Я рядом, слышишь?
POV Егор
Смотрю вслед уходящей девушке и медленно выдохнув, перевожу взгляд прямо на дорогу, откидываясь на спинку сидения. Я мог вполне признаться в своих чувствах ещё неделю назад, но я, как говорится, зассал. У меня было много сомнений и из-за этого я повёл себя, по сути, как баба. Я упустил тот момент, когда должен был добиваться её и делать чуть больше, чем нихера, чтобы Эмилия была со мной. Хотя, если представить себе ситуацию, в которой Цветаева не отвечала бы мне взаимностью, я бы точно не сидел сложа руки. Упустить эту девушку было бы самой большой ошибкой.
Как только нажимаю на педаль газа и трогаюсь с места, на дверь со стороны пассажирского места приходится увесистый удар, причём, повторяющийся несколько раз. И я был ещё больше удивлён, когда ко мне в машину села... девушка. Кажется, это... Карина. Да. Точно. Я видел её тогда на практике, да и Эмилия кидала в её сторону пару ласковых. Думаю, неспроста.
— Эммм, — протягиваю я, давая понять шатенке, что она как минимум должна мне объяснить, что она забыла в моей машине.
— Ты серьёзно встречаешься с Цветаевой? — девушка выгнула изящную бровку вверх и сжала губы в тонкую полоску. Меня в этой ситуации выбешивает всё: во-первых, как можно к незнакомому человеку обращаться сразу же на "ты"? И какого хрена она без моего разрешения залезла в мою машину? И что за предъяву она сейчас бросит в сторону Эмилии?
— Ну, допустим, — опустив всё, что мне не нравится и что меня не устраивает, я стараюсь держать себя в руках. Всё-таки, она же с какой-то определённой целью это сделала, а не просто ради того, чтобы со мной в машине посидеть, ведь так?
— Офигеть. Егор Крид завёл роман с больной девушкой, — с застывшим на лице удивлением, смотрю на шатенку и пытаюсь понять, о чём она говорит. Лично мне Эмилия ничего по поводу каких-то болезней не говорила.
— Вы о чём? — не сказал бы, что от меня за версту веет безразличием. Мне было интересно, о чём мне скажет эта девушка, хоть и понимал, что ничего лестного в сторону Эмилии я от неё не услышу.
— А она Вам ни о чём не говорила? — сделав значимый акцент на обращении ко мне и заметив моё полное недоумение, девушка выпрямилась, вытянула губы уточкой и протянула долгое "ууу". Я прекрасно понимал, что шатенка явно сейчас преукрасит ситуацию, какой бы она не была, переврёт всё, что можно, но я всё-таки решился на то, чтобы выслушать её. Я знаю, что в прошлом Эмилии не всё так гладко и доверие к людям в ней пропало не просто так. Я бы хотел услышать эту историю от самой девушки, да и было бы правильней, ведь, я даже не знаю, кем Карина приходилась и приходится Эмилии на данный момент, но именно сейчас во мне проснулся интерес к этой ситуации, о которой я не вспоминал в течении очень долгого времени, — и она даже не говорила про лейкемию?
Вы знаете такое ощущение, когда земля из-под ног уходит? Я в полной мере сейчас именно это и почувствовал. Я не знал, что ответить, как на это реагировать. Мне даже представить страшно, что пережила моя девушка, что с ней происходило и через что она прошла. Это какая-то дикость. Я не могу представить, как такая хрупкая девушка в буквальном смысле боролась за свою жизнь. И судя по тому, что к себе она не подпускает никого кроме Леры, справлялась она со всем сама.
— На выход, — указываю пальцем на дверь, даже не смотря на шатенку.
— Я бы на твоём месте подумала, хочу ли я встречаться с бесплодной девушкой, — резко разворачиваюсь лицом к девушке, но лишь утыкаюсь взглядом в её спину.
*****
Впервые в жизни, я сидел на студии... Просто так. Не делая ничего. Просто сидел и пялился в стену. Вопросов было дохрена и даже больше, а ответов – круглый ноль. А больше всего раздражал факт того, что я не знал, смогу ли я об этом заговорить с Эмилией. Будет крайне подло обратиться за информацией к этой Карине, не попытавшись поговорить с моей девушкой. Я понимаю, что скелет в шкафу есть у каждого, что не все тайны можно открыть даже тому человеку, которому безоговорочно доверяешь, но я не могу просто забить на это... всё. И я просто не знаю, куда себя деть. Время как на зло шло слишком медленно, а желание узнать о всём прямо сейчас росло очень быстро. Я держался весь рабочий день. И за это время я сделал... Ничего. Потому что делать что-то в таком состоянии – бесполезно и бессмысленно. Меня волновал всего один вопрос, задаваясь которым, я не заметил, как начал вибрировать мой телефон.
— Алло, — глаза слипаются, мысли сбиваются в один огромный ком и голос звучит так, будто бы я только-только дозу принял. Я даже не посмотрел на дисплей, так как ощущение было такое, будто бы я не здесь.
— Ты что, спишь, что ли? — глаза резко расширяются и я быстро прочищаю связки, проводя рукой по лицу, пытаясь выйти из коматозного состояния.
— Нет, не сплю. Ты где? — по звукам на заднем плане можно было с лёгкостью понять, что Эмилия находится в институте, но я настолько смутно соображал, что даже это дошло до меня не сразу.
— Где я могу быть в три часа дня? Ну, вообще-то, в автобусе, но так как нас задержали, я до сих пор здесь. И проторчу в ВУЗе ещё часа два, не меньше, — нет, нет, нет. Ещё два часа терпеть и биться со своими же мыслями?
Стоило бы разобраться, почему меня это так задело... Карина сказала, что она больна. Но я понять не могу: была, или она и сейчас не здорова? Если второе, то я совсем её не понимаю. Неужели она так спокойно относится к тому, что смертельно болеет? Если это и вправду так, то я любыми методами её заставлю лечиться. Я оплачу ей все операции, таблетки и прочую хрень и буду рядом! Я хочу, чтобы она жила и была здорова.
Выйдя из своих мыслей, вижу на экране телефона вкладку с вызовом, завершённым две минуты назад. Я даже не заметил, как она сбросила. Что ж... Ещё два часа я проведу в полном неведении. Зашибись. Так, всё, пора отвлечься. Но проблема в том, что мне в этой ситуации даже писать не хочется. Единственные слова, крутящиеся в голове составляли вместе какую-то ересь, которую даже я разобрать не могу.
*****
Восемь часов вечера. Ситуацию не разрядил разговор по душам или же объяснение произошедшего. Лишь стало на ещё одну проблему больше. За окном темно, прошу прощения, как в жопе негра, а от Эмилии до сих пор нет новостей. После того, как она мне пять часов назад позвонила, девушка будто бы сквозь землю провалилась. Я звонил ей раз тридцать, если не больше, но Цветаева просто не брала трубку. И помимо полного негодования, внутри начала зарождаться паника. Я даже Елене Аркадьевне звонил, но та сказала, что они вообще уже давно с института срыли. Эта новость ошарашила меня ещё больше.
Ровно до восьми я продолжал сидеть на студии, ну а потом уже не выдержал и решил, что должен хоть что-то сделать, ибо от того, что я буду тупо сидеть на месте, не изменится ровным счётом ничего. Правда, сделать что-то в ситуации, в которой ты даже чисто теоретически ничего сделать не можешь – очень сложно. Но я с этим неплохо так справился.
Из студии я направился прямиком к институту Эмилии, хоть Елена Аркадьевна и сказала мне, что девушки там нет. Мне почему-то казалось, что именно там она и застряла. Чисто из этих соображений, я решил первым же делом ехать к ВУЗу. Хотя, если задуматься, то что можно делать в институте до восьми часов вечера? Её уже давно должны были пинками под зад оттуда выгнать, так как учебное заведение закрывается в шесть. Тем не менее, я был практически на сто процентов уверен, что не прогадаю и моя брюнетка окажется именно там.
Уже через полчаса я стоял у дверей института, хотя доехал до этого места всего лишь за двадцать минут. Проблема в том, что у входа стоит охрана и с ними пришлось "договариваться". Успокаивал лишь факт того, что по их словам, в институте всё-таки ещё находятся студенты.
Подходя к гардеробу, я заметил идущую мне навстречу Эмилию, с такой гримасой, будто бы их там пытали. Глаза были практически закрыты, от улыбки вообще не осталось ничего, а ноги уже практически не двигались. Я стоял буквально в десяти метрах от Цветаевой и стал наблюдать за очень не понравившейся мне картиной. К Эмилии подошёл, насколько я помню, Даня, взял её за руку и на неприличном от неё расстоянии начал что-то говорить. На лице брюнетки всё также ничего не отражалось. Она просто стояла слегка пошатываясь и смотрела будто бы сквозь парня, вообще не обращая на его речь никакого внимания. Но то, что этот парень начал ещё больше приближаться к моей девушке, мне крайне не понравилось и я двинулся с места.
— Привет, — натянув на лицо фальшивую улыбку, подхожу к Эмилии и протягиваю ей её куртку, которая лежала на перекладине возле гардероба. Посмотрев на меня, брюнетка ненадолго застывает, но опомнившись, целует меня в щёку и уходит к скамейке.
— А ты... То есть, Вы..., — шатен хмурит брови, но взгляд не отводит. На моём лице вырисовывается настоящая ухмылка и я оглядываюсь на Эмилию, компанию которой составила уже Лера.
— Я её парень, — коротко бросаю я, хотя до этого планировал сказать пару ласковых и доходчиво объяснить, что Эмилия занята и уже не освободится. Но я всё-таки надеюсь на то, что до него дошла суть происходящего и он больше на чужое покушаться не будет, — где твой телефон? — оказавшись рядом с Эмилией, задаю вопрос не первой важности, но всё-таки, волнующий, так как именно из-за того, что она что-то сделала со своим телефоном, я жутко волновался и даже понять не мог, что с ней происходит.
— Я его в куртке забыла, — виновато улыбнувшись, брюнетка устало выдохнула и уткнулась носиком мне в плечо. А я наконец-то расслабившись, прижал её к себе и поцеловал в макушку.
— А почему так поздно? — пристегнувшись и откинувшись на спинку сидения, перевожу взгляд на Цветаеву, которая что-то набирала в телефоне, не отрывая глаз от дисплея гаджета.
— На нас повесили подготовку проекта, с которым представители нашего ВУЗа должны будут выступить перед комиссией. И что самое смешное, выступаем не мы. То есть, слова, постановку, презентацию делаем мы, но выступают другие ребята, — прикрыв глаза, брюнетка также как и я откинулась назад. Почему-то, с каждой минутой мне всё меньше хочется узнать о произошедшем. Наверное, не стоит сейчас этим загружать её.
— А какие у нас сейчас планы? — закатив глаза, Эмилия шумно выдохнула, после чего приложилась лбом к бардачку, заставляя меня в голос рассмеяться.
— Я хочу домой. Спать, — жалобная моська брюнетки просто умиляла, но в моей голове шёл целый бой, из-за чего улыбка медленно сползла с лица и я тронулся с места.
*****
— Короче, стой здесь. Я сейчас вещи соберу и к тебе вернусь, — кивнув Эмилии, я наблюдаю за тем, как она скрывается за дверью своей комнаты, в то время как я достаю из кармана телефон и залезаю на страницу брюнетки. Я хочу пролистать в самый конец.
Ничего необычного я не нашёл. Вообще. Может эта Карина и правда соврала? Ну не могу я поверить в то, что Эмми была больна, ну или же болеет... Тем более, раком. Но ведь о чём-то она умалчивает... Чёрт, я запутался...
— Чего хмуришься? — брюнетка подошла ко мне, поправляя висящую на плече сумку. Спросить сейчас? А надо? Боже, надо было сразу же выпинать эту Карину из своей машины!
— Эмиль, мне нужно задать вопрос... — сведя брови, Цветаева кивнула, а я застрял на формулировке вопроса, не понимая, как произнести застрявшие комом в горле слова. Это действительно сложно, — ты сейчас ничем ... Ну... Серьёзным не болеешь?
— Нет... Тебе кто-то что-то сказал? — взгляд девушки сразу же стал пустым, а я понял, что вопрос мой задел за живое.
— Только не злись. Это всё получилось быстро, непонятно, да я и за моментом не уследил, но... В общем, когда я отъезжал от института, ко мне в машину села Карина... — выдохнув с явным разочарованием, я увидел в глазах малышки блеск. А затем и покатившуюся по щеке слезу. "Это очень долгая история, но суть в том, что я не плачу. Вообще". Вспомнив ту самую фразу, я осознал, насколько же болезненная для Эмилии эта тема.
Брюнетка отвернулась от меня и прижала ладонь ко рту, начиная приглушённо всхлипывать. Я потянулся руками к её плечам, собираясь обнять, но стоило мне только прикоснуться к ней, как Эмилия резко развернулась и сделала шаг назад, жестом показывая, чтобы я подождал.
— Я... Я... Мне нужно объясниться, — заикаясь начинает она и делает глубокий вздох. Я не знал, чего ожидать, поэтому просто решил выслушать. Я понимаю, что ей это нужно, — я никому об этом не рассказываю, так как это не самая лучшая часть моей жизни и она может с лёгкостью выбить меня из колеи, но раз уж так вышло... В общем, когда мне было пятнадцать лет, моя мама заболела лейкемией. Папа сначала был рядом, но потом не выдержав, ушёл от нас, аргументируя это тем, что он не может смотреть на то, как мама умирает. А мы с мамой боролись. Рядом с ней были все: я, её друзья, коллеги, все родственники. И мама вылечилась. Буквально за год. Я думала, что это был самый ужасный этап моей жизни и хуже уже не будет, но, Боже, как же я ошибалась... — выдохнув в ладонь, Эмилия опустила взгляд в пол, а я уже не смог стоять на месте и смотреть, поэтому вплотную подошёл к ней и обнял, надеясь на то, что ей хоть чуть-чуть станет полегче, — прошёл год. Мне стукнуло семнадцать. Я начала замечать, что из носа часто стала течь кровь, голова постоянно гудела, а потом я и вовсе начала в обмороки падать. Естественно, я решила не обращать на это внимание, пока мама сама меня к врачу не отвела. Поставили ту же самую лейкемию. Страшно не было. Мама ведь выздоровела, значит и у меня получится. Вот только пошёл уже второй год лечения, а мне всё не становилось лучше. Я смогла окончить школу и поступить в институт. Моя лучшая подруга Карина издевалась надо мной больше всех. От меня отвернулись все. Мама вскоре тоже ушла. К папе. Они купили мне отдельную квартиру. И осталась со мной только Лера. Я столько, сколько тогда, не ревела никогда. Я тогда впервые молиться начала. И в один прекрасный день, после очередной химиотерапии, мне сказали, что я победила рак. Что всё хорошо. И именно тогда я и дала себе обещание, что никогда не буду плакать и что никого к себе не подпущу, потому что испытание на верность прошла только Лера. Она была единственной, кто остался рядом, хотя я всегда считала самой лучшей своей подругой именно Карину. А она просто начала меня уничтожать, — я совершенно не понимал, что можно говорить в такой ситуации. Я зол на себя. И я готов на фарш пустить всех тех, кто сделал ей больно.
— Я рядом, слышишь? И буду рядом всегда, — отстранив от себя Эмми, я заглядываю в покрасневшие от слёз глаза и притягивают девушку к себе, нежно целуя, пытаясь дать понять, что кто-кто, а я точно от неё никуда не денусь. И пошли нахер все эти Карины и остальные придурки, которые не умеют ценить дружбу.
— Она тебе ещё, наверное, что-то про бесплодие сказала? — больше не спрашивая, а утверждая, произнесла брюнетка, тыльной стороной руки вытирая мокрые щёки. Я просто промолчал, так как не знал, что вообще в такой ситуации сказать можно, — я не знаю, волнует тебя это или нет, но с этой проблемой врачи тоже справились, — а ведь самое странное заключается в том, что меня слова о бесплодии реально тронули. Почему? Тут всё просто. Раньше я думал: "Насколько же надо любить человека, чтобы быть уверенным в том, что хочешь именно с ним всю жизнь провести, детей завести? И если это возможно, то за какой срок ты это осознаёшь?". А сейчас мне всё стало понятно. Папа мне когда-то сказал: "Мы с вашей мамой долго не тянули. А зачем? Если женщина не вызывает у тебя желания схватить её в охапку и унести в ЗАГС в первый же год отношений, то смысла это не имеет". И сейчас я понял, что так всё и должно быть. Это мой человек, я это чувствую. И чисто подсознательно уже хочу с ней семью.
Ребята книга полностью написана нужен актив.
Любите себя и родных.
Сегодня ещё глава будет в 20:30.