Каждый из нас зритель
Глубокую тишину вечера нарушали только тревожные шаги. Я сидела и смотрела на выходящую в небо луну. Она озаряла мне путь, как солнце днём и говорила о том, что этот вечер не будет обычным.
Птица по приезду домой сильно завёлся произошедшим, поэтому сейчас я сижу как на допросе в гостиной и смотрю в темноту дома. Смотрю в бессмысленность всей красоты его богатства ночью, когда тьма поглащает абсолютно всё.
— Что ты, чёрт возьми, устроила там? — парень с возмущенный видом наворачивает круги вокруг моего стула. — Хотела чтобы мы глотки друг другу перерезали? — он взял тот злосчастный нож и кинул к моим ногам переливающееся на свету лезвие, до сих пор испачканное в нашей крови.
— Пытаюсь раскрыть твою суть. — моя голова была опущена, а взгляд чётко направлен в пол.
— Я тебе сказка какая-то, в которой таится глубокий смысл? — саркастично говорит он и взмахивает руками.
— Для меня, да. — глубоко вдыхаю воздух, чувствуя каждый аромат в нём.
— Соколова, не беси меня, — он берёт меня за воротник и поднимает на уровне своего лица — я до сих пор остаюсь тем самым психом, что может спалить тебя до тла.
— Мне так не кажется. — я криво улыбаюсь, но пытаюсь держаться из-за всех сил. — Если бы это было так, то ты зарезал меня на том поле или не остановил перед клеткой волков или не любезничал тогда на поле. — Я киваю головой на нож, — Если же я не права, то возьми его и причини мне боль. — он смотрит в мои голубые глаза, что обогрились в азарте.
Причинить боль – не убить, поэтому он легко это сделает. Но что если что-то пойдет не по плану?
Он кидает меня обратно на стул, что тот с грохотом падает, а я ударяюсь головой о пол.
— Можно и помягче. — смотрю на стоящего надо мной парня и улыбаюсь. — Давай!
Он садится сверху на меня, но я не чувствую никакой тяжести.
— Те следы, что ты оставишь на моём теле, будут твоей совести. Та кровь, что прольётся на нож, будет на твоих руках. А то время, что ты проводил со мной, будет маленький спектакль. Так задай сам себе вопрос. Кто ты в нем? Прикидывающийся дурачком клоун или же укротитель тигров? — он подносит нож к моим ключицам и ставит кончик в ямку между ними.
— Я зритель. — он несильно давит, но кровь выступает крупными каплями. Я терплю, шипя сквозь зубы.
Каждый из нас зритель... Все мы смотрим спектакль под названием "жизнь других" и в какой-то момент мы становимся режиссерами, постановщиками. Однако, не каждый пользуется этим моментом и губит своих актёров. Тогда мы снова становимся лишь зрителями покалеченного фильма.
— Тогда смотри. Смотри как акробатка, оступившись, делает последние вздохи после падения с каната. Смотри, как жизнь уходит из её бренного тела, и продолжай смотреть эту грустную игру актёров. — его рука немного подрагивает, от чего нож входит глубже.
— Она знала, на что идёт. — рыжый смотрит в мои глаза и проводит лёгкую линию вдоль ключицы. — Она сама подписалась на это, зная свои возможности. — кровь течёт по моей шее, скатываясь на пол. Я ёрзаю под его телом. Порез не глубокий, но жжёт как в аду. — Она знала все риски. — касается моего пореза рукой и пачкает кровью свои белоснежные пальцы. — Она знала возможный исход.
Птица резко встаёт и хочет покинуть эту комнату, но мои слова останавливают его.
— Тогда прекрати её мучения. Прекрати агонии в её теле. — Я встаю на шатающихся ногах и достаю из-за спины пистолет. — Закончим нашу игру? — парень долго смотрит на чёрный огнестрел в моей протянутой руке и не шевелится.
— С тебя хватит. — он хочет уйти. Снова избежать своего хода.
— Убей меня! — те слова, что решат конец игры. Они решат итог партии двух играков. — Ты же великий Чумной Доктор! Так что тебе стоит пристрелить одну девочку? — Я иду к одной из тумбочек и достаю все документы. — Это доказательства твоей невменяемости, доказательство об угрозе окружающих из-за тебя, это вернёт тебя в психушку. И если ты сейчас же не закончишь этот цирк, я отдам их в нужные руки ещё и показания против тебя дам.
— Ты не сделаешь...
— Один раз сделала, сделаю и ещё. — кидаю пистолет ему в ноги. — Давай же. — он берёт его в руки и изучает глазами каждый миллиметр оружия, но не направляет его в мою сторону.
Я срываюсь с места и встаю в плотную к нему, почти толкая всем телом назад, что он отошёл на один шаг.
— Но ты же любишь его, как ты сможешь...
— Я ненавижу вас обоих. А знаешь почему? — достаю из папки фотографии и пару отчётов. — 13 мая 2008 года. Ты был на реке, гулял там. Точнее там был Сергей. Ещё пару ребят гуляли по берегу, и в какой-то момент, — щелкаю пальцами, — случился пожар. Ничего не напоминает? — мои глаза начинают слезиться. — Ты убил трёх мальчишек на том берегу.
— Они это заслужили. — сквозь зубы проговаривает парень.
— Никто не заслуживает смерти! — кричу на весь дом. — Я ненавижу тебя за то, что ты забрал его у меня. Ты забрал его у меня... — скатываюсь на пол, и первая слеза падает на пол. Он не заслуживает видеть моих слёз. — Я любила его и ждала до последнего. А ты! Ты просто забрал частичку моей души. — птица не понимающе на меня смотрит. — Мой брат был не лучшим ребёнком, но он не заслужил этого. А ты достоин. — смотрю на него снизу вверх, а он сжимает орудие в руке. — Знаешь как раньше наказывали убийц? Их вычеркивали из истории, будто и не было этого человека. Они сжигали всё, что было связано с ним, забывали его. Человек просто исчезал. — его скулы напрягаются и глаза загораются. — Ты достоин лишь этого! Забвение – достойное наказание за содеянное.— шепчу в полной тишине дома. — Ты не найдёшь близкого тебе человека и умрёшь один, у тебя не будет детей, что будут любить, не смотря ни на что, и заботится о тебе. И в скором времени все забудут о "Чумном Докторе". — он приставляет пистолет к моему сердцу. — А я буду первой. — закрываю глаза, готовясь к исходу.
Выстрел.
Боль пронзает всё тело и я как кукла падаю на пол. Красная жидкость растекается огромным пятном по моей одежде. Парень отшатывается назад и мотает головой.
— Алиса! — кричит Сергей и подбегает ко мне. Он кладёт мою голову на свои колени и начинает качаться из стороны в сторону. — Марго, вызови скорою, живо! — виртуальный помощник подтверждает запрос и осуществляет звонок.
— Всё-таки с анатомией у тебя плохо. — изо рта начинает течь кровь и я кашляю от боли, но на лице сияет улыбка. — Сердце немного правее.
— Алиса, прости меня. Я не хотел. — он прижимает меня в себе.
— Не извиняйся. — кладу окровавленную руку на его щеку. — Скорая не успеет.
— Не говори так. — он прижимает меня ещё сильнее, но моё тело ослабевает с каждой секундой. — Ты будешь жить. Ты будешь...
— Я не хочу. Я хочу к родителям, к дяде, к брату. — я закрываю глаза от накатившей усталости.
— Прошу не закрывай их. Не умирай! — на моё лицо падает теплая капля солёной слезы и я на мгновение открываю их.
— Не надо... — из последних сил смахиваю его слезы с щёк и закрываю их вновь, но в этот раз не открываю.
Чувствую теплые губы на своих. Чувствую его его руки на моём теле и чувствую привкус соленых слёз. Прощальный поцелуй...
***
Девушка расслабилась в руках парня и перестала дышать.
— Алиса! — он кричит, зовёт, умоляет, но все бестолку. — Это я виноват. Прошу не уходи, не бросай меня.
В углу комнаты сидит виновник преступления и вырывает черные перья из моих крыльев. Он касается из стороны в сторону я ощущая удачное чувство в области груди. Раньше он никогда не чувствовал этого. Его подбирала совесть. Он был готов вывернуться на изнанку, он хотел исправить всё.
— Прости меня Ли́са. — он укрывается своими крыльями, но перья продолжаю сыпаться на пол.
Он чахнет как роза без воды.
В дом врываются люди в белой одежду и с носилками.
— Отойдите пожалуйста. — медсестра отгоняет Разумовского от тела девушки, а сама пытается нащупать пульс.
— Пульса нет, несите дефибриллятор. — мужчина достаёт небольшое устройство и выставляет начальную шкалу. — Разряд! — тело девушки дёргается вверх, но ничего не происходит. — Разряд! — снова удар, но так и ничего.
Это продолжалось долго, но бездыханное тело лежало на полу и истекало кровью, а врачи носились туда сюда.
— Сожалею. — девушка поворачивается к парню и опускает голову. — Время смерти 20:47 по московскому. — мужчина перекладывает тело девушки в черный пакет, а дежурный записывает время.
— Нет! НЕТ! — Сергей срывается к телу девушки, но его останавливает санитар.
— Мы помогли всем чем могли.
— Вы ни чем не помогли. — он отталкивает от себя мужчину и бежит за носилками. — Пожалуйста, верните ее. — в этот раз его хватают за руку и вкалывают в шею успокоительное.
— Просим вас есть успокоится. — они садят его на диван. — Вам нельзя нервничать. — девушка светит в глаза парня фонариком. — Что произошло?
Но Сергей к сожалению ничего не знал, только то что он убил ее, а по оружию в руке, что застрелил. Пистолет же валялся под диваном и мирно прятался от хищным взглядов. А остальные подробности ему не известны.
— В дом за радист грабители. Я был наверху и слышал, как разбилось окно. Потом был выстрел и когда я спустился нашел лишь ее, ещё в сознание. Она ничего не сказал про нападавших. — девушка пристально смотрела и кивала головой.
— Вызвать полицию?
— Я сам съезжу в участок. — с его глаз до сих пор лились слезы, а тело дрожало. Он был под на прирадошного.
— Примите соболезнования. — она кладёт руку на плече парню и уходит.
Он остаётся один на один со своими мыслями. Со своими таракани в голове сложно бороться, особенно когда уже не ты хозяин кухни. Но он был готов вытравить их всех. Его сердце разрывалось на куски от боли, оно медленно истекало кровью, ожидая сладостного конца. Его надежда умерла не успеев загорется во всей красе, как жестокая реал гость уничтожила её.
Мы умерли в разгар надежды,
И нами правит пустота.
А вы должны вселять надежды,
И сердце жечь любовью, да...