Глава 6
Ли всегда нравилось контролировать каждую секунду своей жизни. Он любил расписывать наперед все свои планы, просчитывать шаги и точно знать, на какую почву ступает. Его пугала неизвестность. Он должен быть уверен в завтрашнем дне. Проклятый бешеный ублюдок спутал ему все карты. Не так должен был реагировать, по его мнению, Чонгук. Ли недаром учился на психиатра в свое время, чтобы так ошибиться. Но разве не отошел он от дел, разве не завис со своей сучкой в Валенсии? Чон убеждал Ли в том, что Чонгук больше не вмешивается в дела компании, даже жаловался, что по сути и оставить-то империю некому. Чон потерял хватку после перестрелки на вокзале, когда испугался за сына и понял, что ввязался в войну с кланом Ли. Чон Сок и Мин Хо очень опасные противники с иным менталитетом и моральными ценностями, понять логику их действий довольно проблематично. Ли решил эту проблему иначе, он работал на два фронта – и вашим, и нашим. Быть хорошим для всех – это всегда выгодно. При заварушке он якобы не при делах, но всегда прикроет любую из сторон, собирая вокруг себя своеобразных должников. Люди любят, когда кто-то живо принимает участие в их проблемах. Запутываются в благодарности, как в паутине, а Ли любил эту паутину вить. Как удобно было потом наказывать того, кто не оправдал ожидания Ли, не оценил его таланты, не отблагодарил должным образом, и наказывать руками более благодарного. Всего лишь жалобно поныть начальнику популярной газеты, дочь которого недавно отмазал от скандала с продажей наркотиков: «Вы знаете, я столько сделал для господина Л, а он не оценил, я так уважал его, со всей душой, вот, как к вам, а он… тварь неблагодарная, меня так и сяк, и пересяк… Да, очень опасный человек, очень. От него можно ожидать чего угодно. Надо наказать зазвездившегося. У нас свобода слова». И вот уже местные СМИ вовсю льют грязь на обидчика, а Ли с попкорном на диванчике наблюдает сам спектакль. Вроде и не при делах, и дерьма ушат вылил. А еще высший пилотаж – это обос***ому господину Н позвонить и искренне посочувствовать. Правда, есть риск, что господин Н вернет с три короба. Когда-то такое тоже было – отдача отшвырнула Бён Хо на обочину жизни, поперли его как-то с госслужбы, да еще и с позором, еле оклемался и сопли подтер, правда, быстро устроился в другое место, не менее тепленькое, а потом и свое дело открыл, а связи везде остались.
Правда, здесь все совсем иначе, и Азиаты были ему нужны самому позарез. Выход на рынок, который он обеспечивал им и получал сам, не шел ни в какое сравнение с доходами от компании Чон, где тот отдавал партнеру всего лишь тридцать процентов прибыли. А ведь не честно так, вдвоем бизнес поднимали. Не додал Чон Ли по заслугам, зазнался и взлетел слишком высоко, не оценил всего, что Ли сделал для бизнеса и для семьи Чон. Бескорыстно, так сказать, от всей души. Правда, Ли не брал в учет, что бескорыстие не ждет отдачи. Всё, что требует возврата, уже коммерция в чистом виде. Ты мне – я тебе, и если ты мне – мало, по моим понятиям и ожиданиям, то я тебе – пулю между глаз или нож в спину. Вот и все бескорыстие. Ли ведь не последний человек, чтобы ему куски мяса с барского стола подкидывать. Разве он не старался помочь другу в течение всех этих лет? И ожидал, что будет сидеть за барским столом рядом, а не бегать в шестерках. Задницу Чону лизал и подставлялся. Прикрывал, если надо. Недаром должность такая – с ментурой связан. Крыша, взятки, откупы. Зато с Вороном Чон, как с братом родным. Какого хера, не понятно. Подфартило Ли не сразу, но все же подфартило. Сынка Чона отмазал, на дочке потом женил. Чон в благодарность доверенность написал генеральную. Вроде все на мази, вот он – барский стол, накрыт скатертью-самобранкой, и Ли уже приготовился сливки собирать. В этот момент Чон Сок и надавил с перевозками. Еще один друг, мать его… Но пообещал такие бабки, которые Ли и не снились в ближайшее время даже от Чона. Джи Ин и Су Бин, сученыши, все поспускали, долги со всех сторон. Не отвертеться, не спрятаться. Машину кредиторы недавно спалили, Джи Ин, зараза, с наркоты никак не слезет, а Су Бин только и тянет бабло на телок да на казино.
Ли по-хорошему хотел, думал Чон согласится компанию продать, но тот заартачился, и они повздорили. Сильно. Чон вышвырнул Ли с дачи и сказал, чтоб ноги его ни здесь, ни в компании не было. Пронюхал про дела с Чон Соком и психанул. Ли почуял, что Чон, может доверенность переделать, и тогда сделка с Азиатом лопнет, как мыльный пузырь, а Ли уже аванс взял, дыры свои позакрывал, сынку круглую сумму перечислил, жене новую тачку купил, а любовнице квартирку подарил. Сок пострашнее Чон будет, не простит кидка. У Ли вскипели мозги. Цифры там, в голове одна за одну цеплялись и выстраивались в какой-то забор с колючкой, в тюрьму и вышки с автоматчиками, и у каждого рожа Ли. Оставался только один выход, и он им воспользовался. Думал, что потом Гука легко уломает. Так нет, и этот уперся, словно чует, сученок проклятый, как это важно Ли, и назло делает. Если б не Джи Ин, давно б замочил, но эта дура сказала, руки на себя наложит, если отец Чонгука тронет. Все ему прощает, идиотка бесхребетная, на коленях ползает, а тот ноги об нее вытрет и к своей в Валенсию скачет. Недавно Джи Ин еле после передоза откачали после того, как этот ублюдок сказал ей о разводе и из дома выгнал.
Зазвонил сотовый, и Ли схватил аппарат, глянул на дисплей и слегка побледнел.
– Да, Чон Сок, дорогой.
– Это ты становишься очень дорогим, Ли. Настолько дорогим, что скоро я тебя в золото закатаю и как статую у себя во дворе поставлю. Что с перевозкой? У меня горит! Мне вчера еще надо было, а ты канитель тянешь, Ли. Что там у тебя не срастается, мать твою? И не заливай мне, что справляешься.
– Бешеный, сука, заартачился. Не хочет компанию продавать. В последний момент отказался.
Ли дернул воротник рубашки и распахнул настежь окно.
– Так надави, Ли. За яйца прижми. Мозгами думай, а не задницей. Или я твоей заднице сделаю очень-очень больно, и мозги тут же заработают. У каждого есть болевые точки, Ли! У твоего зятя они тоже имеются. И одна из этих точек сейчас здесь, остальные две в Валенсии. Начинай шевелиться. Ручки марать придётся снова, Дон Ук. Поздно задний ход давать. Ты уже в деле. Если помощь с болевыми точками Чона-младшего нужна – говори. Я их быстро превращу в пробелы.
Чон отключился, а Ли швырнул сотовый на стол и несколько секунд смотрел в никуда. Не любил он методы такие, до сих пор трясло после того, как Чона слил. Боялся, Чонгук узнает и на ленточки порежет живьем. Но Чон Сок прав, отступать некуда, надо что-то менять, иначе он так и будет не у дел. Схватил сотовый и набрал чей-то номер.
– Новикову скажи, пусть ко мне заедет. Немедленно. Разговор есть. Лично привези. Дело его ко мне перешли и подумай, как поощрить и поднять можем. Давай, да, побыстрее. Не тяни. Чтоб через полчаса у меня были.
Отключился и сел в кресло, хлебнул холодный кофе.
«Трусливый ты, Ли, и яйца у тебя голубиные, все боишься, что прищемят их. Не лезь туда, где звери за кусок дерутся, там чуют слабаков и башку тебе отгрызут в два счета. Довольствуйся тем, что имеешь. А я твой зад трусливый прикрою, если надо».
Ворон – смертельно опасная тварь, никогда его близко не подпускал к серьезным делам. Не доверял, сволочь, до конца, как, впрочем, и Чон. Трусливый, говорите? Он вам устроит трусливый. Надо будет, и Ворона сольет с сынком его. Уверенности добавляла сомнительная дружба с Чон Соком. Нет, Ли не был идиотом и понимал, насколько опасен Азиат, но если правильно себя вести с Шер Ханом, то Табаки останется и сыт, и жив, не так ли? Ли это по жизни всегда помогало. Он не гнушался грязными делишками и подлостями. Зачем марать руки самому, если можно сделать так, что враги сами друг друга поубивают?
Итак, что он имеет – О Сехун. Разработчик проектов зданий. Под началом Пака. Взял его на работу год назад. Тогда еще искал ниточки, за которые можно будет Чона-младшего подергать, и об Лисе справки наводил, когда тот в Валенсию укатил, а Джи Ин от депрессии загибалась.
О нашел сам, пригласил на встречу и, как только увидел, сразу понял – такого на крючок посадить неимоверно легко. Длительный запой, алкогольная ломка, работу потерял. Квартиру вот-вот пропьет, а бывшей жене алименты все равно платит, чтоб не думала, что так скатился, и концы с сыном не обрезала. Ли вывел О из запоя, причесал, прилизал и к себе на работу взял. С условием, будет бухать – вылетит ко всем чертям, а так – перспективы. Глядишь, Бешеному Лиса надоест, и будет ей куда вернуться. В общем, прикормил мужа бывшего. Авось, понадобится. И правильно сделал – вот и настал момент, когда пригодился.
Ли открыл дело О на ноутбуке и просмотрел все фотографии, биографию. Счастливая семья была у этого О, и как он так жену профукал, непонятно. Вообще точку пересечения Лисы и Бешеного даже сам Ли не прослеживал, но жизнь та еще сука. Нагадит в самое неподходящее время в самом неподходящем месте. О просто не повезло, а баба его – шлюха. Мишуру деньжат увидела и ноги раздвинула перед козлом молодым. Променяла хрен на хрен. Сехун лохом оказался, отпустил её и сына отдал. Хотя… сам Ли тоже пинка б под зад отвесил, если б Соён его с кем-то шашни закрутила. Но Соён не такая, хоть и потрахивает он молоденьких любовниц, но Соён – это Соён. Она – жена. Этим все сказано. Соён дорогие шмотки, заграничные поездки, тачки и все самое лучшее. Соён Ли любит. Годами обхаживал, пока заполучить удалось и жениться. До сих пор смотрит на нее, и сердце колотится от радости, что она его.
О вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Дон Ук пристально на него посмотрел, оценивая шансы. Несомненно, от того полубомжа – забулдыги, которого взял на работу год назад, О отличался и очень сильно, но нет в нем какого-то лоска, шарма, на который бабы западают. Скучный этот О, на корпоративы не ходит, с девками из отдела не крутит шашни, правильный какой-то, спокойный. Явно проигрывает Бешеному по всем параметрам. Но работник он более чем толковый. Все проекты шикарные, занимают первые места среди строительных компаний вот уже третий квартал, благодаря О.
– Господин Ли, вызывали? – поправил пиджак, замялся на пороге.
– Вызывал. Садись, О. Кофе будешь?
– Нет, спасибо…
– О, когда тебе что-то предлагают – бери. Второй раз вряд ли предлагать будут. Так и в жизни – не отказывайся от подарков. Неудобно спать на потолке, О. Остальное удобно, если тебе это нравится и приносит удовольствие. Так что – кофе будешь?
Сехун снова поправил ворот пиджака и кивнул.
– Да, черный. Две ложки кофе и одну сахара.
Ли нажал кнопку селектора:
– Аллочка, два кофе – мне как обычно, а Господину О две ложки кофе и одну сахара.
Поднял голову и посмотрел на О снова – костюм дешевый, несмотря на хорошую зарплату, и какой-то безвкусный. Надо ему любовницу оформить, чтоб взбодрила и уверенности в себе придала. Пусть потрахается от души и воспрянет наконец-то. А потом можно и в дело вводить. Пусть бывшей своей займется. Если хочет, конечно… это надо прощупать. Но Ли редко в людях ошибался – Сехун хочет свою бывшую до нервного тика, бухает до сих пор именно из-за нее и мастурбирует в ванной на ее фотки каждый вечер, оплакивая, как мог бы трахать, но смелости не хватило, а у выродка Бешеного получилось. Ненавидит Гука, только сделать ничего не может и не умеет. Вот Ли и научит.
– Господин О, я слышал, что все три ваших проекта заняли первое место. Вы знаете, я тут подумал и решил, что вас нужно повысить в должности. Собираюсь отдать в ваше распоряжение весь отдел. Назначить вас директором. Пак на пенсию выходит с завтрашнего дня. Будете отвечать за все проекты корпорации, набирать штат дизайнеров, которые будут эти проекты осуществлять.
О выпрямился на стуле, явно пребывая в состоянии шока. Зашла Бон Су с подносом поставила чашки на стол, улыбнулась Ли, и тот подумал, что после рабочего дня поставит ее на колени и, пока та будет работать ртом, даст ей задание соблазнить О. Расслабить парня.
– Вы не рады?
– Рад, конечно… но это такая ответственность.
Ли усмехнулся:
– Опять отказываетесь от шансов, О? Скажите, я слышал вы женаты и у вас маленький сын?
Сехун резко отпил горячий кофе с маленькой чашечки и поморщился.
– Нет. Мы в разводе. Сын с бывшей женой и её новым мужем в Валенсии живут.
– Ясно.
Ли прикидывал, как преподнести этому неудачнику новость о том, что Чонгук женат на дочери Ли, а не на Лалисе Манобан.
– Значит, вы думаете, что бывшая жена снова вышла замуж. А с сыном вы видитесь?
– Да. То есть нет… Я стараюсь раз в месяц. Он прилетает ко мне, и мы проводим время вместе. Не всегда получается и…
– Потому что вы пьете, О, поэтому не получается.
– Я давно уже… нет. С тех пор, как у вас работать начал.
Ли взял фото в рамке, стоящее напротив него на письменном столе. Фото со свадьбы Джи Ин. Где они все вместе: дочь, зять и сам Ли. Повернул фотографию и подтолкнул к о.
– Посмотрите.
Тот отставил чашку и взял фото в руку.
– Узнаете?
Сехун медленно поставил фото на стол и посмотрел на Ли.
– Что это значит?
– Это значит, что Чон Чонгук, с которым живет ваша бывшая жена, женат на моей дочери Джи Ин.
Воцарилась тишина. О смотрел на чашку и помешивал в ней давно растворившийся сахар, поднимая зерна наверх. Ли наслаждался моментом. Неприятно быть лохом вдвойне, да, О? Мало того, что тебе рога наставили, сына лишили, так еще и на женатого променяли. Настолько ты был паршивым мужем.
– Вы ее всё ещё любите, О?
Мужчина не ответил, отвернулся к окну. Сжал челюсти с такой силой, что заскрипели зубы, и Ли довольно усмехнулся.
– Это личное.
– Как видите, не такое уж личное, Сехуг. Моя дочь тоже любит своего мужа, который живет на две семьи. И с этим надо что-то делать, О. Вы так не считаете?
– А что можно с этим сделать, Господин Ли? Лиса свой выбор сделала и ушла от меня к этому…
Он ткнул пальцем в фото, и оно проехалось по столешнице. Ли хлопнул по снимку ладонью останавливая.
– Когда она делала свой выбор, то не знала, что он женат. Не знала целый год, Сехун… и вот недавно узнала. Как вы думаете, не пришло ли время возобновить ваше общение? Ей сейчас плохо, она страдает, может, ей даже некуда пойти. Вы в курсе, что она здесь, а не в Валенсии?
Сехун резко посмотрел на Ли.
– Не в курсе.
– Вы позвоните ей, пообщайтесь… может, это ваш шанс.
– А зачем все это вам? Только из-за дочери?
– Конечно. Если ваша Лиса вернется к вам, то Чонгук вернется к моей дочери, и всем будет счастье. Вы так не считаете? Я ведь могу вам помочь в этом нелегком деле, О. Мне нужно понять, как далеко вы готовы зайти в своем желании вернуть бывшую жену.
– Так далеко, как только можно, – глухо ответил Сехун и наконец-то посмотрел в глаза Ли, и тому стало не по себе. Он даже поежился. Некоторые бабы делают из мужиков психов, а Лиса с виду не была похожа на ту, из-за кого сносит крышу… но сейчас Ли понимал, что реально упустил что-то важное в этой маленькой женщине с неброской внешностью.
– Тогда мы с вами поладим, Господин О.
Протянул О руку, и тот пожал его ладонь очень крепко. «Херовый из тебя психиатр, Ли, и мент ты был херовый. Вот политик из тебя выйдет, что надо. Марионеточный и коррумпированный. То, что доктор прописал». Слова Чона прозвучали в ушах и резанули по нервам. «А ты мертвый политик, потому что много из себя строил». Когда Сехуе вышел из кабинета Ли тот вызвал Бон Су, и пока та, стоя на коленях, делала ему минет, а он, откинувшись на спинку кресла, смотрел на мозаику выложенную на потолке и говорил, срываясь на стоны:
– Ты завтра О сама позвони или… ох да, детка, соси сильнее… или оттрахай этого в туалете у нас… чтоб искры из глаз…
После того как кончил, сунул секретарше деньги в лифчик и щелкнул пальцем по курносому носу.
– Не строй из себя обиженную, девочка. Я ведь и сам обидеться могу и найти на твое место более сговорчивую. Все поняла?
Та кивнула и, достав деньги, нагло пересчитала при Ли, потом приподняла одну бровь и тот, усмехнувшись, добавил еще пару купюр.
– За усердие.