Подлинная Реальность

- Расскажи о своих школьных годах. Ты была популярной или изгоем?

Встреча с Элизабет снова проходила в её загородном доме. Они сидели на маленькой, застеклённой веранде. Окна веранды выходили на небольшой садик на заднем дворе. Сад был почти заброшен, очевидно, доктор Лайтред не особо любила цветы.

- Скорее что-то посередине. Меня многие считали глупой, я не была сильна в точных науках. Точнее попросту ленилась, однако при желании получала хорошие оценки. Физика, геометрия, математика не нравились мне. Я любила историю, литературу, химию. В этих предметах могло разгуляться моё воображение, а точные науки лишь подавляли его.

Кейт фыркнула, ей было неприятно вспоминать о школьных годах, возможно даже больше чем обо всём остальном прошлом.

- У тебя были друзья?

- Не знаю можно ли назвать это дружбой, но одинока я не была. Во времена школы, будучи ребёнком и подростком, я была довольно общительной. Умела рассмешить, веселила, но с годами я устала носить эту маску, и полностью отгородилась от любого общения, кроме рабочих отношений и разговоров с Робертом.

Элизабет нахмурилась, в тихом голосе Кейт зазвучала грусть, досадная горечь.

- Зачем ты притворялась глупой и весёлой девочкой? – осторожно спросила доктор Лайтред.

Кейт усмехнулась, помешивая черный кофе. Отвечать она не спешила, как следует, обдумывая ответ.

- Так было проще, - наконец ответила она, - Я не могла показывать себя настоящую, иначе все бы сочли меня сумасшедшей. Для родителей я была глупой, непослушной, никчёмной дочерью. Для одноклассников и друзей, весёлой и недалёкой. Иногда лучше не показывать своей сути, так ты сохранишь свою личность и свои нервы.

- У тебя были сложные отношения с родителями, - догадалась Элизабет.

В глубины души доктора Лайтред проникло сочувствие. Ей было искренне жаль Кейт, в глазах которой плескалась боль и тоска, стоило упомянуть о её родителях.

- Только с матерью, - еле слышно выдохнула она.

Для Кейтлин взаимоотношения с матерью, были одной из самых болезненных тем её прошлого.

- Я не понимала её, она меня. Она пыталась вылепить из меня идеальную дочь, которой хотела видеть. Я же хотела остаться самой собой. Мне были чужды её взгляды на жизнь, и мы часто ругались до хрипоты. Поначалу я не спорила, но позже начала высказывать своё мнение.

Кейт закурила успокаиваясь. Ей было неожиданно спокойно в домике Элизабет, будто само это место умиротворяло её. В этих местах было проще говорить о том, что причиняло боль. Впервые за много лет она ощущала душевную лёгкость.

- И этим я ещё больше бесило её, - сухо добавила Кейтлин, стряхнув пепел с чёрных классических брюк.

- Как думаешь, она любила тебя? – глаза Элизабет заблестели от еле сдерживаемых слёз. Словно история Кейт была близка и ей.

- Не знаю, она редко говорила слова любви, чаще оскорбляла.

Мать Кейт породила в ней множество комплексов. От большинства из них, она не могла избавиться до сих пор. Трудно перерасти детские комплексы, если всё твоё детство тебе раз за разом повторяют одно и тоже, уничтожая самооценку.

- А отец? – Элизабет стёрла дорожки слёз глубоко вздохнув.

Теперь она понимала, почему её так влекло к Кейтлин. У них была одна и та же история. Их жизни странным образом являлись зеркальным отражением друг друга. Только Элизабет смогла справиться с удушающей тьмой своего прошлого, потратив всю свою жизнь на изучения психологии. В помощи другим она нашла своё призвание, свою цель.

- Он спокойный и очень хороший человек. Но находиться под влиянием своей жены. Думаю, он считал меня своей дочерью, и любил, - с теплотой вспомнила Кейт. Отца она любила, часто скучала по нему, вспоминая его весёлые шутки и добрый характер.

- Ты больше не общаешься с ними?

- Да, я ушла из дома в шестнадцать, с тех пор мы ни разу не разговаривали, - руки Кейт задрожали, выдавая душевные переживания, - Думаю, сейчас они считают меня неблагодарной, ужасной, никчёмной.

- Почему ты так думаешь? – Элизабет вдруг захотелось переубедить Кейт. Помочь ей наладить отношения с родителями, как когда-то это сделала она, со своей семьёй.

- Потому что знаю их, - усмехнулась Кейтлин.

Она низко опустила голову, судорожно дыша. С пушистых ресниц упали солёные капли, вся грусть хлынула наружу став прозрачными каплями, слезами неподдельной печали. Несмотря не на что, она продолжала любить своих родителей. Невыносимо сильно скучала по ним. Ей хотелось вновь ощутить их объятья, то самое необъяснимое тепло родных людей.

- Я была одинока. Начала ходить в Церковь, там мне всегда становилось легче и спокойней, - Кейт сглотнула тяжёлый ком в горле, продолжив, - В Монастырской Лавке при Церкви работала женщина, она была намного старше меня, годилась в матери. Когда она заговорила со мной, я почти расплакалась как маленький ребёнок. От неё веяло материнским теплом, которого мне так не хватало. И не хватает до сих пор.

- Мне очень жаль, - тихо шепнула доктор Лайтред.

Кейт улыбнулась сквозь слёзы, она видела, что Элизабет и правда жаль её. От её искреннего сочувствия стало немного легче.

- В нашем мире существует волшебная, не поддающаяся объяснению связь между родителями и детьми. Мы можем быть сильными, стойкими, умными. Справляться со всем, что выпадает на нашем пути. Но нам нужно чувствовать себя любимыми, нужными, чьими-то детьми. Нам нужна семья. Без родителей трудно жить, и я говорю не о материальных вещах вроде финансовой помощи. А о душе, иногда нам не хватает простого объятье матери или отца, чтобы прогнать моральную усталость. Или их звонка, чтобы придать нам уверенность в собственных силах. Живя рядом с ними, порой мы даже не задумываемся, какое влияние они оказывают на нас. Потеряв родителей, мы начинаем понимать, что они неотъемлемая часть нас самих. Они осколки наших душ, и без них душа никогда не будет целой. Ты будешь жить лишь с расколотой душой. Без этих двух осколков тебе не достичь гармонии с собой, такого необходимого душевного равновесия.

- Ты пыталась возобновить отношения с ними?

- Нет. Потому что знаю, что стоит мне позвонить, как мать обольёт литрами грязи, - Кейт задышала ровнее, постепенно успокаиваясь.

Выглянуло яркое солнце, она зажмурилась, откинувшись в кресле. Крепкий кофе вернул ясность мысли, она была готова продолжать копаться в мрачном, затхлом ящике своего прошлого, от которого шёл удушливый запах гари.

Элизабет замолчала сбитая с толку, она не знала, что стоит сказать, чтобы выразить свою поддержку. Сложные отношения Кейт с матерью вызвали смешанные чувства. При всём своём профессиональном опыте, доктор Лайтред впервые за долгую карьеру психотерапевта, растерялась.

- Я не злюсь на неё. И всё равно она дорога мне. Она вырастила меня, хоть и в своей грубой манере. Я благодарна ей за это, - произнесла Кейт, - Я не хочу лишний раз напоминать ей о своём существовании. Я не та дочь, которую она хотела видеть, полнейшее разочарование, недостойное даже внимания.

- Так нельзя Кейт. Ты сама говорила, что каждому нужна семья, родители, - покачала головой Элизабет, - Прости её и попробуй наладить отношения.

Кейт ухмыльнулась, наивная Элизабет полагала, будто Кейт сможет легко наладить отношения со своей приёмной семьёй. Слово просто, нельзя было применить во взаимоотношениях Кейтлин с матерью.

- Я простила её, и уже давно. Но нам лучше держаться друг от друга подальше. Целее будут нервы, самооценка, и чувства, - Кейт твёрдо закончила тему о родителях, больше не желая ворошить старые душевные раны.

Элизабет нехотя кивнула, закрывая блокнот. Сеанс психотерапии закончился. Он принёс больше вопросов, чем ответов для доктора Лайтред. Она надеялась, что причина психического состояния Кейтлин, а именно депрессии, кроется во взаимоотношениях с родителями. Пока всё что могла понять Элизабет, так это то, что причина психологического состояния Кейт, таилась намного глубже, чем она предполагала.

- Принимай эти таблетки, - доктор Лайтред достала из сумки упаковку сильных антидепрессантов, - Они помогут легче пережить депрессию, и если что звони мне.

Кейт взяла упаковку, покрутив её в руках. От количества препаратов входящих в состав таблеток рябило в глазах.

- Ты уверена, что у меня депрессия? – в сотый раз переспросила она. Новость о диагнозе слегка удивило её.

- Уверена, без тени сомнения кивнула доктор Лайтред, - Нарушение сна, усталость, поддавленное эмоциональное состояние, - перечисляла Элизабет, загибая тонкие длинные пальцы.

- Не волнуйся я смогу помочь тебе, - поспешила добавить она. Всё-таки депрессия является одним из самых серьезных психологических заболеваний, способных довести человека до крайностей.

- А я и не волнуюсь, - безразлично хмыкнула Кейт, - Депрессия, так депрессия, ты же у нас доктор.

Она остановилась в дверях, добавив:

- Спасибо что выслушала.

Элизабет кивнула, чуть улыбнувшись.

Стоило Кейт скрыться в дверях, как Элизабет устало запустила руки в огненно-рыжие волосы. Элизабет Лайтред не верила в судьбу. Она была человеком науки, убеждённым скептиком во всем, что касалось магии, линий судьбы, и мистики. Однако сейчас её скептицизм медленно растворялся. Причиной этого была Кейтлин, точнее её история.

По странной, абсолютно нелогичной случайности, жизнь Кейт, по крайней мере, её история относительно родителей и школьных лет, была похожа и на историю жизни Элизабет. Обе притворялись кем-то другим, боясь показывать истинную суть. Обе являлись разочарованием для своих родителей, с одной лишь разницей, Кейт росла в приёмной семье, Элизабет в родной.

Две абсолютно разные девушки из России и Болгарии, встретились в совершенно чужой для них стране.

Элизабет усмехнулась. Неужели сама судьба свела их, чтобы она смогла помочь потерянной девушке перерасти своё прошлое? Может в этом и состоял смысл её жизни? В помощи таким необычным людям как Кейт?

Доктор Лайтред раскрыла блокнот, задумчиво нахмурив тонкие, густые брови. Так или иначе, она собиралась разгадать Кейтлин. Желала понять её образ мыслей, познать её мировоззрение, излечить душу. Помочь выбраться из мрачных, давящих теней прошлого, чтобы подарить совершенно иную жизнь. Счастливое будущее, полное любви, гармонии с собой и окружающим миром.