/Chapter 6/
Многое мы охотно бросили бы, если бы не боязнь, что кто-нибудь другой это подберет.
Оскар Уайльд
Быстро запрыгаваю в машину, кидаю рюкзак на соседнее сиденье. Запустив руки в волосы, обхватываю голову, которая жутко болит от недавней информации. Всё мысли забиты словами Алексы... Они буквально впились в моё подсознание, пожирая все внутри меня.
Завожу машину, и резко нажимаю на газ, от чего машина быстро стартует и покидает пределы школьной парковки.
Главная улица Лос Анджелеса. Кучи машин. Стрелка на спидометре уже привысила 140 км/ч и не собирает останавливаться, потому что я не спешу убрать ногу с педали газа.
170. Мотор машины бешено ревёт. Меня заполняет злость на самого себя, от чего не хочу жить. Зачем? Я пропустил тот момент, когда можно было исправить все и вернуть на свои места. Я стал бороться за свое счастье слишком поздно.
На спидометре уже 200. Миг, я не справляюсь с управлением и моя машина летит в кювет. Удар и я теряю сознание...
От лица Алексы.
Забегаю в школьный туалет, и облокотясь о стену, сажусь на пол, уткнувшись лицом в колени, тихо рыдая. В груди чувство пустоты, которая приследует меня на протяжении года. Я стараюсь её проглотить, но выходит все совершенно наоборот.
Я сидела и плакала, пока не почувствовал беспокойство. Я в прямом смысле стала переживать. Но из-за чего? Вытерев слезы, я поднялась с холодной плитки. Подойдя к раковине, я умылась, и дождавшись звонка с урока вышла из туалета. Телефон зазвонил. Это была Эддисон.
- Алекса, ты где?
- Я на третьем этаже. А что случилось?
- Я даже не знаю, как это объяснить, но это очень важно... Это в какой-то степени касается тебя...
- Что? Что случилось? Эддисон, не молчи.
- Новенький, Пэйтон, попал в аварию...
Телефон тут же падает на пол, разбиваясь в дребезги. Руки трясутся, а ноги становятся ватными. В районе груди увеличивается боль, сердце бешено бьётся, будто я пробежала марафон. Если бы... Глаза наполняются новой порцией слез. Как бы я не пыталась оттолкнуть Пэйтона, как бы я на него не злилась в глубине души остались те чувства. Они никуда не изчезали, и видимо не исчезнут.
Когда привязываешься к человеку, когда искренне любишь его, всегда переживаешь. А когда настало то время, когда ваши дороги расходятся, очень тяжело отпускать. Хочется бороться до последнего вздоха, до последней капли крови, но с другой стороны понимаешь, что эта борьба, рвение все вернуть - бессмысленно. Мы осознаем свои ошибки слишком поздно, когда их уже не исправить. Люди мечатся, ища того, кто им поможет.
Вся наша жизнь - сплошная боль. Конечно, есть хорошие моменты, но когда в твоей жизни наступает чёрная полоса, кажется, что этот мир чёрный, без капли света, холодный, без частички тепла.
Они оба виноваты и теперь страдают. Он - из-за того, что она не выслушала его, не дала объясниться. Она - не захотела слушать его. И теперь они расплачиваются за ошибки.
- Алекса! - кричит Эддисон и бежит ко мне.
- Откуда ты узнала? - спрашиваю я, обнимая подругу.
- Директор сказал. Он вроде жив, но пока что не очнулся. Сказали, что в реанимации. Хочешь поехать к нему?
- Нет. Это из-за меня...
- В смысле?
- Да, из-за меня.
Я лишь больше уткнулась в плечо подруги, плача, а она меня обнимала, пытаясь успокоить.
От лица Автора.
Страшная авария по-середине города. На обочине валяются остатки машины. Красный металл помят, будто скомкали лист бумаги. Страшная картина... Вокруг столпилось много людей, которые пытались достать парня из под обломков. Приехали спасатели, полиция и скорая.
Окровавленное тело кладут на койку и увозят в карете скорой помощи, пытаясь реанимировать парня. Приехали журналисты. А как же без них? Сын богатого бизнесмена города попал в аварию. Это конечно же очень интересно жёлтой прессе. Среди толпы людей, можно заметить одного человека. Крис Мурмаер. Отец Пэйтона. Ходит из стороны в сторону, что-то бурча себе под нос. Журналисты лезут с вопросами, но он их, мягко говоря, посылает.
- Чёртова Алекса! - кричит старший Мурмаер, сжимая кулаки. До него дошло, что в аварии сына виновата Миллер. Но ведь это не она просила Пэйтона нажимать на педаль газа. Но ведь это она отшила его, от чего теперь сама страдает и заставила страдать парня.
Больница. Парня на носилках быстро везут в операционную. Он потерял много крови из-за многочисленных ран.
Жизнь парня висит на волоске. Сейчас он на грани жизни и смерти. И что-то из этого перетянет его на свою сторону. Травмы совместимы с жизнью, но ведь всегда есть риск смерти. В любой момент.
Проапперировав парня, хирург выходит из операционной в коридор, где уже сидел отец парня.
- Он будет жить, но вот ходить... У него серьёзная травма позвоночника, поэтому мы ничего на счёт этого гарантировать не можем, - говорит врач и удаляется.
Крис лишь кивает головой, задумавшись над сыном и тем, как он поступил.
Мужчина не видел между Пэйтоном и Алексой большой любви. Он вообще не верил в любовь. Привязанность? Да, именно так он и считал. Считал ли Крис поступок сына глупым? Да. Он не видел смысла кончать жизнь самоубийством только из-за того, что тебя отшили. Ему просто казалось, что это нужно забыть. А он не думал, что есть такая боль, такие эмоции, которые трудно, нет, даже невозможно, забыть.
Отец Пэйтона - холодный человек. Не физически, а духовно. Его душа сплошной лёд. Женился на Джоан лишь из-за денег и выгоды. Когда её убили, ему было наплевать на это. Ни одна слеза не упала с его глаз. Он не видит то, что ценят другие люди. Для него важны лишь деньги, не более. Пока другие делают то, чтобы стать счастливее, он сидит в кабинете и считает свои богатства, словно Кощей. Деньги есть, а счастья нет и не будет.
От лица Алексы.
- Алекса, сходи, я думаю, что это будет лучше, чем ты будешь тут сидеть и грустить. Лучше сейчас, чем никогда, - убеждала Эддисон меня, а мама сидела рядом и соглашалась со словами подруги.
- Правда, Алекса, сходи. Я же вижу, что ты себе буквально места не находишь.
- Мам, я не могу. Мне страшно, а внутри тревога. А если мне тревожно, то ничего хорошего точно не может произойти.
- Ты просто себя накручиваешь. Сходи, ты должна с ним поговорить! - возмущалась Эддисон.
- Нет, я не пойду. Я не могу!
- Ничего не знаю. Собирайся, мы едем в больницу, - решительно сказала подруга, вставая из-за стола. - Спасибо огромное за чай с пирогом, было очень вкусно, - улыбнулась Эддисон моей маме.
- Не за что. И да, Алекса, тебе нужно к нему сходить.
Через пять минут мы уже ехали в сторону больницы.
- Не переживай. Думаю, что все пройдёт хорошо, - убежала меня Эддисон, пока я перебирала свой телефон в руках.
- Легко сказать, - задумчиво отвечаю я.
Подъехав к больнице, Эддисон чуть ли не силой вытащила меня из машины. Зайдя в здание, подруга потащил меня к стойке регистрации.
- Здравствуйте, вы к кому? - спросила девушка, мило улыбнувшись.
- Мы к Пэйтону Мурмаеру, - быстро ответила Эддисон.
- Вы Алекса Миллер? - спросила девушка, посмотрев что-то в компьютере.
- Нет, я Эддисон, а это Алекса, - поправила подруга.
- Тогда вы можете присесть на диван, а вам, Алекса, в 7 палату.
- Спасибо, - улыбнулась я и ушла, а Эддисон села на диван.
Стою напротив двери с цифрой семь. Не решаюсь зайти. Все таки набравшись смелости, открываю дверь и захожу...