глава 11
— Мам, а почему Фэш не разговаривает со мной?
— Дорогая, он просто злится, — женщина разворачивает девочку к себе. Её каштановые волосы при этом слегка вздрагивают, но тут же ложатся на плечи.
— Но... но это плохо, — девочка прикусывает губу, теребя руки. Она знает, как несправедливо то, что её старший брат злится, потому что она действительно не хотела делать ничего плохого — лишь села поиграть за его компьютер.
— Конечно, дорогая, — женщина мягко улыбается, отчего морщинки скапливаются в уголках глаз, делая еще более доброе выражение лица. — Это плохо, трогать чужие вещи без спроса, но не волнуйся, Фэш любит тебя и очень скоро простит.
— Правда? — глаза девочки загораются, будто бы два огонька, и она подпрыгивает на месте, хлопая. — Мам, я очень сильно его люблю, правда-правда!
— Да, Захарра, он тоже сильно тебя любит, — женщина притягивает своего ребенка к себе, обнимая и поглаживая по голове.
Я всхлипнула, прижав носовой платок к лицу. Не хочу, чтобы мои слезы видели, поэтому ушла в совершенно другую комнату. Нога всё ещё болела, так как Темпус долго расчасовывал её после битвы с гребанными земельными растениями, которые так же успели вонзить в Маара свои клыки. За две недели он излечился, а вот я нет. Описав все свои ощущения, Ник сказал, что-то похожее на «скорее всего у тебя растяжение, симптомы такие же». Иногда я хромала, но вся боль уходила на второй план, как только я вспоминала, что Фэш еще не вернулся. Вся физическая боль.
Это так странно — не разговаривать с тем человеком, с которым раньше общался целыми днями. Я уже неделю плачу из-за этого придурка, слезы лезут сами. Я не привыкла, просто не могу.
— Захарра! — после голоса Маара слышится стук, и я замираю, быстро вытирая глаза.
— Да? — я не двигаюсь, так как знаю, что следует за этими движениями.
— Ты в порядке?
Ну вот, снова. Из-за этого хочется рыдать. Каждый раз мне приходится врать, что я в порядке, хотя это далеко не так. Те люди, которыми я дорожу, ушли. Они не вернулись из того гребаного места, куда попали. Это всё из-за этой рыжей. Это всё она виновата. Я так ненавижу её! Не будь сейчас Василисы, мы бы были в Змиулане, ничего бы не было. Я не заслуживаю того ада, через который прошла. Растения были ужасными. Они были страшными, но больше всего пугало то, что на нас их натравили такие же люди, как и мы.
На подростков наслали убийц. Не знаю, как мы выбрались оттуда. А Диана с Ником? Они вообще попались на глаза надзору, и ох, как Нику пришлось несладко. Но Диана вмешалась своими фейскими штучками, и теперь, скорее всего, между феями и часовщиками начнется война. И всё это из-за одной девушки. Всё из-за Огневой. Я так ненавижу её, надеюсь, она там сдохла к чертовой матери.
— Да, конечно, — я улыбаюсь, теперь уже не плача. Мне хочется мстить. Хочется убить её самой.
— Я войду? — Маар близко к двери.
— Не нужно, я сейчас выйду, — я встаю с кресла, еще раз вытирая глаза, чтобы окончательно убрать из них всю влажность. Но я уверена, что они красные.
***
Захарра сидит на диване в гостиной, Ник ходит взад-вперед, отмеряя расстояние комнаты шагами, Диана задумчиво смотрит в окно, а Маар лежит на кресле, при чем в очень странной позе: его голова свисает с дивана, а ноги закинуты на спинку.Его глаза прикрыты, он о чем-то думает.
— Знаешь, Ник, — вдруг говорит он. — Я очень скучаю по Ваське.
— Ага, — с горечью говорит Ник, останавливаясь.Никто из них даже не заметил, как тело Захарры напряглось, а глаза стали темнее. В них вспыхнула настоящая ярость.— Я так соскучился по нашей обычной жизни, — Ник взъерошивает волосы.
— Ага, — Маар вздыхает. — Нас, наверное, отчислили уже. Преподша по английскому наверняка пир на весь мир устроила, — он поднимается, принимая нормальную позу.— И экономик. Он постоянно говорил, что мы чепушиллы отбитые, я уверен, что он даже приватный танец ректору за такую «честь» станцевал.
Два друга усмехаются.
— А помнишь, как мы Ваську готовили к истории? — вдруг вспоминает Ник, тепло улыбаясь. — Это была наша последняя ночь на Остале.
— Да, интересно, она его завалила или нормально написала? — Маар кивает.
— А еще я соскучился по еде Марты Михайловны. Самая лучшая старушка.
— Не могу не-
— Вы можете перестать говорить о своей прошлой жизни? — закипает Захарра. — Её нет! Больше нет! Ваша Василиса вкрутила вас в такие неприятности, вы даже представить не можете! — она вскипает окончательно, соскакивая с дивана.
Парни в недоумении и шоке смотрят на неё, но Диана спокойно разворачивается к ним лицом.— Захарра, успокойся. Вы слышите этот шум? — она резко замирает, и все ребята делают точно так же.
Темпуса нет, он сидит в своем «домике», значит, это жужжание делает не он.Звук становится всё громче и громче, и ребята готовят стрелы.Парни уже хорошо научились ими управлять, судя по тем событиям, которые случились две недели назад.
— Я-
— Это они! — кричит Маар, видя белое сияние между ними. Прямо перед диваном появился большой световой круг, и когда оттуда «выглянула» чья-то рука, Захарра вскочила с дивана, стоя прямо перед порталом.
Ей было плевать теперь на всех, она внимательно ждала Фэша.Первой вышла Сара. Её кожа была почти одного цвета с волосами, что напугало всех. Лицо измучено.Вторым вышел Фэш, и Захарра тут же бросилась к нему, сбивая с ног. Как же она была рада!Третьей вышла Василиса, одежда на ней была порвана, а лицо никакое. Кожа бледная, что немало удивило ребят, потому что они были в, мать его, Египте.Портал закрылся, как только вторая нога Василисы оказалась на ковре гостиной.
— А где... где Никита? — Диана с испугом взглянула на прибывших. Василиса держала черную книгу в руке, но она выронила её, стоило словами Фрезер слететь с губ.
— Господи, я так виновата, — прошептала рыжеволосая, а потом села на ковер — будто упала.
-----------
простите, ребята