Пожар сердец
Тишина висела уже около полу часа. Я сидела в телефоне и искала нужную мне информацию, заодно ждала пока Серёжа придёт в себя, а птичка сидела на диване и прожигал меня взглядом, иногда попивая шампанское.
- Хватит пилить меня своим взглядом. - так же не открываясь от телефона, начала я.
- Чего ты ждёшь?
- Пока ты станешь собой, а сейчас - я поднимаю на него глаза - посиди тихо.
Он хмурится и ставит свой бокал на стол, подходит к моему креслу и упирается в его ручки. Я так же смотрю в телефон и только, когда рыжие волосы уже залезли на дисплей моего телефона, поднимаю на него глаза.
- Что тебе надо? - когда я подняла голову мои губы почти коснулись его, но я сохраняла спокойствие внешне.
- Ничего. - его шёпот обдал горячим воздухом губы и я непроизвольно облизнулась.
- Ну так иди и пей дальше. - я поворачиваю его лицо в другую сторону и снова увлекаюсь горящим дисплеем.
- Да ладно, совсем ничего? - он немного опускается и говорит это уже в шею.
- Займись чем-нибудь ещё... Эй. - он вырвал из моих рук телефон и бросил на пол, что паутина из трещен покрыла весь экран. Я хотела встать, но тогда бы точно попала в его ловушку. - Будешь должен.
- Я не могу тебя трогать, пока ты этого не захочешь, верно? - я киваю и смотрю в ледяные глаза.
- Партия состоит из ходов двух играков. Мой ход был в начале - предложение игры. Теперь твой... - он улыбается и отходит.
- Иди за мной. - я не понимающе на него смотрю, но иду за ним.
Мы проходили светлые коридоры, завешенные картинами и уставленные статуями, естественно оригиналами. Проходили огромные залы и мне иногда казалось, что это не дом во все, а замок злого феникса.
- Ты будешь жить в этом доме, а я контролировать тебя, как и ты меня. - он толкает белую дверь и та без единого скрипа открывает вид на огромную комнату в пастэльных тонах. - Я сделал свой.
- Начинается всё довольно спокойно, - конечно же, дальше в ход пойдут и кони и слоны, тогда будет точно интереснее.
- Завтра мы поедим в детский дом, в котором ты вырос. Там я сделаю свой следующий ход. И чтобы это был именно ты, а не Сергей. - он хмурится и не сразу понятно из-за чего.
- Наша партия не включает его?
- Нет.
***
Полная темнота гармонично сочеталась с полной тишиной. Иногда её перебивал стук дождевых капель о карниз и громыхание за окном. Погода была прекрасаная, а точнее Игорь считал, что любая погода прекрасна. Когда идёт дождь, люди прячутся под зонтиками или в домах, и только дети резвятся под тёплыми и каплями. Когда молнии сверкают на небе, многие вздыхают и ахают от страха, и только некоторые восхищаются таким погодным явлением. Природа творит невероятные вещи и называть её творения ужасными или противными, он считал за глупость.
Он смотрел в окно, за которым мелькали молнии и гремел гром. Думал о своём, а точнее о тех последних словах, которые он услышал от Алисы. Да, он успел уловить тот самый тихий шёпот, что не даёт ему покоя.
- Что она имела ввиду? - тогда на лестничной клетке он заинтересовался и поднял все архивы.
Его отец занимался этим делом: делом, в котором погибло трое ребят и которое осталось не раскрытым. Одного звали Дмитрий Сколов, мальчик с темными волосами и карими глазами, его улыбка озаряла всё вокруг на фотографии с семьёй. Тут и маленькая Алиса была. В детстве у девочки были каштановые волосы, длинные и волнистые. Гром докоснулся до них, но ничего кроме холодной бумаги не ощутил.
- Не раскрыто. - повторял он себе уже какой час подрят, но скорее всего это от скукоты.
На работе все пекутся об освобождении Разумовского. Алиса вообще где-то потерялась, а Дубин взял отгул и уехал на пару дней к родственникам.
Игорь взял маленький телефон и, нажимая на громкие клавиши, отыскал нужный номер.
- Да? - голос был сонный, потому майор сразу же выругался про себя, что звонит в три ночи.
- Извини, что разбудил. - он встаёт с дивана и потихоньку наворачивает круг за кругом в своей квартиры.
- Нечего страшного, я начала засыпать только пару минут назад из-за бессонницы. - она специально это, Гром понял и вправду начал корить себя ещё больше. - Ты что-то хотел? - было слышно, как шуршит одеяло, как она она быстро топает босыми ножками по полу.
- Вообще нет. Хотел просто поговорить. - самые глупые слова которые только мог сказать он в своё оправдание.
- Если тебе не хватило того крика сегодня днём, то тогда я не знаю что ещё...
- Алиса, я осознал, что был резок. Но я не враг тебе, я пытаюсь помочь. Ты ведёшь себя так, будто я убил одного из твоих близких. Что не так? Чем я заслужил такое отношение к себе?
- Ты слишком резок с человеком у которого погибла семья и который, не контролируя этот процесс, полюбил маньяка. Твои шуточки и указы залезли мне по самое горло. - она говорила спокойно, размерено.
- Мы можем встретиться? - резкое предложение мужчины заставило девушку поперхнуться.
- Почти четыре утра, Гром. Куда ты собрался в ночь идти? Да, и к тому же я не у себя дома. - Игорь точно не ожидал такого ответа и знатно так напрягся.
- А у кого тогда?
- Это не важно...
- Нет, важно. Где ты сейчас? - он почти срывался на крик.
- Гром, ты не можешь сейчас мне указывать. - она тоже повышает голос и чем-то бьют по столу.
- Освободили психопата, который прошу заметить не совсем корректно с тобой обращался. А ты не можешь сказать где находишься?
- Да...
Как у этой девчонки всё просто.
- Мы можем встретиться позже. - он молчит. Ничего не говорит. - Завтра вечером я зайду к тебе в участок и там можешь хоть допрос устроить. - она сбрасывает.
Игорь остаётся недовольный как разговором, так и её отношением. Он признаёт, что в первые дни их общения он был достаточно резок, груб. Девушка была потеряна, а тут он. После проведенных вместе двух месяцев, они сблизились, майор оттаил и даже прикипел к ней. Но внутри что-то говорило, что эта забота не с проста, что что-то колит под рёбрами, заставляя грудную клетку подниматься и опускаться чаще. Что-то давящее на голову заставляло его думать лишь о ней, о её незабываем волосах, о её нежном и одновременно резком голосе, обо всём.
О Алисе.
***
Мой ночной поход до кухни не остался незамеченным.
- Алиса? - с лестницы спускался сонный Разумовский и потирал глаза, щурясь от света. - Что ты здесь делаешь?
- Приглядываю за тобой. - спокойно допиваю воду и ставлю стакан на место.
- Когда ты пришла? - он подходит ближе и встаёт справа от меня, кладя одну руку мне на плечо и прижимая ближе.
- Недавно. - отвечаю неоднозначно и прижимаюсь к его груди, обвивая руками всё тело.
- Я скучал. - он целует меня в макушку и я улыбаюсь. Улыбаюсь как маленький ребёнок, которому подарили всё, что он просил на новый год у деда мороза. Улыбаюсь...
- Я тоже. - поднимаю глаза на него и тянусь к лицу.
Мои губы аккуратно касаются его и я вспоминаю те моменты, когда он дико и неотрывно кусал, целовал, владел моими. Я на мгновение отшатнулась.
- С тоб... - я не даю ему договорить. Я хочу отыграться. Хочу ответить тем же напором.
Мои губы жадно владеют его, я будто не могу напиться, будто слишком долго ждала этого. Руки сжимают и дёргают назад его волосы. Я заставляю его поднять голову вверх и оставляю красные следы на шее, затем опускаю ворот футболки и касаюсь выпирающих ключиц. Он стоит, как малолетка и боится просто прикоснуться ко мне, сделать что-то не так, когда глаза пылают огнём и желанием.
Огонь разгорается в нём, а я властвую. Всегда любила играть с огнём. Он завораживал своим танцем, убаюкивал треском и грел теплом. Но рано или поздно можно обжечься, можно осознать весь ужас этой стихии, но я слишком далеко зашла, чтобы тушить его или бежать. Я буду гореть, как грешница в его праведном огне, и пускай он поглатит меня полностью. Моя непорочность уже давно запачкалась пятнами похоти, а мои руки покрыты собственной кровью. Никто не святой. Мы все грешники, так зачем тратить жизнь на завет?
- Не бойся. - беру руки кладу их на свою талию, он смущённо краснеет, но не убирает их.
Маленький мальчик впервые поцеловал девочку в щёчку, а она ответила тем же. Вот только эта девочка уже не раз целованная, а мальчик слишком чист для неё. Но почему же чувствуется его напор, почему же он не держит свой огонь в себе?
Он переворачивает меня и усаживает на столешницу, расположившись между моих ног. Его руки свободно гуляли по моим ногам, бедрам, талии, груди, шее. Я хотела чтобы он касался везде, чтобы жар его тела проник в моё сердце...
***
На улице гремела гроза и весь Питер содрагался от грома. Люди никогда не любили погоду, так как не могла ей управлять. Они не могла прибавить градусы на термометре или выключить дождь. Они постоянно ходили хмурые и оправдывались мерзкой погодой.
Под буйный стук капель об крышу парень сгорал от удовольствия, как и девушка. Они оба отдались друг другу, наслаждаясь пожаром их сердец. Они не замечали того стука, того грома, той погоды. Они видели лишь друг друга, они чувствовали лишь плавные движения, они ощущали только наслаждение.
Алиса покрывала всё тело Разумовского поцелуями и красными пятнами, пока тот плясал под дудку проворного язычка. Голое тело Соколовой и её неистовый напор вгонял в краску парня, но тот старался не отставать от хитрой лисицы. Он плавно двигался, доставляя удовольствие им двоим. Она изгибалась, стонала, просила, целовала. Он обводил руками каждый миллиметр её тела. Они любили друг друга, а не просто занимались сексом.
Они разгорелись вместе и сгорели тоже. Их разгорячённые тела остывали до самого утра, а расслабленные мышцы ещё долго приходили в форму. Огонь остался навсегда в их телах и каждый раз будет разгораться только сильнее.
Моя любовь, как пожар в картинной галерее...
Среди тысяч картин сгорели даже двери.