Free yourself 2 (Наммины)
6.♡ ♡ ♡
Пока Чимин отсыпался, свернувшись калачиком вокруг большой подушки, Намджуну предстояло еще раз осмыслить то, что он собирался ему предложить. Оставив в гостиной приглушенный свет, Ким тихо поднялся на второй этаж, заходя в гостевую комнату, находящуюся точно напротив двери в его спальню. Несмотря на то что Сонми убиралась здесь каждую неделю, обстановка была совершенно нежилой. Полки шкафов были пустыми, как и все поверхности столов и тумбочек, не считая лампы одиноко стоящей на углу столешницы. Чимин любил уют, и хоть Намджуну никогда не доводилось видеть его квартиру, он точно знал, что нашел бы там гору милых безделушек, в отличие от его скромно обставленной минималистичной берлоги.
Собрав все найденные в доме декоративные подушечки на чайный столик, он прикатил его в маленькую комнатку, украшая каждую поверхность, будто шариками для именинника. Дизайнер из него был так себе, а потому, закончив с кроватью и небольшим креслом, он оставил большую часть обустройства на младшего. Намджун устал и вспотел так сильно, будто бы таскал не плюшевые пледы, а грузы на складе. Влюбленность сводила с ума его воспаленный мозг. Он ведь еще даже не получил согласие Чимина, а строит планы, будто бы они уже замужняя пара, готовящаяся к рождению ребенка. Отогнав с глаз пелену наваждения, он припрятал сладкоежке корзиночку разнообразных конфет, вновь возвращаясь на кухню и доставая из холодильника контейнеры с заготовками для грядущего ужина.
Мальчик все еще мирно спал, совершенно расслабленный и довольный. Намджун только сейчас заметил на тонкой шее следы от собственных зубов и чуть покрасневший хрящик маленького ушка. Покачав головой, он тихо цокнул языком. Вот что происходит, когда он спускает натянутые поводья. Ему было слишком тяжело держать свои зубы под контролем. Все, что хотел его внутренний зверь - это покусать и пометить, присвоить только себе, но опыт с Джином научил его многому. Как бы ему не хотелось, пока сам Чимин не изъявит желания принять участие в полноценных отношениях, он не мог решать за него.
Розмарин, перец, чеснок, сливочное масло и крупная соль. Руки делали всю работу за него, смешивая сливочный сыр с обжаренными грибами и специями. Если мальчик не проснется прежде, чем он поставит стейки в духовку, придется разбудить его, но, едва он успел подумать об этом, как за спиной раздались тихие шлепающие шажки. Намджун тут же бросил все, оборачиваясь и замечая завернутую в плед сгорбленную фигуру.
- Привет, детка, - он тепло улыбнулся, немного наклоняясь и распахивая руки, приглашая в свои объятия.
Чимин сонно поежился, перебирая ногами как пингвин. После сна он всегда был таким трогательным и теплым, совершенно не стесняющимся своей чрезмерной любви к прикосновениям. Пак уткнулся носом ему под ключицу, тяжело сопя и прижимаясь, будто в последний раз. Намджун краем глаза следил за мясом на сковороде, привычно раскачиваясь вместе с мальчиком как в гамаке.
- Отпустишь меня на секунду, чтобы я поставил стейки в духовку?
- Угу, - он уверенно кивнул, быстро моргая и пытаясь поскорее проснуться. - Может мне чем-нибудь помочь? - его голос был тихим и сорванным из-за недавних надрывных стонов.
- Ммм, дай-ка подумать, - сняв стейки на противень, Ким начал выкладывать сверху сырные шапочки. - Молоко в холодильнике. Возьми тот мерный стакан и налей 120 миллилитров, а потом добавь его в картошку, - он командовал каждым действием, отправляя опустевшую тарелку в посудомойку. Чимин старался двигаться быстрее, но он не мог ничего поделать со сваливающимся с плеч пледом. - Ты можешь ходить и голым в моей кухне, но только в моем присутствии, - Намджун игриво подмигнул ему, нарубая на мельчайшие куски оливки. Мальчик зарделся, едва не выпуская из рук маленький стеклянный стаканчик, одергивая пальцами пушистый уголок ткани. - Можешь натереть для меня сыр? - вода в большой кастрюле закипела. Ким поставил сверху металлическую миску с картофелем, разминая его в пюре вместе с молоком, зеленью и оливками. Чимин схватился за терку, не замечая, как плед сползает до бедер, оставаясь на нем только из-за того, что был зажат с другой стороны столешницей. - Давай сюда, - Намджун указал пальцем на получившуюся смесь, подтягивая мальчика к себе. Пак будто перевозбужденный подросток следил за перекатывающимися мышцами на руках старшего, пока тот сильными резкими движениями размешивал плавящийся сыр.
- Могу я пока одеться? - помотав головой, он отмахнулся от нашедших на него мыслей, переводя взгляд к сосредоточенному лицу Кима.
- Разумеется, только нужно найти тебе чистую одежду. Сейчас я схожу с тобой, а то еще заблудишься, - сняв с водяной бани готовое пюре, Намджун накрыл его крышкой и завернул в полотенце, попутно проверяя таймер. - Пойдем, малыш, - он обхватил его за поясницу, подталкивая к выходу в коридор.
Порывшись в гардеробе, Ким извлек свою старую футболку и шортики, купленные когда-то для Джина, но так им ни разу и не надетые. Они явно подойдут Чимину гораздо лучше, чем его спортивные штаны, в которых мальчик может просто-напросто утонуть. Пак быстро переоделся, почти не стесняясь своего обнаженного вида перед старшим, несмотря на то что отчетливо чувствовал его взгляд на своих ягодицах.
- Ты немного поправился, - вдруг раздалось за спиной.
- Да, я заметил, - Пак недовольно почесал подбородок, оглядывая свои бедра.
- Ты не представляешь как я рад это видеть. Ты выглядишь куда живее, чем при нашей первой встрече, - он обнял его со спины, убирая чужие ладони с обтянутых эластичной тканью ног. Разумеется, изменения едва были заметны невооруженному глазу, но Намджун был склонен с точностью до миллиметра картировать чужие тела.
- Нужно будет снова начать заниматься спортом, иначе я быстро растолстею от такой еды, - он развернулся в крепких руках, неуверенно прикасаясь кончиками пальцев к намджуновому плечу.
- С нашей активностью тебе никакой спорт не нужен, да и до полноты мне придется тебя закармливать несколько лет, - Ким положил ладони под попу Чимина, подкидывая и поднимая его в воздух.
Младший успел только тихонько взвизгнуть, прижимаясь и обнимая его ногами вокруг поясницы. Намджун крепко поцеловал красную кнопочку носа, отодвигая переживания куда подальше. Они вернулись на кухню как раз вовремя. Только Намджун опустил Пака на стул, как таймер пронзительно зазвенел, заставляя его переключиться на сервировку стола. Они ели, сохраняя приятное молчание. Чимин с наслаждением уплетал вкуснейшее мясо, которого в его рационе не наблюдалось уже пару лет. Кислинка от оливок и жирный сливочный сыр, пропитавшийся вкусом грибов. Он бы никогда в жизни не додумался до такого сочетания, а Намджун с легкостью творил ресторанные блюда за полчаса, будто бы это было не сложнее тостов с джемом.
- Чимин, нам нужно поговорить, - слова грозовой тучей повисли над столом.
- Д-да, - кусок встал поперек горла. Он сделал крупный глоток воды, откладывая в сторону приборы.
- Я понимаю, что сильно тороплю события, но я бы хотел предложить тебе приезжать ко мне на все выходные. Мне не очень нравится отпускать тебя одного в ночи, особенно после наших сессий. Мы можем переписать контракт и перейти формально на следующий уровень. Но, разумеется, все зависит только от тебя, - Намджун положил подбородок на сцепленные в замок руки, терпеливо ожидая чужого ответа.
- Переехать на выходные? - он неуверенно переспросил, получая в ответ непринужденный кивок.
- Ты должен понимать, что я позволяю тебе слишком много вольностей. Если мы собираемся углублять наши отношения в более серьезное русло, то тебе абсолютно точно придется оставаться у меня хотя бы на ночь. Я думаю, ты заметил, что восстановление дается тебе нелегко уже сейчас из-за слабости твоего организма, - Чимин опасливо сглотнул, на секунду задумываясь над тем, как бы поступил другой доминант столкнувшись с тем, что он так быстро устает. Стал бы так возиться или и вовсе бы отправил домой при первой же возможности? Намджун прав, они плавали на самой поверхности. Он был неопытен, но все же понимал, что Ким вел себя слишком мягко, и, признаться честно, он был бы не против добавить в сладкую романтику перчинку грубости.
- Я не против, только если это не слишком неудобно, - Чимин и не заметил, как долго размышлял, оставляя Кима в томительном ожидании.
- На самом деле я надеялся на твое согласие, так что подготовил гостевую комнату прямо напротив своей спальни.
- Правда? - он чуть ли не подпрыгнул на своем месте, чересчур открыто радуясь взаимности их желаний.
- Хочешь посмотреть? - Намджун мягко улыбнулся ему, подталкивая поближе вазочку с печеньем, заранее купленным только для его малыша.
- Очень.
Они вместе прибрались, забирая с собой кружки чая. Чимин нетерпеливо семенил рядом с Кимом, взволновано покусывая свою миндальную печеньку. Комната превзошла все его ожидания. Она была просторной и светлой, гораздо больше его собственной дома. Он заметил милые цветные подушки, явно не вписывающиеся в интерьер. Возможно, Намджун специально принес их сюда для него. Его сердце взволновано билось, чуть не выскакивая из груди.
- Она просто чудесная, спасибо, Намджун, - он низко поклонился, едва не проливая горячий чай на себя.
- Я рад, детка, не хочешь остаться уже сегодня? - Ким подошел поближе, кладя тяжелую ладонь на восторженно расправленные плечики.
- У меня даже нет зубной щетки и запасной одежды, - улыбка чуть спала, оставляя после себя лишь легкую тень.
- Не важно, я всегда держу дома дополнительные комплекты. Нужно будет как-нибудь выбраться на совместный шопинг и купить тебе все необходимое, - он задумался над собственными словами, прикидывая рабочий график на ближайшее время.
- Не стоит, - Чимин в сопротивлении замотал руками. - У меня все есть, я просто привезу в следующий раз рюкзак с вещами.
- Меня это не волнует, - тут же отбил старший. - Тебе нужны новые вещи в моем доме. Я хочу видеть свою детку в удобной и красивой одежде, так что это не обсуждается, - только закончив, Намджун осознал, что явно перегнул, но реакция Чимина вновь его озадачила.
- Хорошо, - он только согласно кивнул, скромно склоняя голову.
- Вот и славно, - он говорил это не младшему, а самому себе, успокаиваясь, не успев испугаться. - У нас санитарный день во вторник. Могу забрать тебя прямо из дома, съездим в мой любимый бутик.
- Я теперь всегда свободен, - и это было правдой, не считая того, что он все же собирался устроиться на работу к Киму.
- Тогда пойдем подпишем новый контракт и посмотрим какой-нибудь фильм, м?
Намджун собрал им кучу сладостей и фруктов, загоняя смущенного Чимина в свою комнату. Тот боялся даже дышать в таком личном месте. Все здесь говорило о своем владельце: за стеклом стояли античные фигурки, а на полках за ними самые разнообразные книги. Пока старший с пультом искал что-то на экране огромной плазмы, Пак тайком просматривал корешки. Классическая литература сменилось модерной, а на полке ниже он заметил странные, совершенно незнакомые ему названия: «Физика и мистика», «Герметизм, спагирия», «Толкования Стокгольмского папируса». Что это? Не знай он Намджуна, предположил бы, что попал в логово какого-то сектанта, но задавать свои вопросы сейчас было бы слишком бестактно и неуважительно.
- У тебя есть чудесная возможность заставить меня, лучшего шеф-повара Кореи, смотреть любой фильм или сериал на твой вкус, - Намджун хохотнул, вырывая его из задумчивости.
- То есть правда что угодно? - он коварно сверкнул глазами, судорожно вспоминая все, что когда-либо смотрел.
- Ты был слишком хорошим мальчиком во время нашей сессии, так что я не могу отказать себе в желании побаловать мою кроху, - Ким завалился посередине огромной кровати, раскидывая свои огромные ноги в разные стороны и подзывая рукой к себе точно так же, как и несколькими часами ранее в игровой.
- Даже если я попрошу посмотреть аниме? - шкодливо хихикнув, Чимин аккуратно забрался на воздушную постель, укладываясь на самом краю.
- Что ж, я явно поторопился с решением, - он почесал свою бровь, отворачиваясь от экрана в сторону младшего. - Ну и где ты? А ну-ка бегом ложись ко мне под бок, я же знаю, что ты хочешь обнимашек, - веселое настроение цвело между ними, словно они были близки как самая обычная парочка.
- Хочу любви и романтики, - надув губы, выдал он, перекатываясь поближе к старшему и укладываясь на вытянутую им руку, почему-то резко напрягшуюся. Собственные слова вдруг эхом отдались в голове. - Я... В смысле я бы хотел посмотреть что-то такое, - он начал запинаться, в попытках оправдать себя. Чимин совершенно не хотел говорить что-то подобное, но вырвавшаяся фраза отображала его чувства как никогда точно.
- По тебе видно, рисовый пирожок, - Намджун ухмыльнулся, подтаскивая мальчика поближе к себе.
- Что за страсть к прозвищам? - он показательно недовольно фыркнул, вспыхивая от приятных слов и немного неуверенно забрасывая свою пятку на чужую щиколотку.
- До твоего появления в моем доме никогда такого за собой не замечал, - не растерявшись ответил Ким, подхватывая ладонью паково бедро и закидывая худую ляжку повыше. - Я был бы только за, если бы ты вновь стал называть меня папочкой, - он игриво шлепнул Чимина по попе.
- Когда такое вообще было? - он смущенно зарделся, пряча взгляд за воротом широкой футболки, выданной ему Намджуном.
- Нет, нет, нет, не нужно, папочка, пожалуйста! - Ким как мог повысил свой голос чуть ли не до писка, хохоча от попыток мальчика заслонить его рот своими маленькими ладошками.
- Я понял, понял, был неправ!
- Был неправ... - он выдержал театральную паузу, крепко сжав пальцы на ягодице.
- Был неправ, п-папочка, - его шепот был едва различим из-за того, что он уперся губами в мускулистую грудь.
- Хороший мальчик, давай посмотрим какое-нибудь милое аниме, - Намджун наконец-то отвел свой прожигающий взгляд в сторону телевизора.
Любви и романтики? Откровенно говоря, он не был хорош в этом жанре, но Джин успел знатно привить ему вкус к розовым соплям. На ум пришло только то злополучное аниме, которое обожал Чонгук, треща добрую неделю только о нем после каждого просмотра. Твое имя, так твое имя.
Чимин восхищенно бормотал всю дорогу, лопоча что-то о соулмейтах и «посмотри, посмотри, какие красивые горы!». Намджун только согласно кивал, поглаживая узкие плечи. Сколько в Чимине было эмпатии, сочувствия и сопереживания, совершенно не укладывалось в его голове. Казалось, что тот переживал за героев больше, чем за самого себя, глотая горькие слезы весь финал и запрещая Киму выключать титры с грустной музыкой.
Придя в себя, Чимин начал восхищенно пересказывать сюжет, пытаясь выпытать мнение старшего на счет каждой детали. Намджун терпеливо отвечал, незаметно от Пака подкармливая его яблоками, чтобы хоть ненадолго заставить помолчать. Он был очень рад тому, что смог вытянуть наружу веселого и игривого мальчика, совершенно незнакомого и такого яркого. Скажи ему кто, что тот похожий на скелет парень, которого он встретил в придорожной ветхой кафешке, может так улыбаться, он бы ни за что не поверил. Но вот Чимин, довольно прихлебывая имбирным чаем, сидит прямо перед ним, лучась детским, свойственным его молодому возрасту восторгом. Однако радость потихоньку затухала. Намджун заметил, как устало порозовели его щечки, а уголки губ сползли вниз. Кружки опустели, а с вазочек пропали почти все сладости. Он в последний момент успел отобрать из ослабевших рук пустую емкость, отпуская Пака в царство Морфея.
***
Чимин проснулся в совершенно незнакомой комнате. Огромная мягкая кровать нисколько не располагала к раннему подъему, а потому он позволил себе полежать еще немного, чувствуя, как в нос проникает свойственный только Намджуну мужественный древесно-кислый запах. Распахнув глаза и осмотревшись, он нигде не заметил следов присутствия старшего, не считая тихого грохота, доносящегося с первого этажа. Если бы за окном не было так светло, Чимин бы подумал, что проспал от силы пару часов, хотя ощущал он себя, на удивление, выспавшимся.
Поправив задравшуюся почти до самого подбородка футболку, Пак соскочил босыми ногами на пол, тут же утопая в длинном ворсе ковра. Воспользоваться без спроса личной ванной Кима, ему показалось крайне неприличным, а потому, он по памяти вернулся в свою комнату, находя в прикроватной тумбочке чистые полотенца, зубную щетку, пасту и какие-то бутылочки с косметическими средствами. Задвигая ящик, он краем глаза уловил стоящие в глубине конфеты. Намджун точно решил его окончательно разбаловать, но, возможно, Чимин был вовсе не против.
Почистив зубы и бегло умывшись, он заметил в зеркале багровый укус, расцветающий возле правой ключицы. Прикоснувшись к нему кончиком пальца, Пак тут же одернул руку, чувствуя неприятную саднящую боль. Он отчетливо помнил выражение лица старшего, сцепленные зубы и хмурые брови, сведенные к переносице в ожидании оргазма. Как бы он ни старался себя сдерживать, Чимин только больше получал удовольствия от этого животного агрессивного рычания, пропитанного возбуждением и властной силой. Кое-как зачесав спутанные пряди, он подмигнул своему отражению, на секунду кривясь от глупости своего поведения.
На цыпочках спустившись по лестнице, он пошел на звук, издалека слыша тихую ругань и звон посуды. Ему не хотелось мешать Намджуну, а потому он незаметно приник плечом к дверному косяку, внимательно следя за чужими перемещениями. Этот Ким сильно отличался от вчерашнего уверенного в себе шеф-повара, умело руководящего на кухне, будто бы настоящий волшебник, и создающего шедевры из необъятного для Чимина количества ингредиентов. Сейчас он носился взад и вперед, хватаясь одновременно за три разные миски. На плите стоял сотейник и глубокая сковорода, от которых шел сшибающий с ног стойкий аромат сливочной карамели.
- Твою ж мать, - Намджун громко рыкнул себе под нос, резко скручивая на ноль регулятор конфорки под сковородой, продолжая что-то усиленно замешивать на водяной бане так же, как и вчерашнее сырное пюре.
- Может я мог бы помочь? - набравшись смелости, подал голос Чимин, не в силах больше смотреть на мучения старшего.
- Черт, - он испуганно обернулся, чуть не выпуская из рук лопатку, которой замешивал заварное тесто. - Доброе утро, детка, - Намджун постарался улыбнуться, попутно сдувая падающие на глаза волосы. - Ты бы мне очень помог, если бы просто посидел здесь, пока я не закончу и не смогу накормить тебя завтраком, - он взял заранее подготовленный большой кулинарный мешок, перекладывая и утрамбовывая получившуюся смесь.
- Хорошо, - Чимин, стараясь не попадаться под руку, пролез на свой любимый барный стул, усаживаясь и начиная болтать ногами. - А что это? - он выждал момент, когда старший перестал носиться как угорелый, давая волю своему разыгравшемуся любопытству.
- Крокембуш, - отозвался он, выкладывая силиконовые коврики на противени, не замечая, как скривилось в задумчивости чужое лицо.
- Эм, да, понятно, - Пак постарался применить все свои интеллектуальные резервы, но он никогда не слышал о таком десерте, сколько бы не пытался напрягать память.
- Прости, кроха, я порой забываю, что ты вообще ничего об этом не знаешь, - из-под набитого тестом конуса выходили ровненькие круглые завитки, превращающиеся вскоре в целую армию. - Если совсем просто, то это башня из профитролей, - он сместился вдоль столешницы, переходя на следующий противень. - К нам поступил заказ на праздничный ужин, а я так плох в десертах, - посетовал Ким, издавая задушенный стон, когда новый завиток получился совершенно непохожим на остальные.
- Удивительно, что есть что-то тебе неподвластное. Хотя я уже не успеваю следить за происходящим, - Чимин хихикнул, открывая свое сердце такому домашнему Намджуну, вытирающему руки о перепачканный фартук, завязанный на поясе каким-то очень кривым узлом.
- Ты слишком романтизируешь мой образ, - он закатил глаза, выдавливая последнюю порцию теста и отправляя оба противня в разогретую духовку, громко шумящую включенной конвекцией.
- Н-нет, я не... - его щеки смущенно вспыхнули. Как бы он ни отпирался, все и так было очевидно, а врать и выдумывать на ходу Чимин никогда не умел.
- Я сделал четыре вида крема, но не могу выбрать лучший. Их все придется дорабатывать, но сегодня нужно определиться хотя бы с тем, что есть, - Намджун достал из шкафчика небольшие блюдца и выложил на каждое несколько ложек крема.
Одно за другим, он поставил их перед растерянным Чимином, укладывая на них по деревянной ложечке. Закончив с приготовлениями, Ким стянул с себя фартук и перекинутое через плечо полотенце, усаживаясь перед младшим с другой стороны стойки и нетерпеливо заглядывая ему в глаза.
- Ты хочешь, чтобы я выбрал его для твоих гостей? - он удивленно пискнул, тут же начав размахивать руками и пытаться отстраниться, получая в ответ утвердительный кивок. - Ну нет, это слишком ответственно! - Пак жалобно свел брови, требуя пощады.
- Я не такой фанат сладостей, как ты. Поэтому мне тяжеловато прочувствовать всю глубину вкуса, - он устало почесал виски, позволяя себе ненадолго сгорбиться и посидеть расслабленно. - Давай, малыш, порадуй папочку, - Ким поднял крайнее блюдце с чуть желтоватым кремом, набирая его в ложечку и протягивая ее вплотную к пухлым губам.
- И как я могу отка... - Чимин не успел договорить, как сладкая, воздушная смесь оказалась у него во рту. - О мой бог, это восхитительно! - размазав языком по небу лимонно-медовый крем, воскликнул он. - Только немного сладковато, - помедлив, Пак облизнулся и вынес окончательный вердикт.
- Тесто далеко не такое сладкое, так что приходится добавлять сахар так, - он задумчиво кивнул. - Мне кажется, что цедра немного горчит.
- Вовсе нет, - замотал головой младший.
- Хорошо, тогда запей водой и давай к следующему.
Второй крем походил на пломбир из далекого детства - молочный и очень сливочный. Третий был классическим заварным с ванилью, которую Пак терпеть не мог в таком количестве, так что вариант был отметен тут же. Последний же поразил его своими специями. Он никогда не пробовал ничего подобного и даже предположить не мог, что Ким добавил внутрь.
- Мне больше всего понравился первый и последний, - он доел почти все, запивая сладость целым стаканом воды. - Последний какой-то очень необычный, так что думаю это будет интересно, - он бормотал себе под нос, все еще продолжая ловить на языке остатки вкусов.
- Тогда оставлю его. Спасибо, детка, - Намджун наклонился и оставил крепкий поцелуй на мокрых от слюны и крема губах, ловя беглые попытки мальчика прихватить его в ответ зубками за язык.
Ким едва держал эмоции под контролем, отворачиваясь к рабочему столу и активно изображая видимость деятельности. Чимин очень радовал его в эти выходные. Мальчик должно быть вовсе не замечал изменений, так скоро зародившихся в нем самом. Он стал много улыбаться и веселиться, к нему начинала возвращаться энергия и былая страсть к жизни. Намджун специально заставил его выбирать, хотя и сам знал, что точно использует только последний вариант. Он бы и не подумал, что все будет так легко, но факты говорили сами за себя. Хоть и понемногу, мальчик начал таять.
Они разошлись на хорошей ноте, успев увлечься поцелуями до быстрой мастурбации. Намджун зажал его под собой на узком диване, утыкая головой в подушку и давая немного задохнуться. Чимин потом долго прятал стыдливый взгляд, извиняясь за испорченную слюной и спермой обивку. Затянутый в сладкое забытье, он не успел предупредить старшего о том, что кончает, содрогаясь от нехватки кислорода и тяжести навалившегося на него разгоряченного тела слишком рано, едва успев войти во вкус.
С сияющей улыбкой и зацелованными до крови губами, он сидел в душном салоне такси, позволяя себе ненадолго задержаться в моменте, полном счастья и семейного тепла. Ему казалось, что он стал свидетелем чего-то сокровенного и очень личного. Намджун был таким простым и реальным, не похожим на того идеально собранного, самоуверенного начальника. На секунду ему в голову пришла мысль о том, что они весь день вели себя как настоящая парочка, влюбленно перемазывающая друг другу носы взбитым кремом и застывающей в льдинки карамелью. Он не хотел отпускать эти часы, надежно сохраняя их в своей памяти. Рано или поздно это произойдет. Намджун оставит его и найдет себе новую детку, куда более податливую, терпеливую и умелую, способную на что-то большее, чем жалобные стоны и лужи слез, но до того времени он попытается получить максимум и растянуть отведенный им срок любыми способами. Ему понадобился лишь один короткий звонок, чтобы отпустить себя и ненадолго забыть все тяготы нависших проблем.
- Гуки, давай поедим на неделе в кафе? Я заплачу!
***
Что он терял? По факту он мог только приобрести. Больше Намджуна, деньги на оплату квартиры в этом месяце, новая работа и смена устоявшейся обстановки. В конце концов, Чонгук всегда будет рядом с ним, поможет обустроиться и спасет от лишнего внимания. Ему ведь даже не придется общаться с клиентами в зале. Просто обычная работа на телефоне и с отчетной документацией - ничего нового, только хорошая зарплата и два близких человека под боком. Что ж, сейчас или никогда. Зажмурившись, он быстро кликнул на кнопку отправки, тут же закрывая все вкладки и захлопывая похрустывающую крышку ноутбука.
Черт, ну вот и как он теперь проверит почту на наличие ответа? Старенький ноутбук успел полностью заглохнуть, так что включать его пришлось с самого начала. Возможно, он сможет так скрасить для себя томительное ожидание, но все же, волнение и любопытство брали верх. Вдруг Намджун уже успел передумать? Он же говорил, что не станет долго ждать, а Чимин затянул отправку аж до вечера вторника.
Возможно, он так бы никогда и не решился отправить собственное резюме, если бы не совместный поход по магазинам. Пак был в ужасе от места, в которое его приволок старший. Он рассчитывал на домашний магазинчик с парными пижамами и полотенцами в звездочку, а оказался посреди гигантского павильона, набитого дорогущими бутиками. До этого момента Чимин был убежден, что сумеет впихнуть раньше Кима свою карточку, но теперь для него было очевидно, что тот все заранее продумал, не оставляя ему ни малейшего шанса заплатить за себя самостоятельно. Как бы Пак не сопротивлялся, Намджун ловко завлекал консультантов, наряжая его словно куклу.
Чимину было очень неловко перед доброжелательной девушкой в строгом костюме, подбирающей для него по размеру шелковые пижамки, взятые из отдела женского белья. Он не мог отрицать, что кружевные шортики и маечки на тонких бретельках были ему к лицу, однако стойкое ощущение стыда и беспокойства не покидало его все то время, что он находился в примерочной. Ким старался быть рядом и всячески обсыпал его комплементами, поощряя зарождающийся азарт к шопингу. Он видел, как горели глаза Чимина при виде объемного кружева, а потому просил все более дорогие и сложно пошитые вещи. Его мальчику было к лицу все, но приходилось выбирать только то, что имело завязки или резинки, ведь он все еще лелеял мечту откормить Пака до здорового веса.
К концу дня в багажнике машины скопилась целая гора брендовых картонных пакетов, наполненных как бельем, так и банными принадлежностями. Чимин успел разглядеть только пару ценников, испытывая некоторую злость на старшего за чрезмерную легкомысленность в отношении денег. Должно быть он всегда был достаточно богат, чтобы даже не придавать значения таким незапланированным тратам. Паку же, чтобы обновить хотя бы растрепавшуюся зубную щетку или кончившийся шампунь, требовалось распланировать свой бюджет до копейки на весь ближайший месяц.
Теперь он чувствовал себя обязанным до самого конца жизни. Сколько бы там не зарабатывал Ким, такие суммы ударят даже по его кошельку. Проголодавшись, они решили не заезжать в первый попавшийся ресторан, а поехать прямиком в особняк старшего, заодно сразу раскладывая все купленные для Чимина вещи в просторном гардеробе. Руки мальчика дрожали от волнения и решимости. Он долго думал, как бы мог отплатить Намджуну хоть чем-то и, когда Ким расслаблено развалился на диване, он встал рядом и резко, пока не передумал, упал на колени между его ног, боясь поднять голову и увидеть взгляд старшего. Подавшись вперед, Чимин положил ладони на его бедра, подбираясь взмокшими пальцами к немного топорщащейся ширинке.
- Прекрати, - Пак вздрогнул, испуганно отшатываясь и падая на попу. - Я знаю, что ты пытаешься сделать, не нужно, - его голос звучал строго, но тихо и даже как-то мягко, чтобы лишний раз не давать младшему поводов для самокопания. - Мне самому захотелось тебя побаловать красивой одеждой, и я даже не думал просить от тебя ничего взамен, а знаешь почему? - Чимин смотрел на него трусливо, дыша через раз и стараясь не пропустить ни звука. - Потому что ты уже отплатил мне гораздо больше, чем я того заслуживаю, - поймав недоуменный взгляд, Намджун снисходительно улыбнулся, пытаясь показать всю серьезность того, что он собирался сказать. - Детка, нет ничего дороже твоего времени и внимания. Ты проводишь со мной выходные, отдаешь всего себя на сессиях, помогаешь мне готовить и заставляешь смотреть что-то новое, - смешок слетел с его губ.
Он потянулся рукой к покрасневшей от смущения щеке, задирая чиминов подбородок и притягивая его на себя. Потянувшись за ласковым прикосновеньем, Пак, сам того не замечая, оказался у Намджуна на коленях, обнимая его за бока своими бедрами. Языки сами собой сплелись в нежном поцелуе, вырывая из старшего гортанное рычание. Он крепко прижал к себе за талию хрупкое тело, зарываясь руками под легкую блузку, разминая сильными движениями напряженную поясницу.
***
Экран ноутбука только успел загореться, как на нем высветилась иконка нового уведомления.
«Ты принят на испытательный срок. Я сейчас немного занят, так что буду краток: жду тебя завтра в 7 утра на работе. Не забудь с собой оригиналы документов. Спокойной ночи, кроха».
Пак не ожидал, что все решится так быстро. А как же собеседование или что-то в этом духе? Он подскочил с кровати, принимаясь подбирать разбросанные по комнате мятые рубашки. Нужно было как можно скорее бросить их в стирку. Закончив со сборами, он забил рюкзак документами и вставил внутрь небольшую кружку-термос. От волнения было тяжело уснуть. Завтра начнется новый день, новая работа, новая жизнь, все изменится.
Утро началось сумбурно. Ему пришлось встать в пять часов, чтобы успеть собраться и доехать до центра города. Сколько бы Намджун не делал ему комплиментов, собственное отражение Чимина совершенно не устраивало. Лучше он уже не сделает. Криво улыбнувшись своему отражению, Пак выбежал из квартиры, громко захлопывая входную дверь. Час пик уже близился. Люди битком забивались в вагон метро, которым Чимину не доводилось пользовался уже больше года. Ему казалось, что он в любой момент мог пропустить свою остановку, не успев протиснуться в толпе, благо его мучения кончились уже через полчаса.
Сделав глубокий вдох, он вошел в стеклянные двери ресторана ровно в семь, сталкиваясь с физически осязаемой тишиной. Зал был пустым и безжизненным. Ему не приходилось видеть такого даже в кафе на окраине. Он позволил себе немного осмотреться, замечая вокруг дизайн, схожий с тем, что он видел в особняке старшего, совершенно не замеченный им в прошлый раз из-за обилия посетителей и не располагающей к вдумчивому рассмотрению ситуации. В каждой детали чувствовалась твердая рука старшего. Теперь древесно-глянцевые цвета казались ему домашними и знакомыми. Намджун выплыл из-за угла, с перекинутым через плечо полотенцем, которым он вытирал крупный винный бокал.
- Доброе утро, Минни, - он широко улыбнулся, приветствуя его издалека. - Я рад, что ты все же решил прийти к нам, детка, - Ким сказал это гораздо тише, оказавшись почти вплотную к младшему.
- Спасибо, что позвали, - нервно дернув плечом, он отвел взгляд в пол, не в силах выдержать спокойно столь близкое присутствие Намджуна.
- Пойдем, я познакомлю тебя с кухней. Мы все в приятельских отношениях, так что я надеюсь, что и вы сможете подружиться, хоть и не будете в постоянном контакте, - он приобнял его за плечи, мягко подталкивая к коридорчику, ведущему в сторону служебных помещений. - Если хочешь, я могу выделить тебе шкафчик в раздевалке или ты можешь оставлять вещи в нашем с тобой кабинете.
- Н-нашем кабинете? - неуверенно подал голос младший.
- У меня нет других помещений, да и когда бы я был против твоего присутствия прямо у меня перед глазами, - он звучал немного по-собственнически, но Чимин только сильнее зарделся, подавая легкую улыбку.
- Тогда я бы предпочел оставлять вещи там.
- Вот и славно, - оставив на макушке легкий поцелуй, Намджун выставил его чуть вперед, заходя на кухню следом. - Ну-ка, все глаза на меня! - Пак чуть поморщился от громкости, но только так все повара разом отвлеклись от работы, обращая внимание на незнакомца рядом с шефом. - Знакомьтесь, наш новый менеджер Пак Чимин. Прошу любить и жаловать! Кто обидит, будет иметь дело лично со мной, - Чимин шокировано обернулся на него, услышав грубую угрозу, однако уже через секунду со всех сторон послышались непринужденные смешки.
- Привет, я Тэмин, су-шеф, - молодой парень подскочил к ним с другого конца помещения, на ходу вытирая ладони о фартук и протягивая одну Чимину.
- Очень приятно, прошу, позаботьтесь обо мне, - Пак пожал руку, низко кланяясь и расцветая в смущенной улыбке. Давно никто не относился к нему настолько тепло и непредвзято.
- Вон тот здоровяк - Вонхо, - Намджун указывал рукой, называя поочередно всех сотрудников. - Лиен, Мэй, Лин и Сыльги. Чонгук с Тэхеном - наши официанты, будут к открытию, - он закончил экскурсию в зале. - На самом деле, если бы не Гук с Тэхеном, мы бы уже сто раз закрылись. Они потрясающие льстецы и просто мастера переговоров, мои спасители, - поднявшись на второй этаж, Ким провел их к небольшому светлому кабинету. - Как видишь наш основной состав очень маленький. Есть еще несколько человек в запасных сменах, но с ними ты скорее всего и не пересечешься.
- На самом деле вы и правда выглядите как друзья. Никогда не видел ничего подобного, - Чимин все еще был вдохновлен той энергией, что исходила от каждого в этом ресторане, бездумно улыбаясь и глядя куда-то мимо.
- Ты не представляешь как я рад это слышать, - он позволил себе подойти со спины к мальчику, обнимая его поперек груди. - Давай вместе немного поработаем, пока мне не пришлось возвращаться на кухню.
Работа шла очень быстро. Намджун был приятно удивлен обучаемостью младшего. Он давно успел приметить, что тот всегда на лету схватывает правила любой «игры», но Ким был немало озадачен тем, как ловко Чимин перенял роль учителя на себя, тыкая его носом в былые ошибки. Ему было совершенно невдомек, как мальчик мог считать себя бесполезным при таких-то навыках, которыми вряд ли мог похвастаться хоть кто-то из его сверстников.
Чонгук пришел к половине девятого, без стука врываясь к ним в кабинет и тут же принимаясь пытливо их разглядывать, всем своим видом выражая скептицизм и недовольство. Устав смотреть в экран из-за широкого плеча, Чимин чуть ли не пересел к старшему на колени, что-то увлеченно печатая на почти беззвучной клавиатуре, в то время как сам Ким уложил руки на чужие бедра, искрящимися глазами смотря на Чона, мол, ты только погляди на это чудо!
Выцарапать Пака из намджуновых рук Чонгуку удалось только под вечер. Тот уже был знатно измучанным, но зато до ужаса довольным. Ким весь день не переставал нахваливать его, возвращаясь в кабинет лишь во время пауз между завтраком, ланчем, обедом и ужином. Рабочий день Чимина заканчивался гораздо раньше, чем у всего ресторана, а Чонгуку еще предстояло отработать вечернее обслуживание, так что распрощаться пришлось еще в шесть.
***
- С чего такая щедрость, а? - Чон язвительно выгнул бровь, прихлебывая банановым молоком, чуть не проливающимся из широкой трубочки мимо рта.
- А разве у меня должен быть повод, чтобы угостить тебя? - натянуто улыбнулся Чимин, знатно нервничая из-за предстоящего разговора.
Ему было не к кому обратиться кроме Чонгука, но самая большая опасность таилось в том, что он хотел поговорить о Намджуне. Гук был верным и преданным другом, а потому было глупо заставлять принять его сторону только одного из них. Если Чимин начнет копать под Кима, то с Чона станется донести старшему о его расспросах точно так же, как он донес самому Паку. Оставалось надеется на чрезмерную интимность вопроса и любовь Гука к банановому молоку, в противном случае ему несдобровать.
- Не строй из себя дурачка, тебе не идет, - он громко фыркнул, сдувая несколько крупинок сахарной пудры со своего пирожного.
- Ладно, сдаюсь, просто я знаю, что ты меня убьешь за такие расспросы, - Чимин вжал голову в плечи, ежась от неловкой атмосферы, окутавшей их столик.
- Тогда зачем вообще решил меня что-то спрашивать? Ты ведь хочешь поговорить о Намджуне, я прав? Я не стану говорить ни о чем личном, - он скрестил руки на груди, воинственно глядя из-под челки.
- Вообще-то это очень о личном, но и не совсем про Намджуна! - тут же воскликнул он, хватаясь за ниточку надежды на положительный ответ.
- Давай уже, - он отмахнулся, все еще не меняя своей напряженной позы. - Только смотри мне, я оставляю за собой право перестать отвечать в любой момент. Он мой друг тоже, так что ты не должен просить большего, чем то, что я могу тебе рассказать, - его челка качнулась вместе с головой, вновь спадая на густые брови.
- Да, да, спасибо, Гукки, - Чимин быстро закивал, выпуская из рук скатерть, которую усиленно тер между пальцами последние минут десять. - Я, вообще-то, хотел поговорить о его прошлых сабмиссивах, - эти слова дались ему нелегко, но его воодушевляла мысль о том, что полчаса позора будут стоить достижения желаемой цели. - Мне нужно знать все: что они делали, что ему нравилось, что делать нельзя и как я могу стать лучше, - Пак бубнил под нос, решительно сведя брови на переносице.
- Только не говори мне, что успел влюбиться в него за две недели, - Чонгук страдальчески простонал, хватаясь за голову.
- С чего ты взял? - тут же влез Чимин. - Я просто чувствую себя слишком неопытным вот и все, - он пожал плечами, стараясь выглядеть непринужденным, но Чон явно видел всю ломкую неестественность этого движения.
- Черт, Чимин, - он в неверии смотрел на такое же искаженное болью лицо, пытаясь отыскать в нем признаки того, что все же заблуждается в своих выводах, но чем дольше он смотрел, тем сильнее трескалась и крошилась маска чужого спокойствия. - Ты не умеешь врать, - на грани слышимости закончил Чонгук, видя одиноко катящуюся слезу по белой как мел щеке. - Господи, - он сорвался к Паку, опускаясь на колено рядом с диванчиком и прижимая его к себе точно так же, как и Намджун в их первую встречу. - Я ничего не могу обещать, кроме того, что поддержу тебя, что бы не случилось. Не нужно этого притворства. Не старайся быть лучше себя или вовсе другим человеком. Если случится так, что твои чувства окажутся взаимными, Джун точно это не оценит, - он тихо наговаривал ему успокаивающие слова, не представляя, как оказался между двух огней.
Чимин был слишком наивным и влюбчивым, а Намджун не мог похвастаться такой ветреностью, однако именно он первым пришел к нему, жалуясь на неконтролируемое желание добиться от мальчика привязанности к себе. Ему нельзя вмешиваться так явно в чужие отношения, но сейчас многое зависит именно от него. Поджав губы, он продолжал поглаживать Пака по волосам, надеясь на то, что эти двое не успеют натворить глупостей, прежде чем до них дойдет, что оба испытывают друг к другу что-то большее, чем банальное сексуальное влечение на фоне эмоциональных практик.
7.♡ ♡ ♡
Намджун искренне восхищался весной, пришедшей в жизнь Чимина. Он расцветал на глазах, преображаясь и раскрываясь в совершенно ином свете. День за днем он перенимал все больше обязанностей Кима, с легкостью расправляясь в минуты с тем, на что раньше приходилось тратить часы. Он порхал райской птицей между столами на кухне, привычно отвлекая на себя внимание почти всего коллектива, и Намджун никогда не был настолько силен, чтобы прогнать его, засматриваясь на широкую белозубую улыбку, чарующую и завлекающую в свои объятия Тэмина с Тэхеном, успевших полностью отобрать мальчика у них с Чонгуком.
Каждую неделю они с Чимином продолжали встречаться у Кима в особняке, часами занимаясь сексом и объедаясь вкуснейшей едой, которую теперь всегда готовили вдвоем под ненавязчивый джаз, ставший буквально саундтреком их совместной жизни. Пак оказался редким любителем потанцевать, вечно вертящимся взад-вперед по всей кухне. Намджун терпеть не мог лишних телодвижений в своей вотчине, но мальчику готов был простить буквально все.
Их сессии стали проходить ярче и насыщеннее. С каждым разом они пробовали что-то новое, расширяя границы боли и чувствительности. Пак мог вынести больше, научился терпеть лучше и не спускать в первые пять минут, получая гораздо большее удовольствие от плавной и гораздо более продолжительной стимуляции. Ким до сих пор не позволял ему активничать и доставлять удовольствие в ответ, лишь иногда разрешая прикасаться к своему члену в конце, исключительно для быстрой разрядки. Чимин научился принимать все, что ему дают, поистине наслаждаясь подчиняющейся ролью.
Но насколько бы он не преобразился как сабмиссив, Намджун все еще видел этот огромный кованый замок, висящий на воротах к чужой душе. Пак был настолько зациклен на своих мыслях, что Ким физически ощущал эту стену, не пускающую его внутрь. Он начал с каждым разом все сильнее воздействовать на найденные ранее эрогенные зоны, погружая мальчика в сладкое забытие, однако рыдания и неконтролируемо стекающая по подбородку слюна так и не стали свидетельствами его успеха. Казалось, чем больше он уделял внимания младшему, тем сильнее тот погружался в себя, все чаще задумываясь так глубоко, что мог вовсе не услышать просьбу Намджуна достать из холодильника молоко.
Ким пристально присматривался к нему, замечая, что Чимин начал отстраняться. Он стал больше молчать и чаще грустить, вновь запираясь в себе, как в самом начале. Вот только в ресторане мальчик только активнее общался с персоналом, весело перебрасываясь шутками с Лином и в перерывах принимая бронирование столиков вместе с Тэхеном. А Намджуну оставалось лишь метаться, не в силах смириться с грядущей потерей. Он не был дураком и понимал, что главную свою миссию выполнил, ведь именно ради этого теплого смеха и общительности он согласился принять под крыло совершенно ничего не смыслящего в ДС новичка.
Ким широко улыбнулся Тэхену, влетевшему на кухню за заказом вместе с «хвостиком» что-то громко лепечущим о фотосессии и давней мечте. Чимин пролетел мимо, даже на долю секунды не удостоив старшего своим взглядом. Все проходит, он сможет отпустить его так же, как когда-то отпустил Джина, выпьет на выходных с Чонгуком и обрубит концы для них двоих, прекращая ненужные мучения. Пак вновь приобрел небольшие щечки и пухлые бедра, искрясь уютом и теплом. Настоящее загляденье, которое достанется кому-то другому, но не ему.
Зубы скрипнули от пронзившей пальцы боли. Злость и ревность топили его, заставляя терять контроль, чего на работе делать никогда нельзя. Выругавшись под нос, он выкинул испачканный собственной кровью картофель, сбрасывая все оборудование в мойку и раздраженно топая к комнате отдыха, в которой хранилась их небольшая аптечка. Зубами подклеивая второй конец пластыря, Ким и не заметил чужого присутствия за своей спиной.
- Что с Чимином? - голос Чонгука раскатом грома прокатился по помещению.
- Почему это звучит как претензия? - он спокойно обернулся, переводя недоуменный взгляд на младшего, похожего по меньшей мере на разъяренного быка.
- Какого черта, Джун? Что такого между вами двумя произошло, что Чимин перестал общаться не только с тобой, но и со мной?! - Чон едва держал себя от того, чтобы не перейти на крик. - Почему опять я должен разбираться в, прошу заметить, ваших отношениях?
- Мне казалось, вы просто поругались, да и не моя вина, что ему интереснее болтаться с Тэхеном, - Ким пожал плечами, не теряя общей напряженности в своей позе.
- А ты глаза разуй, может увидишь хоть что-то, кроме его задницы! - он не прекращал неистовствовать, прищуриваясь и громко выдыхая.
- Послушай, может ты не знал, но людям иногда свойственно менять свое окружение, в зависимости от жизненного периода. Похоже, что мы уже больше не подходим ему, вот и все, - выводы казались неутешительными и для него самого, но кто-то должен был озвучить правду.
- Менять свое окружение? Ты слепой осел, Намджун. Он не общается со мной, чтобы отвести от себя внимание, и чтобы я ничего не рассказывал о его чувствах тебе! - Чонгук страдальчески закатил глаза, не зная, как донести до друга мысль, не предавая при этом самого Чимина. - Я тебя прошу только об одном: не дай ему снова вернуться к затворнической жизни. Тебе же почти удалось его вытянуть. Он отвечает мне на смски раз в неделю, Джун. Такое было только пару месяцев назад, когда Чим был завален работой по самую макушку. Ты же любишь его, да? - кривая болезненная ухмылка украсила губы Чона. Ким поджал губы, молчаливо соглашаясь с чужим предположением. - Люди, которые ничего друг к другу не испытывают, так себя не ведут, - он приобнял его за плечи, даря свою поддержку и последнее напутствие перед уходом.
Чонгук вернулся в зал, оставляя его настолько потерянным и запутавшимся, что он вовсе потерял счет времени. Очнулся Ким только тогда, когда в комнату влетел запыхавшийся Тэмин, проклиная его на чем свет стоит за то, что сбежал с кухни не предупредив. Намджун приложил неимоверные усилия, чтобы взять себя в руки и сосредоточится на своих обязанностях. Мысли о Чимине пришлось отложить в долгий ящик, дабы личные переживания не сказались на качестве еды. Весь день он не спускал глаз с хрупкой фигуры, изредка мелькающей перед ним. Ким гордился своим умением держать все под контролем. Он всегда был внимателен к даже самым мелким деталям, вот только вмиг напрягающихся плеч, отвернутого подбородка и зажмуренных глаз не видел в упор, пока его не ткнули носом в собственный прокол, как нашкодившего щенка. Чимин не просто устал от него или нашел себе нового мужчину, нет, он избегал его.
Вернулся домой Намджун под ночь, стараясь завалить себя работой, чтобы избавиться от лишних мыслей. Если Чонгук прав, то ему нужно как можно скорее перенять контроль над ситуацией на себя, ведь если у мальчика были какие-то чувства к нему, то их нужно спасти, подвязать и поместить в теплицу, чтобы из чахнущего ростка вырос настоящий цветок. Телефон громко зазвонил, разрываясь кричащей мелодией в тишине пустого дома. Ким глубоко нахмурился, замечая дурашливую фотографию Чонгука на загоревшемся экране. Тот никогда не звонил так поздно, а значит случилось что-то серьезное.
- Да? - он, не задумываясь, ответил на звонок, поднося телефон к уху.
- Я у Чимина, ты ему нужен, забери его, прошу, - шепот Чона срывался на истеричные нотки, заглушаемый где-то вдалеке забытым как страшный сон раненым плачем.
- Черт, буду через полчаса, прошу, позаботься о нем, до моего приезда, - он сорвал с вешалки пальто, сбегая в сад и заскакивая на ходу в машину.
- Джун, он задыхается и зовет тебя. Только прошу, не дави на него этим, когда он придет в себя, он явно не отдает себе отчета о том, что делает, - это было последним, что Чонгук успел выдохнуть в микрофон, бросая трубку и возвращаясь к безутешному в своем горе другу.
Ким едва удерживал себя от того, чтобы не сорваться на красный свет. Окраины ночного Сеула были пусты, позволяя ему пролететь через город за рекордные двадцать минут. Он вбежал в подъезд, судорожно вспоминая адрес, по которому когда-то посылал романтичные посылки. Все это теперь казалось таким далеким, будто бы из прошлой жизни. Чонгук его ждал под дверью, бегло заканчивая одеваться, как только заметил его присутствие.
- Постарайся не добить его, - взгляд Чона полоснул его, словно лезвием, перед тем, как он выбежал из затхлой однушки.
В таких ситуациях Гук был отвратителен. Он никогда не мог в должной степени помочь, только сильнее вгоняя в пучину сомнений. Намджун шел на звук, слыша непонятное копошение, смешенное с икотой и тихими всхлипами. Ему было не до разглядывания аскетичной обстановки, а потому он вовсе не замечал совершенно непригодных для жизни условий. Чимин нашелся вовсе не в кровати, а в крохотной ванной, свернутый в клубок на ледяном кафельном полу. Его волосы были спутанными и слипшимися от слез.
- Малыш, - Ким чувствовал острую боль в груди, неумолимо кричащую о том, что это только его вина и ничья больше.
Он мог бы тысячу раз заметить, предотвратить, дать знать, что Чимин не один увяз в топком болоте романтических чувств, затягивающих за собой на самое дно, словно сказочной красоты сирены, завлекающие на верную гибель моряков. Упав на колени, Намджун подполз к нему вплотную, чувствуя исходящий ото всюду мороз. Казалось, квартира вовсе не обогревалась, охваченная холодом промозглой поздней осени.
- Я приехал, Чиминни, я рядом, - он подтянул к себе зажатое тело, заглядывая в лицо. - Иди ко мне, - мальчик не давался, обнимая себя за колени и закрываясь от него. - Прошу тебя, поговори со мной, посмотри на меня, - он бессвязно бормотал куда-то в острый подбородок, спрятанный между коленей.
Пак отрицательно качал головой, сопротивляясь и пытаясь уйти от таких желанных прикосновений, дарящих теперь не блаженное спокойствие, а острую боль. Намджун терпеливо ждал, пока истерика сойдет на нет, но с каждой секундой завывания Чимина только усиливались, направленные против Кима. Он пытался быть ласковым и терпеливым, но младший не оценил такой подход, по-детски закрывая уши ладонями. Личико покраснело и опухло, в глазах начали лопаться капилляры, а дыхание вовсе сбилось до такой степени, что он начал задыхаться, испуганно пытаясь хватать ртом утекающий кислород.
- Замолчи, - он повысил голос, грубо встряхивая Чимина за плечо. - Сейчас же прекрати рыдать, - мальчик в секунду затих, испуганно глядя на него распахнутыми глазами. - Ты сейчас прекращаешь рыдать и приводишь себя в порядок, бегом, - строгий приказ сорвался с его губ, впиваясь в раскалывающуюся от продолжительной истерики голову Пака.
Он застыл, в оцепенении глядя на Кима, не ставшего ждать еще дольше. Тот поднялся на ноги, поднимая за собой и младшего. Мальчика шатало, но он больше не плакал, начиная понемногу дышать. Намджун подвел его к раковине, открывая холодную воду и наклоняя его лицом вниз, самостоятельно принимаясь умывать перепачканные коркой соленых слез щеки. Чимин нисколько не сопротивлялся, лишь успевая глотать воздух в редких перерывах, удерживаемый старшим за корни волос. Ким стащил с батареи полотенце, мягко просушивая раздраженную кожу.
- Идем, - он вытолкнул его из ванной, крепко держа под локоть и вытаскивая за собой из квартиры как есть в легкой домашней одежде.
- Н-нам...
- По-моему я сказал тебе молчать, - рыкнул Намджун, ни на секунду не сбавляя темпа и заталкивая несуразно плетущегося за ним мальчика в салон машины. - Думал я стану терпеть такое отношение к себе? - Чимин отрицательно замотал головой, пытаясь показать, что вовсе не хотел этого, однако Ким был непреклонен. - Сейчас я даю тебе последний шанс объясниться и рассказать, с чего вдруг ты решил перепугать до смерти Чонгука и заставить меня мчаться к тебе в ночи на другой конец города, - он достаточно агрессивно, свернул на светофоре, почти не снижая высокой скорости.
- Просто мне было немного тяжело в последнее время, - заикаясь ответил Пак, едва проглатывая дрожь, бьющуюся в голосе и поджимая замерзшие ноги, одетые только в тонкие грязные носки.
- Чимин, прекрати лгать мне в лицо. Что в твоей голове? Ты думаешь я глупец, не видящей ничего дальше своего носа? Ты перестал разговаривать с Чонгуком, избегаешь меня на работе, уходишь в свои мысли прямо во время секса и продолжаешь молчать, будто бы так и должно быть.
- Я даже ничего не успел сказать, чтобы солгать! - крикнул Чимин, срываясь на старшем. У него слетели все предохранители. Вряд ли для Пака остались хоть какие-то шансы в этих отношениях. Намджун больше не захочет связываться с ним и выкинет из дома, как только выбьет из него извинения. И кто бы знал, как сильно ему хотелось вызвать его злость, заставить отыграться на собственном теле, заставить хоть немного сбавить градус этой болезненной любви, разъедающей его изнутри.
- Прекрати нарываться, ты перегибаешь палку и испытываешь мое терпение, - несмотря на всю раздраженность, он все еще звучал достаточно спокойно и сдержанно.
- И что? - его голос надорвался, слетая на сиплый болезненный шепот.
- Выпей воды и приди в себя, - Ким протянул ему бутылку, переводя взгляд на дорогу.
До особняка они доехали в напряженной тишине, прерываемой лишь всхлипами, накатывающей новыми волнами истерики. Намджун старался не обращать на него внимания, строя в голове очередной план. Если Чимин не может быть честным и искренним в обычном разговоре, то он заставит его говорить во время сессии. Он терпеть не мог прибегать к таким методам, ведь насколько бы сабмиссив не соглашался передавать контроль верхнему, каждый имел право на свои секреты, а хорошая стимуляция действовала не хуже мифической сыворотки правды, заставляя выдать все подчистую.
- У тебя сорок минут на то, чтобы привести свое тело в нормальное состояние. Если не справишься сам, то я помогу, - последнее прозвучало с таким нажимом, что Чимин покрылся коркой ледяного ужаса. Намджун умел быть настойчивым и пугающим, но при нынешних обстоятельствах это нисколько не возбуждало. Ким привел его в ванную в самой игровой, сразу обозначая границы происходящего.
Руки Пака дрожали до такой степени, что он не мог ровно держать бритву, раз за разом оставляя на коже тонкие болезненные порезы. Под конец подготовки он чувствовал себя очень плохо. Слезы и спешка утомили его до головокружения и легкой тошноты. Времени Намджун выдал в обрез, а потому, только закончив вытираться полотенцем, он сразу вышел за дверь, дабы не раздражать старшего своим опозданием еще сильнее.
- На колени, Чимин, - Ким стоял прямо перед ним, скрестив руки на груди и напирая, властно возвышаясь в своем праведном гневе. Пак замер перед ним, прищурено глядя на ходящие под кожей старшего напряженные желваки. - Чимин, - очнувшись, мальчик отрицательно замотал головой. Он бы хотел придерживаться своего плана, вот только ему даже на ум не приходило, что Намджун настолько серьезно настроится на наказание. - На колени, - ноги подогнулись, будто бы сломанные спички. Он упал на пол, обессиленно роняя плечи. Чимин не понимал, что с ним творится, слезы сами собой покатились по щекам. Ким продолжал неподвижно стоять над ним, с разрывающимся сердцем наблюдая за тем, как что-то отмирает в чужой ранимой душе. - Почему ты так поступаешь со мной? Думаешь, мне все равно на твое поведение, на то, что ты игнорируешь меня и пытаешься тихо уйти? - его голос был спокойным, но твердым как лед. И Чимин бы предпочел, чтобы он кричал, ругал, выставил его из дома, но не говорил так пусто и бесчувственно.
- Нет, нет, - Пак мотал головой, от отчаяния хватаясь пальцами за жилистые лодыжки старшего, будто бы это могло помочь ему удержать Кима рядом с собой.
- Я давал тебе возможность поговорить со мной по-хорошему, но ты решил, что отличной идеей будет наорать на меня. Даже дети не ведут себя так, Чимин, - он покачал головой, позволяя мальчику цепляться ноготками за свои ноги. - Займи позицию и не смей поднимать голову.
Намджун не мог оставлять его надолго в воспитательных целях, чтобы не дать тому в очередной раз нарастить толстый слой брони. Сегодня ему понадобится многое - веревки, средней жесткости флоггер, кляп, мячик и охапка маленьких вибраторов на длинных проводках. Он мысленно повторял для себя, что это не его собственная прихоть, ведь Чимин вынуждает его идти на такие меры. Поговорить как взрослые люди они не могли, и Намджун полностью снимал с себя ответственность за это, ведь он неоднократно пытался решить еще зарождавшуюся проблему мирным путем.
Икающие всхлипы не переставали эхом отлетать от стен игровой, врезаясь в черепную коробку. Сложив все девайсы на столик, Ким обернулся на младшего, впуская в свое сознание его болезненно ломкий образ. Дыхание перехватывало от такой картины, отличной от привычного смущенно-расслабленного и возбужденного Чимина. На глянцевом полу отчетливо виднелись крохотные лужицы разбившихся слез, скатившихся по опухшим векам.
- Встань и подойди к кровати, - Пак вздрогнул от неожиданно раздавшегося сбоку голоса, но постарался взять себя в руки, пошатываясь вставая на ноги. - Ляг на спину и расставь ноги, - Намджун не дрогнул от вида покрасневших, заплаканных щек, методично распуская веревки и завязывая узлы на концах.
Он молча закончил плотные манжеты на запястьях, задирая тонкие руки и привязывая их к крюкам у изголовья. Лодыжки плотно притянуты вверх, подложенные пятками под самые ягодицы. Чимин взволнованно следил за манипуляциями, позволяя развести свои ноги так широко, что начало тянуть мышцы на внутренней стороне бедра. Он с ужасом осознал, что не может пошевелиться ни на миллиметр, когда попытался уйти от сильной давящей ладони, легшей на живот.
- Ты не сможешь двигаться. Раз ты не хочешь говорить со мной, то и я больше не хочу тебя слышать, - кляп был крупным и сильно давил на челюсть, заставляя слюну стекать по подбородку струйкой. Нахмурившись, он осознал, что только что Намджун окончательно лишил его возможности остановить происходящее. - Да, Чимин, стоп-слов у тебя не будет, - в тон его мыслям, ответил Ким, вселяя ужас в расширившиеся глаза. Мальчик отрицательно замотал головой, давясь кляпом почти до новых слез. - Но я дам тебе мяч, - он нежно, как только мог, вложил в зажатую ладошку мягкий резиновый мяч, заставляя впиться в него пальцами. - Никаких оттенков не будет, у тебя только одна возможность. Отпустишь мяч - игре конец, и ты поедешь прямиком домой, размышлять над своим поведением, - Пак сделал несколько сбитых вдохов, успокаиваясь и доверительно кивая, отдавая всего себя во власть чужой злости.
Хлесткие язычки флоггера закрутились в руках Кима, разгоняясь и свистя по воздуху. Во время наказаний он всегда предупреждал о количестве ударов, но сегодня Чимин продолжал быть в полной неизвестности, даже не подозревая о планах старшего. Ледяные полоски хлестко прошлись под ребрами, раз за разом покрывая все большую площадь, оставляя розовые точки, расходящиеся широкими пятнами, словно лепестки. Пак держался как мог, но все же не смог остановить рвущийся наружу стон, так и задержавшийся на одной ноте. Грудь и мягкий, поджимающийся на ударах живот, раскраснелись болезненными ожогами.
Намджуну пришлось остановить все из-за надрывного кашля Чимина, который он никак не мог прекратить из-за тугого кляпа. Быстро среагировав, он резким движением повернул его голову набок, срывая застежку на затылке и склоняя за плечи в сторону пола. Мальчик никак не мог успокоиться, истерично задыхаясь между новыми приступами, но не выпуская из вывернутой в плече руки твердый зеленый мячик. Сосредоточив все внимание на ударах, он вовсе перестал контролировать собственный рот, из которого вся слюна стекла по стенкам горла.
- Если бы ты рассказал мне о том, что тебя тревожит, то мог бы сейчас вовсе не получать наказание, но ты упрямишься, даже сейчас, - Ким крепко держал его за спину, чтобы веревки не оттянули его назад в лежачее положение.
- Я не могу, - сиплым, сорванным голосом отозвался Пак, отчаянно провожая скатившуюся по губам нитку слюны, упавшую на пол.
- О нет, Чимин, ты можешь, ты буквально должен поговорить со мной, - он с усилием собрал падающую на глаза медовую челку, оттаскивая волосы к затылку. - Я бы никогда в жизни не стал давить на тебя в этом вопросе, но для меня ясно как белый день, что ты пытаешься сделать из себя жертву, пострадать тихонько и уйти. Думаешь ты так доставишь мне меньше проблем? - Чимин продолжал упорно молчать, поджав губы и безвольно повиснув в намджуновых руках. - И если до тебя еще не дошло, то это не так. Мне небезразличны твои чувства и переживания, но ты в упор не видишь моих попыток достучаться до тебя. Я готов был простить замкнутость, молчание, а порой и вранье мне в глаза, но не крик, Чимин, - слезы обиды катились по раздраженной коже щек мальчика. - Я всегда был добр к тебе, вот только ты, похоже, совершенно не умеешь это ценить, - он замолчал, давая Паку время на то, чтобы собраться с мыслями.
- Неправда...
- Мы уже это проходили, - Намджун придержал его голову, отпуская веревки и вновь приковывая связанное тело к кровати. - От одного твоего «неправда» у нас с тобой ничего не решится, - младший продолжал молчать, сдирая кожу на ногах в попытках свести слишком беспомощно раскрытые бедра. - Прекрати делать себе больно, - слова Кима отдавались тихим шепотом и, казалось, вовсе не относились к бисеринам крови, оседающим на веревках.
- Прошу, - Чимин замотал головой, дергаясь в путах, будто бы попавшая в умело расставленные пауком сети мошка.
- Отпусти мячик, и ты свободен, - он сел рядом с ним на кровать, опуская руки на колени и всматриваясь в искаженное болью и тревогой лицо. - Ты можешь уйти, Чимин, всегда мог, вот только я не понимаю, почему заслужил именно такой уход, - его голос звучал разбито и отчаянно, а взгляд впился в зеленый кусок резины, все так же цепко сжимаемый крохотными ноготками. Намджун повел ладонью по розовому животику, оглаживая бока и сжимая мягкие бедра под аккомпанемент из взволнованных вздохов, наслаждаясь тихим шорохом сухой кожи.
- Пожалуйста, все в порядке, я просто... Просто не хочу рассказывать, - он истерично бормотал, пытаясь отвести взгляд куда угодно, лишь бы не смотреть на Кима.
- Все не в порядке.
- Все в порядке! - голос снова надорвался, болезненно сипя.
- Тогда расскажи, чтобы и я так считал, - его рука замерла внизу живота, грея и немного успокаивая их обоих.
- Это слишком глупо, - Намджун едва расслышал произнесенные им слова, неосознанно наклоняясь ближе к покусанным алым губам.
- Если это так долго и так сильно тревожит тебя - значит не глупо.
- Я не могу...
- Чимин, - он рыкнул, крепко придавливая его ладонью к матрасу, выбивая жалобный всхлип и заставляя подавлено опустить голову.
- Я просто слишком влюбчив, понятно! - он прокричал, морщась от ужасной боли в связках, зажмуриваясь и сгорая от стыда и нестерпимой уязвимости во всем, чем его окружил старший. Голый, связанный, открытый телом, душой и самыми сокровенными чувствами.
- Ты влюбился в меня и не придумал ничего лучше, чем начать избегать? При этом ты ничего не сказал мне, продолжил приезжать на сессии и мучить меня беспокойством, - Намджун криво ухмыльнулся, не до конца веря в реальность происходящего, но рыдающий и безостановочно кивающий Чимин окончательно убедил его. - Тише, все, успокаивайся, - выйдя из задумчивости, он мгновенно прильнул к дрожащему телу, прижимая его к себе и позволяя лить слезы в свою шею. - Я тоже, все хорошо, я тоже, - мальчик оторопело замер, будто бы вмиг переставая и плакать, и дышать. Ким свободной рукой снял с крюков узлы, отвязывая безвольно опавшие от напряжения запястья. - И только то, кроха, - он отодвинулся, сцеловывая влажные дорожки со скул, чувствуя, как тело в его объятьях начало активно барахтаться.
- И только то? - он переспросил с ноткой истерики, до сих пор не в силах поверить в происходящее.
- В этом нет ничего страшного, я тоже это чувствую, - Намджун поспешил заткнуть трясущиеся губы мягким поцелуем, даря осязаемое тепло, перерастающее в пылающий пожар из боли, недосказанности, молчания и снизошедшего облегчения.
Их зубы болезненно сталкивались с тихим стуком, прищемляя нежную кожу и смешивая вкус соленых слез с растворяющимся в любви отчаянием. Ким обхватил его под стянутыми веревкой бедрами, приподнимая и укладывая пышной попой на свои колени. Кожа мальчика была абсолютно ледяной, застывшей без должного внимания.
- Я отойду только включить кондиционер, чтобы ты окончательно не замерз, - он предупредил его, оставляя на пухлых губках короткий клевок. Чимин согласно кивнул, опуская затекшие руки вдоль тела и едва замечая звонкий стук. - Мяч, детка, - Намджун обернулся, тут же замечая пропажу. Мальчик испуганно пискнул, безуспешно дергаясь в его направлении, не в силах хоть как-то сдвинуть зудящие от острых веревок бедра. - Не дергайся, в любом из случаев, с наказанием покончено, ты большая умница, детка, - включив на пульте высокую температуру, он вернулся к постели, ловким движением распутывая узлы.
- То есть сегодня мы ничего такого делать не будем? - он смущенно подал голос, утирая тыльной стороной ладоней мокрое лицо.
- На самом деле у меня были большие планы, но для начала нам все равно придется поговорить, а это нам лучше бы сделать утром на трезвую голову, согласен? - Чимин кивнул, растирая занемевшие плечи и потихоньку согреваясь. - Будешь спать сегодня со мной, - Намджун наклонился, придвигая к себе мальчика и сразу же поднимая на руки, укладывая его голову к себе на плечо, а ногами заставляя обвить собственную талию.
Чимин неловко жался к нему под одеялом, все еще подрагивая от холода и пустоты, пришедшей с концом слез. Они лежали в полной тишине, нарушаемой лишь тихим взволнованным дыханием. Ким держал его под поясницей, притягивая к себе так близко, что еще чуть-чуть и тело младшего бы целиком перевалилось на него. Он успел переодеться, оставшись в нижнем белье и футболке, в то время как Пак немного смущенно обхватывал ножками его бедро будучи абсолютно голым. Согретые и уставшие от нервного напряжения, они заснули в считанные минуты, откладывая все сомнения на завтрашний день.
Намджун проснулся первым, привычный к ранним подъемам и походам по рыбным рынкам с самого их открытия, в поисках свежих ингредиентов. Мальчик отлежал всю его руку, продолжая ютиться растрепанной макушкой на плече. Ким боялся пошевелиться, дабы не спугнуть столь хрупкую картину абсолютного умиротворения. Чимин был где-то очень далеко, свободный от тяжких дум и вечных тревог, терзающих его крохотное чувствительное сердце. Брови расслабленно опустились, вторя подрагивающим ресницам, с усилием поднявшимся вверх.
- У-утро, - его голос звучал хрипло, все еще не до конца вернувшийся после вчерашнего срыва.
- Утро, детка, - он смахнул с розовеющих щек маленькие волоски, оставляя своим губам больше простора для мягких поцелуев. Чимин тихонько хихикнул, разнося по комнате высокий перелив своего смеха. - Господи, почему ты, черт возьми, такой милый? - Ким не мог перестать тискать в своих ладонях извивающееся и трясущееся от щекотки тело.
- П-папочка! - Намджун сумел застать его врасплох, выбивая из него такой знакомый игривый стон, стертый в памяти долгими неделями пугающей отстраненности.
- Кроха, мы должны остановиться, пока все не переросло во что-то большее. Сначала разговор, потом секс, м? - он ткнулся носом в горячий висок, шепча слова прямо в розовое ушко, получая в ответ взволнованный кивок. Чимин торопливо отполз, усаживаясь в изголовье широкой кровати и прикрывая пах воздушным одеялом. - Ладно, - Ким тяжело выдохнул, зачесывая ладонью свои волосы. - Давай с самого начала, что ты чувствуешь ко мне? - он нетерпеливо следил за внутренними метаниями мальчика, понимая, что озвучить свое признание вновь не так просто. Вчера он мог свалить все сказанное на срыв, чрезмерную чувствительность и страх, но теперь, при свете белого дня Чимин выглядел еще более открытым и слабым.
- Наверное я «слишком сильно романтизировал твой образ», - отбил он колкостью, пытаясь хоть как-то защититься.
- Я влюблен в тебя, Чимин. Пройди еще немного времени, и я бы мог с полной уверенностью сказать, что люблю тебя, - Намджун перенял инициативу на себя, вводя Пака в глубочайший шок. - И мне не стыдно в этом признаться, детка, - младший был по меньшей мере ошарашен. Ким был настолько непреступен, что он бы никогда не разглядел его чувств за стеной из непробиваемой уверенности.
- Ладно, я тоже влюблен, - его голос был едва громче шелеста.
- Чимин, мне бы хотелось попробовать построить нормальные отношения. Я бы хотел радовать тебя свиданиями и вкусной едой не только по выходным, хотел бы, чтобы ты был рядом, и я бы всегда знал об этом, - мальчик зарделся полыхающим румянцем, кивая в смущенном согласии с каждым словом.
- На самом деле мне до сих пор тяжело быть в таких неравных отношениях, - плечи Намджуна мгновенно напряглись. Это очень плохо, если Чимин ощущает себя жертвой, не имеющей ничего против хищника.
- Господи, зачем же ты каждый раз продолжал возвращаться?
- Потому что мне это слишком нравится. Мне всегда становилось чуть легче оставаться самим с собой после всего этого внимания и комплиментов, так что я никогда не мог отказаться от этого, даже если мне больно от мысли о том, что я совершенно ничего не отдаю, лишь тратя еще больше твоего времени и сил, - ему всегда давались нелегко разговоры о собственных чувствах.
- Нет, нет, нет, - Ким наклонился к нему, не выдерживая и вновь притягивая в свои объятия. - Я же говорил тебе, не думай так, прошу, не обесценивай все то, что ты даешь мне, - он расцеловывал пунцовые щеки, продолжая вновь и вновь повторять слова о том, как ценит каждую секунду его присутствия в своей жизни. - Прости меня, я не уверен, что смогу отказаться от наших сессий в ближайшее время, но буду очень стараться для тебя, м? - он прислонился носом к чужому, чувствуя холод ледяного кончика.
- Н-не нужно, я и сам люблю это, - он скромно улыбнулся, выпуская легкий смешок прямо в его губы, ловя в ответ обжигающий кожу вздох.
Они расплылись во влюбленных улыбках, сплетаясь языками в нежном, поцелуе, лишь разжигающем новые чувства, открывшиеся в ином свете взаимности. Чимин тянулся к нему, смелея и упираясь ладонями в крепкие бедра, едва не ложась грудью на старшего, охотно принимающего его в своих руках. Пальцы блуждали по спинам, цепляясь ногтями за пышущую жаром кожу. Намджун охотно перенимал инициативу, лаская языком нежное небо и заставляя мальчика таять в слезливых стонах. Ким уложил расслабленное тело на спину, спускаясь и поглаживая налившийся кровью аккуратный член. Чимин сладко взвыл, напрягая живот и вмиг расслабляясь вновь, подаваясь вперед до торчащих тазовых косточек.
- Детка, мне нужно забрать девайсы из игровой. Я хочу, чтобы ты сегодня получил максимум удовольствия, - он целовал его ключицы, задыхаясь от вида закинутой в блаженстве головы.
- Зачем? - Пак жалобно захныкал, вплетая пальцы в чужие волосы и изо всех сил притягивая горячие губы к своей шее. - Мы ведь можем и так! Пожалуйста, па-апочка, - он поперхнулся от сильного укуса, оставленного старшим в отместку за чрезмерную самодеятельность.
- Потому что у тебя бывают сильные судороги во время оргазма. Я не хочу, чтобы ты навредил себе, так что нужно хорошенько связать тебя, м? - Ким зубами прошелся по его челюсти, твердо придавливая грудью к матрасу.
- Черт, хорошо, - он согласно кивнул, тяжело дыша и непрерывно облизывая опухшие от поцелуев губы.
- Потерпи и не трогай себя, будь хорошим мальчиком, - Намджун в последний раз прошелся ладонями по подтянутым бокам, вынуждая Чимина подтянуть ноги к груди и звонко захихикать.
Он сбежал по ступенькам вниз, буквально влетая в игровую и хватая подготовленные вчера вибраторы, смазку и пластыри. Веревку пришлось достать чистую, чтобы на ней не было остатков крови и других телесных жидкостей, благо он давно успел закупиться приличным количеством льняных мотков, не доставляющих Паку такое большое количество неприятных ощущений как хлопковые. Оставленный в одиночестве Чимин успел свернуться калачиком, послушно держа руки на груди, но все равно нетерпеливо ерзая бедрами, пытаясь хоть как-то потереться возбужденным членом, оставляющим прозрачные капли предэякулята на коже. Блаженная улыбка не покидала его губ. Неужели это будет их первая сессия за пределами игровой? Один этот факт делал все гораздо более человечным, живым и реальным, не таким формальным, как было прописано в контракте.
- Умница, детка, я уже здесь, - Намджун оставил все на прикроватной тумбе, обхватывая пальцами чужое лицо и влажно целуя, чтобы отвлечь любопытного мальчика на себя. - Расставь ножки так, чтобы тебе было удобно, - он распутал конец веревки сплетая две дырки для ног с плотной сеткой узлов по середине, которые должны были оказаться вокруг основания члена и прямо под яичками. - Давай сюда, как в трусики и раскройся пошире, - Ким похлопал его по попе, подставляя конструкцию к носочкам и терпеливо выжидая, пока мальчик достаточно ловко извернется.
Когда Чимин занял позицию и утвердительно кивнул, он потуже затянул свободный концы, чтобы обвязка на бедрах стянула их достаточно сильно для появления глубоких складочек на мягкой плоти. Мальчик нетерпеливо ерзал, стараясь не слишком сильно шевелить нижней частью своего тела после того, как получил болезненный щипок от старшего. Тот вновь принялся за веревки, делая их еще туже и плотно прижимая узлы к промежности до тихого писка со стороны Пака.
- Молодец, все хорошо, сейчас просто зафиксирую тебя, сильнее делать не буду, - он оставил нежный поцелуй на чувствительной коже рядом с дырочкой, покрасневшей от прилившей к ней крови.
Чимин довольно закивал, уже привычный к подобным открытым позам и смущающим прикосновениям, однако он не мог отрицать, что в этот раз все ощущалось иначе. Намджун был трепетным и внимательным до невыносимости, в каждом движении ощущалась его любовь и так долго сдерживаемые чувства. Вот только чем больше оборотов веревки ложилось на толстые ножки кровати, тем больше в голову просачивалась очевидная мысль. Он не изменился. Ничего в Киме вовсе и не поменялось, он всегда был таким: до тошноты правильный, терпеливый и такой ласковый, как и в каждую их совместную ночь.
На глаза наворачивались слезы. Как он мог быть таким невнимательным? Ведь главный ключ к замку от всех его тревог был прямо под его носом так долго, что и не сосчитать. Намджун с тяжелым вздохом посмотрел ему в глаза, находя там океаны бушующих переживаний. Но ведь... Зато изменился он сам. Чимин бесстрашно исполнял каждый свой каприз, лишь немного смущаясь от новых касаний к еще такому неизученному телу. Ему больше не нужно было прятаться и скрываться в страхе раскрыть себя и самое сокровенное перед человеком, как казалось, вовсе не нуждающимся в его любви.
- Детка, - Ким опасался повышать голос выше слабого шепота, дабы не ввести мальчика глубже в дебри его душевных терзаний.
- Нет, больше ничего, все в порядке, я в порядке, - он позволил себе короткий всхлип, украшенный неподдельно широкой улыбкой, прежде чем толкнуться лбом в сильное плечо, не имея другой возможности как-то проявить свои чувства.
- Я поверю тебе, но помни, что мне не составит труда распознать ложь позже, - очередной укус пришелся аккурат вокруг соска, вырывающий из груди что-то сродни визгу.
Намджун сегодня был как никогда жаден до оставления всевозможных отметин. Казалось, что болезненные пятна были главной целью для него этим утром. Чимин не мог лежать ровно. Заведенный до предела, он успел растереть себе все запястья, в попытках извернуться и как-то поторопить Кима, но тот был непреклонен в желании растянуть сладостную пытку на вечность.
- Расслабь дырочку, сегодня обойдемся без чрезмерной растяжки, хотя я знаю, как ты это любишь, но оставим ее на следующий раз, - Ким провел ребром ладони прямо по промежности, до боли вжимая веревочный узел в простату.
- Ааа-аах, - Чимин надрывно вскрикнул, пытаясь уйти от такого интенсивного прикосновения, но сейчас это ему было не под силу.
- Расслабься, - он повторил свой приказ, открывая смазку и выливая ледяной гель прямо на плотно сжавшуюся звездочку.
Пальцы с усилием надавили на колечко, буквально втирая смазку в пергаментно-тонкую кожу. Пак пытался подвиливать, чтобы как можно скорее получить излюбленные длинные и ловкие пальцы глубоко внутри, куда он никогда не мог добраться, сколько бы не пытался во время мастурбации. Намджун провел языком вокруг его губ, собирая скатывающуюся слюну и вталкивая ее обратно, сливая их губы в непрекращающемся танце. Достаточно разогрев тугое отверстие, Ким плавно ввел внутрь два пальца один за другим, поглаживая шелковистые стенки и припухшую от внешней стимуляции простату.
- Сейчас введу вибраторы, не бойся, они на длинных проводках, и мы их с легкостью потом достанем, хорошо? - он поцеловал его в коленку, заранее предупреждая о своих манипуляциях, чтобы у мальчика не возникло никаких лишних опасений и поводов для недоверия.
- Да, - Чимин сглотнул и вновь запрокинул голову, предпочитая скрыться от слишком пытливого взгляда, сжигающего влюбленное сердце дотла.
Намджун погладил стянутое веревкой бедро, бегло и грязно смазывая небольшую капсулу. Взяв в руки пультик, он незамедлительно вставил ее внутрь, как можно дальше продвигая по кишечнику.
- Давай, детка, я дальше не дотянусь, - Ким с усилием погладил его живот, помогая вибратору войти еще глубже, второй рукой вталкивая внутрь несколько запасных сантиметров провода.
Открыв зубами пластырь, он приложил пульт к ноге, приклеивая его на одно место, чтобы тот не ускользнул во время процесса. Друг за другом он ввел еще два, пропихивая их так далеко, что Чимин начал встревоженно мотать головой, ощущая их нахождение там, где еще не бывало даже самой длинной игрушки.
- Цвет, детка, - закончив с пластырями, Намджун поднял взгляд на раскрасневшиеся щеки, ловя такой-же страстный поплывший от возбуждения взгляд в ответ.
- Зеленый, - Пак довольно улыбнулся, гордо приподнимая подбородок и вытягивая губы в трубочку, счастливо выпрашивая поцелуй.
- Ну конечно, малыш, - Ким ни секунды не заставил его ждать, впиваясь в надутые бантиком губки, незаметно от мальчика нажимая на кнопку слабого режима на самом дальнем вибраторе.
- Аах! - он ломко прогнулся, окончательно отрываясь поясницей от кровати и только сильнее подвергая себя воздействию вибрации и невыносимо приятному давлению веревки. - С-слишком, - сорванный шепот превратился в отчаянный вой. Глаза закатились, а язык сам собой мазнул по подбородку, оставляя широкий влажный след.
- Ты маленькая врушка, Чимин. Мы оба знаем, как много ты можешь выдержать, не пытайся давить мне на жалость, иначе останешься без оргазма, - Намджун хмыкнул, потихоньку подключая и остальные капсулы, пока совсем слабо, но все же крайне ощутимо, ведь он всегда помнил о гиперчувствительности своего малыша в глубине.
Комната наполнилась стонами и шумом кратких, поверхностных вздохов, непрерывно издаваемых Паком. Ким со временем вновь стал растягивать дырочку пальцами, чувствуя ответное совершенно не ритмичное сжатие, почти до боли притягивающее друг к другу костяшки пальцев. Чимин так долго был на грани, что больше не мог выдерживать сверхстимуляцию без помощи старшего, надежно перехватившего взмокший багровый член у самого основания.
- Детка, давай, я сейчас войду, потерпи еще немного, - он быстро стянул с себя боксеры, подтягивая попу младшего поближе к себе.
- Ч-что? - мальчик удивленно поднял голову, не веря глядя на Намджуна.
- Лежи и не дергайся, у тебя уже мышцы забились, не напрягайся еще сильнее, - Ким мягко обхватил его шею, укладывая обратно на кровать.
Бегло смазав свой член, он плавно толкнулся в расслабленное колечко, упираясь головкой в вибраторы и проталкивая их еще глубже. Чимин думал, что может отдать концы прямо сейчас, от восторга и переизбытка эмоций. Толстый орган давил на стенки так правильно и так сильно, растягивая пульсирующее нутро. Спустя такое количество времени он наконец-то чувствовал Намджуна целиком. Равномерные фрикции все быстрее подводили его к оргазму. Он выбрасывал бедра вверх все сильнее, пытаясь потереться об неосязаемую пустоту. Ноги сводило, двигаться было уже почти невозможно, а стоны и слюну Пак перестал контролировать уже очень давно. Ким разом переключил режимы у всех вибраторов, ощущая почти нестерпимо сильную дрожь от мальчика. Тот задыхался в метаниях, обессиленно рыдая от боли и интенсивности, он был слишком перевозбужден. Намджун смотрел на него, умирая в бесконечном океане обожания.
- Я люблю тебя, детка, кончай, ты можешь, - Ким отпустил его член, крепко удерживая руками содрогающееся в оргазме тело.
Внутри него что-то освободилось, окончательно срываясь в пропасть забвения. Все тело стало невесомым и будто совершенно чужим, таким легким. Чимина трясло слишком сильно, он буквально потерял контроль над собой, крича на выдохе, пока сперма импульсами вытекала из колом стоящего органа. Он плакал с какой-то безумной улыбкой, выражающей всю расслабленность перенасыщенного ощущениями организма. Намджун аккуратно вышел и достал капсулы, осторожно отклеивая пластырь от гиперчувствительной внутренней поверхности бедра. Мальчик капризно ныл, ничего не говоря и издавая лишь какие-то неразборчивые звуки. Ким задал ему несколько вопросов, пока развязывал затекшие конечности, бегло растирая покрасневшую от веревок кожу, чтобы разогнать кровь. Вот только Чимин ни на что не отвечал. Он смотрел на старшего плавающим взглядом, не шевеля даже кончиками пальцев. Ему хотелось плакать, но он совершенно не понимал почему. Намджун ведь спрашивает его, а он не может вымолвить и слова. Язык не слушается совершенно, будто бы каждая клеточка тела отекла и онемела.
- Ты потрясающе справился, малыш. Папочкина умница, - Ким поцеловал его в висок, обхватывая хрупкую вялую ладошку. - Я так горжусь тобой, ты так красиво кончил для меня, да? - он свел его ножки, удобнее укладывая на бок. - Можешь сжать свою ладошку для папочки, чтобы я знал, что с тобой все в порядке? Не торопись, кроха, это может занять время, просто легонько сожми.
Намджун свободной рукой выхватил специальные салфетки, удаляя с чувствительной кожи следы спермы и смазки. Сейчас он не сможет обмыть его должным образом, первый сабспейс Чимин должен провести в полной безопасности и спокойствии, чтобы в будущем его не пугала потеря сознания и контроля над собственным телом. Это тяжелый процесс даже для опытных сабов, что уж говорить о мальчике, который обнажился и доверил всего себя другому человеку, совершенно не подозревая во что это может вылиться. Чимин хмурился едва заметно, умирая внутри от совершенного бессилия, но вот, награда воздалась ему сполна. Пальцы с дрожью сошлись на мизинце Кима.
- Детка, - Намджун облегченно вздохнул, поглаживая чужие костяшки и счастливо улыбаясь.
Чимин не ушел слишком глубоко и все еще понимал его, до сих пор ловя приходы от оргазма. Ким сам был немало обеспокоен тем, что пошел на такой шаг, не предупредив младшего о том, что он может почувствовать. Его радовало то, как Пак растекся в его руках, так и не отпуская мизинец. Не было ничего сложного в том, чтобы продолжать мягко поглаживать успокаивающуюся кожу и тихо шептать ему похвалы.
Намджун говорил с ним, ожидая, когда тот снова начнет отвечать на внешние раздражители. Время, засеченное на наручных часах, перевалило за сорок минут, и Ким начал немного опасаться за младшего, но все же, чем более плавно сойдет выброс гормонов, тем лучше будет для него самого. Мальчик почти не двигался, изо всех сил стараясь удерживать взгляд на нем, несмотря на то что тело вовсе не поддавалось его приказам. И вот, момент истины, будто бы по щелчку пальцев мутная пелена сошла, оставляя его нагим перед яркостью красок реальности.
- Привет, малыш, - Намджун сразу заметил изменения, наклоняясь и оставляя едва ощутимый поцелуй на покусанных ключицах. - Ты заставил меня немного поволноваться, маленький любитель подольше растянуть наслаждение, - он ухмыльнулся самому себе, потираясь своим носом обо все еще розовый кончик носа Чимина.
- П-пап-поч... - связки до сих пор не слушались, а голос звучал так хрипло и болезненно, что Ким поспешил остановить его, прикладывая пальцы к опухшим губам.
- Я тоже люблю тебя, крошка, знаю, что хочешь сказать, но сейчас лучше не трать силы понапрасну, хорошо? - одинокая слезинка скатилась из уголка глаза Пака, приземляясь аккурат на губы, растянутые слабой улыбкой. - Нужно попить воды, да? - он продолжал разговаривать с ним как с маленьким, но сейчас это было нужнее всего самому Чимину.
Ему пришлось приподнять мальчика в сидячее положение, чтобы он, не дай бог, не захлебнулся, вот только Пак как мог замотал головой, отказываясь подносить губы к стеклянному стакану. - Детка, нужно выпить воды, ты сильно обезвожен после такого количества пота и слез, - Ким не сдавался, пытаясь хоть как-то напоить капризничающего Чимина, но тот не поддавался ни на какие уговоры и смотрел прямо ему в глаза, будто бы Намджун здесь был главным идиотом, не замечающим очевидного. - Хорошо, что не так? Ты не хочешь пить? - он старался быть терпеливым и не заставлять мальчика нервничать из-за своей строгости, получая в ответ отрицательное мотание головой. - Налить молока вместо воды? - тот задумался, но снова не согласился, зная, что для этого старший должен будет уйти на кухню, а он этого не хотел больше всего. - Что-то не так со стаканом? - Чимин мгновенно активизировался, слабо кивая и строя щенячий взгляд. - Я не понимаю, - тяжело вздохнул Намджун, ловя напуганный взгляд младшего. - Нет-нет, это не из-за тебя, мне очень хочется выполнить твою просьбу, вот только ума на разгадки мне не хватает, - он зачесал волосы пальцами, вмиг теряя всю свою статность и властность, превращаясь в такого знакомого, взволнованного Намджуна, которого Чимин просто обожал. Пораскинув мозгами, мальчик нахмурился и вдруг просиял, ослепляя Кима своей радостью и вытянутыми бантиком губками. - Т-ты, ох, детка, ты хочешь, чтобы я так напоил тебя? - смущенный кивок был ему ответом.
Рука Пака скользнула на собственное горло, чтобы хоть как-то снять противную саднящую боль. Старший был прав, когда говорил, что разговоры сейчас - худшее решение, но мальчик был рад тому, что смог донести до него свои желания без слов, и это было просто восхитительно. Намджун сделал крупный глоток из стакана, тут же прислоняясь мокрыми губами ко рту младшего и медленно вливая в него воду. Тот жадно пил, сладко причмокивая и хватаясь руками за плечи старшего, в попытках хоть как-то приблизить его к себе, хотя теперь едва ли найдется хоть что-то физически более сильное, чем секс с проникновением под покровом признаний в любви.
- Ч-что это было? - все же спросил Чимин, когда стакан был полностью опустошен, а горло наконец-таки смочено.
- Сабспэйс. Ты очень хорошо постарался, малыш. Я горжусь тобой, это так драгоценно для меня, - он целовал его в губы, вновь и вновь смешивая слюну на языках.
Мальчик счастливо смотрел на него. Ему было тяжело понять, что именно он сделал для того, чтобы так угодить старшему, но с каждым его словом он чувствовал себя более значимым и важным. Они оба неидеальны, вот только кто, если не они, смогут приложить достаточно усилий для того, чтобы сделать эти отношения лучшими.
Бонус ♡ ♡ ♡
С приходом Чимина дела в ресторане пошли в гору. Он великолепно справлялся со своими обязанностями, снимая с Намджуна чрезмерную нагрузку и позволяя старшему с головой окунуться в изобретение новых рецептов. На днях ему пришло уникальное предложение от итальянской кулинарной школы, ищущей шефов по всему миру для издания книги рецептов со всех уголков планеты. Чимин гордился им до беспамятства, восхищенно лепеча и хвастаясь всем вокруг, словно мама сына отличника, и, по правде, Намджун ни на секунду не собирался запрещать ему это.
Новость действительно была хорошей. В случае успеха его ресторан ожидал большой наплыв посетителей. Кроме того, любой творец желает быть услышанным, а это была одна из лучших возможностей, которые ему только предоставляла жизнь. Распределив свои обязанности среди подчиненных, Намджун с чистой совестью закрылся у себя в особняке, посвящая все освободившееся время готовке и оттачиванию любимых блюд.
Чимин продолжал приезжать к нему на выходные, все чаще пропадая со старшим на кухне, вместо привычной и ставшей куда более обжитой игровой. Для них уже вошло в привычку встречаться за барной стойкой в компании пиалок с соусами и овощами стир-фрай. Чимину было не в тягость, а Намджун лучился смущенной улыбкой каждый раз, когда он не без доли лести нахваливал его стряпню.
Их отношения походили на сказочную идиллию. Ким был убежден в том, что он был ужасно плох в ухаживаниях, но Чимин даже не думал с ним соглашаться. Комплименты срывались с его губ слишком непринужденно. Первое время это продолжало смущать даже во время их игр, однако со временем роль детки приживалась в нем все сильнее. Он не без стыда признавал, что ему до ужаса нравилось передавать контроль над собой в чужие руки по окончанию до безумия тяжелой рабочей недели. Его окрыляло чувство свободы и доверия, царившее в игровой. Он не был абсолютным новичком в отношениях, но никогда не мог открыть всего себя. С Намджуном он впервые осознал, что партнер может ощущаться настолько родным.
Им пришлось не раз пройти через смущающие разговоры. Чимин помнил, насколько его напугал первый сабспейс. Они несколько недель совместно настраивались на продолжение работы. Это был тяжелый период, в котором младший наотрез отказывался от любых вибраторов и плеток, боясь снова лишиться контроля над своим телом. Это была непростая работа. Они шли на компромиссы и совместные уступки. Намджун не раз доказывал ему, что в состоянии позаботиться о его теле, пока он будет наслаждаться оргазмом, но Чимин, начитавшись сабмиссивных форумов, стал панически бояться близости. Ему не раз попадались жалобы сабов на непроизвольное мочеиспускание и язык без костей, способный выложить как на духу любую чушь, вертящуюся в голове. Это заставляло его каждый раз перед сексом бегать в туалет и держать в голове мысль о концентрации. Он буквально сходил с ума, каменея мышцами прямо посреди процесса.
Намджун продолжал планомерно втолковывать ему, что в этом нет никакой проблемы. Столь глубокая потеря контроля случалась с нижними так редко, что ему бы и в голову не пришло задумываться о таком. Мозг Чимина нисколько не походил на мозги дрессированных собачек. Эта связь должна быть двухсторонней и очень прочной, а тело умело натренированным для подобных фокусов.
Покорность возбуждала, но Намджун не был уверен в том, что Чимину пойдет столь слабая роль. Он мечтал научить его кончать по команде, держать себя долгие минуты, а затем и часы. Вот только Чимин хрупкий как фарфоровая кукла. С ним можно только постепенно, с лаской и вниманием, чтобы, не добившись ничего, сорваться с места в карьер. Он всегда был диким зверьком, нуждающимся в самых неочевидных для Намджуна мелочах. Он смущался буквально всего, до сих пор не позволяя прикасаться к себе перед душем, но изо всех сил старался перебороть свои страхи и довериться старшему.
Второй сабспейс дался им с боем. Намджун прогревал его достаточно долго, чтобы нежная кожа покрылась равномерным розовым румянцем в местах самых сильных шлепков. Чимин был слишком зациклен на мыслях и никак не мог отпустить себя, до последнего стараясь контролировать каждый сантиметр собственного тела. Он громко скулил, стиснув зубы на резиновом шарике кляпа, который им пришлось делать на заказ, чтобы крепления держали его глубже и не давали Чимину неосторожно подавиться собственной слюной и закашлять.
С другим сабом Намджун бы уже давно применил сенсорную депривацию, но с его мальчиком такие методы были губительны. Каждую секунду он продолжал шаг за шагом оставлять хлесткие следы на коже, ритмичностью вводя Чимина в подобие транса, однако тот не был намерен сдаваться так легко. Стоило только Намджуну перестать контролировать поплывший взгляд, как он тут же уходил в себя, закапываясь в пучины комплексов и нервозности.
Их сессия длилась почти два часа, прежде чем Чимин окончательно вымотался. Его шея ослабленно сникла, позволяя тяжелой голове запрокинуться. Он обмяк в руках Кима, позволяя своему телу получить долгожданный оргазм. Слишком долгая сессия сделала его сверхчувствительным. Сперма стекала с члена болезненно тягуче, раздражая воспаленную уретру. Намджун едва успел вовремя упереться ладонями в тазовые косточки, останавливая пошедшие по ногам мальчика крупные асинхронные судороги. Чимин испустил напряженный вздох, разом расслабляя натруженные мышцы. В такие моменты Намджун как никогда был благодарен своему терпению. Крепкие веревочные конструкции, на которые он убил добрых двадцать минут, продолжали держать Пака, не давая ему перенапрягать поясницу или, чего доброго, свернуть себе шею.
На утро мальчик мучился от страшной слабости. Долго копившееся напряжение сполна отплатило ему абсолютным бессилием. Те выходные стали настоящим раем для Намджуна. Не было ничего приятнее, чем возможность дарить Чимину столько заботы, сколько он по-настоящему заслуживал. В обычные дни тот бы не согласился и на половину из того, что делал Намджун, но удовлетворенность и чрезмерная эмоциональная привязанность после сабспейса делали свое дело, превращая порой строптивого мальчишку в послушного домашнего котенка, что едва ли не ел у него с рук.
Ошибки и трудности делали их только ближе, помогая выстраивать прочную связь. Намджун учился с ним каждый день, находил новые пути и способы воздействия. Чимин хорошо отвечал на боль, но гораздо больше отдавался приказам, неудобным позам и полному обездвиживанию. Он послушно тек от грубых слов и принимал большие игрушки, позволяя пользоваться собой, как только Намджуну вздумается.
Они сближались невероятно быстро, благодаря такой особенности их отношений. Чонгук порой ревниво заявлялся к ним в гости, нисколько не смущаясь багровых засосов и следов от веревок на открытых участках кожи Чимина. И, по правде говоря, их совместные просмотры кино под пару банок пива и вкуснейшие намджуновы закуски успели стать такой же неотъемлемой традицией, как и субботний секс.
***
Последнее, чего ожидал Чимин, так это ломки. Невероятно сильной ломки, пришедшей с первой же неделей без секса. К хорошему легко привыкаешь, а сильные оргазмы стали неотъемлемой частью успешной работы. Намджун был занят столь сильно, в преддверие выхода своей главы в книге рецептов, что был вовсе не способен заниматься их сессиями. Подготовка к одной игре могла занять несколько дней, чтобы вовремя купить все необходимые девайсы, да и стерилизовать уже готовое оборудование. Намджун не терпел даже мысли о том, что мальчик не будет в безопасности в собственной игровой, а потому никогда не пренебрегал должной гигиеной.
Замученный безустанным трудом, он с тяжестью валился на диван в гостиной ближе к полуночи, притягивая полусонного Чимина к себе под бок и мягко целуя его в лоб. Вряд ли он мог пожаловаться на временный приход конфетно-букетной романтики, но секса не хватало до скрипа зубов. Быстрая мастурбация ощущалась слишком пресной, в сравнении с привычными для них фейерверками эмоций.
- Когда это все закончится мы обязательно проведем всю субботу вместе, - Чимин с трудом разбирал бормотание Намджуна сквозь дрему. - Я так давно хотел превратить тебя в настоящего котенка, - мечтательная улыбка украсила его губы, ни на минуту не прекращающие нежно целовать любимую медовую макушку.
Где-то на груди раздалось тихое, едва слышимое мяуканье. Оно звучало так хрипло и неуверенно, что поначалу Намджун подумал, что ему показалось, но Чимин, услышав самого себя, очаровательно захихикал, оставляя на голой коже Кима следы теплого дыхания. Сердце Намджуна взволнованно вздрогнуло, затапливая душу вязким ощущением счастья. И как ему только удалось отхватить себе столь лакомый кусочек? Чимин был невероятен в своей чудесной детской непосредственности. Намджун поклялся себе защищать его от любых невзгод, лишь бы не позволить тому утратить и капли этого света.
***
Вечер тянулся чрезвычайно долго. Чимин весь день нетерпеливо ерзал в своем рабочем кресле, мечтая поскорее отдаться сильным рукам. Намджун отправил свои рецепты еще во вторник и устроил незапланированный выходной, отсыпаясь и разрабатывая сценарий для совместных выходных.
Стоило им только начать строить планы, как Чонгук тут же вклинился в их беседу с излюбленным предложением напиться в честь окончания проекта, но Намджун, не без доли сожаления, осадил его, не желая терять ни секунды времени, отведенного им с Чимином.
Пак предвкушал эту ночь с сосущим под ложечкой тянущим волнением. Они так давно не играли, что нервы неволей шалили. Чонгук в перерыве только издевательски смеялся над ним, глядя как тот недовольно уплетает мармеладных медвежат вместо полноценного обеда. Время тянулось вязкой патокой только сильнее раздражая нетерпеливого Чимина. Он сегодня заявлялся на кухню с чрезвычайной частотой, вертясь под ногами и даже не скрывая причины своих визитов. Повара только и успевали его гонять, несмотря на то что он умел очаровать своей болтовней любого.
Когда Намджун, хлопнув ладонями, громогласно оповестил об успешном окончании вечерней подачи, Чимин подорвался первым, на полуслове бросая Тэхена одного с оставшейся работой в зале. Он пунцовел щеками, одиноко стоя посреди раздевалки наряженный в мешковатые слои зимней одежды и замотанный в шарф почти по самую макушку. Застав его в таком виде, Намджун только снисходительно улыбнулся, журя Чимина за чрезмерное ребячество.
Они ехали в машине по ночным дорогам, наслаждаясь тихим переливом джаза, доносившимся из дверных колонок. Чимин едва заставлял себя сидеть ровно, но теперь, наедине с Кимом, ему было все сложнее контролировать свое нетерпение. Намджун был, как всегда, сосредоточен на дороге и мягко перестраивался для поворота на междугороднюю трассу. Чимин не мог не наслаждаться низким баритоном Кима, подпевающего любимым мотивам. Он так скучал по этому спокойствию и домашней неспешности.
- Ты голоден? - этот вопрос стал таким привычным и родным для них.
- О нет, - Чимин тут же замотал руками. - Я объелся мармеладом, кажется, на два дня вперед, папочка, - смущенный смех сам собой сорвался с пухлых губ.
Намджун улыбнулся ему в ответ, неодобрительно качая головой. Сколько бы он ни говорил Чимину, что в таких мерах нет никакой необходимости, тот на отрез отказывался есть хоть какую-то нормальную еду перед сексом, регулярно превращая весь свой дневной рацион в радужную смесь самых разнообразных жевательных конфет. Ругать его было бесполезно, а по-настоящему наказывать Намджун пока не решался. Чимин всегда старался быть послушной деткой и очень не любил, когда его отчитывали не в формате игры, а на самом деле. Старая работа ушла из его жизни, но отпечаток она оставила приличный и требовала с собой считаться. Он мог цвести и пахнуть, ублажая взгляд Кима своей игривостью и раскрывающейся сексуальностью, вот только стоило поднять голос чуть выше незримой черты, как мальчик вмиг зажимался, переставая отвечать и закрываясь в себе.
- Ах, наконец-то свежий воздух, - Чимин выскочил из машины, набивая легкие любимым запахом морозного снега, распахивая руки и мечтательно причмокивая губами.
- Не стой здесь слишком долго. Отморозишь свою чудесную попу - будешь все выходные глотать таблетки связанный разве что пледом.
- Хорошо! - он тут же отозвался, вытаптывая на снегу какие-то непонятные фигуры и следя краем глаза за подходящим к дверям Намджуном.
Они встретились на кухне через полчаса. Что бы там Чимин ни говорил, Намджун все равно сварил крепкий кофе и сладкое какао для младшего, приправленное добрым слоем карамели, сливок и крошек шоколадного печенья. Румяный и знатно подмерзший, Чимин довольно принялся за угощение, между делом слизывая с губ молочную пену и делясь самыми сочными сплетнями от Тэхена.
- Какой фильм посмотрим сегодня? - мальчик на этих словах поперхнулся, чихая и недоуменно глядя на старшего.
- П-папочка не хочет играть со мной? - он звучал настолько испуганно, что Намджуну стоило огромных усилий не засмеяться над его недоуменной мордашкой.
- Мы поиграем с тобой завтра, котенок. Нам понадобится много времени. Я хочу, чтобы ты хорошо вошел в роль и смог полностью прочувствовать свой пет-спейс, - Чимин, хоть и не до конца успокоился, все же принял аргументы старшего, доверяя его мнению.
Они успели перепробовать в постели многое, нашли общие доминанты предпочтений и с нуля возвели четкие границы запретов. Сессии никогда не становились скучными, даже если чаще всего Чимин был привычно связан, разогрет плеткой и находился на грани потери связи с реальностью еще до проникновения.
Намджун твердо наметил направления, в которых им предстояла активная работа. Чимин был отлично обучаем, но не поддавался правильной сабмиссивной дрессировке. Он любил похвалу и ласку и тяжело шел на прямые приказы. Первое время это не мало осложняло Намджуну привычную работу, но по уши влюбленный, мальчик с удовольствием выслуживался все сильнее.
Чимин отпускал себя с легкостью, входя в сабспейс еще в середине процесса. Его маленькое «я» было очень капризным и любило изводить Кима своей кокетливостью. Намджун очень любил эту личность младшего. Она помогала тому по-настоящему спустить с плеч ответственность и отдаться защищенной беззаботности.
Пет-плэй был одной из самых очевидных и хороших идей. Чимин своими повадками всегда напоминал ему котенка. Он не был так послушен как собака или верховой пони, но от того не менее чудесный в своих повадках. Игра в хозяина и питомца должна спустить его еще ниже, заставить целиком отдаться зависимости от любого решения Намджуна.
Когда они впервые заговорили об этом, Чимин показал потрясающую готовность. Он с удовольствием помогал Киму выбирать накладные ушки и толстый тяжелый ошейник с блестящим золотым бубенчиком. Совместно они приняли решение заменить обычную пробку с хвостом, сделанной на заказ, чтобы та была достаточно длинной и не давала расслабляться. Теперь, когда Чимин не испытывал никаких трудностей с доверием, они могли позволить себе не проговаривать сценарий досконально, а лишь обговаривать базовые действия и запреты в пределах новых воздействий.
***
Выпив две порции шоколадного молока, Чимин с трудом смог заставить себя дойти до спальни. Как бы он ни храбрился, недостаточное количество полноценный еды, рабочий день и уйма лишних нервов вымотали его на славу. Он заснул, не дожидаясь даже конца заставки фильма, привычно убаюканный любимым древесным ароматом, исходящим от чужой кожи. В любой другой день Намджун не позволил бы ему избежать душа, но сегодня мальчик выглядел так уютно и измученно, что он не посмел прервать его хрупкий сон.
Как оказалось, в комфортных условиях Чимин вовсе не являлся жаворонком и, пока его никто не трогал, мог спокойно проваляться в одеялах почти до обеда. Он проснулся гораздо позже старшего, лениво вылезая из кровати и с трудом заставляя себя почистить зубы перед тем, как пойти на запах свежей выпечки, доносившейся с кухни. Он обожал это чувство неспешности и спокойствия, будто бы никаких дел больше не существовало.
Намджун, его мужчина, стоял в обтягивающей крепкие мышцы рубашке и свободных штанах, поливая яблочные слойки сливочной карамелью. Чимин вряд ли мог припомнить за всю жизнь что-то более романтичное, щемящее сердце до писклявого визга. Его папочка по-настоящему заботился о нем каждый день, не забывая, кроме овощей, риса и мяса, баловать его любимыми сладостями.
- Утра! - он не посмел держать молчание, хоть и хотелось наслаждаться этим моментом как можно дольше.
- Утра, детка, - Намджун обернулся с теплой улыбкой, заворачивая на венчик стекающую лентой карамель. - Готов к сегодняшнему дню? - стоило Чимину подбежать поближе, как Ким тут же поднес руку к его лицу, оглаживая припухшую ото сна щеку.
- Да, папочка, - это слово стало столь привычным, что оно нисколько не придавало ему смущения.
- Для начала завтрак, да, кроха? - он наклонился к нему, тут же заключая розовые губки в трепетный поцелуй. - Сколько съешь? - оторвавшись, Намджун потянулся за тарелкой, щипцами и большим бокалом, походившим объемом на пивной.
- Две! Нет, три, - Чимин хихикнул, вскарабкиваясь на барный стул и покачивая ногами от нетерпения. Он не хотел наедаться перед сексом, но устоять перед свежими булочками Чимин никогда не мог.
- С молоком?
- А можно какао? - он с надеждой задрал нос, заглядывая Намджуну в глаза.
- Разумеется можно, но постарайся не пить слишком много, оставь место для еще одной мисочки молока.
- Хорошо, - Чимин улыбнулся, прищурив глаза и с наслаждением подставляя лицо солнцу, вовсю светящему из панорамного окна.
Губы пачкались печеными яблоками и крошками слоеного теста, еще не успевшего остыть после духовки. Мальчик довольно мычал, слизывая с пальцев стекающую со слойки карамель. Господи, он правда должен был по меньшей мере спасти вселенную в прошлой жизни, чтобы в этой заполучить себе Намджуна. Пряность корицы пощипывала язык, бодря куда лучше горького кофе.
- Не слишком приторно?
- Просто идеально, - Намджун всегда переживал за свою выпечку, отчего-то считая, что вовсе не мастер в этом, но Чимину никогда не было в тягость напомнить, что его субботние булочки ему не заменит ни одна пекарня даже прямиком из Парижа.
- В следующий раз сделаю соленую карамель, чтобы немного усложнить вкус, - он задумчиво кивнул, откусывая от своей слойки разом больше половины.
Они перебрасывались дежурными фразами, обсуждая все, что успело накипеть за неделю. Чимин, разморенный теплом, вовсе перестал следить за языком, неосторожно разбалтывая о зреющих отношениях Чонгука с Тэхеном. Намджун чуть не поперхнулся кофе, совершенно не представляя себе волевого Тэхена, готовым склонить голову под напором чужого неуемного властного темперамента. Чимин на это только покачал головой, припоминая старшему, что их нынешние отношения тоже результат случая, ведь до того злополучного срыва, он и подумать не мог, что ему пойдет подчиняющаяся роль.
- Готов? - спросил Ким, складывая тарелки в посудомоечную машину.
- Да, папочка, - Намджун бы соврал, если бы сказал, что по меньшей мере не влюблен в эту сладкую игривую улыбку, расползающуюся по чужим полным губам.
Внешний вид игровой всегда был для него сюрпризом. Оказавшись внутри, Чимин непроизвольно поежился от пробежавшего по коже холодка. Сегодня здесь было прохладно, хотя обычно Ким задолго прогревал все помещение, зная мерзлявость мальчика и то, как быстро деревенели его мышцы. Чимин не сразу приметил в углу комнаты большую розовую подстилку, явно не предназначенную для обычной маленькой кошки. Она выглядела настолько пушистой и мягкой, что он с нетерпением ждал встречи с ее объятиями. Рядышком на специальной подставке стояли неглубокие мисочки, обе пустые, но Чимин знал, что это ненадолго.
Дверь со щелчком закрылась за спиной, обозначая негласное начало игры. Намджун мягко подтолкнул его в спину ближе к середине игровой, позволяя сделать последний глубокий вздох, помогающий ему переключиться на свою роль и отпустить все, что тревожит в жизни за пределами этих стен.
- Разве котята умеют стоять на задних лапках? - несмотря на нежность слов, голос Кима был строг.
Чимин как подкошенный упал на колени, упираясь в пол влажными от волнения ладонями. Тело ныло в предвкушении, готовое ко всему, что способен ему дать Намджун, тем временем неспешно подошедший к шкафу. Он выдвинул глубокий ящик с заранее подготовленным инвентарем. Сегодня им не понадобится вся накопленная коллекция игрушек.
Не дав мальчику заскучать, он вернулся достаточно быстро, потряхивая в руке звенящим ошейником и привлекая его внимание к себе. Чимин тут же вздернул голову, подставляя румяное от смущения лицо под чужой пристальный изучающий взгляд. Он так и не смог привыкнуть к тому, что Ким видел его, казалось, насквозь, подмечая каждую складочку и синячок на бледной коже. Это всегда вызывало смущение и лишние мысли о неидеальности собственного тела.
- Лапки, малыш, - Намджун протянул свои руки, позволяя опереться на свое предплечье и стягивая с него легкую маечку.
Чимин крупно вздрогнул, стремительно покрываясь мурашками. Намджун наклонился к нему, окольцовывая хрупкую шею широким утяжеленным ошейником, украшенным не только бубенчиком, но и металлической пластинкой с выгравированным «Daddy's kitten». Дышать в нем стало чуть тяжелее, хоть он и не сильно давил на кадык, больше напоминая о положении Чимина, чем как-то ограничивая. Мальчику так нравилось это ощущение, будто бы он и правда переставал быть человеком, которому не дозволено такое девиантное поведение. Ушки-заколки плотно сели на медовые пряди, идеально сливаясь с цветом волос, будто бы и правда были настоящими.
Чимин не мог объяснить откуда пришла эта легкость и счастье. Он довольно ткнулся холодным носом в подставленную Намджуном ладонь, притираясь виском к чужому запястью, забывая о хрупком аксессуаре на голове.
- Развернись и ляг грудью на пол, - Пак неосознанно дернул бедром, от ласкового почесывания за ухом, послушно поворачиваясь к старшему и выпячивая округлые ягодицы.
Намджун стянул с него шортики, твердо потирая сухим пальцем розовую дырочку, пока из горла мальчика не вырвался хриплый писк. Он ерзал коленями по холодному полу, подставляясь сильнее и припадая щекой к ладоням. Услышав знакомый щелчок колпачка смазки, Чимин нетерпеливо завозился, пытаясь расслабиться как только мог для своего папочки. Намджун был нетороплив, тщательно размазывая гель по открытой промежности. Пробка с хвостом была достаточно большой, чтобы им пришлось потратить дополнительное время на хорошую растяжку.
Чимин послушно терпел грубое проникновение крупных пальцев, упираясь лбом в пол и тихо постанывая. Намджун вставлял пальцы с оттяжкой, добротно раскрывая края дырочки и нисколько не обращая внимания на задушенные всхлипы снизу. Приставив конец пробки к отверстию, он положил руку ему на поясницу, крепко удерживая и без промедления пропихивая основание хвоста внутрь.
- Ах, п-папочка! - Чимин буквально взвизгнул, подрагивая ягодицами и непроизвольно зажимаясь. Стенки кишечника с трудом приняли игрушку, болезненно пульсируя.
- Молчать! Где ты видел разговаривающих котят? - Намджун крепко шлепнул его по бедру, оставляя красный след от ладони.
Чимин тяжело дышал с трудом поднимаясь с локтей на ладони. Хвост беспрерывно щекотал нежную чувствительную кожу бедер, возбуждая только сильнее и заставляя налитый кровью член течь. Пробка давила на простату, не давая мальчику сделать лишнее неосторожное движение. Руки Намджуна пропали с поясницы, оставляя Чимина мерзнуть в неизвестности.
- Дай ногу, - Ким вернулся, опускаясь у него за спиной на колени и хватая его поперек поданной лодыжки.
Он надел ему мягкие белые наколенники, довершая образ теплыми чулочками с крупными силиконовыми кошачьими подушечками на концах стоп. Намджун был уверен в Чимине, что тот послушно будет ходить на четвереньках, но он знал его страсть к ограничителям, а потому в ход пошли тугие эластичные бинты, связывающие икры между собой. Для рук предназначались похожие белые перчатки без пальцев с точно такими же розовыми подушечками на ладонях. Стоять на них было не очень удобно, но выпуклости приятно впивались в кожу, не оставляя сомнений в своей принадлежности к животным.
- Ох, какой же ты ненаглядный, - Намджун отошел на шаг, придирчиво оглядывая проделанную работу.
Чимин был воплощением кошачьей грации и красоты. Его поясница все еще была плавно изогнута, а бедра подрагивали в моменты, когда пробка неудачно упиралась в чувствительную простату. Он смущенно поглядывал на Кима из-под ресниц, не в силах скрыть пылкий румянец на щеках, наслаждаясь чужим пожирающим взглядом.
- Котенок хочет молочка? - оставшись довольным проделанной работой, Намджун сложил руки на груди, властно приподнимая брови и глядя Чимину прямо в глаза. - Помяукай для папочки, - его бархатный голос эхом прокатился в голове, отдаваясь сладкой патокой в сердце Пака.
- М-мяу, - он согласно кивнул, смущаясь собственных дрожащих связок.
- Кс-кс-кс, - Намджун подошел к мискам, доставая с полки бутылку молока и наливая его ровно до розовой каймы.
Чимин с трудом сдвинулся с места. Он собирался просеменить прямиком к кошачьему уголку, но ноги были смотаны так плотно, что ему едва удавалось делать шажки, неловкие, словно у новорожденного из-за выпуклых подушечек. Хвост щекотал кожу, давя на дырочку своей тяжестью. Он так боялся выронить игрушку, что сжимался изо всех сил, хмуря бровки и жалобно мяуча, заглядывая старшему в масляные глаза.
- Где мой котенок? - Намджун ласково похлопал в ладоши, поторапливая мальчика и довольно наблюдая за скапливающимися у чужих висков каплями пота.
Чимин старался изо всех сил, тратя неоправданное количество времени, но все же подходя прямиком к старшему. Он благодарно потерся о его ноги, приникая к острым коленям и почти забывая про угощение, с наслаждением вдыхая острый запах кожи и парфюма. Намджун поощрительно потрепал его по макушке, направляя голову прямиком к миске.
Мальчику пришлось несколько раз тяжело проморгаться, чтобы молоко не плыло под возбужденным нетерпеливым взглядом. Он хотел было крупно отхлебнуть, как вспомнил, что кошки стали бы молоко лакать. Чимин не был уверен, что справится со своей ролью не натворив беспорядок, но Намджун одним своим видом подталкивал его к активным действиям. Наклонившись, мальчик высунул язык, неумело лакая жидкость широкими мазками. Молоко белыми каплями осело на чужих брюках.
- Неряха, - Ким недовольно цокнул языком, следя за летящими во все стороны брызгами.
Чимин старался, напрягая язык и пытаясь превратить его в неглубокую ложечку. Спустя полмиски он приловчился пить более или менее аккуратно, наконец-то начиная полноценно чувствовать вкус молока. Плечи гудели от напряжения, пока он опирался на руки всем телом, сосредоточенный на своем деле. Допив до дна, Чимин тщательно вылизал свою миску, не переставая следить за старшим из-подо лба.
- Умница, - Ким грубо размазал пальцем молочные следы по пухлым губам, хищно ухмыляясь в ответ на попытки мальчика его легонько покусать. - Маленьким котятам нужен хороший сон, ведь так, детка? - Намджун сдвинулся с места, присаживаясь на корточки и хлопая по пышной подстилке.
Чимин согласно кивнул, подрываясь и тяжело подползая к своему месту. Бубенчик позвякивал на шее, ознаменуя каждое неровное пошатывание. Руки успели неприятно затечь, дрожа и дергаясь. Он был неимоверно рад тому, что Намджун позволил ему отдохнуть, заползая на лежанку и осторожно сворачиваясь клубком. Это было не так просто из-за связанных ног и длинной пробки, тут же напомнившей о себе до тихого стона. Тяжело дыша, Чимин поднял взгляд на старшего, довольно улыбающегося ему в ответ.
- Я собираюсь почитать, веди себя тихо, - Намджун погладил его вдоль спины, напоследок крепко сжимая холодную кожу ягодиц.
Он ушел к кровати, вальяжно взбираясь на нее и открывая оставленную на стуле книжку. Чимин недоуменно поднял голову, совершенно не понимая почему его оставили одного. Ему совершенно не хотелось мерзнуть на полу. Он ждал, что Намджун согреет его в своих объятиях или хотя бы хорошенько отшлепает, чтобы разогнать застоявшуюся кровь, но теперь он лежал один, брошенный, возбужденный и очень нетерпеливый. Ким сказал вести себя тихо, но он чувствовал такую обиду, будучи абсолютно зависимым от чужих решений, что вовсе не мог сдержать жалобное мяуканье, непроизвольно вырвавшееся из горла.
- Разве я не говорил, чтобы ты не мешал мне читать? - Ким грозно посмотрел на него из-под нахмуренных бровей, отодвигая от себя книгу чуть ниже.
- Мяу! - Чимин был готов даже на наказание, только бы папочка обратил на него свое внимание, а потому даже не пытался успокоить дрожащие губы.
- Хочешь члена как течная сучка, - Намджун покачал головой, не прерывая зрительного контакта, но при этом заводя руку куда-то за спину.
Чимин напряженно замер, ожидая своего приговора, как вдруг, пробка начала сильно вибрировать. Он выгнулся в спине до хруста позвонков, только ухудшая свое положение. Утолщение в середине игрушки удачно уперлось прямо в простату, стимулируя столь грубо, что он готов был заплакать, вцепляясь замерзшими пальцами в пушистую обивку подстилки.
- Нравится? - Намджун хмыкнул, с наслаждением потирая пах при виде тонкого изломанного в удовольствии тела.
Чимин протяжно стонал на одной ноте, не замечая, как медовые ушки сползли ниже, будто поджимаясь к его голове. Он не помнил себя и не назвал бы даже имя, отдаваясь в плен чужих желаний. Его тело так отвыкло от игр, что отвечало едва не чувственней, чем при их первой встрече. Держать рот закрытым было просто невозможно.
Намджун мастерски переключал скорости, изводя его до изнеможения. Холодно больше не было. Чимин как мог извивался, не в силах даже дернуть ногой. Ким доводил его почти до самого пика, ловя его задушенные всхлипы и вмиг снижая скорость до почти неощутимой. На подстилке расплывались темные пятна слюны и жидкой смазки, капающей с пунцовой головки. Чимин так хотел прикоснуться к себе или хотя бы потереться о ткань, но он знал, что Намджун тут же прекратит игру и заставит терпеть очень долго, пока это не начнет окончательно сводить с ума.
- М-мяу, - мальчик пронзительно пискнул, умоляюще глядя на старшего.
У него не хватало сил вынести эту пытку. Он хотел к Намджуну, чтобы он потрогал его, чтобы наконец разрешил отпустить, чтобы сильные руки сдавили поперек груди, не давая вдохнуть, но тот продолжал его мучить, точно зная, сколько в действительности способен вынести Чимин.
- Иди сюда, - голос Кима громогласно разлетелся по комнате, прерывая жалобные стоны и тяжелые влажные вдохи.
Чимин с трудом заставил себя собраться, вставая на четвереньки и грузно сваливаясь с подстилки. Вибратор все еще тихо жужжал, изводя чувствительные стеночки. Он шел так медленно, что Намджуну было бы впору начать его ругать, но тот ждал, по-настоящему наслаждаясь открывшимся ему видом. Сдвинувшись от изголовья, Ким сел на край кровати, расставляя ноги и похлопывая себя по бедру. Чимин, хмуря брови, все же справился со своей задачей, усаживаясь как можно ближе к чужим ногам. Он краем глаза заметил подсохшие молочные капли на штанинах Кима, нисколько не задумываясь и начиная слизывать их с грубой ткани.
- Котенок, - Намджун мечтательно протянул обращение, влюбленно глядя на покорную послушность, сквозившую в каждом действии младшего. - Помоги-ка мне, - он положил тяжелую ладонь ему на затылок, притягивая ближе к своей ширинке и вытаскивая из штанов налитый кровью член.
Чимин, отвлекшись от своего занятия, тут же принялся слизывать солоноватую смазку с крупной головки, цепляя кончиком языка чувствительную уретру. Намджун крепко вплел пальцы в его волосы, придерживая ушки-заколки и тихо шипя сквозь зубы. Чимин умело водил язычком от основания до самой головки, влажно смачивая плоть и специально выпуская слюни. Он любил, когда все хлюпало и активно этому способствовал.
Намджун чувствовал, что ему нужно большее. Он с нажимом надавил на макушку, заставляя мальчика перестать играться и наконец-то взять его член в рот. Чимин послушно разомкнул губы, пыхтя носом и насаживаясь сразу до середины. Он активно двигал головой, отвечая каждому движению у себя в волосах. Намджун вновь нажал кнопку на пульте, неимоверно усиливая вибрацию хвоста. Чимин протестующе замычал, едва не задыхаясь в собственных стонах и слюне, но Ким продолжал безжалостно давить ему на затылок, заставляя насадиться самой глоткой. Мальчик задыхался, пуская крупные слезы, но продолжал держаться цепкими пальцами за намджуновы штанины. Глаза закатывались, он чувствовал, как подступает оргазм, подгоняемый эйфорией от асфиксии. От мутных слез он не видел напряжения на чужом лице, внимательно отмеряющем силу своих действий.
Намджун сдернул его с члена, крепко держа, пока Чимина били интенсивные судороги. Он красиво кончал прямо на пол, обессиленно запрокидывая голову. Ким поддерживал его шею, чувствуя под ладонью обмякшие мышцы, отказывающиеся контролировать собственное тело. Он довел себя до оргазма рукой, позволяя себе расслабленно выдохнуть перед тем, как подтянуть мальчика наверх.
Чимин придет в себя еще очень нескоро. Намджун приложил пальцы ему под подбородок, замеряя пульс и высчитывая частоту дыхания. Мальчик редко уходил так глубоко, но сегодня он был слишком зависим, переполненный через край слиянием со своей сабмиссивной сущностью. Намджун не покидал его на протяжении часа, заботливо вычищая и освобождая от лишних аксессуаров. В таком состоянии за ним нужен был глаз да глаз.