17 глава
Утром все выглядело не так мрачно.
Меня разбудили поцелуи — на шее, груди, животе. Он неторопливо спускался ниже, смакуя каждый. Стало щекотно, и я со смехом открыла глаза.
Эмиль прикоснулся языком к впадинке под пупком. Поднял глаза, глядя вдоль тела. Серые глаза стали лукавыми.
Я вывернулась и откатилась к стене, кокетливо выглядывая из-под простыни. Накрылась с головой и хищно взглянула. Мне хотелось играть как кошке.
— Привет, — он снова улыбнулся.
— Привет, — я тоже улыбнулась, жеманно и с наслаждением. Теплая постель, залитая светом, была такой уютной, что ее не хотелось покидать. Но нужно встать, привести себя в порядок… Почистить зубы, принять душ.
Судя по взгляду Эмиля меня ждет секс.
— Ты сегодня уходишь?
Он пожал плечами, устроился на постели, опираясь на спинку кровати. На прикроватной тумбе стояла чашка вчерашнего кофе. Он проснулся раньше и пил его, чтобы не будить меня…
Интересно, а кто варил ему кофе, пока меня здесь не было? Непохоже, что он хозяйственный. Непохоже, что живет не один — следов других женщин я не видела. Даже волоска. В ванной, шкафу только его вещи. Даже зубная щетка одна.
До меня вдруг дошло: случись со мной что — здесь не останется следов и моего присутствия. Эмиль вымоет и уберет в шкаф мой бокал и ничего обо мне не напомнит.
— Останусь дома, — решил он, в голосе померещилась странная натянутость, словно Эмиль принял трудное решение. — Сходим куда-нибудь. Хочешь?
— Конечно, — улыбнулась я.
Мне срочно нужно в ванную.
Но там все напоминало о вчерашнем разговоре с Лазарем. Сердце сжималось от страха и страшного предчувствия.
Сегодня днем мы прощаемся, а вечером я по-английски уйду. Так будет лучше.
Я приняла душ с закрытыми глазами, наслаждаясь энергичными струями, колотившими по спине. Оперлась на стенку душевой кабины, подставляя тощие плечи и выпуклый позвоночник, а затем запрокинула голову и набрала полный рот прохладной воды. Бодрит.
Вымыв волосы, я выбралась из душевой кабины и встала перед зеркалом. А я могла бы стать моделью… Или актрисой… Я красива, правильно Лазарь говорил… Если такой мужчина, как Эмиль на меня запал, значит, я чего-то стою? Намного больше, чем пытался представить Лазарь, не так ли?
Я вытерла волосы и вышла из ванной, как есть: голая, растрепанная. Надо свежий кофе сварить… До кухни я не дошла — Эмиль поймал меня на пороге, взвалил на руки и утащил в спальню.
— Куда собралась? — прошептал он, сладострастно прижимая к себе.
Какой кофе, когда мы ни разу не занимались любовью сегодня.
Он бросил меня на кровать и тут же накрыл крупным мускулистым телом. Я инстинктивно выгнулась, разводя колени, и он рассмеялся, приподнимаясь на руках. Глаза под встрепанной челкой были веселыми и злыми.
— Нет, дорогая. Сегодня по-другому.
Сердце сладко обмерло от предвкушения. Я выгнулась под ним, дразнила телом, затем обвила мускулистые руки, лаская напряженные бицепсы. А может, так возьмет?
Несмотря на, что он уже был возбужден, он не поддался. Стойкий.
Эмиль просунул руки под мои ягодицы и перевернулся — я не успела опомниться, как оказалась на нем верхом. Он не стал тянуть — вошел в меня резко, и я открыла рот, пригибаясь. Я смотрела ему в лицо и глаза, полные наслаждения.
Эмиль заставил меня выпрямиться.
Своими крупными ладонями он обхватил мои руки выше локтя. Опустил до запястий и вцепился в них, кисти повисли на мне, как тяжелые наручники. Эмиль заломил мне руки за голову, и я поддалась, выгнувшись вперед.
— Ты пластичная… Такое гибкое тело, делай, что хочешь.
Я позволила играть с собой, как с куклой. Давала ему убирать руки мне за голову или за спину. В солнечном свете Эмиль пытался придать мне красивую позу.
В конце концов, он собрал в ладонь оба мои запястья и заломил руки мне за голову. Второй крепко обхватил бедро. Он сильно прогнул меня в пояснице, понукая двигаться.
— Давай, — хрипло пробормотал он. — Быстрее, Дина.
Он рассматривал мою грудь. Она колыхалась от глубоких чувственных движений перед его глазами. Он убрал руку с бедра и мазнул по груди, стараясь задеть соски. Ласкал жадно, всей ладонью, словно ему мало. Смотрел, как грубеют чувствительные соски, набухают от его ласк.
Глаза спокойные, но складка рта — полная презрения. Эмиль поднял глаза в пелене наслаждения, и я поняла, что презрение предназначалось не мне. С этим выражением он смотрел на весь мир.
Некоторые воспоминания ярче других.
Как зеркальные осколки они застревают в памяти и сияют всю жизнь. Таким осколком для меня стал этот момент. Как с заломленными над головой руками, подставив лицо солнцу, я отдаюсь Эмилю.
Мои глаза закрыты и я счастлива.
Последний раз в жизни.