Глава 3
- Где ты это сделал?
Он пожимает плечами.
- Я сделал это сам. Слышала когда-нибудь о тебори ( Традиционная японская татуировка.) ?
Я качаю головой, тогда он роется в кармане и достает пузырек с черными чернилами и горсть запечатанных игл.
Я поднимаю брови, удивляясь, зачем он носит с собой все это, но радуясь, что он хотя бы использует неиспользованные иглы.
-Это традиционный японский метод. Люди называют их татуировками палкой и тычком, - объясняет он.
- Как это работает?
Он объясняет мне процесс, который звучит довольно просто. Настолько просто, что я подумываю о том, чтобы сделать себе такую же. У меня нет ни татуировок, ни роскоши пойти в салон и заплатить за них.
Только я открыла рот, чтобы спросить, откуда он взял материалы, как он вклинился:
- Хочешь, я тебе сделаю?
Я качаю головой, и ухмылка пробирается по моим щекам.
- Да, - говорю я, кивая головой, решив, что идея незнакомца сделать мне татуировку на автобусной остановке слишком хороша, чтобы от нее отказаться. Это идеальный вид спонтанности, который мне нужен.
- Что ты хочешь за это?
Он кивает в сторону моего пластикового пакета.
- Этой пачки сигарет будет достаточно.
По его взгляду у меня возникает четкое ощущение, что он больше заинтересован в том, чтобы я не закурила, чем в том, чтобы закурить самому. Интересно, заметил ли он, что еще было в пакете?
Я улыбаюсь.
- Договорились. Я хочу такую же, как у тебя. И в том же месте. Мы можем быть одинаковыми.
Мне нравится идея иметь одинаковые татуировки с Саймоном. Думаю, это дает мне ощущение, что я нашла друга в моем маленьком одиноком мире и мне будет кого вспомнить, когда я в конце концов уеду.
Что еще важнее, мне нравится послание. Потому что действительно, именно эти слова приходят мне в голову каждый день. Что может быть лучше для татуировки, чем моя ежедневная мантра?
Он ухмыляется, демонстрируя слегка кривые зубы, и просит меня повернуть бедро к нему. Обрезанные шорты - мой повседневный наряд здесь, так что он сможет легко нанести одну на то же место, что и свою.
Автобус приближается, так что мы пропустим нашу поездку, но другой автобус появится через тридцать минут - достаточно времени, чтобы сделать мою первую татуировку.
Он откупоривает флакон и выливает крошечное количество черной жидкости в крышку, а затем вскрывает упаковку с новой иглой.
- Чернила осьминога, - говорит он мне. - Лучшие чернила, которые ты можешь получить.
Я киваю, хотя мне все равно. Все это в любом случае антисанитарно. Если мое тело отвергнет их, то останется довольно крутой шрам. Хотя мне всегда очень нравились осьминоги, так что, думаю, будет приятно, если в меня введут их частичку.
Они могут так легко исчезать, маскироваться, чтобы слиться с окружающей средой, а это все, чего я действительно хотела в жизни. Может быть, с этой новой татуировкой я смогу притвориться, что ее чернила разъели все, что делает меня человеком, и позволит мне исчезнуть так же, как они.
Я хмурюсь, зная, что это никогда не бывает так, как в фильмах, где одинокий ребенок обретает невероятную суперсилу. Думаю, я также немного обижаюсь на осьминогов.
Мой новый друг наклоняется к моему бедру, его карие глаза совершенно не отрываются от своей задачи, пока его удивительно твердая рука скрупулезно вводит чернила в мою кожу. Острые уколы высвобождают все виды эндорфинов в моем организме, и я решаю здесь и сейчас, что у меня зависимость от татуировок.
Это лучше, чем сигареты, хотя, поскольку они теперь его, он разрешает мне выкурить еще одну во время процесса. Чтобы снять напряжение, говорит он.
К нам присоединяются еще несколько человек, и мне становится смешно, когда никто из них ничуть не удивляется тому, что девушка делает татуировку тебори в ожидании автобуса, как будто это обычное явление в Порт-Валене. Один парень даже подошел и попросил сделать ему такую же, но Саймон сказал ему, чтобы он нашел его в другой день.
Весь этот опыт странный, но он принес мне счастье, и это чужое чувство лучше, чем секс. Я испытываю так мало радости, и слишком часто незнакомые мужчины толпятся вокруг меня и вторгаются в мое тело.
Самое главное, это заставило меня забыться.
Двадцать пять минут спустя Саймон выпрямляется, его лицо искажается от боли, а спина трещит от того, что он так долго был сидел в неудобной позе.
Мне жаль, что я причинила ему боль, и он, должно быть, заметил выражение моего лица, потому что он бросает на меня строгий взгляд, как отец, когда ругает своего ребенка.
- Не надо меня жалеть, юная леди. Старость - это благословение, а каждое благословение немного горьковато.
Мне все еще неловко, но я киваю и наклоняюсь, чтобы рассмотреть свою татуировку. Мое бедро ярко-красное и раздраженное, что усиливает резкие линии.
«Fuck You» жирными черными буквами, хотя моя выглядит немного аккуратнее, чем его. Несмотря ни на что, они все равно неровные и шатаются, и я чувствую облегчение от этого. Вот почему я так его люблю.
- Это идеально.
- Несовершенно, - поправляет он, разглядывая свою работу.
- Совершенно несовершенно, - компрометирую я, широко улыбаясь ему. Мои щеки болят от того, как широко они растянуты, но, как и каждый раз, когда эта игла прокалывает мою кожу, боль приятна. - Все лучшие вещи такие.
Он прикуривает еще одну сигарету и откидывается назад, как будто ему нет до этого никакого дела. Саймон выглядит так, будто прожил свою жизнь очень основательно, и я хочу знать, что привело его на эту автобусную остановку, делать татуировку незнакомой девушке во вторник днем.
- Ты права, - признает он. - Ты тоже очень странная. - Я ухмыляюсь еще шире, когда он повторяет мои мысли.
- Как и ты, Саймон. И ты тоже. Наш общий взгляд говорит о том, что мы оба довольны тем, что мы странные.
В этот момент подъезжает автобус, двигатель громко урчит. Когда двери с шипением открываются, я встаю и предлагаю ему свой локоть, как будто провожаю его на бал.
Он машет рукой, отмахиваясь от меня.
- Я предпочитаю ходить пешком. Моим старым костям нужно движение, иначе они закроются навсегда.
Я вскидываю брови.
- Тогда почему ты сидел на автобусной остановке?
Он пожимает плечами.
- Я проходил мимо, а ты выглядела так, будто тебе нужен друг.
Я опускаю локоть, и странное пронзительное чувство ударяет мне в грудь. Разочарование.
Я хотела поговорить с Саймоном побольше. Задать ему вопросы и узнать больше о человеке, скрывающемся за поношенной одеждой и чернилами осьминога.
Он тоже наблюдателен, еще раз заметив выражение моего лица. А может, я просто слишком часто ношу свои чувства на рукаве.
- Мы еще пересечемся, Сэбия. У жизни есть забавный способ бросать людей на твой путь, когда вам суждено столкнуться. Тебе решать, сделать ли это постоянным.
- Постоянство, - пробормотала я, пробуя иностранное слово на язык. - Ты уже постоянный, Саймон, так же, как и эта татуировка.
Он улыбается мне, в его глазах мелькают знакомые искорки.
- Тогда мы скоро увидимся, не так ли?
Чувствуя себя немного лучше, я поднимаю свой пластиковый пакет, и шорох его содержимого напоминает мне о том, что еще в нем находится. Маленькая ухмылка на моем лице исчезает. Саймон больше не будет отвлекать меня от надвигающейся ситуации, и внезапно я начинаю бояться этой поездки в одиночестве.
- Надеюсь, что так. Приятно было познакомиться, Саймон.
И затем я поворачиваюсь, мое бедро горит, пока я пробираюсь к автобусу. Я опускаю монеты в щель и нахожу место далеко сзади. Искусственная кожа горячая и липкая к задней части моих бедер, но я почти не замечаю этого.
Я прижимаюсь лицом к окну, чтобы в последний раз увидеть Саймона, который машет мне рукой перед тем, как автобус отъедет.
По крайней мере, мне не пришлось идти в магазин, пользоваться кредитной картой или снимать деньги. Я даю себе еще пару дней, прежде чем придет время выпить.
Потом я начну все сначала, как кто-то другой.
Не Сэбия Беннет, а кто-то, кто жалеет, что когда-то ее встретил.