Разве это справедливо?
POV Эмилия
Закрыв за Егором дверь, медленно выдыхаю и закрываю глаза. И почему-то моё подсознание с первой же секунды составляет мне целую анимацию из всего, что я за день услышала, увидела, сказала и сделала. Но практически через каждое изображение, мой разум выдвигал торс Булаткина. Нееет, мы так не договаривались! Я, конечно, всё понимаю, но это уже перебор! И почему, Эмилия, вместо того, чтобы краснеть и биться головой об стену, ты стоишь сейчас оперевшись на дверной косяк и кусаешь губу? Я на одетого то парня долго смотреть не могу и ещё день краснею, если вдруг с ним взглядом пересекусь, а тут... И что за мысли сейчас мне в голову лезут? Фу, Эмилия!
Что ж, пока курсач, привет мысли о ничтожности этой жизни! На что я потрачу следующие четыре часа? Правильно: на глупые мысли и на закапывание своей же самооценки ниже плинтуса. А почему бы и нет? Кажется, ко мне пришло осознание одной очень и очень нехорошей новости. Я, кажется, влюбилась в Крида. Глупо? Да. Я идиотка? Да! И ничего с этим сделать не могу!
Наверное, каждый в своей жизни хочет познать такое чувство, как любовь. Нет, не к родителям, друзьям или же кумирам, а найти себе парня/девушку, с которым готов будешь уехать к чёрту на куличиках, есть еду с заправки, сидеть на капоте авто и смотреть вместе на ночное небо, целоваться до посинения губ. Знаю, не мне судить, ведь я ещё ни разу такого не испытывала, но рано или поздно, уверена, что испытаю. И я очень сильно этого хочу! Не знаю, что испытывает ко мне Егор и испытывает ли вообще что-то, но я знаю, что я могу любить и в тишине, никому не говоря и ничего не показывая. Я к такому привыкла. Привыкла к страданиям.
И, твою же мать, о чём я сейчас думаю? Да, он мне понравился, но это ведь не значит, что я буду страдать, ведь так? Согласна, бред. Хороших исхода может быть два. Первый: Крид мне разонравится и я со спокойной душой продолжу с ним общение. Второй: окажется, что он тоже ко мне что-то испытывает и мы будем вместе. Но что первое, что второе – маловероятно. Если говорить про первый вариант, то я просто слишком хорошо себя знаю. Я с каждой нашей встречей всё больше и больше буду в него влюбляться, пока у меня голову не сорвёт. Ну а со вторым всё проще. Можно просто сравнить меня со всеми бывшими девушками Егора и вуаля, вот тебе и ответ! Красивые фигуры кукол Барби, лица, сверкающие на каждом глянцевом журнале мод, харизматичные, умеющие правильно себя преподать, без проблем и каких-то закавырок в судьбе. И судя по критериям, по которым Егор выбирает себе девушек, на меня он даже внимания не обратит. Боже мой, и как тут оставаться оптимисткой, если в голове творится такая вакханалия!? Я уже представляю себя бабой-другом, которой блондин будет рассказывать все свои проблемы и говорить, как ему плохо с той или иной пассией. И за что мне это, спрашивается? Жила себе, ни в кого не влюблялась, никто мне не нравился, и только сейчас я поняла, как же это было прекрасно. Ведь мы ценим, когда теряем.Да чтоб тебя, Крид!
Как и предполагалось, следующие три часа я просто пинала балду, вместо того, чтобы дописывать курсовую, которую мне нужно сдать к концу недели, а по-хорошему, вообще завтра. Мой вам совет: никогда не влюбляйтесь в середине учебного года. Тем более, перед зимней сессией и кучей грядущих практик. Нужно срочно на что-нибудь как-нибудь отвлечься. Ах, да. Точно. Нужно же подобрать то, в чём я поеду на съезд. С Кридом. Ясно, понятно, не вышло.
Кинув на кровать тёплую одежду, в которой я поеду непонятно куда и непонятно зачем, снимаю домашний свитер и смотрю в зеркало, снова задумываясь на какие-то непонятные темы. Да, согласна, фигура не идеал. Создаётся такое ощущение, будто бы просто обняв, меня можно сломать пополам. И всё из-за того, что лет в четырнадцать, мне в голову ударил юношеский максимализм и я решила худеть. Зачем? Не знаю. У меня был совершенно нормальный вес и телосложение в принципе, но был один лишний килограмм. И однажды, одна наша "крыса" из класса назвала меня толстой. И тут понеслось... В общем, мне практически поставили анорексию. Долго лечили, откармливали. После этого в рост я не шла. Так и осталась 1,65. Но рост не так меня смущает, как моя талия. Всего пятьдесят восемь сантиметров. Да, вариант не самый худший, но в основном именно из-за этого, я жутко стесняюсь носить обтягивающие вещи. А грудь и попа – это вообще отдельная тема. Нет, доской меня, конечно, не назвать. Наоборот. Уж лучше быть доской. Лера как-то раз заставила меня надеть блузку с вырезом... В этот деть меня чуть ли не изнасиловал какой-то мужик в подворотне. После этого увидеть меня в чём-то обтягивающем – невозможно. Мне не нравится моя фигура, я её стесняюсь. И я не понимаю, чем здесь можно гордиться. Кажется, Крид в пролёте, потому что до моделей мне, как до Китайской границы. И косметикой я пользоваться не умею... Ну что за жизнь?
Сейчас, стоя перед зеркалом и обнимая себя за плечи, осматриваю себя с ног до головы и понимаю, что сейчас снова впаду в депрессию. Как вообще такой как я – искать себе парня? Самооценка у меня где-то глубоко под плинтусом, хотя сама я, где-то глубоко в своём мозгу понимаю, что в принципе, я симпатичная. Понимаю, но не вижу этого. Я одновременно осознаю, что не просто так ко мне подкатывает самый крутой парень из института, но при этом убеждаю себя в том, что у него просто вкус плохой. Боже, каким образом я буду с кем-то встречаться, если я сама в себе разобраться не могу? В моей жизни когда-нибудь, что-нибудь будет просто?!
Отскочив от зеркала, бью кулаком по дверце шкафа и сгибаюсь пополам. Ну вот. Опять проблемы. И это мне просто парень понравился. Казалось бы, где здесь проблема? А проблема во мне! Я слишком тяжёлый и до чёртиков противоречивый человек. Мне самой от себя сейчас становится тошно. Это уже не просто какие-то странности в характере. Это уже развитие шизофрении. А что будет, когда я влюблюсь? А если чувства к Егору начнут развиваться и нарастать? Так, всё, нужно просто сейчас одеться и позвонить Лере, иначе я с ума сойду.
— Мда, Ириска, ты как всегда вовремя, — снова бешусь из-за этого идиотского прозвища, но вспомнив, с какой целью я позвонила подруге, выдыхаю и нервно прикусываю губу, пытаясь себя успокоить, — я только-только прошла собеседование. И из-за вибрирующего телефона, выронила кофе.
— Прости, — голос дрожал и мне почему-то становилось ещё холоднее, чем обычно. Руки приобрели привычный сероватый оттенок и тело периодически потряхивало. Нет, нет, нет... Только не истерика. Всё же хорошо было, ну что ты начинаешь, Цветаева?
— Эмиль, ты чего? У тебя голос такой, будто бы тебе отопление отключили, — если бы... Уж лучше бы батареи не грели, чем вот это вот всё.
— Хуже. Я как-нибудь потом объясню. Отвлеки меня чем-нибудь, пожалуйста, — Боже. Уже половина четвёртого. Я что, вот в таком состоянии к Егору выйду? Нет, исключено. Надо срочно успокоиться и взять себя в руки. Раньше всегда получалось.
— Я тебе с этим точно помочь не смогу. Рисуй. Тебя это всегда успокаивало, — сбросив вызов, мысленно поблагодарив подругу, потому что понимаю, что я сейчас даже говорить не могу, подскакиваю с места и несусь к кладовке, откуда достаю холст с мольбертом и красками. Надо будет как-нибудь купить себе раскраску-антистесс. Рисование всегда меня успокаивало. С самого детства я была весьма импульсивным, нервным и через чур активным ребёнком. Я ходила на актёрское мастерство, роспись по ткани, хореографию, играла на флейте и гитаре, входила в клуб волонтёров и всё мне было мало. Мне нравилось, когда мои одноклассницы смотрели на меня завистливыми взглядами, преподаватели хвалили, а родители говорили, что гордятся мной. Но, у всего есть начало и конец. Наступил конец моему творческому детищу и пришло начало переходного возраста. Короче, число четырнадцать – является для меня несчастливым. В то время был огромный завал по учёбе, с которым я не справлялась. Сил из-за различных диет становилось всё меньше и меньше, а проблем со здоровьем всё больше и больше. И именно тогда, когда шло лечение, мама начала со мной рисовать. Она всегда повторяла одну и ту же фразу: "Рисуй сердцем". Она говорила, что все движения кисти идут не от руки, а именно от сердца. Иначе это не рисование, а пустая трата времени. Для меня это стало самым настоящим лекарством, которым я пользуюсь и по сей день.
Я не знаю, сколько времени прошло. Я так и продолжала дрожать от холода, но мне и вправду становилось легче. На холсте давным давно красовался портрет Булаткина, что нисколько меня не заботило. Также я помню, что мы всегда рисуем не просто то, что видим. Мы рисуем то, что нам нравится, что нас беспокоит и...
— Цветаева, чёрт тебя дери! — дёрнувшись и обернувшись в сторону громкого голоса, вижу запыхавшегося Егора. Злого Егора, — ты какого хера трубку не берёшь!?
— Ты что здесь делаешь? — еле выговариваю я, смотря на блондина, сведя брови. Булаткин несколько раз тяжело выдохнул и снова зло на меня посмотрел.
— Отвечать вопросом на вопрос неприлично, — я оглянулась на настенные часы. Уже половина пятого. Я ведь не слышала звонящего телефона, да и не заметила, как он попал в квартиру. Неужели меня так затянуло в работу?
— Я не слышала, — голос дрогнул и я начала замечать, как кожа на руках снова приобретает серый цвет, а глаза блондина, кажется, поменяли цвет. После сна они у него были ярко голубые, светлые. После душа цвета моря. А сейчас они будто чёрные. И если честно, это пугает.
— Не слышала она! Я знаешь, как перепугался? Я за пол часа доехал до тебя с другого конца города и ещё пол часа убил на то, чтобы выпросить у твоей соседки запасной ключ от квартиры! Пришлось проводить мини концерт для целой орды старушек! — не сдержавшись, тихо смеюсь, но быстро утихаю, видя серьёзный взгляд Крида.
— Прости, — Опускаю взгляд на пол, но после вспоминаю про рисунок и стараюсь рукой его сдёрнуть с мольберта, но ничего у меня не получается из-за Егора, который каким-то непонятным образом оказался рядом со мной и взяв в руки свой же портрет, начал его разглядывать. Ну почему мне так везёт?
— Ого, — я так и чувствовала взгляд Булаткина на себе, от чего мне было ещё более, чем стыдно. По моему плану, блондин не должен был это видеть. Но кто меня спрашивает? — согласен, ради этого стоило нервничать и проводить концерт бабе Вале и её группе поддержки, — вместе громко хохочем и я чувствую, что становится теплее. Егор протягивает мне руку и улыбаясь хватаюсь за неё, поднимаясь с пола, замечая как Егор вздрагивает и смотри на меня своими большими глазами, — ты почему такая холодная? — кусаю нижнюю губу и вместе с блондином перевожу взгляд на свои руки, — охренеть, Цветаева! Это уже перебор! — с недопониманием смотрю на парня, на что то начинает моей же рукой махать перед моим носом, — алё, Эмилия! Здоровый цвет кожи – бежевый, слегка розоватый. А тебя если вдруг спящую увидят – сразу же в морг повезут! Как труп, честное слово, — последнюю фразу блондин пробурчал себе под нос и ушёл в мою спальню, предварительно пересадив меня на диван.
— А мы разве не опаздываем? — крикнула я ему вдогонку и услышала, как этот... Крид роется в моих вещах!
— Я обещал привести свою подругу, а не её труп, — Егор вышел из комнаты с пледом в руках и стремительно направился ко мне. И уже через минуту я стала... Гусеничкой! Булаткин просто обмотал меня пледом и взял на руки, после чего вышел из квартиры, захватив по пути моё пальто.
— Квартиру закрой и ключи бабе Вале верни, — донёсся мой голос из этого кокона, как из какой-то пещеры. Разве что, эха не было.
— Квартиру то я закрою, но ключи своей бабе Вале сама возвращать будешь, иначе мы просрём ещё час, — обернувшись к двери, парень понял, что со мной на руках он явно дверь не закроет, поэтому вместо того, чтобы поставить меня на ноги, как бы это сделал любой нормальный человек, он перекинул меня через плечо и достал ключи из кармана, вставляя их в дверную скважину и проворачивая их там два раза с характерным звуком.
Быстро спустившись по лестнице, Булаткин не обращая ни на кого никакого внимания прошёлся по улице до своей машины и запихнул меня на переднее сидение. Прямо в этом пледе. Выглядит невероятно глупо, да и в принципе, неудобно, так как на мне сейчас и так тёплый, шерстяной свитер, но, зато, тепло. Хотя, есть ещё один минус: как только Булаткин залез в машину и перевёл свой взгляд на меня, он сначала пустил тихий смешок, после чего откашлялся и сделал серьёзное лицо, а потом я стала наблюдать, как он всеми силами пытался сдержать расползающиеся уголки губ, но в итоге всё равно громко рассмеялся и не мог остановиться около пяти минут, из-за чего был уже красный, как рак. Нет, ну и как это называется? Сам превратил чёрти во что, а теперь ржёт как конь!
— Так, всё, фууух, — Егор глубоко вдохнул и медленно выдохнул, сжал руки на руле и посмотрел на дорогу, — поехали!
Сказать, что дорога у нас была весёлая – это ничего не сказать! Егор пытался мне вкратце рассказать мне про всех, с кем мне предстояло познакомиться, в то время как я пыталась выбраться из пледа, но вместо свободы от колющейся вещицы, я получала заливистый смех Крида. В общем, так я ехала целый час. После этого, Булаткин всё-таки смиловался надо мной и постановив машину на обочину, вытащил меня из неё и выпутал меня из этого вечного полотна. После этого нам предстоял ещё один час езды по трассе и минут пятнадцать по лесной дороге. За это время я дважды слушала альбом "Холостяк", который ранее выучила наизусть и послушала пару треков из нового альбома, который выйдет хрен знает когда, в живом исполнении от самого Егора Крида! Но веселье закончилось тогда, когда мы подъехали к нужному месту. Это был большой сосновый лес, в котором было понаставлена целая куча машин и палаток. Не скажу, что людей было слишком много, но здесь явно больше, чем мне говорил Егор.
— Не бойся, они все хорошие, — сказал Егор именно в тот момент, когда какой-то мужик шлёпнул по пятой точке какую-то девушку, которая с дикими визгами побежала за ним. Что-то слабо верится... — пошли, — Егор вылез из машины и обойдя её, открыл мне дверцу, помогая выбраться, в то время как у меня от страха по спине бегал целый табун мурашек.
— Крид, какие люди в Голливуде! — к нам подошёл какой-то парень, на вид, лет двадцати пяти... Небольшого роста, брюнет с карими глазами. Это, кажется, Маврин... Нет, Мав... Эм... Точно, Марвин! — И что это за красавица рядом с тобой?
— Миша, это – Эмилия. Эмилия, это – Миша, — я кивнула брюнету, на что тот улыбнулся и подмигнул мне, из-за чего я крепче сжала руку блондина, — будешь приставать – клешни отрежу, — Миша фыркнул, но вскоре опять улыбнулся, пожав блондину руку.
— Смею напомнить, что ты, между прочим, обещал найти мне девушку, — я с ужасом посмотрела на Егора, но тот лишь рассмеялся и цокнул, поправив свою чёлку.
— Прости, Миш, но эта точно не тебе, — брюнета окликнула какая-то шатенка, приближающаяся к нам быстрым шагом. Судя по всему, это какая-то модель. Причём, очень красивая.
— О, Егор, уже приехал! — девушка стремительно поцеловала Булаткина, оставив на его щеке след от помады. А у меня, почему-то, внутри всё будто бы перевернулось и появилось резкое желание убить эту девушку. Боже, только я могу ревновать своего друга к какой-то непонятной бабе, которая просто напросто поцеловала его в щёку? Просто поцелуй в щёку, а я завелась так, будто бы они при мне сексом занялись. Ну что за мысли, Эмилия? — всего-то на час опоздал. А это кто? — шатенка кивнула в мою сторону, — новая пассия?
— Нет, это Эмилия. Моя подруга. Эмилия, знакомься, это – Марго, — я даже выдавить из себя ничего не смогла под действием надменного взгляда этой девушки. Ох, не нравится она мне...
— Просто подруга? — блондин кивнул, — отлично, значит, спишь сегодня со мной. А то у меня просто жуткий недотрах, — вся компания весело рассмеялась. Я же еле как выдавила из себя подобие улыбки. Но ответ блондина меня просто убил.
— Окей, — мне стало жутко неуютно среди этих людей. Ну зачем я согласилась? Кто меня за язык тянул? Сидела бы себе дома, писала курсовую работу, поболтала бы с Лерой, в конце концов. А сейчас вместо этого стою как истукан и сказать ничего не могу. Жуткое ощущение.
Марго вместе с Мишей ушли в сторону какого-то шалаша, где скопилось ещё человек пять, а Егор тем временем повёл меня дальше знакомиться с ребятами. Все остальные мне жутко понравились. Лёва с Аней, Матвей с Машей, танцоры из команды Егора, Кристина, Ханна, Натан и Уля. Все эти люди оказались реально добрыми, невероятно позитивными и очень весёлыми, в результате общения с которыми, девочки, в лице Маши, Ани и Ульяны, отсоединили меня от Егора и повели в неизвестном мне направлении.
— Ну, рассказывай! Как с Егором познакомилась, — меня посадили на раскладной стульчик и тут же начался расспрос. Девочки с живым интересом смотрели на меня, садясь напротив, — не стесняйся! Уж кто-кто, а мы тебя точно не обидим, — Аня налила мне в стаканчик, как я поняла, какао и накинула на плечи плед, замечая, что я постоянно трясусь.
— В общем, меня кто-то сбил на машине и Егор мне помог. Он отвёз меня к врачу, потом завёз домой. Через месяц мы снова встретились на практике и продолжили общение, — ответила я, пожимая плечами. Но девочки продолжали с интересом на меня смотреть, — что?
— Ну и...? Вы встречаетесь? — такой вопрос привёл меня в ступор, тем более, заданный вот так вот, в лоб. Тем не менее, девочкам, видимо, этот вопрос серьёзным не показался и они со спокойствием смотрели на меня, наверняка думая, что я очередная девушка блондина.
— Нет, мы просто друзья, — глаза всех трёх расширились и они начали переглядываться друг с другом, будто бы услышали что-то невероятное. Ну, да, наверное, это редкость.
— Ну, ничего, все мы когда-то начинали подругами, — Маша мне улыбнулась и подмигнула, в то время как я обдумывала двусмысленность её слов, — я тебя знаю всего пол часа, а ты мне уже в миллион раз нравишься больше всех бывших пассий Крида.
— Неужели их было так много? — ну а сейчас меня кто за язык тянул? Сама же прекрасно знаю, что много. Да и девочки могут не то подумать, мол, я ревную. И правильно подумают. Я давно такого за собой не замечала. Вернее, никогда.
— Ну, одна из них недавно стояла прямо перед тобой. Марго. Правда, она не бывшая девушка, а та, с кем Крида не связывает ничего кроме не частого секса, — отлично. То есть, это не шутка была по поводу того, что они сегодня ночуют вместе? И как я, простите, сегодня домой поеду? Мне же завтра в институт надо!
— Хватит мучить девочку! Давайте лучше выпьем! —чуть ли не раскрыв рот от удивления, смотрю на открывающую бутылку вина Ульяну, а Маша с Аней только поддержали её угуканьем, подставляя походные кружки для порции алкоголя, — Эмилия?
— Нет, спасибо, я не пью, — я дотянулась до котелка с какао и налила себе стаканчик, давая понять, что я сейчас не пошутила. Недоумение на лицах девочек быстро сменилось странными усмешками.
— Вы точно будете вместе! — подмигнув мне, Маша протягивает руку с кружкой вперёд, чокаясь с каждой из нас, вызывая тихие смешки. Я не обратила на слова брюнетка никакого внимания, так как понимала, какая же это всё-таки глупость. Я и Крид, подумать только... Амур со смеху с неба свалился.
— Так, девочки, там шашлык готов! — улыбаясь говорит Аня, смотря в дисплей своего телефона. Девчонки встают со своих мест и убирают пустые кружки за небольшую кучку дров, чтобы, как я понимаю, не спалить причину своего игривого настроения. Хотя, насколько я поняла, это они ещё не пьяные. А что же случится, когда они будут на веселе...? — Мышка? — Аня смотрит на меня, получая полное недоумение от меня в ответ. Мышка? Серьёзно? — Идёшь?
— Я вас чуть позже догоню. Хочу немного прогуляться, можно? — смущённо улыбнувшись, смотрю за тем, как девушки удаляются в противоположную мне сторону, перед этим кивнув в ответ на мой вопрос. Что ж. Зато, я теперь точно знаю, что не загнусь от скуки в отсутствие Егора.
С чего я вдруг решила прогуляться? Сама не знаю. Просто хочу тишины и отдыха на природе. Мне чертовски не хватает мест и времени просто на то, чтобы побыть в тишине и подумать. На меня давят ограничения. Все и во всём. Ограничение пространства – это раз. Я ненавижу ощущение того, что мне тесно. Тесно в квартире. Там не помещается поток моих мыслей. А гуляя по городу, я обязательно нарвусь на знакомых, которых мне не хотелось бы видеть. Здесь же, всё иначе. Лес. Чем дальше я от места, где разместились все ребята, тем тише, спокойнее, легче. А дома этого нет. Сколько бы я не перемещалась по комнатам, я не могу найти места, которое не было бы пропитано моими размышлениями. Ограничения, которые я поставила сама себе и теперь не могу их сломать – это два. Я миллион раз говорила о своём недоверии ко всем окружающим меня людям. Я сама поставила этот барьер и бегая от всех людей, снова и снова проклинаю свою наивность и искренность, с которыми я не могу совладать. Раньше доверялась всем, кому ни попадя, а теперь не доверяю никому. Золотой середины, увы, нет. Мне некому выговорится и из-за этого я стала часто тупо выговаривать всё стенам. Честно? Всё равно, что людям. Мне нужен человек, который будет меня понимать. Но даже те, кто хотят меня узнать поближе, со временем шлются моим характером на три весёлых буквы. Лера не может постоянно выслушивать мой бред. У неё своих дел по горло и мои загоны ей не интересны, хотя она часто пытается мне доказать обратное. Мне просто нужен хотя бы ещё один человек, которому я смогу доверить все свои тайны. Который будет всё знать и я буду уверена, что кроме него этого никто не узнает. И мне почему-то хочется, чтобы этим человеком стал Егор. Нет, не парнем. Хотя бы просто другом, которому я смогу в случае чего выговориться. Я не боюсь, что он сможет кому-то что-то рассказать. Я боюсь, что ему будет со мной скучно и неинтересно, да и вообще, с таким-то графиком...
Я давно научилась решать свои проблемы сама, без чьей либо помощи, но сейчас я как никогда нуждаюсь в поддержке. Иначе я просто вскоре взорвусь из-за того, что я храню внутри. Мне не хватает человека, который ничего не знает о моём прошлом и он готов будет выслушать, дать совет. Я скоро свихнусь. Я прекрасно понимаю, что я сама загоняю себя в угол и сама виновата в том, что мне не кому выговорится. Но... Я ведь доверилась Егору. Может, это знак, что ему доверять можно? Я впервые испытываю какую-то... симпатию? И как же глупо получилось... Почему мне нужно было влюбиться именно в Крида, а не в Даню, например? Разве это справедливо?