BTS 18+

Если бы Чонгуку пришлось кому-то рассказать о мыслях, что бродят в его голове, он первым делом заявил бы, что не извращенец. Наверное, ему никто бы не поверил, потому что все извращенцы так говорят, и Чонгук рад, что на диван к нему, пьяному и готовому вот-вот начать болтать с пустотой, никто не подсаживается. Это спасает его от позора. Или нет? Толпа студентов вокруг совершенно обдолбанная алкоголем и чем позапрещённее, и Чонгук не уверен, что на утро кто-то хоть что-то будет помнить. Закрытая сессия отмечается с размахом. В любом случае, парень не собирается думать об этом, когда есть более интересные занятия. Например, наблюдать за ласкающейся прямо напротив него парочкой, умостившейся в кресле метрах в трёх от дивана.

Нет, Чонгук не извращенец. И даже не гей. Почему он вообще смотрит на то, как старшекурсник Мин Юнги зажимает сидящего на его коленях старшекурсника Ким Тэхёна? Потому что ему любопытно, как далеко эти двое могут зайти посреди наполненной людьми гостиной. Потому что это красиво. А ещё, вероятно, всё дело в том, что как только эти двое попались Чонгуку на глаза, его равнопроцентная бисексуальность вильнула хвостом и неожиданно больше склонилась в сторону мужских крепких задниц. Таких, как у Тэхёна. И в сторону жилистых сильных рук. Таких, как у Юнги. И у Тэхёна тоже, на самом деле. Да и задница Юнги тоже крепкая на вид.

«Интересно, как часто они меняются позициями?» - задумывается Чонгук, не мигая наблюдая за тем, как широкая ладонь Юнги скользит по ягодице Тэхёна, впиваясь пальцами и явно вызывая у того судорожный выдох в жадный лижущий поцелуй.

Когда Чонгук впервые увидел обжимающуюся прямо посреди коридора парочку, то сразу же приписал им определённые роли. Юнги с его дутыми губами и кожей фарфоровой куклы в светло-розовом безразмерном свитере и бледно-голубых джинсах так и напрашивался на какое-нибудь сладкое прозвище. Тэхён в строгих чёрных брюках и белоснежной рубашке с закатанными рукавами, в очках в толстой оправе, с часами на крепком широком запястье и ремнём с массивной пряжкой на бёдрах вызывал желание упасть на колени и начать выпрашивать его член, как в самой грязной порнухе. Но шаблон Чонгука разорвался быстро. Стоило только какому-то мудаку, проходящему мимо разговаривающей парочки, ляпнуть какую-то грязь, всё переменилось. Тэхён заалел щеками от злости и стыда, отшатываясь назад и всем своим видом выражая уязвимость, а Юнги со своей конфетной внешностью открыл рот, и ох, такого мата напополам с диким рычанием Чонгук ещё никогда не слышал. А уж когда Мин схватил того мудака за воротник и врезал ему по роже с такой силой, что тот упал на задницу, Чонгук и вовсе словил когнитивный диссонанс.

В другой раз всё было совсем наоборот. Чонгук поплёлся в библиотеку, чтобы взять там несколько учебных пособий, и местная заведующая отправила его в самую дальнюю часть помещения. Чон ещё на подходе услышал приглушённые стоны, шлепки кожи о кожу и скрип дерева, но сбежать и не подумал, пусть и раскраснелся до ушей. Любопытство победило, и он выглянул из-за угла, чтобы в очередной раз словить разрыв шаблона. Мин выглядел как типичный плохой мальчик. Порванные на коленях джинсы, цепи на бёдрах, ярко-красная футболка с явно матерной надписью на английском и кожаная куртка без молнии с кучей заклёпок. Тэхён, вбивающий Юнги в скрипящий от толчков старый ветхий стол, с явным удовольствием мнущий пальцами раскрасневшиеся ягодицы, был одет как чёртов фрик. Клетчатые чёрно-жёлтые штаны, какой-то совершенно уродливый вязаный свитер отвратного болотного цвета и торчащая из-под него рубашка в вертикальную полоску. У Чонгука в глазах зарябило от всего этого. Но что навсегда отпечаталось в памяти, так это низкий голос Тэхёна, его голодный дикий взгляд и хищная усмешка на пухлых, раскрасневшихся от явно жадных кусачих поцелуев губах.

Сейчас же доминирует явно Юнги. Удивительно, как при своём невысоком росте этот парень может подавлять взглядами, прикосновениями и вообще одним своим присутствием. Тэхён в его руках становится мягкий словно пластилин. Льнёт к широкой груди, обвивает руками за шею и целует, целует, целует. Ластится мартовским котом, зарывается пальцами в пепельные всклокоченные волосы и слегка покачивается на чужих коленях, давая понять, как сильно хочет, чтобы рука Юнги соскользнула с его бедра на грубую ширинку джинсов. Чонгук бы ему отсосал. Определённо. И с радостью почувствовал бы на себе прикосновения наверняка горячих и немного шершавых ладоней Юнги.

С маниакальным вниманием следя за тем, как Юнги ведёт языком по кадыку откинувшего голову Тэхёна, Чонгук невольно сводит колени и ёрзает, ощущая, как нижнее бельё начинает неприятно сдавливать наполовину затвердевший член. Надо бы остыть и успокоиться. Прогуляться на кухню за новой порцией выпивки или хотя бы выйти остудиться на балкон. Вместо этого Чонгук, залпом допив остатки тёплого пойла, ударившего по вкусовым рецепторам остротой явно проступившего сквозь апельсиновый сок спирта, с головой уходит в свои фантазии о том, как было бы круто оказаться между этими двумя. Уходит настолько глубоко, что когда возвращается в реальность из-за болезненного трения окончательно затвердевшего члена о грубую ткань джинсов, кресло напротив оказывается пустым.

- Ну вот, - расстроенно выдыхает Чонгук, будто упустил нечто действительно важное.

И едва не вскрикивает, тут же дёргаясь в сторону в попытке вырваться, когда со стороны спинки дивана его обнимают за шею и утягивают назад чужие руки. Над ухом слышится низкий бархатный смешок, и Чонгук замирает. Этот смешок он слышал много раз. Терпко-сладкий шлейфовый парфюм ему тоже знаком. Медленно, будто в ужастике, Чонгук поворачивает голову и едва не тычется носом в родинку на кончике носа Тэхёна, что немного отстраняется и одаривает его пьяно-лукавым взглядом из-под веера длинных ресниц.

- Что такой очаровательный крольчонок делает здесь в одиночестве? - сладко воркует Тэхён, зарываясь пальцами в волосы на затылке Чона, и медленно облизывает нижнюю губу.

- Сижу, - на автомате отвечает Чонгук и краснеет, когда Ким негромко низко смеётся, отчего все волоски на теле дыбом встают.

- Как насчёт того, чтобы посидеть в другом месте и не на диване, а на моих коленях?

Подмигивание Тэхёна не такое эффектное, каким могло бы быть, из-за немалого градуса в крови парня, однако у Чонгука всё равно дёргается член в штанах и отпадает всякое разумное мышление. Всё, что он может сделать, это слабо кивнуть и принять протянутую руку Тэхёна, вцепляясь в неё и переваливаясь к парню прямо через спинку дивана. Ким посмеивается с его неловкости, но утягивает за собой куда-то в лабиринт коридоров, перед этим проворковав на ухо «хороший мальчик», отчего у Чонгука чуть не подкосились колени. Голос разума, правда, несколько раз подаёт признаки жизни, вещая что-то о том, что Мин Юнги вообще-то собственник и оторвёт Чонгуку яйца за поползновения в сторону своего парня, но Чонгук едва ли обращает на эти посылы внимание. Если Юнги и убьёт его после всего этого, то Чон умрёт счастливым. Наполовину. Потому что хотелось бы, чтобы вместо убийства Мин занялся с ним чем-нибудь другим, и это «чем-нибудь» на самом деле весьма конкретно в воображении Чонгука.

- Проходи, кролик, - приглашающе распахивает дверь одной из комнат Тэхён.

Сделав пару шагов вперёд, Чонгук даже не успевает осмотреться. Захлопнув дверь, Ким дёргает его за запястье к ней же, зажимая между своим телом и холодящей спину поверхностью, и накидывается на его губы. Это даже не поцелуй, нет. Складывается ощущение, что Тэхён хочет его сожрать, и реальность отшибает. Всё, что может Чонгук, это громко жалобно простонать и из последних сил вцепиться в крепкие плечи, потому что ноги отказываются держать. Тэхён его немую просьбу о помощи понимает, усмехается в губы и вклинивает колено между ног, прижимаясь бедром к ширинке. Давление на член прошибает острой вспышкой удовольствия, заставляя зашипеть на выдохе и прогнуться в пояснице. Ещё один жалобный стон тонет в поцелуе. Горячие ладони Тэхёна пробираются под его футболку, и Чонгук ощущает острую нехватку воздуха от прикосновения к рёбрам. Слишком много алкоголя в крови. Слишком много удовольствия. Слишком много Тэхёна. Запах его парфюма мешается с кажущимся раскалённым воздухом и забивается в горло липким приторным комом. Горячие настойчивые прикосновения к пояснице, талии, рёбрам и груди кажутся прикосновением раскалённого железа. Жадные поцелуи Тэхёна и то, как он ласкает рот Чонгука языком изнутри, как посасывает и прикусывает его собственный язык, лишает рассудка. Чонгук сам себе напоминает растекающееся по тарелке теряющее форму дрожащее желе. Ноги окончательно перестают держать, и он всем весом вдавливается в бедро зажавшего его Тэхёна и тонко скулит от боли в члене из-за чрезмерного давления.

- Такой чувствительный. Чёрт, твоя отзывчивость просто слишком, - грудно рычит Тэхён, разрывая поцелуй, и резко отстраняется, вновь дёргая за запястье на себя.

В следующую секунду Чонгук осознаёт себя сидящим на коленях Тэхёна, упавшего на мягкую постель. Правда, много времени на осознание ему не дают, вновь втягивая в поцелуй. Ладони Тэхёна снова оказываются под его футболкой, а после и вовсе стягивают ненужную ткань. Пальцы зарываются в волосы на затылке и дёргают, заставляя отклонить голову назад. Распухшие горячие губы касаются кожи под подбородком и соскальзывают вниз по кадыку, отчего Чонгук шумно выдыхает и невольно дёргает бёдрами, притираясь к животу Тэхёна ноющим членом, отчаянно требующим внимания. Тэхён на это только низко посмеивается и прикусывает его ключицу. Влажный язык проходится по солнечному сплетению, а после Ким принимается за соски, облизывая чувствительные ареолы и посасывая затвердевшие бусины, прикусывая и слегка оттягивая. Чонгук окончательно теряет связь с пространством. Пальцы на ногах поджимаются от удовольствия. Руки начинают жить отдельной жизнью, и парень даже не замечает, как зарывается пальцами в волосы Кима и притягивает его ближе к своей груди в желании получить ещё больше ласки. Вот только Тэхён всё равно в какой-то момент отстраняется. Окидывает жадным голодным взглядом, коротко лижет в губы, одобрительно выстанывая, когда Чонгук прихватывает кончик языка губами, а после рывком ссаживает парня со своих колен и забирается на кровать, расстёгивая ширинку джинсов.

Посадка джинсов настолько низкая, что Чонгук видит торчащие из-за кромки тазовые кости. Чего он не видит, так это блядской дорожки и резинки нижнего белья. От мысли, что под джинсами Тэхён совершенно голый и гладко выбритый, рот заполняется слюной. Ким даже ни на что пока не намекнул, лишь расстегнул пуговицу и молнию, а Чонгук уже опирается ладонями о постель и подсаживается ближе, голодно глядя на выглянувшую влажную головку члена и всем своим видом давая понять, чего хочет. Ким удивлённо вскидывает брови, негромко смеётся и цепляет его подбородок, заставляя поднять голову. Смотрит какое-то время в подёрнутые пеленой желания глаза, проводит большим пальцем по припухшим мягким губам, а после тихо стонет и приспускает джинсы с бёдер, подталкивая Чонгука за затылок к себе.

Чон вновь обращает всё своё внимание на член парня, но на мгновение замирает. Яркое жёлтое пятно чуть ниже левой тазовой кости бросается в глаза, и Чонгуку требуется некоторое время, чтобы собрать мозги в кучу и осознать, что это уточка. Жёлтая уточка с красным клювом. Небольшая милая уточка. Чонгук бы подумал, что это неимоверно тупая татуировка, если бы прямо сейчас эта уточка не выглядывала кокетливо из-за ткани джинсов вместе с налитым членом с набухшей красной головкой, влажно блестящей от смазки. Именно из-за этого Чон стонет и вжимается в рисунок губами, всасывая горячую чуть солёную от пота кожу под одобрительный стон сверху. После Чонгук зализывает лёгкое покраснение вокруг рисунка и под давлением ладони на затылке прижимается губами уже к члену. Проводит ими снизу вверх до самой головки и обхватывает её, погружая в рот и плотно сжимая, слизывая языком вязкий предэякулят под ещё один гортанный стон, ласкающий слух.

Опыта в минетах у Чонгука никакого, но это не играет роли. Не так уж и тяжело сглотнуть лишнюю накопившуюся слюну, обхватить член покрепче губами, прижимая язык снизу, и медленно насадиться ртом, останавливаясь на границе подачи признаков существования рвотного рефлекса. Тэхён при всей своей взбудораженности хорошо себя контролирует и больше не давит на затылок, давая простор действий. От этого голова кругом и желание сделать всё правильно, доставить удовольствие. Чонгук принимается сосать, слегка раскачиваясь, невольно отставляя зад от странного удовольствия, прошивающего с головы до ног, и совершенно теряется в пространстве, сосредотачивая внимание на тяжести плоти во рту, её тепле и вкусе, на громких поощрительных стонах над головой.

- Сразу видно, что девственник. Ты посмотри, какой жадный и старательный. А на вид такой стеснительный недотрога. Так и не скажешь, сколько чертей в нём кроется, хм.

Чонгук не сразу понимает, что это не голос Тэхёна. Не сразу осознаёт, что на кровати они уже не только вдвоём. В голове пустота. В животе тянет и горит. Зажатый джинсами член ноет и пульсирует, пачкая ткань нижнего белья влажными разводами. В ушах шумит от удовольствия и желания. Весь мир вокруг просто перестаёт существовать, оставляя лишь Чонгука и горячий член в его рту. Оттого парень дёргается и широко распахивает прикрытые до этого глаза, когда его за плечи тянут назад. Хнычет невольно, когда распухших губ касается эфемерная прохлада из-за резкого движения воздуха вокруг, но мгновенно затихает, оказавшись прижатым к крепкой широкой груди. В нос забивается аромат мятно-травяного парфюма. Тэхён, лениво ласкающий свой член ладонью, самодовольно улыбается ему и подмигивает. Заторможено осознавая, что обе руки Тэхёна при нём, а по груди скользят горячие ладони, Чонгук вновь дёргается и тут же несдержанно стонет, ощущая укус на загривке. Его лицо подцепляют пальцами за подбородок, резко поворачивая в сторону, и волна ужаса и возбуждения смешивается в одно, вызывая несдержанное хныканье, потому что прямо перед собой Чонгук видит сверкающего потемневшими глазами Юнги.

- Верни мне его, хён, - зовёт Тэхён, чуть склоняясь вперёд. - Хочу обкончать его милое личико.

- Извращенец, - усмехается Юнги, мягко поглаживая Чонгука под подбородком, по-лисьи щуря глаза. - Куки-Чонгукки. Признавайся, уже трахался с мальчиками, маленький испорченный кролик?

- Н-нет, - задыхаясь от ласки и зашкаливающих эмоций, сипит Чонгук.

И едва не кончает, когда Юнги резко подаётся вперёд, выдыхая в его губы «хороший мальчик», и впивается в них поцелуем. Паника и страх, ненадолго всколыхнувшиеся внутри, исчезают без следа, когда Мин разрывает влажный кусачий поцелуй, прикусывает его подбородок и шепчет «значит, в этот раз до конца не пойдём». Чонгук не понимает, что происходит. Не понимает, почему Юнги не бесится из-за того, что он прикасался к Тэхёну. Не понимает, почему Мин так легко разворачивает его в прежнюю позу и подталкивает к члену своего парня. Всё, что остаётся в гулкой пустоте его головы, это звенящее эхом «в этот раз», но и оно вылетает, стоит Тэхёну погладить его по щеке и попросить высунуть язык. Растерянно облизав ноющие губы, Чонгук приоткрывает рот и высовывает язык, тихо выстанывая из-за того, что Тэхён легко пошлёпывает по нему головкой. Впрочем, Ким тут же затыкает его, мягко толкаясь в рот. Всё ещё не проталкиваясь в горло, чтобы не вызвать рвотный рефлекс, Тэхён на этот раз удерживает его за затылок, не позволяя двигаться, и у Чонгука звёзды взрываются перед глазами от осознания, что его прямо в эту самую секунду имеют в рот, используя для своего удовольствия. Эта мысль почему-то вызывает новую волну возбуждения, и Чонгук с задушенным стоном жмурится и прогибается в пояснице.

Когда на бёдра опускаются ладони Юнги, в дурмане удовольствия, заполнившего голову, проскальзывает мысль, что Чонгук просто напился и уснул на диване посреди вечеринки. Но возня Юнги с его ширинкой, вызывающая болезненное давление на член, слишком реальна, как и недовольное по-кошачьи шипящее ворчание старшего из-за того, что узкие джинсы не желают так просто соскальзывать с задницы Чонгука. Но вскоре они всё-таки съезжают вниз вместе с бельём, и Чонгук начинает мелко дрожать от осознания, как выглядит прямо сейчас. Растрёпанный, раскрасневшийся. Глаза на мокром месте из-за чрезмерного удовольствия и скользящего во рту члена. Нитки слюны и смазки на подбородке. Истерзанные Тэхёном ноющие покрасневшие соски. А теперь ещё и спущенные до коленей джинсы, открывающие пристроившемуся сзади Юнги отличный вид на его ягодицы, поджавшиеся яички и покачивающийся между ног затвердевший член со стекающими с головки липкими нитками предэякулята.

- Блять, - шумно выдыхает Юнги и опускает ладони на его ляжки, впиваясь пальцами в податливую плоть. - Ты видишь это, Тэ? Чёрт, этими бёдрами можно лопнуть арбуз. Или придушить во время отсоса.

- Ох, твою мать. Заткнись, хён, - почти жалобно стонет Тэхён, зарываясь пальцами в волосы Чонгука, поглаживая уголки его растянутых вокруг члена губ. - Я собираюсь трахать этот рот как можно дольше. Не подводи меня к краю раньше времени.

- Не забудь о несчастном парнишке. Его челюсть вряд ли выдержит все твои желания, - усмехается Мин и шлёпает заёрзавшего Чонгука по ягодице, выбивая из него ещё один гортанный стон.

Чон бы и поспорил, но челюсть действительно начинает ныть всё сильнее. Тэхён перехватывает его почти виноватый взгляд и вновь поглаживает по щеке. Вытаскивает член изо рта, позволяя немного отдышаться, размять занемевшие губы, и дразнит, водя головкой по подбородку и щеке, посмеивается, когда Чонгук пытается вновь поймать её губами и хнычет из-за того, что не удаётся. Впрочем, это становится не таким уж и важным, потому что Юнги в этот момент проходится пальцами между его ягодиц, задерживая пальцы на анусе. Соскальзывает ниже, сминая яички в ладони, перекатывая их под громкий стон Чонгука, а после обхватывает его член пальцами, несколько раз быстро проводя ладонью вверх-вниз, отчего Чон со скулежом вжимается лбом в татуировку Тэхёна, несдержанно толкаясь бёдрами и вскидывая ягодицы, напрашиваясь на большее. Юнги довольно усмехается и вновь оглаживает его ляжки, сжимая кожу, царапая её ногтями. Одновременно с этим слышится щелчок открываемого тюбика, и Чонгук запрокидывает голову, наблюдая за тем, как Тэхён передаёт Юнги смазку.

- Не волнуйся, Куки. Хён не сделает тебе больно, - воркует Тэхён и двигает бёдрами, потираясь членом о его красную горящую по ощущениям щёку. - Давай. Возьми в рот и закончи начатое.

Чонгук не может отказать. Не только потому, что тормозить поздно, но и потому, что интонации Тэхёна, его жадный взгляд и ласковое урчание заставляют чувствовать себя желанным. Подавшись вперёд, Чонгук вновь начинает сосать под одобрительные низкие стоны и поощрительные поглаживания по затылку и загривку. Когда влажные от смазки ладони Юнги касаются его мошонки и члена, Чонгук давится стоном и вновь вскидывает бёдра. Мин в ответ обласкивает головку его члена, плотно сжимая пальцы, и соскальзывает на внутреннюю сторону бёдер, щедро обмазывая ляжки в густой прозрачной смазке. После Чонгук повинуется направляющей его руке, сводит колени и бёдра вплотную, насколько это возможно, и вылетает за пределы космоса, ощущая, как между плотно сжатыми влажными от смазки ляжками проталкивается горячий пульсирующий член.

Это уже слишком, просто на грани, и Чонгук выпускает член Тэхёна изо рта, жадно хватая воздух раскрытыми губами и низко склоняя голову, смотря широко распахнутыми глазами на то появляющуюся, то исчезающую между его бёдер головку члена стонущего от удовольствия Юнги. Сжимает бёдра сильнее, прогибается в пояснице и сам несдержанно скулит, когда Юнги впивается пальцами в его ягодицы и начинает толкаться быстрее и сильнее, притираясь не только к его бёдрам, но и к ноющему члену и мошонке, толкаясь прямо под ними почти грубо, отчего бёдра со шлепками сталкиваются с его ягодицами, наполняя тишину пошлыми хлюпающими из-за обилия смазки звуками.

- Не отвлекайся, - со смешком почти приказывает Юнги и вновь резко толкается в его бёдра, шлёпая при этом по ягодице.

Вжимает пальцы в раскрасневшуюся кожу, царапает ногтями и большим пальцем размазывает остатки смазки с руки по конвульсивно сжимающемуся анусу, надавливая большим пальцем, почти проникая внутрь, отчего Чонгук тихо на выдохе скулит, желая уйти от прикосновения и одновременно податься ему навстречу. За него решает Тэхён, отвлекая от любования пошлой картиной того, как Мин трахает его бёдра. Подхватив его лицо за подбородок, Ким наклоняется и легко, почти нежно целует в губы, а после отстраняется, и Чонгук понятливо обхватывает головку его члена губами. Вот только в голову вновь лезут картины того, как он, должно быть, выглядит в этот момент со стороны, и Чонгук окончательно теряется в потоке удовольствия. Осознание реальности покидает его. Остаются только ощущения, и именно они подводят Чонгука к грани.

Слишком много всего: прикосновений, жара, запахов и удовольствия. Слишком громко хлюпает смазка между его бёдер. Слишком громко и низко стонет Тэхён. Слишком сильная хватка в волосах. Слишком сильное удовольствие от того, как Мин наваливается на его спину и сжимает соски, перекатывая и выкручивая чувствительную плоть. Жаркое дыхание в загривок и кусачие поцелуи под лопаткой. Забивающийся в нос терпкий запах Тэхёна и вкус его предэякулята на языке. В какой-то момент Ким отстраняется и с гортанным стоном заливает спермой его губы и подбородок. Почти одновременно с ним на выдохе рычит Юнги, до боли впиваясь в бёдра Чонгука пальцами и резким толчком вжимаясь в его ляжки. Судорожно хватая воздух, сипло, сбито дыша, Чонгук склоняет голову и мутным взглядом прослеживает стекающую по его бёдрам чужую сперму. Юнги в остаточном удовольствии толкается ещё пару раз, вжимаясь в его мошонку, и Чонгук с безмолвным криком кончает без единого прикосновения, забрызгивая низ живота и покрывало под собой спермой.

Тело перестаёт ощущаться своим собственным, и Чонгук обессилено заваливается на бок, обмякая всеми конечностями. Отстранённо он чувствует, как в его сырые от пота волосы зарываются тонкие длинные пальцы. Ощущает, как его подтягивают куда-то в сторону и целуют между шеей и плечом, всасывая ненадолго кожу, отчего она наверняка заалела. Мир вокруг начинает покачиваться как на волнах, расплываться, и последнее, что Чонгук запоминает, это чьи-то губы на своих губах и одновременно с этим тихий чуть насмешливый голос над ухом, вновь называющий его «хорошим мальчиком».

***

Когда Чонгук в следующий раз открывает глаза, за окном занимается рассвет. Звуки вечеринки стихли, и парень уверен, за дверью полно валяющихся тут и там вырубившихся пьяных студентов. Ему повезло, что он лежит в мягкой постели и даже вроде как в одиночестве. Мысль о последнем пробуждает волну воспоминаний о том, как парень вообще оказался в этой комнате, и Чонгук резко садится прямо, одновременно с этим заливаясь краской так сильно, что краснеют не только лицо и уши, но и шея и грудь. Судорожно осмотрев натянутые на своё место расстёгнутые джинсы вместе с трусами и скинутое на пол грязное от смазки и спермы покрывало, Чонгук уже хочет закрыть лицо ладонями и громко мученически простонать, потому что какого хрена он вообще натворил под градусом, как замечает записку, белеющую на прикроватной тумбе.

«Хэй, милый маленький не-совсем-девственный кролик. Надеемся, с тобой всё хорошо? Прости, крошка, нам пришлось свалить и оставить тебя в одиночестве, но если захочешь повторения, Тэхён ниже приписал свой номер телефона. Просто позвони. Нет нужды и дальше пожирать нас глазами в коридорах и столовке универа. P.S. Я знаю, ты уже хочешь, Чонгукки. Даже если не позвонишь, мы всё равно найдём тебя. Так что веди себя хорошо и не вздумай трахаться с другими мальчиками, крошка, иначе будешь наказан. - Мин Юнги».

Дочитав записку до конца и скользнув взглядом по цифрам телефонного номера и подрисованной рядом маленькой уточке, Чонгук всё-таки делает то, что планировал изначально: закрывает лицо ладонями и с задушенным стоном падает обратно на подушки. Те ещё хранят на себе эфемерный запах смешавшегося парфюма Юнги и Тэхёна, и Чонгук жадно вдыхает эту смесь, ткнувшись носом в ткань наволочки. А после тянется к своему телефону, лежащему рядом со скомканной футболкой, и вбивает в контакты номер Тэхёна.

Пусть прямо сейчас Чонгуку чертовски стыдно и неловко из-за всего произошедшего, и парень понятия не имеет, как будет позже смотреть Тэхёну и Юнги в глаза, Мин прав. Чонгук уже хочет повторения. Чонгук захотел повторения ещё тогда, когда ничего толком и не произошло. Тогда, когда Тэхён только подошёл к нему в гостиной и протянул ладонь. Так стоит ли строить из себя недотрогу? Чонгук ещё раз пробегается взглядом по записке. От уточнения «даже если не позвонишь, мы всё равно найдём тебя» по телу бежит дрожь. Чон не собирается никого утруждать своими поисками. Он обязательно позвонит.

|End|