глаза больше не горят. || Мария Романова

Её всю трясёт. Руки трясутся до такой степени, что не может ничего сделать, даже вытереть собственные слезы. Тело Евгении пронзает такая боль, что даже двинуться невозможно. Она каждые пять минут вспоминает тот ужас, который произошёл в клубе. Она никогда не сможет этого забыть.

И вообще, возможно ли такое забыть? Возможно ли забыть момент, когда тебя насиловали, душили и избивали одновременно? Кажется, такое невозможно забыть. Невозможно отпустить и стереть из памяти.

У Жени нет истерики, у неё просто текут слезы без остановки. Она не кричит, она не раскидывает все на своём пути, она просто сидит, прижав ноги к груди, и плачет. Слеза стекает одна за другой. Женя не знает, что делать в такой ситуации, потому что у неё никогда такого не было.

Филатова не обращает внимание на Машу, которая суетится возле неё, делая все возможное, чтобы та обратила на неё внимание. Не обращает внимание на то, что Маша звонит Диане постоянно и спрашивает, когда же они придут.

Евгения находится в каком-то тумане, в каком-то мраке, из которого выбраться нельзя вообще. Она просто представляет, что это произошло вовсе не с ней. Очень сложно это принять и понять.

Мерзко осознавать, что в ней был чей-то член. Внутри был мужской половой орган человека, которому она сразу сказала, что между ними ничего быть не может, но он решил все по-другому. Видимо, этот парень думает, что ему все так просто сойдёт с рук, но это не так.

Женя до сих пор сидит в той одежде, в которая пришла с клуба, она даже не переоделась. У неё просто-напросто не было сил на это она устала, она обессиленна.

Маша боится сделать лишний шаг в сторону, боится сделать что-то не так, и боится сильно ранить её. Боится причинить словами некую боль. Но делать-то что-то надо. Романова не может просто так стоять и смотреть на то, как Жене плохо, она задыхается от боли и плачет без остановки.

Для Маши это больно.

- За что мне это все? Я же никому ничего плохого не сделала. Я просто сказала ему, что между нами ничего быть не может, он меня не интересует. Я заслужила такого? - Женя ни с того ни сего подняла на Машу свои зарёванные глаза.

Женя хотела, чтобы Маша дала ей поддержку, чтобы она успокоила ее. Они не так долго знакомы, но Женя почему-то прониклась именно к ней. Возможно, если бы на месте Маши была совершенно другая девушка, то ей было бы плевать. Именно в Маше она чувствует какое-то тепло, возможно, чувствует родственную душу.

Только вот о Маше она ничего совершенно не знает, но почему-то чувствует в ней что-то родное. Может быть, у них похожие истории, может быть похожие ситуации.

- Женек, ну что ты такое говоришь? Ты ни в коем случае не виновата в том, что какой-то похотливый подонок тебя изнасиловал! - Романова быстро подбежала, села на кровать и прижала к себе, пытаясь успокоить. - Не надо винить себя в этом, пожалуйста... Я тебе обещаю, он заплатит за то, что сделал.

- Я каждую минуту это вспоминаю, я не могу забыть все то, что он со мной делал... - девушка закрыла лицо руками, стараясь забыть всё. - у меня все болит. Он так долбил, что на мне живого места нет. У меня все болит, не только тело. Нос, спина, губы болят... голова болит...

Романовой было все это тяжело слушать. Мало того, что ей больно слушать её рассказы, так она ещё понимает, каково это.

Женя выглядела избитым котёнком. В прямом смысле этого слова. Маша, конечно же, обработала ей раны на лице, но они остались. Они будут находиться у неё на лице ещё долгое время.

- Тише-тише, хорошая моя, - Маша гладила ее по голове, целовала в висок, - Сейчас приедет Диана, и тебе, наверное, станет легче.

Адаменко знает её больше времени, и поэтому, может быть, как-то поможет Жене. Маше больше всего интересно, почему Диана оставила её одну и не предприняла никаких мер. Хотя, может быть, на это были какие-то свои обоснованные причины. Ну, сейчас Маша и разберётся.

- Я не знаю, как дальше с этим жить... Я была в обществе таких людей, которых насиловали и они жили, радовались жизни, я не понимала, как так можно, я удивлялась, насколько они сильные. А я не знаю, как мне быть. Мне сейчас проще просто умереть, чем каждый раз это вспоминать... - она очень сильно прижалась к Маше, хотела почувствовать от неё поддержку и тепло.

- Даже не смей говорить такие слова! Мы с тобой обязательно справимся, все образумится. Я тебе обещаю, что он на свободе ходить не будет, я постараюсь сделать все возможное, чтобы эту мразь засадили. - Все тепло, которое было у Маши, она пыталась дать Жене.

Романова никогда никому не давала поддержку, ей было наплевать на слезы других, ей было все равно на боль других людей. Но именно почему-то Женя вызывала у нее бурю эмоций. Именно ей она хотела отдать всю себя, хотела разделить с ней боль. Она хотела разорвать того человека, который сделал с ней такое.

- Машенька, я не знаю, что мне делать. Это невыносимо больно, я правда, боюсь не справиться. Я боюсь, что в какой-то определённый момент мне станет тяжело справляться со всем этим, и я захочу себя убить!.. - Женя уже заплакала всю кофту Маши, она была мокрая насквозь, но Филатова ничего не могла с тобой сделать.

Не передать словами все то, что она чувствовала внутри. Ведь ей действительно было больно, она не знала, как поступать в такой ситуации. Первая мысль, которая у неё была, это просто-напросто убить себя. Наложить на себя руки, чтобы никогда не вспоминать об этом. И она боится, что какой-то момент, когда она будет вспоминать это все, сразу же примет кардинальные меры.

А вот когда Романова услышала, что Женя назвала её «Машенька» в груди что-то заныло. Никто никогда её так не называл, но Жене разрешалось все.

Маша приподняла её подбородок и смотрела в глаза. В них было очень много боли. От этого зрелища Маша была готова отдать ей всю себя, отдать ей всю свою любовь. Готова отдать все, что у неё только есть, лишь бы она была в порядке, либо она ничего собой не сделала.

Романова, как только зашла в комнату, сразу ей приглянулась Женя. Она была не похожа на всех остальных, она не пыталась показаться доброй, милой, хорошей, она вела себя по-настоящему, не изображала актрису, не пыталась понравиться и так далее. Обычно, когда Романова знакомится с девушками, они сразу же вживаются в роль очень миленьких особ и начинают к ней цепляться.

С Филатовой ж все немного по-другому. Она настоящая, она живая, и она очень прекрасная девушка с чистой душой. Именно это и зацепило Машу в Жене.

Она готова проводить все свободное время, готова быть с ней в трудную минуту, даже если та её пошлёт.

Маша никогда не влюблялась, никогда не знала, что это такое и как оно проявляется. Она не понимала это чувство и думала, что его вовсе не существует. У неё в понимании было, что влюблённость - просто иллюзия, и все.

Но почему-то в тот момент, когда она увидела Женю, у неё внутри все перевернулось, она стала иметь какие-то смешанные чувства. Даже когда Женя Машу лечила, то ей было приятно от осознания того, что именно Филатова заботиться о ней.

Своё здоровье она бы никому не доверила и лечилась бы сама, но Женя она смогла довериться. Это все из-за того, что она, наверное, влюбилась в неё. Потому что по-другому не может это объяснить. Это была любовь с первого взгляда. Самые искренние эмоции она смогла почувствовать только лишь с Женей Филатовой.

Когда её нет, Романовой становится очень тоскливо на душе, она не знает, что ей делать, и хочет, чтобы Женя была рядом всегда.

Именно так она чувствует влюблённость.

- Женя, я буду с тобой всегда, не смотря ни на что, я буду тебя всегда поддерживать. Я не брошу тебя в этой ситуации и помогу тебе, обещаю. Я просто хочу, чтобы ты поверила мне. Я не желаю для тебя зла, я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты постоянно улыбалась и не думала о плохом, - Маша смотрела в её бездонные глаза и пыталась улыбаться. Но, к сожалению, в такой ситуации улыбка не совсем уместна.

Признаваться в своих чувствах она не собиралась, потому что это ещё рано и нужно дать время успокоиться Жене, а только потом уже говорить о чувствах влюблённости.

- За некоторое время, Маша, ты стала мне тоже близким человеком, как и Диана, поэтому я верю тебе. Тебе я могу довериться, правда... - Девушка вытирала слезы подушечками пальцев. Она пыталась успокоиться, ведь уже пол часа или даже больше плакала без остановки.

Женя и Маша несколько минут смотрели друг другу в глаза, они не осмелились сказать что-либо друг другу. Возможно, каждый понимал, что их взгляды обозначают, но никто так и не решился начать разговор. Сейчас, наверное, не самое время, чтобы разговаривать о чем-то.

Казалось, мир поставили на паузу, и они не замечают ничего и никого. Но вдруг им нужно было прервать свои взгляды.

В комнату с бешеной скоростью влетели Диана вместе с Дашей складывалось такое ощущение, что они чуть дверь с петель не вынесли. Адаменко быстро подбежала к подруге, рассматривала её с ног до головы и ужасалась. Даша в это время стояла около кровати и была в не меньшем шоке, чем Диана.

Розоволосая прижала её к себе и расспрашивала обо всем. У самой Дианы текли слезы, потому что она и представить себе не могла, что же произошло с её подругой. Она так и знала, что не стоило её отпускать одну, сердце чуяло, что что-то произойдёт ужасное. И даже чуйка её не подвела.

По виду Жени сразу было понятно, что над ней совершили сексуальное насилие. Диана не могла смотреть на неё без слез, было очень жалко подругу, и она видела её состояние. Видела, как ей очень плохо, больно, тяжело, и она знала, что у неё творится в душе. Диана была очень зла на того, кто это сделал, никто не смеет обижать её единственную подругу. Тем более насиловать её.

Как только Адаменко прижала её к себе, Женя вновь начала истерить. Она опять начала это все вспоминать, и опять текли слезы безостановочно. Диана не пыталась на неё давить, она понимала её состояние и старалась не делать больно морально.

- Маленькая моя, пожалуйста, успокойся, я тебя прошу. Ты знаешь, как мне тяжело смотреть на слезы и как тебе больно... - Диана плакала вместе с ней, она не сдерживала себя слова совсем.

- Я пыталась оттолкнуть его, я кричала, но никто не слышал, он бил меня, пинал. Он души у меня, что я не могла даже нормально дышать, мне было очень больно... - Женя закрыла лицо руками прижимаюсь к Диане.

- Поплачь, моя хорошая, тебе станет легче. Я убью эту мразь, которая это сделала! - стиснув зубы, проговорила Адаменко.

- Кто это сделал? - спросила Даша, - Я обязательно найду этого подонка, я оторву ему только все, что только можно.

- А я помогу. - согласилась Маша, вставая с кровати.

- Малышка, не молчи, пожалуйста, - Адаменко целовала ее в щеки, - пожалуйста...

- Это тот Антон.