску коту корм и наливая чистую воду, — все отъебитесь от меня! — проговорив, Серафим отключает звонок и оставляет кота на кухне. Уходит в свою комнату.
«Я ненавижу и луну, и звезды
Они всегда напоминают о тебе,
Я бьюсь о стену головою,
В
едь тобой одною брежу я!»
Хочет выкинуть все стихи, наброски, песни. Крепко сжимает в руке кружку, а потом со всей злости швыряет ее в стену. Черт, ему снова придётся убирать осколки, но зато так он убавил свой гнев. Звонок Андрея, вечно мяукающий кот — стали последней каплей его терпения.
***
«Буду у тебя через 15 минут» — отправив другу сообщения, Серафим забирает со стола ключи от машины и идёт в прихожую. Кот глядел на закрывающуюся дверь и в последний момент все же мяукнул. Серафим все ещё немного нервничал, вчера на него навалилось слишком многое. Любовь к Рите. Алиса, что не может успокоиться и устраивает истерики. И Андрей, которому скучно, нужна помощь и... Вчера на эмоциях он нагрубил Андрею, и не сдержал обещание.
Сегодня менее эмоциональный, нервный Серафим ехал к другу. В голове перебирая фразы, которыми он мог бы себя оправдать. Хотя вся ситуация с Алисой походила на одно большое оправдание. Казалось на дороге были одни гандоны, которые совсем не умели водить машины. Серафим успел перебрать все маты, прежде, чем свернул.
В его голове царил настоящий хаос, и, откровенно говоря, ему очень хотелось хоть как-то справиться с этим беспорядком, просто выбросить все ненужные мысли прочь. Однако они прочно засели в его сознании. И эти мысли не давали Серафиму покоя: он нервно оглядывался по сторонам, стучал пальцами по рулю и тяжело вздыхал, мучимый внутренним напряжением.
Даже его любовь к Рите, и то что происходило между ними, как искрило, как било током — не помогало Серафиму в этой беде. Мысленно он вновь и вновь повторял её имя: Рита, Рита, Рита... Улыбка невольно появилась на его губах, когда он вспомнил, как она смущалась, слегка краснея. Она была необыкновенно красивой, при этом такой простой и искренней, без каких-либо вычурностей и претенциозности...
Она не Алиса. Она другая, полная противоположность его бывшей. И глядя Рите в глаза, с которой он был не так долго знаком, он видел намного больше искренности, тепла, любви, чем в глазах Алисы... Что того, что сейчас. Казалось Алису волновала только она сама, а Серафим был ее куклой, ее марионеткой — влюблённым, привязанным дураком.
Ещё возле подъезда, он заметил Андрея, что стоял на балконе и курил, глядя куда-то в даль. Кто оставался неизменным, всегда находился рядом и часто вытаскивал его из задницы — это был Андрей. Несмотря на все загоны, все выкидоны, слова и поступки Серафима, то с какой агрессией он иногда обращался к другу — Андрей не обижался, просто привык, и знал, что на самом деле Сидорин делает это не со зла.
Защитная реакция, проявление эмоциональной нестабильности, чувство разбитости и внутренние переживания — Серафим просто находился под их контролем. При этом совершенно не имеет значения, сколько времени прошло с момента последней травмы...
— Успокоился? — спокойно спрашивает Андрей, когда Серафим входит в кухню. Именно с кухни, как и во многих других квартирах, путь шел на балкон. — Кофе будешь? — продолжал парень, Серафим плюхнулся на стул, тяжело выдохнув.
— Успокоился ли я? Не совсем, что-то я в последнее время нервный... И да, кофе, буду.
— Не смеши меня, Сим, — вдруг отвечает Андрей, и достаёт вторую кружку из ящика. — Ты всегда нервный, сам иногда не замечаешь, как барабанишь пальцами по столу, — Серафим удивлённо вскидывает бровь, а затем смотрит на свою левую руку. Именно в это момент, он действительно стучал пальцами по столу. От слов Андрея, убрал руку в карман.
— Там такой ебучий случай, что просто, ну... Я, блять, не знаю как это описать, — Андрей улыбнулся уголками губ, его серьёзность пропала. Он поставил на стол две кружки, и только тогда Серафим поведал ему интересную историю...
И Серафим рассказал ему историю, начинаю с хорошего момента с Ритой и заканчивая выходками Алисы. Ему необходимо было этим поделиться, ему необходим был слушатель. Держать в себе то, что рвет его на куски, такая себе затея. Рассказывая то, что произошло, Серафим делился тем, что чувствовал внутри — это было необходимо, словно глоток свежего воздуха. Андрей в свою очередь, был слушателем, который отдавал все своё внимание Серафиму и просто ждал момента, когда сможет вставить свои слова.
______________________________________________