Chapter Eight
"Fake It Until You Make It! Act As If You Had All The Confidence You Require Until It Becomes Your Reality.»
© Brian Tracy"
Манхэттен, Нью-Йорк, США
Элизабет-Энн
Эта ночь далась мне с трудом, я не закрывала глаза ни на минуту, у меня в тот день случился приступ. Меня отвезли в больницу. В голове крутились мысли о словах Рэймана, о правде, которая скрывает за моей спиной с самого детства. Кому доверять? Как быть дальше? Больше меня интересует ненависть Реймана ко мне.
Мне не хотелось сегодня за пределы комнаты, не только из-за нежелания встретиться с людьми или журналистов, но и из-за резко навалившихся проблемов.
— Что ты сказала маме? — Рафаэль встал ровно и подошёл ко мне.
— Плохо себя чувствую, — вздохнула я, на что он кивнул, похлопав меня по плечу. — Ты слишком бледная. Бледнее обычного. Иди поспи сестра.
Я вскинула бросиви и подошла к ближайшему зеркалу. И правда, бледнее обычного. Синеватый оттенок губ и краснота глаз. Недостаток сна сказывается на внешности и оргазме.
— Не получи мячом в глаз, братишка, — подмигнула брату, вызывая его смех.
— Получу специально, чтобы выглядит как ты.
Я цокнула языком с его шутки и в эту же минуту зашла мама, осматривая вид брата и кивая ему, чтобы он поторопился. Оценка внешности, попечительство и контроль – нетленная часть жизни. Как и ложь.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась мама ( Белла ). Дверь за братом хлопнула, и я приняла тот факт, что без него дома будет не только скучно, но и одиноко.
— Рафаэль сказал, я болезненно бледная — я облизнула нижнюю губу, чтобы попытаться скрыть волнение и стресс.
— В обед снова придёт врач.
Я кивнула, разворачиваясь к лестнице на второй этаж.
Зайдя в свою комнату я взяла телефон с тумбочки возле кровати и набрала номер Блейк.
— Ты уже второй день не приходишь...
— Да.
— Что-то произошло? — спросила подруга, я вздохнула.
— Нет.
— У тебя был сердечный приступ...
— Всё нормально. — легла в постель смотрятна идеально белый потолок.
— Хорошо. Если надо, я заеду к тебе, — грустно выдохнула.
— Завтра приду...
Весь остальной день я смотрела в окно, на перистые облака и их движения. К частью пришёл врач, осмотрел меня не найдя новую болячку.
Рэйман
Закинув голову на спину дивана, я закрыл глаза и услышал построенный шум с другой комнаты. Чуткость моего слуха была важна в мире, где я родился.
— Ты можешь заходить — крикнул я, лениво возвращаясь глазами на белую дверь. В дверном проёме появился блондин, беспечно ввалился в комнату. Себастьян испортил мне весь отдых за целую ночь.
— Чем ты занимался всю ночь? — шутливо спросил Себастьян, усевшись на кожаное кресло. Я отвернулся к окну, раздумывая над ответом. Они многого не знают об Элизабет, хоть эта девочка и главная проблема сейчас.
— Эта девочка вечно мелькает перед глазами со своими проблемами, — я устало закатил глаза, почувствовав слабость по всему телу. Бессонница, плохой сон и алкоголь атрофирует все мои мышцы.
— То есть ты был у Элизабет? Ты даже никого не предупредил что был там, — он имеет ввиду этот золотой дворец в несколько этажей. Лживо выстроенный замок на крови.
— Была причина не предупреждать вас, — я посмотрел в глаза друга, от чего в сотый раз вспомнил глаза Бэмби. Они у неё тоже голубые, но очень большие. Я скоро с ума сойду и стану слышать её голос повсюду.
— Какая? — он поправил светлые волосы, ожидая от меня точного ответа, но как я и сказал, они многого не знают о мисс Блеквуд.
— Не хотел, – улыбнулся, ожидая его реакцию. Он резко встал, его густые брови светились вместе, ему не понравился мой ответ. Себастьян понял, что я что-то от них скрываю.
— Если мы решаем это дерьмо с семейкой Миллер вместе, мы идём вместе до конца, Рэйман. — он серьёзно показал на меня указательным пальцем. Решил запугать? Я хмыкнул и встал.
— Это мои секреты, О'Конор, — более спокойный ответил я, зная, что если он скажет что-нибудь лишнее, меня это взбесить.
— Я пошёл против твоего отца. Мы пошли против твоего отца! — с вызовом сказал друг. Это было для меня красным светом. Я одним большим шагом преодолел расстояние сжимая горло. Пульс отдавался в кончиках моих пальцев, заставляя сжимать больнее и сильнее.
— Ты будешь мне говорить о моём отце!? Ты блять серьёзно!? — я не злился, лишь слегка повышал голос. Себастьян сглотнул и глубоко вздохнул, после чего я пихнул его на пол, чтобы убрать это смазливое лицо со своего виду.
— Эй, эй, вы чё творите? — Джеффри добежал в комнату, смотря на сидящего на полу Себастьяна. — Вы уже ссориться из-за этой девчонки начали, — буркнул тот, от чего я закатил глаза и достал сигарету, после этого подал руку Себастьяну, чтобы друг встал с пола.
– Всё нормально? — выглянул Джекс в бойцовских перчатках. С его обнажённого торса стекали капельки пота, блистая днквнным светом.
— Ты вообще скройся, подлиза, — пошутил Джеффри, заставив нас засмеяться.
— Заткнитесь! — рыкнул на нас поняв о чём он. — Я хотел сказать что в новостях фамилия Миллер прославилось, — гордо сказал Джекс и мы переглянулись. Быстро спустившись вниз, я уставился на телевизор и прибавил громкость. Новости в солнечное буднее утро.
"Элизабет-Энн Блеквуд Миллер была замечена папарацциями в главном парке Нью-Йорка, — говорила журналистка. На экране появилась фотография Элизабет, одиноко идущая возле университета. Её чёрные прямые волосы развивал ветер, а взгляд голубых глаз устремлены прямо. Неправильное совершенство. — Её заметили вместе с неизвестным молодым человеком на одной из проходов в парк, — на следующей фотографии она, сидящая на лавочке, а рядом с ней наш Джекс, на которого смотрит девушка. Рядом со мной засмеялся Джеффри, а за ним и Себастьян. Так вот почему Джекс так сильно хотел пойти на встречу с ней. Я повернулся к нему.
— Ты...
— Да. Я нанял журналиста и фотографа. — говрдо сказал тот.
— Ах ты ублюдок! — радостно обнял его Джеффри, а Себастьян потрепал его волосы.
Д он гений!
— Кто-нибудь отправьте наших ребят проследить за семьёй Миллер. — сказал я и улыбнулся уголками губ, зажав сигарету между зубами.
Элизабет-Энн
"Ты маленькая, неблагодарная дрянь! Как ты смеешь гулять с каким-то парнем!?"
Я встала с кровати, почувствовав, как закружилась голова после того как "отец" избил меня и ушёл. Я пробыла в кровати весь день, и только из-за одного человека...
"Лжёшь Элизабет!? — кричал нанося удар ногой в живот. — Врёшь мне! Дрянь! Я тебя так воспитал!?"
Моя голова болела не только от боли в теле, но и от вчерашних воспоминаний. Всё моё лицо было в ранах и синяках. Стоя перед зеркалом я чувствовала лишь омерзение. Я хотела умереть вчера, хотела чтобы он ударил меня так, после которого моё сердце остановилось бы навсегда.
Но вместо этого я проснулась в своей комнате где мать плакала а Раф успокаивал её. Грифф рассказал что на меня напали и это результат. Он соврал Белле, своей жене и не рассказал правду. Рассказал то что ему было выгодно.
И так каждый раз.
Сделал вид заботливого отца, который даже биологический не является моим отцом. Наверное в этой семье меня любят только Белла моя мачеха и Рафаэль с Эриком. Да Белла бывает строгой и иногда жестокой, но иногда я слышу как она заходит в мою комнату и каждый раз уходит с мокрыми глазами. Она тоже любит меня, я знаю это точно.
Но сейчас я должна молчать, ведь каждое моё слово сделает только хуже.
Не смотря на моё состояние и на то что врач запретил мне заниматься спортом, я собираюсь идти на тренировку. Я занимаюсь фехтованием.
...
Я стояла неподалёку, наблюдая за разговором моего тренера и Себастьяна. Себастьяна!? Что он вообще тут делает.
Его белоснежная форма выглядела так идеально, что даже свет в зале казался ярче. Он что-то говорил тренеру с лёгкой усмешкой на лице, словно всё вокруг для него лишь временным развлечением. Этот парень лишь на Руби смотрел как на мечту, как на смысл своей жизни. Только она может вывести её на бурные эмоции и заставить улыбнуться искренно.
Моя же форма была чёрная, которое прекрасно облегало на моё тело.
Тренер, заметил меня, сделал знак рукой.
— Себастьян, это одна из моих учениц — он кивнул в мою сторону. — Может посоревнуйтесь? Посмотрим, кто кого?
Себастьян мельком взглянул на меня, не задерживая взгляд, и хмыкнул.
— Да...можно, — протянул он чуть слышной ленцой тут же задела что-то внутри меня.
Он неспешно надел шлем, а затем уверенной походкой направился к центру зала. Мне не пришлось дважды думать. Я поднялась уже шагая к нему. Ему не было видно моего лица, но это только разздоровало.
Я встала напротив него, крепко сжимая рапиру в руке. Моя решимость была сильнее, чем когда-либо.
— Готова? — приглушённый голос Себастьяна раздался из-под шлема.
Я ничего не ответила, лишь коротко кивнула, принимая стойку. Слов не требовалось – мои движения говорили за меня.
Он слегка наклонил голову, словно изучая мою реакцию, но тут же занял свою позицию. В этот момент зал будто исчез – остались только двое.
Тренер хлопнул в ладоши, давая сигнал к началу. Я сделала первый шаг вперёд, чувствуя, как адреналин разливается по телу.
Себастьян двинулся вперёд с той же лёгкой самоуверенностью, что была в его голосе. Его движения были быстрыми и точными, но я не собиралась отступать. Он сделал выпад – я успела парировать, наши металлы встретились с коротким звонким звуком.
Секунды казались часами, каждое его движение было продумано, но я ловила его ритм. Себастьян двигался будто по заранее отрепетированному сценарию, а изучающем добычу.
Он снова сделал выпад, но этот раз сильнее и резче. Я успела уклониться, а затем ответила своим ударом, заставив его миг отступить. Через шлем не было видно его выражение лица, но я почувствовала, как его настрой немного изменился.
Я сделала ещё один шаг вперёд, сжимая рапиру сильнее. Теперь это была не просто тренировка. Это был вызов, и я собиралась его принять. Мы продолжали фехтовать, звуки столкновения рапир эхом разносились по залу. Себастьян двигался с потрясающей скоростью и грацией, а я в свою очередь не отставала. Каждая его попытка взять верх сталкивалась с моим упорством.
Я подстроилась под его ритм, предугадывая его ходы, словно читая невидимую карту его движения. Он делал выпады, я блокировала. Он пытался зайти с другой стороны, я успевала перехватить.
Медленно, но верно, я загоняла его. Он отступал всё дальше, и наконец, потеряв равновесие упал на одно колено. Я воспользовалась этим мнением и в одно движение приставила острие своей рапиры к его горлу.
Мы оба замерли. Его дыхание было слышно даже через шлем, а моя грудь вздремалась от напряжения и адреналина.
Тренер медленно подошёл, разрывая нашу напряжённую тишину.
— Отличная работа, — сказал он, обращаясь ко мне, прежде чем перевести взгляд на Себастьяна. — Похоже, ты недооценил её.
Я отступила на шаг, опустив рапиру, и увидела, как Себастьян медленно поднялся. Он снял шлем, открывая лицо, и его взгляд встретился с моим. В голубых глаза блеснуло что-то, чего я не могла понять – смесь удивления уважения и, возможно, вызова.
— Неплохо, — сказал он, вытирая каплю пота со лба. — Но в следующий раз всё будет иначе.
Я сняла шлем и легонько покачав головой, мои густые длинные чёрные волосы, с лёгким блеском разлетелись вниз, словно волна. Себастьян застыл на месте, едва поднявшись на ноги. В его взгляде мелькнуло удивление, смешанное с растерянностью. Он явно не ожидал, что перед ним окажусь я – Элизабет.
Я видела, как его глаза скользнули по моему лицу, остановившись на ранах и синяках. На несколько мгновений тишина между нами стала почти осязаемой.
— Элизабет... — произнёс он, но в его голосе теперь не было ни капли привычной самоуверенности.
Я не дала ему времени на лишние вопросы, гордо подняв голову и сохраняв спокойное выражение лица. Внутри всё кипело, но я не позволила этому выйти наружу.
— Надеюсь, у тебя будет что рассказать Рэйману, — бросила я холодно, задержав на него последний взгляд и не колебаясь, с твёрдой осанкой направилась в раздевалку, оставив Себастьяна наедине с его мыслями и шокированным взглядом.
Я вышла в раздевалку и, захлопнув за собой дверь, позволила себе, наконец, выдохнуть. Но мгновение я прикрыла глаза, прислонившись к стене. В голове всё ещё крутилась сцена в зале – взгляд Себастьяна, его растерянное лицо, как он замер, увидев меня, д ещё и так.
Сняв перчатки, я посмотрела на свои руки. Они дрожали. Не от усталости – от напряжения и той волны воспоминаний, которые нахлынули, когда он заметил мои синяки.
"Пусть рассказывает Рэйману" — подумала с горькой усмешкой, снимая оставшиеся снаряжение. Всё тело болело. — "Это всё равно ничего не изменит "
Я подошла к зеркалу и на мгновение задержала взгляд на своём отражение. Синяки на скулах, на губах и на рёбрах выглядели ещё ярче под светом ламп. Но боль я давно уже не чувствовала. Она стала частью меня, словно фон, который я просто игнорировала.
Когда дверь в раздевалку неожиданно приоткрылась, я напряглась, но это была только одна из девчонок из команды. Она бросила на меня беглый взгляд и тут же отвернулась, видимо, почувстовав, что сейчас не время для разговоров.
Я достала из своей сумки небольшую баночку, потрясла её, и внутри послышался глухой звук таблеток. Открыв крышку, я встряхнула одну на ладонь и быстро запила её водой из бутылки. Таблетка горько скользнула по горлу, оставляя неприятный привкус, но я уже привыкла.
Сжав крышку баночки в руках, я несколько секунд смотрела на неё, затем вернула её обратно в сумку и устало направилась в душевую.
Тёплая вода стекала по моей коже, смывая пот, пыль и напряжение. Закрыв глаза, я позволила себе расслабиться, хотя бы на мгновение. Вода шуршала вокруг меня, заглушая всё остальное, словно создавшая маленький мир, где я могла быть одна.
Я провела рукой по лицу, осторожно касаясь своих ран. Тепло воды немного смягчало боль, но оно не могло стереть то, что я чувствовала внутри. Эти синяки были напоминанием. О том ч что я должна быть сильной. Что у меня нет права останавливаться.
Постояв ещё несколько минут под струями воды с я выключила душ, надела чистую одежду т вышла из раздевалки. Улица встретила меня прохладным вечерним воздухом, который сразу обжёг кожу после тёплого душа.
Я глубоко вздохнула, ощущая, как лёгкая дрожь пробегает по телу.
«Всё будет хорошо, — подумала я, перекидывая сумку через плечо. — Даже если это только слова»
Я знала, что впереди меня ждёт что-то большее, чем просто фехтовальный зал и всё что сейчас происходит со мной.
В пятницу в честь юбилея существования нашего университета и в этот день запланирован праздник. Я буду петь в этот день и играть на фортепиано. Мне так не хочется этого делать, но я должна надеть красивое платье, скрыть синяки на лице и выступить.
Типичная вечеринка в университете, которая каждый год объявляется так, словно впервые.
Пока я шла то разговаривала с Блейк.
— Ты где? — спросила я, прислушиваясь к ещё более странным звукам.
— А...я в гостях у друга...
— У друга?
— Да, у Джекса... — завершала подруга, а я замерла.
— И что ты там забыла? — сглотнув спросила я.
За пару дней я пропустила слишком многое. И не удивительно, ведь моя подруга любитель встревать во все то, куда не следовало бы.
— У нас много общего и он милый, Лиз. Почему я должна отчитываться перед тобой!? — крикнула она и я убрала телефон со своего уха. — Ты же несколько дней подряд врёшь мне и...
Она резко затихла и я хотела объяснить ей ситуацию, но услышала посторонний голос парня.
— Малышка? — мурлыкающий и соблазнительный голос, заставил меня вздрогнуть и я притихла. Его голос звучал отстранённо сладостно, будто маньяк прочищает мозги своей жертве, пытаясь втереться в доверие.
— Я разговариваю не с тобой... — еле выдавливаю из себя, ведь мне страшно.
— Почему ты так груба со мной? — я буквально самодовольство по ту сторону абонента. Я сжала телефон, и шла вперёд.
— Скажи Блейк чтобы больше никогда не подходила ко мне – выкрикнула и еде сдержала себя.
— Оу...она тебя услышала...
— Лизи! — снова слышу её голос. — Лизи постой, не выключай я...
Не дав ей закончить я сбросила трубку. Хватит смеяться надо мной и издеваться.
…
Пятница
— Давайте скорее, — крикнула мама с первого этажа, я поправила волосы и пригладила красивое платье на себе. Сегодня тот самый день, когда я выступаю перед всем университетом. Меня привили в порядок стилисты, уложив мои волосы.
Белла стояла в своём типичном, строгом наряде с идеально ровной спиной и поправляла галстук Рафаэля.
— Когда ты научишься его завязывать? — ругала она брата, пока тот улыбался мне с лестницы.
— Отличный наряд, — заметил онс я закатила глаза, ведь так говорят сотни людей с и он ещё вдобавок.
Мама кивнула мне и распределила по машинам. Рафаэль едет в школу, а я в университет. Сегодня Белла со мной, поэтому охрана не нужна. Один Эрик будет сидеть в машине и следить за происходящим. Тем более, что может случиться в элитном университете посреди дня?
— Ты и правда хорошо выглядишь Элизабет — мило улыбнулась мне, и я кивнула.
Я не хотела ехать, не хотела выступать, не хотела играть и петь. У меня были приступы, а я сижу как мраморная кукла в этом наряде и жду своего часа. К чёрту всё...Это моя последняя капля и после сегодняшнего дня, я терпеть не буду.
Выходя из машины, мама обговорила с Эриком пару вопросов, и мы оба пошли в кампус. На нас смотрели учебники, все оглядывались и общались между собой. Белла то уж точно не привыкать к такому большому вниманию.
После того как она ушла к ректору в кабинет, я зашла в свою аудиторию. Мой взгляд сразу же упал на одиноко сидящую Блейк. Её карие глаза прошлись по моему платью, и она удивилась, что я без охраны.
— Принцессу выпустили из замка? — грустно улыбнулась, а я ничего не ответила. — Лизи...
— Нет. Прекрати, — сразу же сказала я. — Не надо ни каких объяснений. Ты всё мне сказала.
— Это не так.
— Всё...у меня нету настроения.
...
Все спустились в главный зал, который был украшен специально под праздник. Все ученики и некоторые профессора столпились в куче, смотря на поздравления мистера Харпера. Мужчина в солидном костюме, с русой бородой и уложенной причёской поздравлял всех учеников с сегодняшним днём. Белла стояла рядом, смотря на мужчину и улыбаясь его словам. Он говорил всё это для новых первокурсников, а он уже слышим его речь второй раз.
После этого начинаются выступления талантливых учеников, кто-то танцует, кто-то поёт или играет на музыкальных инструментах. Остальные хватают закуски и безалкогольные напитки, наслаждаясь выступлениями и речями поздравления. Именно так проходит вечеринка, для богатеньких. Когда начала петь одна из первокурсниц, некоторые начали танцевать, весело разговаривая и улыбаясь. Рекатор обходил по кругу зал, спрашивая о чем-то и пересекаясь с родителями учеников. Всё было типично.
В моих ушах как всегда были беруши, которые помогали не слышать очень громко звука или музыки.
Как только моё имя произнёсли в микрофоне. Я вздохнула. Мне выступать не в первый раз, так почему я так волнуюсь? Почему ладни вспотели, а конечности подрагивают?
Вступив на сцену я думала лишь об одном, как бы мой каблук не повернулся, и я не полетела прямо с неё. Сев за фортепиано, я тяжело вздохнул и выдохнула, ведь прошла подиум без проблем. Иначе Белла бы точно не выдержала мой косяк. Я коснулась пальцами нот, и мелодия "Philippe Sarde – Les Choses De La Vie" заиграла холодом и тяжестью по всему залу. Я слышала тишину и свою игру с парнем, который играл на скрипке со мной. Даже лишних разговоров и шороха не было. Я погрузилась в своё исполнение счастья.