глава 10
Аврора Висконти
Звуки на улице стихли, а я так и осталась стоять на месте, будто приросла к полу. Мышцы Сальваторе были напряжены, а взгляд был хищным, полным желания, за исключением кинжала в руке.
Может, если я упаду в обморок, то спасу себя и он перехочет взять меня?
У него была собственная шлюха, которую он мог трахать до конца своих дней. Я обвила руки вокруг талии, как будто могла себя так защитить. Сальваторе медленно, размеренными шагами начал приближаться ко мне. Я сильнее напряглась и упёрлась взглядом в его грудь. Остановившись передо мной, он начал медленно опускаться к моей шее, после чего прошептал:
— Моя...
Коснувшись горячими губами моей кожи, я задрожала. Слезы навернулись на глаза, но я не дала им пролиться, он не увидит мою слабость перед ним. Слова той девушки вспыхнули в моей голове
«Даже, если ты будешь истекать кровью, его это не остановит. Каждый раз, трахаясь со мной, его это заводит ещё больше.»
Этот брак, поцелуи, не означали любовь или верность, они означали, как последний этап закрепления очень выгодной сделки. Я не была его шлюхой и не позволю обращаться со мной, как с шлюхой. Незаметно для себя, я уловила движение его руки и в ожидании удара, зажмурилась.
Ничего не произошло.
Я слышала только свой пульс в ушах и тяжёлое дыхание Сальваторе. Он провел пальцами по моим ключицам и битва со слезами окончательно была проиграна — слезы одна за другой обжагали щеки, капая в пропасть.
Он поднял мой подбородок. Мои щеки были уже мокрыми от слез, но я так и осталась стоять, не сказав не слова. Его холодные голубые глаза всматривались в мои, но его лицо не выражало ничего. Просто не читаемая маска. Я почувствовала холодное прикосновение между ложбинки груди и содрогнулась. Резким движением руки, он разрезал мое платье и оно упало к моим ногам.
Я осталась стоять в нижнем белом кружевном белье. После чего, я произнесла слова, обрекая себя на гибель.
— Нет.
— Что ты сказала?
Я сделала шаг назад
— Нет! — Крикнула я.
Он меня убьет.
Пронеслось в моей голове. Отвернувшись от меня, он выругался на итальянском, ударив кулаком в стену. Я ахнула и отскочила ещё дальше.
Ну все, дура, ты его довела, теперь тебе точно конец.
Сальваторе резко развернулся и разразился смехом. Это не было добрым смехом. Этот смех был злым, пропитанным ядом. Я смотрела на него, совершенно обезумевшего. Несколько раз я поморгала, думая, что мой мозг играет со мной злую шутку, но нет.
Он резко прекратил смеяться , как и начал, превратив свои губы в животный оскал.
— Ты серьезно думала, что я тебя трахну? — усмехнулся он. Я молча стояла, смотря в его пустые, безжизненные глаза, слезы безмолвно текли по моим щекам, — я лучше трахну любую другую грязную шлюху, да кого угодно, чем засуну свой член в твою толстую узкую киску.
Его слова как хлыст, резанули уши, а что ещё хуже, сердце. Я пошатнулась. Так вот, как он думал обо мне все это время? Теперь я ощутила всю жестокость этого человека, все отвращение, которое я к нему испытывала. Мы оба замерли, смотря друг на друга, пока я не увидела кровь, которая стекала с его поврежденной руки. Все это время он стоял в руке с кинжалом, вгоняя его все глубже и глубже, когда его жестокие слова слетали с уст в мою сторону. Я поняла, как он ненавидит меня, но самое главное, я не понимала, за что?
От ужаса всей ситуации, до мне только сейчас дошло, что это кровь, на которую я смотрю, как завороженная. Я ссутулилась, а рвотные позывы начали сжимать горло. Картинки воспоминаний начали вспыхивать одна за другой.
Отвернувшись от меня, он направился к кровати. Сальваторе опустился на одно колено и приблизил свою руку к простыни и сжал. Кровь быстрыми струями просачивалась сквозь его пальцы, образуя красное пятно на ткани. После чего, он поднял кусок ткани моего платья и обернул вокруг своей ладони, не сводя с меня взгляда. Постепенно его взгляд начал опускаться.
Все ниже и ниже....
Остановив свои темные глаза на моих бедрах, Сальваторе испустил резкий вздох. Когда он смотрел в мои глаза, в них отражалась вся ненависть ко мне, вся жестокость. Последний раз, он окинул меня взглядом и направился в ванную, громко хлопнув дверью, от чего я подпрыгнула и упала на пол, давая волю слезам.
Ужас и страх начали охватывать мое тело. Я схватилась за голову, пытаясь прогнать ужасные воспоминание о том дне. Лёгкие начали больно жечь, а горло сжималось, как будто в него вливали раскалённое железо. Я старалась дышать, но воздуха не хватало.
Впервые в жизни, я не могла справится с панической атакой.
Услышав щелчек двери, я резко встала и задержала дыхание, чтобы не выдать своего состояния. При виде меня, взгляд моего мужа сменился на обеспокоенный, но он сразу же это скрыл. Я быстро преодолела расстояние и скрылась в ванной комнате.
Встав под душ, я включила ледяную воду. Не знаю, сколько я так простояла. Тело начало ломить, а кончики пальцев неметь. Выключив воду, я одела черную кружевную ночнушку, уже заранее приготовленную. Я вспомнила, что мои таблетки остались дома.
— Черт! — выругалась я. Как мне теперь спать?
Когда я вышла из ванной, Сальваторе стоял у окна, уперевшись руками в подоконник. Его плечи были напряжены, а грудь часто вздымалась. Услышав меня, он развернулся и остановил свой черный взгляд на мне. На нем были одеты спортивные штаны, а грудь обнажена. Я быстрым шагом направилась к кровати. Увидев красное пятно, я сглотнула. Дрожа, я отодвинулась на самый край.
Все это время, он наблюдал за мной с сжатыми кулаками по обе стороны. После чего, направился к своей стороне кровати и лег. Мое тело начало содрогаться в рыданиях, которые становились все громче и громче. Я услышала тяжёлый раздраженный вздох.
— Хватит реветь. У меня завтра важная встреча, — рявкнул он и я дернулась.
Я проигнорировала его, кусая губы, чтобы хоть как-то заглушить свои всхлипы. Свернувшись калачиком, я закрыла глаза, пытаясь уснуть. Я слышала его тяжёлое дыхание и знала, что он не спит. Сон начал постепенно овладевать мной и я надеялась, что он меня не убьет. А мои жалкие крики, не разбудят его ночью.
* * *
Проснувшись утром, Сальваторе уже не было рядом и я обнаружила, что сплю на его стороне кровати. Я вскочила, как ошпареная, впервые в жизни спала без кошмаров, не принимая таблетки. Я издала истерический смешок.
Я спала рядом с монстром, который вчера втоптал меня в грязь и меня не мучили кошмары.
Сделав свои утренние дела, Я одела белое летнее платье с небольшими цветочками, в которые оно было усыпано. Выйдя из комнаты, я отправилась на кухню. По пути, я разглядывала шикарный особняк в черных и белых цветах.
Невероятно, как душа этого плохого человека!
Дом был огромен. Круговая лестница вела вниз, а панорамные окна открывали вид на зелёный сад. В далёке я увидела большой бассейн, а этажом выше спортивный зал. Здесь, казалось было миллион комнат но не смотря на это, особняк был уютным. Когда я оказалась внизу, я не знала куда идти.
— Босс уже завтракает.
Я подпрыгнула и вскрикнула. Обернувшись, я увидела Данте.
— Боже, никогда так больше не делай!
— Меня, конечно, называли по-разному, но так, ещё никогда. Я польщен! — Я посмотрела на него жестоким взглядом. — Всё всё, не смотри на меня так. Ты напоминаешь мне Сальваторе. — У меня округлились глаза и я открыла рот, — Пойдем , я тебя провожу. Габриэла приготовила панини с жареным яйцом и зелёный чай, так что я надеюсь, ты не будешь так сильно скучать по Марте.
Так, дыши! Все хорошо...
Я улыбнулась Данте, а он в ответ. За месяц, я научила эту статую улыбаться. Моя улыбка вмиг сошла с лица, когда я подумала, какая она. Молодая, красивая? А что, если это очередная пассия Сальваторе, которая живёт с ним в одном доме?
— Марту никто не заменит, — протянула я, сжав кулаки.
— Это точно, — Данте тепло улыбнулся.
Войдя на кухню, я увидела пышную женщину пожилых лет – ее темные волосы были сложены в пучок.
Какая же я дура!
Сальваторе уже завтракал. Он выглядел идеально. Холодные голубые глаза были сосредоточены в своих мыслях, а эти черные волосы, небрежными прядями спадали на лоб. Это единственная его часть, которая всегда оставалась в беспорядке и делала его ещё более чертовски сексуальным и красивым.
При виде меня, он застыл с вилкой в руке, потом и вовсе её отложил. Откинулся на спинку огромного стула, сложив руки на груди. Его глаза горели огнем, будто их залили черной краской, а жевалки в гневе так и ходили на лице в разные стороны.
Ну и что я опять сделала?