Часть 1
Ночь. Юноша вошёл в комнату, и фальшивая улыбка своевременно спала с его лица. Улетучилась, иными словами. Он прошёл на середину комнаты и сел на пол, облокатившись на спинку кровати.
На рукаве зелёного кимоно было отчётливо видно пятно. Такое влажное, красное... Кровь...
Он стянул рукав, и увидел медицинский бинт, который плотно прилегал с руке. Бинт, который раньше был идеально белым, а сейчас, от края до края бардовый. Лишь он, мог скрыть от других глубокие порезы...
У юноши пронеслись перез глазами воспоминания с того самого дня. Они мучают избранного начиная с того дня... Мучают его уже 5 лет...
Напряжение потихоньку уходило. Тишина и покой- именно их, он так желанно ждал. Лунный свет освещал комнату. А через открытое оконце, дул прохладный весенний ветерок, заставляя его, чувствовать дрож. Но ему это нравилось. Нравилось жить в тишине, где всё идёт своим чередом. Нравился запах персика, который когда- то исходил от той, кого он любил...
Никто не знал, что таится в глазах, пока губы отдают «приказы». Никто не знал, что за героем всей Ниндзяго, стоит лишь ребёнок. Ребёнок, которого лишили детства.
Большая, солёная капля, упала на кровавый бинт. Отчего, раны начали пощипывать. Ему было больно.
Ллойд ненавидел себя. Ненавидел за всю ту слабость, что себе позволяет...
Слышал оглушающий звон в ушах, к которому привык за все 5 лет мучений. Голос...
Мрачный...
Холодный...
Грубый...
Озлобленный...
Знакомый, но уже не родной...
Этот голос в голове, этот звон, разливался по всему телу, заставляя чувствовать боль. Ему уже хочется застелиться, закричать. Да так, чтоб голос сорвать. Но он знает, что этого сделать нельзя. В нём бушевало слешком много воспоминаний. Так много, и не с кем поделится... С каждой пролитой в одиночестве слезой, ему всё больше хотелось закричать. Очень, очень громко закричать... Но нельзя...
***
За дверью слышны весёлые возгласы друзей. Друзей, что даже не удостоились спросить его. Спросить:«Всё ли в порядке?». Нет. Не удостоились. Иногда, к нему приходит навящевая мысль:«Друзья ли они вообще? Помнят ли о моём существовании?». Она возникала всё чаще и чаще, а он? А он пытался её подавить. Искоренить. Но знал, что ничего искоренить полностью- нельзя.
***
И вот. Желание впихнуть в себя обезболивающие, возрастает с каждой секундой. Хочется вновь унять агонию боли.