Глава 23
Я находилась в нервозном состоянии из-за деректора. Он настолько тщательно готовился к этому банкету, что заразил нас с Дженни своей паникой. Словно встретиться мы собирались с самим президентом. Утром начальник собрал короткое совещание. Мы подготовились к встрече, каждый получил листки с речью, на тот случай если придется выступать перед аудиторией. Деректор чуть не лопался от гордости. Он говорил о своих достижениях в рекламной кампании нашей фирмы. Одновременно с этим директор попрекал нас в том, что мы палец об палец не ударили и только благодаря ему мы добились успеха и вышли на мировой рынок.
После бурных излияний в свой адрес деректор наконец-то рассказал о странном звонке в его офис в пятницу вечером и о предложении главного секретаря Ли. Я, конечно, была очень рада за нашу компанию, но мне это казалось странным. Разве такой известный бизнесмен как Ли мог пожелать иметь дело с малоизвестной фирмой по дизайну? Мы даже в столице-то всего один заказ выполнили. И то это был какой-то неприметный офис типографии. Больше работали не с фирмами, а с частными клиентами. Впрочем, может, деректор действительно разрекламировал наши услуги. Я в этом деле полный ноль.
Мы выехали в полдень на поезде в купе-люкс и уже к вечеру приехали в столицу. Нас даже не встретили. Мне это показалось странным, а деректор с невозмутимым видом взял автомобиль напрокат, и мы поехали в гостиницу, которая считалась одной из самых дорогих. Пятизвездочный шикарный отель, здесь нас явно ждали. Деректор показал приглашение, и метрдотель тут же засуетился, услышав, чьими гостями мы являемся. Нас повели по узким коридорам, увешанным абстрактными картинами. Никогда не бывала в таких шикарных отелях. Поэтому я вместе с Дженни рассматривала окружающую нас роскошь, разинув рот. А деректор бежал впереди всех и выкрикивал хвалебные оды себе любимому. Как его ценят, и каким важным гостем он является для господина Ли. Наши номера, как ни странно, были не по соседству, но, к счастью, на одном этаже. И за это спасибо. Мы с Дженни договорились встретиться через час и помочь друг другу навести марафет. Деректор же отправился в сауну. Сказал, что это способствует тонусу всего организма.
Номер мне понравился. Я долго разглядывала шикарную мебель, джакузи, огромную двуспальную кровать и зеркала на потолке. Апартаменты класса люкс с гостиной и комнатой. Я с удивлением смотрела на плоский телевизор на стене, огромный балкон и на паркет, в котором видела собственное отражение. Последний раз я была в гостинице, когда мы все втроем отдыхали на море. Не сравнить, конечно, небо и земля. Здесь я словно очутилась в незнакомом мне мире. В том мире, который видела на экране телевизора. И была от него настолько далека, насколько северный полюс удален от экватора.
Я разложила вещи в красивый зеркально отполированный шкаф. Зашла в ванную, повесила свое полотенце, хотя там оказалась целая полка с банными принадлежностями. Потом я позвонила маме, сказала, что уже доехала, поговорила с Хёком. Сехуну так и не дозвонилась – он укатил в какую-то глушь, где сотовая связь работала с перебоями. Он меня об этом предупреждал. В номер постучали, и я открыла. На пороге стоял невысокий мужчина, чуть выше меня ростом, одетый в черный элегантный костюм. Он вежливо поздоровался, и я уловила легкий акцент. Пригласила войти, но мужчина остался стоять на пороге. Он передал мне конверт, поклонился и ушел.
Я пожала плечами и затворила дверь. В конверте лежала открытка, оформленная в пастельных тонах. Меня благодарили за участие в банкете. Что ж, приятно. Наверное, это люди Ли так приветствовали гостей своего босса. Наконец-то прибежала Дженни с ворохом одежды и косметичкой, и мы занялись сборами. Я чувствовала себя, как на выпускном балу в школе, когда мы с подружками наряжались у меня дома, завивали друг другу волосы, помогали застегнуть вечерние платья. Вот и сейчас Дженни укладывала мою непослушную шевелюру в красивую высокую прическу. Брызгала на волосы спреем-фиксатором. А я в этот момент подводила глаза черным карандашом.
– Лис, ты совсем, как девочка, хрупкая такая, шейка тоненькая, плечики худенькие. Даже не скажешь, что тебе тридцать пять. А когда ты изменила стиль одежды, совсем другой стала.
Дженни щебетала у меня за спиной, застегивая на молнию мое обтягивающее черное платье.
– Как говорила великая Коко Шанель, у каждой женщины просто обязано в гардеробе быть маленькое черное платье.
Я засмеялась, у меня никогда в гардеробе не было никакого маленького платья. Все длинное, до колен и ниже. Вот теперь Дженни подарила мне свое и уговорила его надеть. Я же считала его верхом неприличия. Хотя оно всего на пару сантиметров было выше колен. Невероятно красивое платье, украшенное мелкими блестками с камнями «Сваровски». На воротнике «каре», который немного открывал плечи и половину груди. Я смотрела в зеркало, и мне хотелось переодеться, я не привыкла к таким откровенным нарядам. Одно дело – Дженни, ей всего двадцать пять, а я? Моему возрасту, все-таки, надо соответствовать. Только девушка не унималась. Она заявила, что обидится, если я не надену ее платье, и мне пришлось смириться. Теперь я завивала горячими щипцами волосы моей подруги, а она что-то весело мне рассказывала. Все-таки хорошо, что я уехала из города. Там на меня даже стены давили. А здесь я словно оторвалась от привычного мира.
Через несколько часов раздался требовательный стук в дверь, и мы услышали сердитый голос деректора.
– Так, вы там еще долго? Мне уже звонили и напомнили, что мы опаздываем. Немедленно прекращайте мазаться и выходите.
Дженни приоткрыла дверь.
– Па, ну перестань. Мы же должны быть красивыми.
Деректор шикнул на нее, но она рассмеялась:
– Лиса уже давно знает, что я твоя дочь. Так что хватит шифроваться и прятаться, мне чертовски надоело называть тебя деректором и постоянно выкать. Давай, заходи. Заодно оценишь, как мы выглядим.
Деректор пригрозил Дженни кулаком, но не разозлился. Он критически осмотрел нас обеих и довольно хмыкнул.
– Молодцы, девочки, все по первому классу. Пусть этот Ли увидит, что наши женщины – истинные красавицы. Ну что? Вы готовы? С богом. Пошли. Нас уже ждут.
* * *
Бешеный переступил порог номера Ли Мин Хо. Его тут же досмотрел охранник, попросил оставить пистолет. Чонгук пожал плечами и отстегнул кобуру с пояса. Мин Хо он не боялся, хоть отец и предостерегал его быть очень осторожным. Но Чонгук не видел причины, по которой Азиат мог навредить их общему делу. Для Бешеного их восточный напарник был, прежде всего, другом отца. Они нашли общий язык после того, как Чонгук лично принес Азиату долг за товар и не постыдился признаться, что он сам виноват в исчезновении денег, и извинился. Азиату это понравилось. Он, вообще, был очень интересным и непредсказуемым человеком, что невольно вызывало уважение. Азиат поражал собеседника начитанностью, спокойствием и рассудительностью. Последние месяцы все дела с Азиатом вел Чонгук. Отец больше занимался западными партнерами. Приглашение Ли на этот банкет не было неожиданностью. Проект с ресторанами Мин Хо обсуждал с Чонгуком еще в то время, когда гостил у них месяц назад. Азиат подчеркнул, что присутствие Чона-младшего очень важно для него и попросил обязательно приехать. Заодно нужно было обсудить условия новой сделки.
Ли Мин Хо ждал Чонгука в гостиной с неизменным кальяном на двоих и крепким черным кофе. Гостя встретил очень дружелюбно, обнял по-отечески, пригласил за стол.
– Ну, как, друг, тебя радушно приняли?
– Спасибо, Хо, все просто отлично.
Чонгук подвинул к себе чашку с кофе, от кальяна отказался и закурил сигарету.
– Как отец? Почему с тобой не приехал?
– Чон сейчас в Америку укатил, встреча у него там важная. Вернется через пару недель, вам привет передавал. Попросил передать приглашение к нам в гости, будем рады видеть.
– Конечно, вот с новым проектом определюсь и к вам заеду. Мне на Родину еще не скоро, время есть. Ну, рассказывай, как жизнь?
Чонгук отпил терпкий напиток.
– А что рассказывать? Все как всегда, работаем, крутимся. Да вы и сами знаете.
– Ясно, мне с тобой пару дел обсудить надо. С отцом твоим не успел, так что придется с тобой. Думаю, ты не последний человек в вашей империи, вполне отца заменить можешь.
Чонгук посмотрел на собеседника. Льстит. Интересно, только зачем? Хитрая лисица.
– Насчет восточной перевозки уже все обговорено, там все как всегда. Только числа потом назову. Передача товара будет на прежнем месте, деньги – переводом в банк.
Чонгук кивнул, он понимал, что Азиат тянет время, не для этого позвал. Ему что-то нужно. Что-то очень важное для него, раз встретиться решил сразу, как только приехал.
– Чонгук… я тут много думал о тебе. Ты парень умный, с трезвой головой на плечах. Никогда не возникало желания отдельно от отца свои дела воротить? Уверен – ты бы справился.
Еще одна лесть. Что-то ты зачастил хвостом вилять, Азиат…
– Конечно, думал. Но пока что мы с Чоном одно дело ведем, общее. Мы – семья все-таки.
– Эх, уважаю, хороший ты сын, Чонгук. Прямо, как наши сыновья. Всегда за отца, и семья превыше всего. Но отцы у нас уважают в сыновьях самостоятельность, инициативу.
Клонит к чему-то. Недаром разговор этот затеял.
– Конечно, самостоятельность – это хорошо, но… отцовское слово – закон.
Азиат усмехнулся, не слишком искренне, словно понимал, что собеседник не расслаблен за разговором и за ответами своими следит.
– Хорошо, дорогой, я просто дело одно предложить тебе хочу. Только для нас двоих. Ты и я. Нравишься ты мне, сильный ты парень, и потенциал в тебе просто огромный. Мы вместе можем создать такую империю, которая никому и не снилась.
– Империю. Это интересно. О чем речь?
– Ну, ты должен понимать, что не всегда и не во всем родители согласны с нашими решениями. И смотрят они на мир со своей колокольни. Так что иногда стоит и самому инициативу проявить.
– Конечно, иногда стоит, я с вами согласен.
– Вот и отлично, Чонгук. Мы с тобой вместе горы свернем. Я слышал, отец отдал тебе три железнодорожных вокзала?
– Вы прекрасно осведомлены, Хо.
Чонгук закурил еще одну сигарету. Подошел официант и принес сладости, вместо пустых чашек поставил полные. Снова по номеру разнесся аромат свежезаваренного кофе.
– Мне твои составы нужны. Нечасто, пока раз в месяц. А там, как пойдет.
Чонгук прищурился, медленно выпустил дым кольцами, растягивая время.
– А что в составах будет, Ли?
– Герыч и кокс.
Чонгук продолжал курить, но ответ не давал. Вот дерьмо. Хотя он знал заранее, что Азиат мог предложить, но надеялся, что после многочисленных отказов Чона, тот все же воздержится. А тут ты гляди… решил за спиной отца свою партию сыграть.
– Ты не волнуйся, Бешеный, я все продумал. Товар не найдут, цистерны с бензином погрузим, в трех из них будет порошок, прямо в жидкости, на дне. Ни одна собака не пронюхает. Тебе сорок процентов, мне – шестьдесят.
Чонгук затушил сигарету в пепельнице, отпил кофе.
– Хо, предложение заманчивое, не спорю. Только я с дурью связываться не стану, принцип у меня такой. Пушки перевезу, тачки краденые, что хотите, а на дурь другого напарника найдите.
Чонгук осторожно отодвинул от себя чашку, разгладил полы своего пиджака, а потом тихо и вкрадчиво спросил:
– Ты хорошо подумал, Чонгук?
Тон изменился, и Чонгуку он совсем не понравился. Вот гадство… похоже он наживает себе врага.
– Да, я хорошо подумал, Хо. Я не буду заниматься наркотой.
– Пятьдесят на пятьдесят. Большие деньги. Охренительные бабки, Бешеный.
– Согласен, деньги не маленькие, но с запашком.
– А оружие не с запашком? Ты думаешь теми пушками, которые ты перевозишь, в пейнтбол играют?
– Не думаю. Но наркота – это не мое, и марать руки в этом… я не стану. Простите, Мин Хо, я вынужден отказать.
– Половина доли. Половина, Бешеный! Ты через год сам Чоном главным станешь!
– Ну, я как-то не стремлюсь. Отец со своей должностью вполне справляется. Я заменю его, когда придет время. Но вот воевать против него не стану.
Ли неожиданно улыбнулся.
– Ладно, расслабься. Не будешь – не надо. Отдыхай, друг. Расскажи лучше, невесту нашел? Слышал, холостой ты у нас до сих пор…
– Так возраст у меня такой – свобода, девочки, романтика.
– Ты, Бешеный, не забывай, что при нашем стиле жизни гуляем мы недолго.
Сказал с улыбкой, а прозвучало как угроза. Чонгук слышал нотки злобы в его голосе, сдержанной ярости. Не привык Азиат к отказам. Отомстит. Со временем, не сейчас, но не забудет.
В дверь постучали.
– А вот и девочки, – Азиат оживился, повернулся к Чонгуку, – не знал, какая именно тебе понравится. Романтики не обещаю, а время проведешь хорошо, это точно.
Чонгук обернулся и посмотрел на двух девушек, которых привел приятель Азиата. Улыбка медленно исчезла с его лица, и он нахмурился.
Давняя знакомая… Сана. Давно он ее не видел. Дал же сучке денег, на лечение матери хватило бы с лихвой, так она теперь в сопровождение пошла. Лика тоже его узнала – серые глаза загорелись, но Бешеный посмотрел на нее исподлобья – «ты меня не знаешь». Она незаметно прикрыла глаза, давая понять, что ей все ясно.
– Красавицы, заждались мы вас, давайте к столу, а потом на банкет. Мои хорошие.
Девушки как кошки ластились к Азиату, сели с обеих сторон. Вторую девушку Чонгук не знал. Обе блондинки, с длинными волосами.
– Бешеный, тебе какая больше нравится, а?
Азиат прихватил девушек за ягодицы.
– Ух, какие сочные.
– Мне, Ли, ни одна не нравится.
Чонгук снова закурил, а Азиат нахмурился.
– Глупости говоришь. Девки красивые, обслужат по высшему классу. Не обижай Азиата. Дарю любую.
Чонгук пристально посмотрел на Сану.
– Хорошо, вот эту хочу.
Бешеный втащил Сану в свой номер. Шваркнул дверью от злости.
– Ты куда влезла, бестолочь? Ты хоть понимаешь, с кем связалась?
Сана прижалась спиной к двери.
– Чонгук~и, милый…
– Рот закрой, шалава. Я тебе бабки дал, чтоб ты из дерьма этого вылезла, а ты еще больше залезла.
Сана всхлипнула:
– Не хватило денег твоих. Маме еще одна операция понадобилась, пересадка костного мозга, но у нас донора не было. А такие операции только в Германии делают, и знаешь, сколько она стоит? – истерично закричала Сана и сжала руки в кулаки.
– Пох… сколько стоит. Могла меня найти, а не снова ноги раздвигать.
– Шестьдесят тысяч евро… и химия потом. Где я столько бабок возьму?
Чонгук усмехнулся.
– А что, Азиат шестьдесят штук дал?
Сана замялась.
– Занял.
– Охренеть. И ты теперь типа отрабатываешь? Скольких через себя пропускаешь? Проценты не капают?
Сана вдруг вцепилась в плечи Чонгука.
– Я ему теперь сто тысяч торчу, а мама… умерла… там, в Германии, понял? Умерла она, и всем на меня на***ть!
Чонгук сжал ее запястья, глядя ей в глаза – а там пустота и зрачки расширены.
– Твою мать.
Оттолкнул ее от себя.
– Дура ты, Сана, безмозглая дура. Могла меня найти, а ты… на наркоту присела. Нашла выход из положения. Пошла отсюда. Давай. Вали на хрен!
Он грубо оттолкнул ее, а она вдруг вцепилась в его руки.
– Не выгоняй меня, он не простит. Если прогонишь, скажет, что плохо работала. Не гони, Гук. Умоляю. Не гони. Они меня потом все по кругу пустят. Я лучше с тобой, Гук, миленький… я так скучала…
Она опустилась на колени, начала быстро расстегивать его ширинку. Поначалу он отталкивал ее, но девушка уже стянула с парня штаны, схватилась за резинку трусов.
– Я быстро, тебе понравится… помнишь, как нам хорошо вместе было?
Ему понравилось, ртом она работала превосходно. Как и всегда. Только расслабиться он не мог. Не участвовал в процессе, смотрел за ее головой, которая то опускалась, то поднималась у его паха. А потом рукава серебристого платья задрались до локтя, и Чонгук увидел следы от уколов. Член тут же опал. Он подхватил Сану под руки и резко поднял с колен.
– Хватит! Считай, что отработала. Гнать не стану, пойдешь со мной на банкет. Жаль, что с твоей мамой так вышло. Только я тебе, Сана, уже ничем помочь не смогу. Ты в полном дерьме, и долг тут не имеет значения. Да ты и сама прекрасно об этом знаешь.
В пустых глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление и тут же пропало.
– Ты себя пожалей, Гук. Ты тоже с ним. А значит ты в таком же дерьме, как и я. Не суди других… Никогда.
А вот тут она права. Да, он тоже увяз, по самые яйца. И неизвестно, кто из них утонет первым: она – от героина или он – от чьей-то пули.