Виолетта | 13 глава
Я отказываюсь думать о том, что мы неизбежно проведем лето порознь. В последние две недели мы с Лерой много раз это обсуждали и, кажется, смогли успокоить свои сомнения – по крайней мере, до определенной степени. Лерка говорит, что нам нужно сосредоточиться на настоящем. Жить сегодняшним днем. Просто быть самими собой. У нее хорошо получается придерживаться этого плана.
Она записалась в университетскую футбольную команду, и я хожу на все их матчи, на которые могу. Я просто обожаю смотреть, как она, вся потная, бегает по полю в коротеньких футбольных шортиках.
Жду не дождусь, когда она окажется вся потная подо мной. Но мы продвигаемся медленно, как я и обещала, хотя и были практически неразлучны с тех пор, как официально стали парой. К моему удивлению, мне нравится, что все развивается так медленно. Мы даже ни разу не прикасались друг к другу ниже пояса. Мне часто приходится принимать холодный душ, но в долгосрочной перспективе это стоит того… финишный флажок и все такое. Я не собираюсь все испортить.
Я сижу за столом в своей комнате, когда слышу голос у себя за спиной:
– Виолетта!
Я оборачиваюсь и вижу Нику.
– Привет, Ника! Что нового?
Она мило мне улыбается, и я еще раз думаю о том, как хорошо она восприняла мой новый роман. Когда я несколько недель назад сказала Веронике, что Лера теперь официально моя девушка, она не психанула, как я боялась. Не заплакала, не впала в истерику и даже не обиделась на меня. Оказывается, она более сдержанная, чем я думала. Не могу сказать, что Ника в восторге от моих отношений с Лерой – она ведь не приглашает ее на свои девчачьи вечеринки, – но ведет себя цивилизованно, и я ей за это благодарна.
– Да в общем ничего, – говорит она. – Марине нужно было к вам зайти и что-то вернуть Кире , и я увязалась за ней следом. Я по тебе скучаю, знаешь ли.
Я улыбаюсь ей из-за стола.
– Я тоже по тебе скучаю.
– Тогда как насчет вечеринки у нас в субботу? – спрашивает она. – Можешь даже привести Леру, если хочешь.
Я удивленно приподнимаю брови. Потом пытаюсь представить себе Лерку на вечеринке женского клуба.
– Не будь такой противной, Вил, – говорит она. – У меня все же есть сердце, знаешь ли.
Я смеюсь.
– Да, думаю, где-то глубоко внутри действительно есть, – дразню я ее. – И когда-нибудь ты встретишь прекрасную девушку, или же парня, которому его и отдашь.
– Да… когда-нибудь, – говорит она, и на секунду ее лицо становится грустным. – Виолетт, а какая у Крис фамилия? – спрашивает она. – У Крис, которая с Лерой.
Я прищуриваюсь:
– Она не Крис, которая с Лерой – властно заявляю я. – Ее фамилия Соколова, а что?
Она улыбается.
– Одна моя подруга считает ее сексуальной, так что она отправила меня на разведку, – говорит Ника.
– На разведку? – смеюсь я.
– Ага. А ты разве не хочешь, чтобы она начала с кем-нибудь встречаться? – спрашивает она. – Ну, раз она ее бывшая и все такое.
Ну, если подумать, то… да! Если Говнючка кого-нибудь себе найдет, то будет меньше шансов, что она опять положит глаз на Лерку.
– Ника, это гениальная идея! И спасибо за приглашение, я спрошу у Лерки, хочет ли она пойти.
***
– У вас уже был секс, Вил? – спрашивает Кристина во время нашей пробежки в пятницу.
– Не твое дело, дура! – отвечаю я.
– Значит, не было! – смеется Лена, за что я сталкиваю её с тротуара.
– Сколько вы уже встречаетесь? – спрашивает Кира. – Пару недель, да?
– Да, – говорю я. – Сегодня три недели.
Крис толкает меня локтем:
– Родная, ты что, считаешь? Блин, все еще хуже, чем я думала!
Я даю ей подзатыльник.
– Еще как считаю! Ты тоже начнешь считать, когда найдешь такую же классную девушку, как Лерка, – говорю я. – Хотя ты никогда такую не найдешь. Таких больше нет.
– Ни хрена себе! – говорит Лена, останавливаясь. – Оповестите прессу! Виолетта Малышенко стала сертифицированным подкаблучницей!
Она продолжает бег, оставляя нас троих позади.
– Простите, ребята, не могу больше бегать с такими дурами, как вы, а то еще подхвачу от вас то, чем вы там все заразились.
Мы с Леной и Кирой переглядываемся. Кира говорит:
– Ага, мы посмеемся, когда она все еще будет дрочить в шестьдесят лет.
Мы ударяем кулаком о кулак и догоняем Крис, чтобы завершить пробежку.
***
– Это лучший стейк, который я ела в своей жизни, – заявляет Лера, сидя на диванчике напротив меня.
Смотреть, как Лерка ест – одно из моих любимых занятий. Это всегда меня возбуждает. Она наслаждается каждым кусочком еды так, словно он может стать последним. Мне нравится, что ей так нравится еда. Наверное, это оттого, что ее родители держали ресторан, когда она была маленькой. Я смотрю на то, как она выбирает, какой кусочек стейка съесть следующим, изучая цвет и сочность каждого из них, словно решая, достоин ли он того, чтобы положить его в рот. Недостоин. Я точно могу сказать, что ничто не достойно ее губ и языка. Я до сих пор каждый день поражаюсь, как такая девушка может хотеть встречаться с такой дурой, как я.
Я внимательно изучаю ее лицо: она чуть сильнее подкрасила глаза – зеленые тени выгодно подчеркивают изумрудные пятнышки в ее зрачках. Она также потратила больше сил на прическу. Лера полностью выпрямила свои волнистые волосы, сегодня они с идеальным светло-русым блеском спадают ей на платье. Она прямо расстаралась ради нашего свидания в День святого Валентина. Лерка выглядит сногсшибательно. С другой стороны, она всегда хорошо выглядит. Ее изумительная красота меня ужасно привлекает.
– Ты прекрасна, Лерусь, – говорю я.
Она улыбается:
– Спасибо. Ты сегодня тоже ничего.
Надеюсь, она не думает, что ей нужно так стараться ради меня.
– Да, но ты всегда прекрасна, милая, не только когда надеваешь красивое платье.
Лерка краснеет. Мне очень нравится, что она все еще краснеет, хотя мы встречаемся уже несколько недель.
Я смеюсь, когда официантка приносит тарелку с картошкой фри.
– Ого! Когда ты успела заказать картошку?
– Когда ты была в туалете, – говорит она.
Лерка смотрит на мою пустую тарелку, затем игриво смотрит на меня.
– Поиграем в «Двадцать вопросов»? – спрашиваю я и подмигиваю ей.
Она улыбается. Мы играем.
– Хочешь познакомиться с моими родителями? – спрашивает она.
– Вот блять! Ты серьезно?
Я, наверное, сейчас выгляжу, как олень на шоссе в свете фар.
– Ну не с обоими сразу, у них редко получается выбраться из ресторана одновременно. Но мой папа, возможно, приедет через пару недель.
– Значит, с твоим отцом? – Я нервно ерзаю на стуле.
– Не переживай. Если не хочешь, то не надо, – произносит она, хотя, кажется, слегка пала духом.
– Нет-нет, я хочу! – говорю я. – Просто я никогда раньше этого не делала, Лерка. Что, если я ему не понравлюсь? Что, если он увидит, как мы целуемся, и вышибет из меня дух?
Она смеется.
– Виолетт, мой папа – просто огромный плюшевый медведь, – объясняет она. – Он очень хочет с тобой познакомиться, и я уверена, что ты ему понравишься точно так же, как… м‐м‐м…
Она ерзает на стуле.
«Точно так же, как кто?!» – кричу я про себя. Она собиралась сказать то, что я думаю, что она собиралась сказать?
– М‐м‐м, он очень хочет с тобой п‐познакомиться, – запинаясь, произносит она.
Я улыбаюсь над тем, что она испытывает неловкость.
– Он хочет со мной познакомиться? – спрашиваю я. – Значит, ты ему обо мне рассказала?
Она робко кивает:
– Тебе просто нужно быть собой, Виолетта. Ты сильно недооцениваешь то, какая ты на самом деле классная, скрываясь за своим суровым внешним видом.
Ее слова напоминают мне о предмете, который лежит у меня в кармане. Он всегда лежит у меня в кармане с того самого утра. Я вытаскиваю брелок и кладу его перед ней на стол.
Лера широко открывает глаза от удивления.
– Я его везде искала! Где ты ее нашла?
Она берет брелок и проводит пальцем по надписи – я тоже всегда так делаю.
– Он был у меня с того дня, когда мы познакомились, – говорю я. – Ты сбежала прежде, чем я успела тебе его отдать. А потом он мне очень понравился. Это мое вдохновение. Ну то есть этот брелок и еще одна клевая девчонка, с которой я теперь встречаюсь.
На ее щеке появляется ямочка, а лицо озаряется.
– Моя мама подарила мне этот брелок на мой первый день в старших классах школы.
– А в чем смысл зебры? – спрашиваю я.
Она проводит пальцем по контуру и объясняет:
– Двух одинаковых зебр не существует. Каждая комбинация полосок уникальна, у каждой зебры она своя. Таким образом мама напоминала мне, что важно просто оставаться собой. Что не нужно стремиться быть как все и нужно выделяться.
Она смеется:
– И, как выяснилось, зебру нельзя сломать. Их нельзя одомашнить. Когда я была маленькой, мама всегда говорила мне, что я отчасти зебра, потому что она никак не могла меня приручить.
Лерка внимательно смотрит на брелок и возвращает его мне.
– Оставь его себе.
– Что? Нет! – Я придвигаю его обратно. – Он явно много для тебя значит. Ты должна оставить его себе.
Она смотрит на меня своими глазами-хамелеонами:
– Ты тоже много для меня значишь, Виолетт, и я хочу, чтобы он остался у тебя.
Я беру у нее брелок и достаю из кармана ключи. Я снимаю их с брелка-открывашки и перевешиваю на брелок с зеброй. Потом смотрю на нее:
– Просто скажи, где и когда, и я буду счастлива познакомиться с твоим отцом, Лерусь.
Она радостно улыбается и придвигает ко мне тарелку с картошкой фри.
– У тебя еще девятнадцать вопросов, – говорю я. – Какой будет следующий?
– Мне не нужны все девятнадцать, – говорит она. – Хватит и одного.
– И какого же? – я вопросительно приподнимаю брови.
Она оглядывается вокруг и прикусывает губу. Я знаю этот взгляд, такой же взгляд был у нее, когда мы были в моем грузовичке тем вечером, когда она на меня забралась. Она снова смотрит на меня и шепотом спрашивает:
– Хочешь заняться со мной сексом сегодня, Виолетта?
Вот. Ведь. Блять.
Я ошарашенно молчу. Мне нужно мысленно проиграть в голове ее слова еще раз, чтобы убедиться, что я не ослышалась. Но мои мокрые трусы подтверждают, что я все услышала верно.
У меня есть только один ответ. Я качаю головой и говорю:
– Нет.
Лера выглядит удивленной, затем грустно опускает глаза и смотрит на стол. Я быстро поднимаюсь и сажусь на диване рядом с ней. Я заправляю прядь ее прекрасных волос за ухо и шепчу:
– Секс у меня был уже много раз, а с тобой я хочу заняться не этим.
Я целую ее в то место прямо под мочкой уха, зная, что эти поцелуи сводят ее с ума.
– Но я отвезу тебя домой и займусь с тобой любовью, милая.
– Виолетта, – выдыхает она, и я беру ее дрожащую ладонь в свою.
Я жестом прошу счет, и мы выходим из ресторана, оставив на столе нетронутую тарелку с картошкой фри.
______________________________
Может обломать все? ХЗИХИХИХИХИХ