[ремонтируются] Сказок больше не будет.

На самом деле ему было все равно, будет ли она ответно ласкать его, будет ли просто позволять ему делать что угодно или даже начнет опять брыкаться. Его слова были лишь поводом, чтобы уйти, чтобы разорвать эту невидимую, но с каждым днем крепнущую связь. Пока он был занят ее телом, она спросила одну важную вещь: почему он больше не ходит к другим? Да, всего пара дней, но все же. Раньше он вызывал разных девочек по много раз за день. Он любил разнообразие, ни на ком не сосредотачивался и выбрасывал их, как использованные салфетки. С чего теперь он носится с ней, как с писаной торбой? Зачем дарит подарки, носит на руках, одевает и говорит комплименты? Нет, ему это вовсе не сложно, это ничего не стоит, но почему раньше у него не появлялось таких желаний? Почему раньше каждая была «ничего», а теперь каждая «не Дженни»? Он не знал, как справиться с собой, и потому просто ушел от возникшей проблемы. Можно было бы вытурить проблему из дома и свалить обратно на материк, но этого он сделать не мог. Ему, черт возьми, очень хотелось видеть ее каждый день, слышать милые колкости от девочки, не так давно бывшей подростком. Она стала самым лучшим развлечением его жизни, избавила от скуки. Быть может, за это он так благодарит ее?

Выйдя из домика, Тэхен вернулся в кафе, где они только что были и заказал себе джин. Он не садился за столик, остался у бара, и осматривал зал в поисках счастливицы на эту ночь. Это казалось невероятным, но такой не было. Были красивые, сексуальные. Были улыбчивые и милые, были те, кто стрелял в него глазами. Но они не вызывали ничего. Абсолютно. У него банально на них не стояло. Но Ким Тэхен не привык отчаиваться. Подозвав к себе невысокую блондиночку, он усадил ее на стул перед собой и принялся целовать. Он вкладывал все возможное желание в поцелуй, но ощущения были такие, будто бы целуешься с помидором. Недовольно поморщившись, он оставил деньги на баре и отправился на пляж. Девушек тут было несметное количество, и потому он достаточно быстро встретил миловидную рыжую девушку лет двадцати пяти. Повторив схему с поцелуем, он недовольно фыркнул и развернулся, направляясь обратно к домику. Ничего подобного с ним не было уже... Погодите. Никогда. От злости Тэхен ускорил шаг и совсем скоро снова открыл дверь особняка. Дженни все еще сидела на диване. То ли была расстроена его словами, то ли ноги не позволяли уйти. Оба варианта ему нравились, и теперь ему необходимо было проверить кое-что.

— Что так быстро вернулся? — Тэхен обошел диван и встал к девушке лицом.

— А ты соскучилась?

— Ничуть. Я надеялась, тебя не будет дольше, — хмыкнув, Тэхен взял руки девушки и потянул ее на себя, поднимая с дивана. Из-за каблуков и раненых ног, Дженни покачнулась и буквально рухнула в его объятия. Тэхен опустил взгляд и самодовольно хмыкнул.

— Вот видишь.

— Не трогай меня! Я не знаю, чем тебя заразили эти шлюхи.

— Ничем, они тут здоровые, — засмеялся Тэхен и приблизил свое лицо к Дженни, собираясь проверить, но она отвернулась:

— И вообще, мог бы купить презерватив. Секса у нас больше не будет, но если я забеременею? — Тэхен недовольно покачал головой и крепче прижал к себе упирающуюся девушку.

— Не говори ерунды. Все будет нормально, — пока Дженни находила ответ, он все же умудрился прижать к ее губам и черт, черт, черт. Его страх подтвердился. Поцелуй с Дженни был хорош, как всегда. Он возбуждал к новым и новым действиям, его хотелось повторить. Неужели она какая-то ведьма, что заставила его не испытывать интереса к другим? Все-таки Дженни удалось отбиться от парня, и она выбралась из его объятий, стоя на ногах и жмурясь от боли.

— У тебя был шанс, пока мне это было интересно. Ты его упустил, пожелав чего-то большего. Большего не будет, и того тоже не будет. Делай, что хочешь.

— Дженни, ты, кажется, немного забываешься, — он взял ее запястье и сжал пальцами. — Если я вежлив с тобой, если делаю подарки и ношу на руках из-за твоей глупости, это не меняет главного. Ты — моя собственность. И ты будешь делать, что я скажу. К тому же, мне казалось, ты не хотела, чтобы твой дом достался кому-то постороннему? И не сомневайся, это далеко не единственный рычаг для воздействия на тебя. И я уже не говорю о физической силе. Да-да, я вовсе не джентльмен, и если девочка будет себя плохо вести, мне придется ее наказывать, — Дженни смотрела на него с нескрываемой злостью и отвращением, но ничего не сказала в ответ. Она не была дурочкой, и видела, что он не шутит.

— А теперь покажи, как ты меня любишь.

— Я не люблю тебя! — не выдержала Дженни.

— Меня это не интересует. Мне плевать на твои эмоции. Ты для меня никто. Я просто хочу твое тело, не больше. И ты дашь мне его сама, или будет хуже, — плотно сжав губы и с трудом сдерживая подступившие к уголкам глаз слезы злости, а может обиды, Дженни обвила шею парня руками и прижалась губами к его щеке. Он обхватил ее талию ладонями и притянул к себе. — Продолжай, — Дженни переместила губы со щеки на губы и принялась целовать его. Без эмоций, сухо. И так продолжалось, пока его рука не забралась под платье, поглаживая ее спину и ягодицы, пока он не стянул с нее трусики и те не упали на пол вокруг ее фиолетовых туфель. Тэхен на миг оторвал ее от пола, сделал несколько шагов и повернул ее к себе спиной. Девушка подумала было, что он отпускает ее, но затем открыла глаза, и удивленно вздрогнула, вызывая удовольствие Тэхена. Он любил зеркала, любил смотреть в них, но когда в этом доме появилась Дженни, он полюбил их еще сильнее. Пока девушка разглядывала себя в высоком зеркале, он плавно задрал низ ее платья, и когда Дженни попыталась отвернуться от смущающей ее картины, он не позволил. Руки Тэхена принялись блуждать по бедрам девушки, по низу ее живота, и она, как завороженная, наблюдала за этим танцем пальцев на ее коже.

Руки уверенно скользнули вверх, сжимая грудь через ткань платья и лифчика, он прижался губами к ее потемневшей шее и заставил откинуть голову, но все равно ловить зрелище в зеркале. Она была так обворожительна в этом смущении и одновременно любовании собой. Она была очень красива и одетая и обнаженная, ему нравилось любоваться ею, но возбуждение слишком быстро поглотило его, и уже через мгновение Дженни оказалась на диване, прижатая им. Он не хотел снимать с нее платья, было достаточно его задрать, он не разделся сам, только несколько пуговиц успела расстегнуть Дженни, и он стянул штаны, а затем почти сразу вошел в нее, вызывая одновременно стон боли и удовольствия. Затуманенным взглядом он не понимал, что выражали ее глаза, и все, чего ему хотелось, — это целовать ее глубже и глубже, и двигаться все быстрее, заставляя ее то и дело извиваться под ним, выгибаться дугой и громко вскрикивать.