Глава 11
Мои ладони опирались на землю, покрытую толстым слоем льда. Фактически, почвы уже не было — она напрочь замёрзла, сдалась в объятия леденящего холода, покалывая мою кожу, которая успела покраснеть и потрескаться. Она приносит мне неимоверную боль при соприкосновение, но она же её и притупляет. Я кричу и вижу, как кровь начинает покрывать всё белое пространство подо мной. Алая жидкость, подобно клубничному сиропу на мороженном, сочиться из меня, обволакивает все вокруг, каждую льдинку, сколы и снежинки, заставляя меня хрипло реветь, задыхаясь собственными слезами. Меня рвёт на части от сильного ветра, чьё дуновение, будто острейшими иглами, протыкает меня насквозь. Невероятно жжёт непокрытую кожу лица, шеи и ладоней. Каждый новый вдох — пытка, самая настоящая и терзающая изнутри.
Мне нужно встать и идти. Я понимаю, насколько важно не сдаваться, но не могу пошевелится. Мое тело теперь лежит в луже крови, ожидая скорейшей смерти и тотального отключения от разума.
Ни боли, ни страха, ни холода.
— Вибек, вставай, — мне шепчет голос нежно, но в то же время приказным тоном. — Море рядом, ты же хотела посмотреть на него. Оно ждёт.
— Его нет... Оно замёрзло... так же, как и всё вокруг... — нет сил, чтобы отвечать внятно и быстро.
Время тянется безбожно долго, и мне кажется, что я лежу так уже целый день, только вот определить время суток у меня не получалось — солнце уже погасло. Вокруг одна лишь кромешная тьма и редкие звёзды где-то далеко-далеко, только вот толку от них почти не было. Ощущение, что я лечу в космосе, в далекой галактике, где меня никто и никогда не найдёт. Голос, который пытался заставить меня встать, пропал, как бы я его не звала вновь. Меня оставили одну, совсем.
Я слышу прибой, мои слуховые рецепторы улавливают тихие звуки волн, которые, как отчаянные люди, решившие покончить жизнь самоубийством, разбиваются о скалы, распрыскивая вокруг соленые капли воды. Оно недалеко, даже очень близко. Ощущение, что мои уши были заложены всё это время, и сейчас, когда умение слышать постепенно возвращается ко мне, я осознаю, что до берега мне пару тройку метров — можно даже доползти, если подняться на онемевшие ноги всё-таки встать не получится.
Попытка — за нею резь во всем теле, которая доводит меня до изнеможения за пару секунд, но впервые в жизни мой организм решил идти до конца, дойти до берега, и если уж умереть, то в объятиях своей давней мечты.
Встаю на дрожащие от боли ноги и еле держусь, чтобы не закричать. По щекам текут горячие слёзы, они обжигают, оставляя красные влажные дорожки. Приходиться идти на звук, который с каждой секундой и шагом становился все отчетливее, а через несколько десятков шагов, я почувствовала соленый бриз. Капли, слово крохотные льдинки, впаивались в лицо — только теперь было всё равно, ведь я дошла до цели. Бесшумно падаю на землю без сил и чувствую, как приходящая волна вот-вот намочит мои колени.
— Вибек! — голос словно отдаляет океан, от чего я морщусь, ведь хочу, чтобы всё это побыстрее закончилось. — Хансен! Вставай наконец!
Я делаю резкий и глубокий вдох, открывая широко глаза. Ни прибоя, ни крови, ни сильного холода. Светит солнце, хотя всё так же без былой и привычной для него теплоты. Ощупываю место, где сижу и оглядываюсь: тот же поезд, только теперь он не двигался, а внутри только Натаниэль, сидящий напротив меня, и Кактус, скачущий, как пони из стороны в сторону, играя с мухой. Черт бы побрал мои сны и их реалистичность.
— Доброе утро, спящая Вибек, чуть голос не сорвал, пока тебя будил, — Уайт говорил очень громко, и его голос эхом проходил по всему моему телу, которое и так болело из-за неудобно выбранной позы для сна.
— А что происходит? Почему мы стоим? — осознание того, что вагон пуст, а главное — Арона тоже нет, начало постепенно повышать уровень адреналина в моей крови. — Где Арон, и вообще все?
— Не кипишуй, сонное царство, мы тормознули на станции по пути, — я выглядываю через отверстие наружу, опираясь на локти — и правда, он не врал. — Нам дали около часа, чтобы сходить в туалет и слегла размять свои конечности, но ты уже потеряла минут пятнадцать пока дрыхла. Так что поторопись, если не хочешь обписать наш вагон.
Я не понимала, почему меня будит Натаниэль, и какого черта мой друг ушёл без меня, даже не попытавшись привести меня в чувство. Голова трещала после дурного сна и резкого пробуждения, и казалось, что мысли в несколько раз медленнее перевариваются у меня в котелке.
— А где Райс? — тихо спрашиваю я у парня, который, видимо, вернулся за шарфом. Он обматывал им шею, прикрывая рот и побледневшие щеки. Его светлые и пухлые губы покрылись трещинками, которые покрылись корочкой.
— А, твой парень? — усмехнувшись спрашивает он, приподнимая бровь. — Это не моих рук дело, если что.
— Во-первых, он мне просто друг, — как маленькая девчонка, я строю недовольное, и даже слега оскорбленное лицо — своего рода защита от таких вопросов и дальнейшего додумывания собеседником ответа. — А во-вторых, о чем ты говоришь?
— Как только поезд остановили, меня и его заподозрили в драке. У твоего дружка знатный синяк на смазливом личике, — я хотела кинуть что-то колкое и обидное, но он не позволил, продолжив речь: — Не надо меня перебивать. Так вот, видимо этот куратор, или кто-то в этом роде, заметил нас. Они сопровождают нас, и, конечно же, следят, чтобы мы тут не поубивали к чертовой матери друг друга. Нам сделали замечание, взяли фамилии и имена, проверили браслеты и ещё что-то кинули про домашний арест по прибытию, но я ...
— Ты сейчас серьезно?
— Нет, шучу, — я вопросительно уставилась на него, готовясь размазать его второй раз, если понадобиться. — Ну, конечно, серьезно. Я может быть и странный, но не до такой же степени.
— Где они сейчас? — начинаю быстро натягивать куртку, шапку и перчатки, растеряно смотря на Натаниэль.
— Арон ещё говорит с тем мужиком. — он пожимает плечами и спрыгивает с вагона.
Мне ужасно не по себе от своего вида: растрёпанные волосы лезли из хвостика в разные стороны, брюки помялись и перекосились, а свитера сжали мою талию, потому что начали ночью цепляться друг за друга. Некомфортно. Я призываю поводок Кактуса к железной ручке, чтобы малой не надумал убежать куда подальше. Нам такого не надо. После оглядываюсь в поисках мобильного, чтобы включить его и проверить сообщения.
На радостях от сообщения мамы, в котором говорилось, что они приедут намного раньше нас из-за скоростного и комфортного поезда, я забываю о своём дурном сне и мигом вылетаю из вагона на поиски Арона, а потом уже и туалета, который теперь был очень необходим. Благо, что второй пункт из своего списка я нашла сразу же.
Райс, улыбаясь, разговаривает с высоким черноволосым мужчиной в военной форме. Между ними не чувствуется напряжения и дискомфорта, что сразу же успокоило во мне лёгкое волнение. Друг машет мне рукой, а я в ответ сдержано улыбаюсь, подходя к ним.
— А! Так вот, кто у нас любит поспать, — мужчина задорно смеётся, только мне его заливной хрюкающий смех совсем не по душе. — Меня зовут Ганс Петерсон.
— Вибек Хансен, — врать, что приятно с ним знакомиться мне не хотелось, поэтому эту делать банальностей человеческого общения я решаю упустить.
Я огляделась: вокруг всё те же поляны и прекрасные заснеженные пейзажи невероятной и манящей красоты. Вдалеке виднелись аккуратные домики, видимо, давно заброшенные, потому что черепица местами была повреждена, а из дымоходов не сочился облаком дым.
— Там никто не живет. Уже, — Ганс замечает мой сфокусированный взгляд. Его речь была такой же неприятной, как и смех. Было ощущение, что он наготове плюнуть содержимое легких на землю. — Я предложил некоторым ребятам сбегать в деревушку, чтобы обчистить магазины с едой — всё равно она уже никому не нужна, хотя ещё не успела испортиться. Люди ушли неделю назад, всего лишь.
— Кто-то пошёл туда?— по голосу Райса начинаю понимать, что он пытается втереться в доверие или замять конфликт с военным. Мы часто так делали в детстве, когда были в чём-то виноваты, пытаясь перевести тему и напрочь заговорить родителей.
— Да, Каллиста и Астория, правда с ними ещё пару ребят с другого вагона. Не идти же девушкам одним...
— Кто с ними? — встревожено спрашиваю я. Иногда мой организм чуял неладное издалека, даже если ничего пока не случилось. И сейчас был именно такой случай.
— Три парня, говорю же, вы их не знаете,— он без эмоций пожимает плечами. — Они старше, ваши девчонки в безопастности.
— Вы уверенны? Как давно они ушли? — я не успокаиваюсь, понимая, что доверия к чужакам, сопровождавших девчонок у меня не появилось.
— Ну, минут двадцать назад, — он сдвигает брови, смотря на наручный Ролекс. — Должны вернуться через пять минут по плану. Хотите сбегать за ними?
Я быстро качаю головой. Всем сердцем чую, что Каллиста и Астория в опасности с тремя сопровождающими парнями. Арон, замечая мое беспокойство, так же соглашается с вопросом мужчины. Сердце бешено колотиться, разрывая грудную клетку.
Один мышечный орган против тридцати семи костных образований. Исход очевиден. От этого не легче.
— Хорошо, только, ребят, через полчаса мы должны отъезжать, — он опускает на нас свой грозный взгляд. — Максимум, через сорок пять. Поторопитесь.
— Спасибо! — от души кричу я в след, уже убегая в сторону деревушки.
Райс последовал за мной, и мы уже набирали обороты, чтобы успеть найти девушек и добежать обратно. Говорить не получалось — воздуха не хватало, но на каком-то телепатическом уровне нами было решено обсудить всё, как только вернёмся обратно. Пробегая перед какой-то будкой, замечаю Натаниэля, который глубоко затягивал сигарету, выпуская дым в и без того серое небо. Его круглые глаза от удивления непонимающе следят за нами.
— Вы куда, совсем с головой беда? — ни я, ни Арон отвечать не стали. Ни нового конфликта, ни потери времени допускать нельзя, поэтому мы просто бежали. Бежали так, словно за нами гонится стая диких животных, готовясь переварить нас со всеми костяшками, так, будто от нашего передвижения зависела жизнь и судьба человечества. Двое — тоже ведь своего рода человечество? Хоть и его малая часть, но невероятно важная. А для кого-то и один человек, как целый необъятный мир.
— Вы же не успеете, не тупите! — краем глаза замечаю, как Уайт недовольно тушит сигарету, прыгает на месте и бежит за нами, ускоряясь и крича что-то в догонку.
Бежать и вправду было недалеко — от силы минуты три в темпе «меня преследует маньяк с ножом». Так и получилось, что через короткий промежуток времени мы стояли перед главными воротами с надписью «добро пожаловать в Fox Village». Перед нами находятся аккуратные домики, только крыши у них были поломанные местами. Странно, что город настолько сильно выглядел потрёпанным.
— Это из-за града... — шепчет Натаниэль, указывая на огромные дыры в крыше. — Что мы здесь забыли?
— Каллиста и Астория так и не вернулись, — Арон отвечает ему спокойно, без вчерашнего гнева и напряжения. Интересно, от разговора с военным или же от нынешней сосредоточенности.
Было решено двигаться вместе, не разделяясь, ведь толку от нас поодиночке было бы, как от стоматолога при аппендиците. Мы замечаем следы, слегла покрывшиеся снегом — верный знак, что путь выбран правильно.
— Тут снега по колено, Вибек, куда ты так напористо идёшь? Не легче ли пройти по следам? — Натаниэль дрожал от холода, ведь тонкие штаны уже начинали промокать.
— Следы ведут влево, а за этим домом, — я указываю на двухэтажное кирпичное строение. — Магазин.
— Откуда такая уверенность? — Арон приподнимает бровь, а от его сомнения во мне становиться дико неприятно и противно.
— Вывеска... — метаю быстрый взгляд вправо, не желая разговаривать с ними сейчас.
Стараясь не шуметь, я прохожу дальше к назначенному месту. Следы, как и должно было быть, появлялись в пять рядов — две пары от наших подруг, а остальные от их спутников, только вот перед магазином они смешались в непонятное месиво из белых снежинок и льда. На земле огромная полоса от тонких ног — кто-то кого-то тащил. Страх пробирается в мое тело, как только перед глазами начинает вырисовываться картина произошедшего здесь. От мысли, что мы могли и опоздать, сердце падает камушком вниз. Упрямый разум не даёт возможность собрать все свои нейроны в одно целое и придумать план действий. Однако, пока мы втроём в ужасе разглядываем снежную ямку и распахнутую дверь продуктового магазина, раздаётся душераздирающий крик, а затем и злобный хохот толпы.
— На помощь! — визг Астории разносится по всему городку, от чего мое тело покрывается пупыристым холодными мурашками.
Мы аккуратно, но в то же время быстро, идём на её вопль. В руках держу лопату, подобранную ранее, чтобы защититься. Слышу плачь и просьбу прекратить задуманное. Я выглядываю из-за угла и вижу, как три мужлана зажали Тори в угол, пытаясь стянуть с неё куртку и другие элементы одежды. В другом угле без сознания лежит Каллиста, благо одетая, что уже было хорошо.
— Отошли от неё, подонки, или я вас сейчас же организую встречу ваших уродливых физиономий с замёрзшим асфальтом! — Райс уже стоял напротив них, а за его спиной я и Натаниэль, который вновь злобно, но так притягательно улыбался. Эта гримаса дальнейшей расплаты этих парней.
— А вы что ещё за защитники? Или решили присоединиться? — они вновь начинают смеяться, буквально тонуть в своих шутках, дико смешных, по их мнению.
Астория отворачивает с отвращением лицо. По впалым розовым щекам текут потоком слёзы, она не может остановить их, поэтому постоянно всхлипывает. В её глазах совсем нет надежды на спасение, но и страха в них я не замечаю, только огромное отчаяние и нежелание существовать сейчас.
Когда один из них начал подходить к нам, отпустив Асторию, от чего та шумно плюхнулась на коленки, Райс нанёс первый удар. Мужлан пошатывается, но падать, похоже, не собирается. Натаниэль отвлекает на себя второго, который заметив, что его друга слегка помяли, решает брать инициативу на себя.
Хруст. Один из них кричит, держась за левый край нижний челюсти. Теперь и третий тип додумывается прийти на помощь. Они выглядят очень смешно в своих чёрных дутиках, пытаясь размахивать кулаками. Наверняка, эта троица имела огромную мышечную и жировую массу, от чего их движения неповоротливые и слегка неточные. Конечно, это играло нам на руку, и пока двое парней разбирались с Ароном и Натаниэлем, которые уже в дуэте стараются справиться с падающими, я со всей силы бью куском лопаты третьего по ногам. Был вариант хлопнуть его по затылку, но это бы привело к стопроцентной смерти, а этого нам пока что не надо. Он мешком грохается на землю, вертясь на месте, воя от боли. Не хочется говорить, но, по-моему, я сломала ему кость. Все в шоке смотрят друг на друга, а мое сердце колотилось, как у умирающего тахиаритмика.
— Вы сломали ему ноги! — писклявым голосом кричит один из них, подбегая к жертве.
Я понимаю, что это шанс спасти девчонок и убежать отсюда к поезду — там мы будем в безопастности, или хотя бы под присмотром. Подбегаю к Астории, умоляя её успокоится и прийти в себя, чтобы мы смогли помочь встать и Каллисте. Благо, девушка показывает свою лучшую сторону и берет себя в руки, в буквальном смысле, сразу же. Парни замечают наш манёвр, и дают нам возможность скрыться незаметно за поворотом с подругой на руках. Они дают нам форы в несколько секунд, и мой организм, который раньше мне казался дико слабый, изо всех сил бежит вперёд с пятью десятками килограммов, которые равномерно расположились на плечах у нас с Тори. Через минуту вдогонку за нами уже бегут наши друзья, показывая жестами не останавливаться и бежать как можно быстрее.
— Добегите до Ганса! — кричу я, когда Натаниэль обгоняет нас, а Арон перехватывает у нас Асторию к себе на руки.
Нам повезло — у той троицы травмированный игрок, соответсвенно противостояние проходит наравне. Они двигаются в разы медленнее нас, кричат в след все возможные оскорбления мира, а мы лишь ускоряемся им назло, поэтому в течение трёх минут непрерывного бега, который убивает мою дыхательную и мышечную систему, мы уже стоим напротив мужчины в форме, который осматривает нас с ног до головы подозрительным взглядом.
— Они... напали... на... них, — задыхаясь произносит Натаниэль, указывая на девушек. Потом он резко начинает сильно кашлять, и мне кажется, что сила, с которой его горло сейчас разрывалось, почувствовала и я. Ганс махает головой, прося нас пройти в вагон, и привести в себя девушек.
— Эта сучка сломала ему кость лопатой! — я слышу бранную речь и много недовольства через пару минут после того, как я забралась в безлопастный вагончик, укутывавшись пледом. Трясло от осознания ситуации и возможных последний. Жутко от того, что могло бы с нами произойти. Что бы случилось с Тори и Каллистой?
— Я вам ясно дал понять, такие, как вы, нам не нужны, будьте свободны, времени у вас теперь не так уж и много. Дерзайте!
Когда поезд трогается и отъезжает от станции, мы наблюдаем, как трое мужланов, побитых и вымотанных, смотрят нас вслед взглядом наполненным безысходностью и сожалением. Я знала, что последнее у них не от понятия мерзости своего поступка, а от банальной отчаянности — бежать им некуда, а значит надо умирать.
—Добровольно вырыли себя могилы, теперь, уж будьте любезны, прыгайте в неё, — мой шёпот наполнялся нотками восторжествовавшей справедливости, а глаза загорались некой радостью от мести, пока поезд окончательно не скрылся за горизонтом.