Глава 7
Весь день прошел у Маринетт, как в тумане. С самого утра у неё все валилось с рук. Эмоции путались в голове. Ей не хотелось, чтобы все было так, как сейчас. Девушка желала общаться как раньше. Может даже больше, чем просто общение. Надоело ставить на себе крест и быть заложницей старых, ни к чему не ведущих чувств. Это решение пришло в тот день, когда Клод начал ее избегать. Он со вчерашнего дня не появлялся. Клод пришел, то практически все время находился в своей комнате. Маринетт чувствовала сожаление, но не могла взять себя в руки и нормально поговорить с ним. А что ему сказать?
Вчера за завтраком не то хотела сказать, а наоборот признаться в чувствах. Ну что за бред.
Одиночество тяготило Маринетт. Столько секретов, которыми нельзя поделиться. Нет человека, которому будем не наплевать на твои чувства и желания. Сейчас наверное все сидят парочками по домам, занятые чем-то интересным.
Аля наверное пишит статьи, зачитывая их Нино, чтобы тот оценил. Джулека с Роуз смотрят очередную романтическую комедию. А Лука наверное играет мелодию для Зои, или они едят мороженое, гуляя по вечернему Парижу.
Девушка глубоко вздохнула и свалилась прямо на кровать лицом в подушку. Ей не хотелось плакать, хоть на душе кошки скребли. Она хотела обычного внимания, а единственный человек, который обращал его, сидел в другой комнате и отдалялся от нее все дальше и дальше.
Маринетт улыбнулась. Впервые за весь день. Она направилась Клоду, и на это указывало предостаточно причин, но до неё только сейчас дошло.
Девушка поднялась с постели, и тело само понесло ее к комнате блондина, даже не дав толком все обдумать.
Глубокий вздох и короткий стук. В ответ тишина. Раздосадованная Маринетт уже развернулась и хотела уйти, но услышала тихое " Войди". Открыв дверь, первое что она почувствовала было то, что в комнате намного теплее чем в коридоре.
Клод лежал в постели, читая журнал, и явно приготовился ко сну, судя по торчащему торсу, прикрытому одеялом.
- Садись, - юноша указал на кресло. - Ты что-то хотела? - парень отложил журнал в сторону на прикроватную тумбу и взглянул на Маринетт, старательно уклоняясь от зрительного контакта с ней, хотя она сама не знала куда смотреть.
- Я-я... э-э-э..., - девушка глубоко вздохнула и начала говорить. - Я думаю, что самое время поговорить.
- Ого, теперь оно у тебя есть, - съязвил он. - О чем же ты хотела поговорить в такое позднее время? - до ушей Маринетт донесся знакомый, так понравившейся ей смешок.
- Прости, что побеспокоила тебя, я..., - сердце ее колотилось как сумасшедшее. Нужные слова блокировались языком, оставалось лишь перебирать пальцами в попытках успокоиться.
- Тебе не за что извиняться, - коротко ответил Клод.
Тело Дюпен-Чэн разгорячилось, в животе снова появилось странное ощущение пархающих бабочек и подлый румянец выдал ее с потрохами. И вот она сидит рядом с симпатичным ей парнем, лежащим полуголым в постели и не знает, куда себя деть.
- Тогда ладно..., - брюнетка ляпнула это, не подумав, и покраснела еще больше.
- Признайся, - Клод приподнялся и пододвинулся настолько близко, что Маринетт могла почувствовать жар его тела. - Тебе ведь самой понравилось.
Девушка подняла свои глаза и, столкнувшись с его, моментально отпустила вниз. Боже, он снова вернулся и опять её смущает. Но ей нравилось. Она чувствовала приятную переливающуюся по всему телу волну, которая нарастала с каждым разом. Вдруг блондин растворяет тут какие-то афродизиаки или феромоны.
- Скажи, - Маринетт проглотила слюну, - почему ты перестал водить девушек?
- А? - юноша усмехнулся. - Ты же сама хотела, чтобы я тут не шумел.
- Да, но ты ведь мог ..., - она взглянула на него.
Клод видел, насколько она смущена и разгорячена. Её тяжелое дыхание. Неряшливо распущенные сапфировые волосы. Слегка торчащие сосочки, виднеющиеся из-под тонкой точной майки. Колени, наклоненные в сторону юноши. Говорят, если человек хочет вас поцеловать, то он смотрит на ваши губы. И метающийсяс глаз на рот взгляд Маринетт сдавая ее желание. Эта картина закрепилась в сознании блондина. Никто и никогда не выглядел так, как она сейчас.
- Ты ходил в другие места ра-ради этого?
- А почему тебе так интересна моя сексуальная жизнь, Мари? - все его внимание было только на ней.
- Я просто хочу знать, - а её на нем.
- Не буду лукавить, - Клод заправил падающую на лицо девушки прядь за ушко, - я этим давно не занимался.
- Ну, тогда понятно, почему ты был как будто зверь, - отшучивалась брюнетка. - Долго воздерживался.
- Это не из-за воздержания, - он взял Дюпен-Чэн за ладонь и положил её на свою грудь. Его сердце билось так же быстро как и у неё. - Это из-за тебя.
Девушка залилась краской еще больше. Как понимать эти слова? Это похвала за умение или признание? Но думать об этом сейчас ей не хотелось. Клод взял её за подбородок и потянул к себе. Маринетт поддалась движению, закрыв глаза. Они оба желали друг друга. Мгновенье. И они слились в нежном поцелуе, который с каждым разом перерестал в страстный. Рука Клода легла на талию девушки, а вторая на бедро.
Девушка поняла намерение парня и сама потянулась вперёд, садясь к нему на колени. Это могло зайти и дальше. Но вдруг... раздается звонок телефона. Парочка оторвалась со смачным чмоком. Маринетт посмотрела на экран - "Аля". Пришлось взять трубку.
- Нетти привет, мне нужна твоя помощь, - послышалось из трубку.
- А... эм... это не может подождать до утра? - спросила брюнетка.
- Это уж точно нет.
- Эх, ладно, - обреченно проговорив, Маринетт бросила трубку.
А Клод тем времен, пока разговаривала брюнетка покрывал ее шею поцелуями и вдыхал аромат её тела. Теперь он понимает, что такое счастье.
Но услышав ее последнию реплику немного расстроился, ведь сейчас эти поцелуи могли перерасти во что-то большее.
- Эм... Клод, ты понимаешь, мне надо...,- не успела договорить Маринетт, как юноша ее перебил.
- Конечно, я все понимаю, ты можешь идти. Все равно остановился на интересном месте, - он откинулся назад и взял в руки журнал со столика и скривив свои губы в нежной улыбке сказал. - Удачи.
Немного подумав, Маринетт быстро подошла к блондину, прильнув к его губам, и поцеловала. Поцелуй получился очень чувствительным и долгим. Прервав поцелуй, Маринетт сказала:
- Спасибо... и прости.