part 15
через 5 минут уже поступал звонок фермину от берты.
— ты не мог так сделать! я не верю! фермин, у меня всё в барселоне, — уже рыдала берта
— я мог, берта, это полный ужас, что ты творила, я не могу тебя простить на этот раз, ты разругала меня с ламином и амалией, это ужасно! когда до тебя дойдет?! — кричал фермин
— нет, фермин, я не могу так, забери меня, я исправлюсь!
— тебе уже давали кучу шансов, в том числе и я, когда ты мне изменила, — вздохнул фермин, — да, берта, пора завязывать, через неделю наша последняя встреча, я куплю тебе билет через 3 дня, ты прилетаешь, собираешь вещи, едешь к себе домой.
— фермин, я изменюсь!
— я слышу уже это 6-ой раз, первый раз - когда оставила меня одного, уйдя с друзьями гулять, когда у меня было сотрясение мозга, второй - ты ушла, не вернулась, через месяц написала, что терраге, твой дружок, тебя выгнал, третий - ты опять ушла, пришла уже через неделю, родители сказали вернуться, четвертый - ты мне изменила с тем же терраге, который тебя кинул, пятый - ты целовалась, черт возьми, с оскаром!! я не забыл, а шестое - ой, как получилось, опять изменила, только уже с феллингом, опять же твой "друг детства" и "мы всего лишь встретимся в кафе на беседу, а потом ушла к нему домой! я не забыл! я всё помню. а вот я когда-нибудь разбивал тебе сердце?!
— да
— ты ещё и смеешь так говорить, когда сотворила такое?! берта, это перебор, мне открыли глаза.
— фермин! из за очков?!
— берта!!! из за твоих промахов!
фермин сбросил трубку и кинул телефон на сиденье.
— чувак, успокойся.. — говорил гави
— извините, я.. я смог, нет, я не могу решить, конец ли это или начало.
фермин сидел, сжав кулаки, и смотрел в окно на мелькающие огни. его телефон лежал на сиденье, безмолвный свидетель только что произошедшего взрыва.
— бро, дыши, — тихо сказал педри, осторожно кладя руку ему на плечо. — всё будет хорошо.
— будет? — горько усмехнулся фермин, не отводя взгляда от окна. — я только что разорвал всё окончательно. или нет? чёрт, я сам не знаю.
его телефон завибрировал. он вздрогнул, но не потянулся к нему.
— может, это она? — предположил педри с переднего сиденья.
— не важно, — прошептал фермин. — всё уже сказано.
но гави уже поднял аппарат и взглянул на экран.
— это... амалия, — удивился он. — «это только начало». что это значит?
фермин медленно повернул голову. он взял телефон из рук гави и прочитал сообщение. прочитал ещё раз. на его лице появилось недоумение, смешанное с искоркой чего-то, что было похоже на надежду.
— она знала, — прошептал он. — она слышала наш разговор или... почувствовала.
он откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза. в ушах ещё стоял голос берты — разбитый, рыдающий, полный отчаяния. и его собственный — жёсткий, наполненный болью и годами накопленных обид.
«ты не мог так сделать! я не верю!»
«я мог,берта. это полный ужас, что ты творила...»
«нет,фермин, я не могу так, забери меня, я исправлюсь!»
«тебе уже давали кучу шансов...»
он мысленно прокручивал их диалог, каждый её оправдательный возглас, каждое своё обвинение. это был не просто скандал. это была точка кипения, момент, когда чаша терпения переполнилась после долгих лет её измен, предательств и пустых обещаний.
— она права, — вдруг тихо сказал фермин, открывая глаза. гави и педри переглянулись. — амалия права. это начало. начало конца... или начало чего-то другого. но точно не продолжение старого.
он снова взял телефон и на этот раз сам отправил сообщение. но не берте. амалии.
«спасибо. за то, что открыла глаза. и за то, что дала понять — это не конец света. это просто... новая игра. с новыми правилами.»
ответ пришёл почти мгновенно: «всегда рада помочь. и да, новые правила — это никаких «Терраг» и «Феллингов» на горизонте. договорились?»
фермин впервые за этот день по-настоящему улыбнулся. уставший, но настоящий.
— договорились, — пробормотал он в экран.
машина тем временем подъехала к аэропорту. фермин вышел первым, чувствуя странную лёгкость, смешанную с горечью. боль ещё была там, глубоко внутри, но поверх неё уже появлялось что-то новое — решимость.
он знал, что через три дня она прилетит. они увидятся. она будет плакать, умолять, клясться, что изменится. и ему снова будет больно. но на этот раз он будет твёрд. потому что некоторые истории должны заканчиваться, чтобы начались новые.
фермин пошел в дьюти фри, оставив гави и педри обсуждать произошедшее. после того, как он отошел от "всех" - рядом с ним появился ламин
— мы сразу это почувствовали, всё будет хорошо, фермин
— начало, — повторил лопез. — только начало.
и впервые за долгое время он почувствовал, что контролирует свою жизнь. это было страшно и непривычно. но это было его решение. его начало.
салон самолёта погрузился в полусонную тишину, нарушаемую лишь ровным гудением двигателей. большинство пассажиров дремало в своих креслах, приглушённый свет иллюминаторов окрашивал всё в синеватые тона.
их группа заняла целый ряд. амалия пристроилась у окна, ламин — рядом с ней, у прохода. его голова склонилась на её плечо, и он спал глубоким, безмятежным сном уставшего ребёнка. амалия осторожно поправляла одеяло, наброшенное на него, и смотрела на спящее лицо. в уголках его губ застыла улыбка — возможно, ему снилась бразилия.
рядом с ними пау монотонно кликал по планшету, разбирая отснятый материал. эктор, вопреки всем ожиданиям, не шумел. он устроился через проход, уткнувшись в экран встроенного монитора, и смотрел какой-то бесконечный блокбастер, периодически засыпая и просыпаясь от собственного храпа.
гави и педри тихо перебрасывались картами в пасьянс на одном планшете. бальде читал книгу, изредка поглядывая на остальных поверх очков. рафинья и ната дремали, обнявшись под одним пледом.
только фермин сидел неподвижно, уставившись в спинку кресла перед собой. его телефон молчал. он не спал, не читал, не смотрел кино. он просто существовал в этом гуле, зажатый между прошлым и будущим.
внезапно самолёт попал в зону турбулентности и дёрнулся. ламин проснулся и тут же инстинктивно потянулся к руке амалии.
— всё хорошо, — успокоила она его, сжимая его пальцы в ответ. — просто небольшая тряска.
он кивнул, ещё не до конца придя в себя, и снова закрыл глаза, но теперь уже не отпускал её руку.
турбулентность разбудила и эктора.
— мы падаем? — спросил он, протерев глаза. — я не готов умирать! я ещё не успел снять тикток с неймаром!
— мы не падаем, — устало пробурчал пау, не отрываясь от экрана. — и твой тикток никому не интересен.
— жестоко, — хмыкнул эктор и, помолчав, добавил: — а где фермин? он вообще в порядке? выглядит так, будто видел призрака.
все незаметно переглянулись. история с бертой не была секретом для маленькой, тесной компании.
— фермин, — тихо окликнула его амалия через проход. — хочешь воды?
он медленно повернул к ней голову. его лицо было уставшим и пустым.
— нет. спасибо.
— она позвонит ещё, — сказала амалия неожиданно твёрдо. — и ты не должен будешь брать трубку. пока не будешь готов.
фермин смотрел на неё несколько секунд, а потом кивнул — один раз, коротко и почти неощутимо.
— я знаю.
турбулентность стихла. в салоне снова воцарилась тишина, на этот раз более напряжённая. ламин приоткрыл глаза.
— всё хорошо? — снова спросил он амалию, но на этот раз его взгляд был ясным.
— всё хорошо, — повторила она, гладя его по руке. — спи.
— я не хочу спать, — он потянулся, как котёнок. — я хочу слушать твой голос. расскажи что-нибудь.
— что рассказать? — улыбнулась она.
— что угодно. о чём ты думаешь, когда смотришь в окно на облака.
и она начала говорить. тихо, чтобы не мешать остальным. о том, какими разными были облака над рио и над барселоной. о том, как пахнет океан перед дождём. о том, что она чувствовала, когда он впервые поцеловал её на вершине корковаду.
ламин слушал, не перебивая, и его пальцы всё так же были переплетены с её пальцами.
рядом эктор снова начал клевать носом, пау наконец отложил планшет, гави и педри забросили карты. даже фермин, казалось, немного расслабился, убаюканный монотонным гулом и тихим голосом амалии.
они летели домой. обратно к тренировкам, матчам, обязанностям. обратно к реальности. но теперь эта реальность была другой. потому что они стали другими. и то, что они везли с собой в сердцах, было куда ценнее любых сувениров.
самолёт начал плавно снижаться, готовясь к посадке. стюардессы прошли по салону, проверяя пристёгнуты ли ремни.
— дома, — прошептал ламин, глядя в иллюминатор на приближающиеся огни барселоны.
— дома, — согласилась амалия и крепче сжала его руку.
впереди их ждала обычная жизнь. но теперь они точно знали, что ничто не будет по-прежнему. и это было страшно. и безумно интересно.
самолёт коснулся взлётной полосы аэропорта эль-прат с лёгким толчком. за иллюминаторами плыли знакомые огни, серые терминалы и мокрая от недавнего дождя взлётка. барселона встретила их прохладным, влажным воздухом и привычным гулом.
— обратно в клетку, — с драматическим вздохом пробормотала кайла, первой вскочив с кресла и потягиваясь. — прощай, свобода! прощайте, кокосы!
— твою «клетку» половина мира мечтает увидеть изнутри, — невозмутимо заметил бальде, снимая с полки свой скромный рюкзак. — а кокосы ты и здесь найдёшь. в супермаркете.
началась привычная суета — вытаскивание ручной клади, построение в очередь на выход, поиск телефонов. лица у всех были уставшими, но спокойными. каждый был погружён в свои мысли.
фермин молча шёл одним из последних, его чемодан катился следом как преданная, но нежеланная собака. он ни на кого не смотрел, уткнувшись в экран своего выключенного телефона.
амалия и ламин шли рядом, их пальцы были сплетены. она что-то тихо говорила ему на ухо, и он кивал, и на его лице время от времени появлялась лёгкая улыбка.
таможня, паспортный контроль — всё прошло гладко и быстро. и вот они уже в зале прилёта, где их уже ждали водители с табличками.
— так, — рафинья обвёл взглядом команду. — завтра у всех выходной. послезавтра — на тренировку в десять утра. не опаздывать. и да... — он улыбнулся. — рад был лететь с вами. это был лучший отпуск.
раздались одобрительные возгласы, кто-то похлопал рафи по плечу.
чемоданы погрузили в микроавтобусы. машины тронулись, увозя их по знакомым улицам к их домам, квартирам.
ламин проводил амалию до её дома. они стояли несколько минут под скупым светом уличного фонаря, не в силах разомкнуть руки.
— заходи? — тихо предложила она. — мы вроде собирались вместе остаться ..
— мне нужно отнести вещи, — он кивнул на свой чемодан. — и.. мне нужно побыть одному. немного. осмыслить.
она понимающе кивнула. не нужно было ничего объяснять.
— тогда завтра? — спросила она.
— наше побережье, — он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать её. это был не страстный поцелуй, а скорее обещание. обещание продолжения.
он дождался, пока она зайдёт в дом и помахал ей рукой, прежде чем развернуться и пойти к своей машине.
его дом показался ему странно тихим и пустым после шума отеля и постоянного присутствия друзей. он включил свет, поставил чемодан посреди гостиной и упал на диван, закрыв глаза.
в ушах ещё стоял шум океана, а в носу будто бы оставался сладкий запах тропических цветов. он пролежал так несколько минут, прежде чем сел и потянулся к чемодану.
он не стал всё распаковывать, а просто открыл его и достал оттуда одну вещь — тот самый серебряный браслет с синим камнем, который он купил амалии в рио. он повертел его в руках, и уголки его губ дрогнули.
затем он достал телефон. на экране горели несколько пропущенных вызовов от отца и ассистента тренера. и одно новое сообщение. от амалии.
«в доме пусто и тихо. слишком тихо. уже скучаю. спокойной ночи, номер 10.»
он улыбнулся и, прежде чем ответить, выставил на заставку их общее фото на фоне статуи Христа. на ней он смеялся, обнимая её за плечи, а она зажмурилась от солнца, но тоже улыбалась.
он отправил ей в ответ фото браслета у себя на ладони. «чтобы не скучать. завтра верну его хозяйке. спокойной ночи.»
он не стал распаковывать чемодан. он просто пошёл в душ, а потом лёг спать, и ему снились не матчи и не голы, а тёплый песок под ногами и её смех, смешивающийся с шумом прибоя.
они вернулись домой. но что-то важное и настоящее осталось с ними. и это что-то только начиналось.