глава 4
One Direction — Love You Goodbay
— Я так и знала! — закричала Захарра. — Я говорила вам, что такие как этот, ещё какие «приколисты»!
— Успокойтесь, дамочка, — деловым, но удивленным тоном говорит Темпус. — Такого не должно было быть, потому что при смешивании крови не может быть перемещения. Я не понимаю.
— Так, хочешь сказать, что теперь твоя хозяйка — Диана? — Ник хмурится. Он явно не ожидал такого исхода событий. Темпус кивает головой.
— Теперь я не заключенный часов, а заключенный браслета, — он указывает на зеленую фенечку на запястье Фрезер.
— Подождите, — Маар сглатывает. — Но в письме ведь говорилось о мальчике, что с пыльными часами, а не девочке...
— Твою мать, — Захарра прикрывает рот рукой. — Но получается, что...
— Нет, — шепчет Диана, качая головой. — Часы у Ника остались. Они пыльные, всё в порядке, там не говорилось о том, есть в них заключенный, или его нет.
— Нам нужно идти, — хмуро говорит Ник. Он понимает, что если Темпус выдаст их, то начнут с Дианы, потому что заключенный принадлежит ей.
— Это странно, — бормочет Темпус. — Да, он прав. Нужно идти. Иначе вы ничем не поможете друзьям.
***
— Вперед, — Ник нажимает на плитку, на которую сказал нажать Темпус.
Слышится тихое гудение, а потом кирпичная стена раздвигается.
— Твою мать, — шепчет Маар. — Я чувствую себя чертовым Гарри Поттером!
— Кто такой Гарри Поттер? — спрашивает Захарра, немного повертев головой в разные стороны.
— Волшебник, — коротко объясняет Диана. — Он герой книги.
— Он какая-то историческая личность? — Захарра что-то шепчет стреле, и на кончике появляется огонек.
— Нет, а что?
— Ну тогда почему о нем написали? — удивилась куцехвостая.
— Ты что, сказок не читала? — Ник удивленно смотрит на неё. — Гарри Поттер — необычный мальчик.
— И чем же он необычен?
— Ну... — запинается Маар, прервав Ника. — Он волшебник. Магия, всё такое.
— Я поняла, но зачем о нем писать? — продолжала недоумевать младшая-Драгоций.
— Идеальный мир, Захарра. Идеальный герой. Обычно люди пишут сказки для того, чтобы рассказать всем о своем мире.
— Боже, — Захарра закатывает глаза, пока Темпус молча указывает на темную лесенку, ведущую наверх. — На Эфларе все волшебники, и ничего. Ни про кого еще не писали.
— Может, писали, но у обычных людей. Это представь, как круто, — с сарказмом говорит Маар. — Когда лифт не работает, приходится подниматься на седьмой этаж пешком. Не на крыльях, а на ножках. Прекрасно.
— Ага, а ещё слышать стоны Маара после второго этажа, — хихикает Ник. — А вот Василиса мажорила. У неё дом был двухэтажный. Свой. То есть, не квартира.
— Что такое квартира? — шепчет Захарра, а потом Темпус делает резкий мах рукой, и все замолкают.
— Мы дошли до первого этажа. Часы на пятнадцатом, но если вы вызовете крылья, то всё. Капут.
— На пятнадцатый? — тихо кричит Маар, хватаясь за голову. — Это как два раза до квартиры, а потом ещё один, как говорила Васька «для полноценности наказания», когда раздавала подзатыльники.
— Ага, точно, — усмехается его друг. — Она в деле этом мастер.
— Тихо, кто-то идет! — шикает Темпус, и все сразу замалкивают.
И вправду. Друзья слышат шаги, а потом неровное дыхание, будто кто-то бежит.
— Кто это? — с замиранием сердца шепчет Захарра.
Все вжимаются в стену, а потом мимо друзей проскальзывает человек в черном. Буквально. Он был похож на Смерть. В черном, как у монаха, капюшоне, натянутом на голову.
— Стой, смертный негодник! — услышали ребята бас, а потом снова шаги. Кто-то двигался в их сторону.
— Бежим! — скомандовал Темпус, а потом растворился.