Исцеление болью

— Как ты выглядишь?

Драко подумал минуту, а потом выдал, что первым пришло в голову.

— Брюнет с зелеными глазами и круглыми очками.

Гарри заливисто засмеялся, ощущая прямо, как этот гад там наслаждается своим самодовольством. Когда сегодня он прощался с друзьями и наблюдал за удирающим Драко, хотя чего таить, друзья тоже удирали, он находился в таких расстроенных чувствах, что собирался уже браться за бутылку. Остановила сессия в «Исцелении болью». Хотелось орать, психовать и пожалеть себя как раньше, но мысль, что для этого можно использовать живого человека, который будет его ждать, резко одернула руку от бутылки, не позволив выпить и каплю.

Каково было его удивление, когда в комнате он обнаружил свои любимые сэндвичи с лососем и очередную чашку кофе. А после обмена любезностями, если можно так это назвать, ведь у его собеседника тоже день не сильно задался, решили перейти к какой-то более нейтральной теме. Они обсуждали бывших пассий, когда всплыла неожиданная тема внешности.

— Неужели сам Гарри Поттер? — с явным пренебрежением в голосе выдал Поттер, словно недоволен своим собеседником.

— Сам понимаешь, с моей публичностью не просто найти пару, которая бы любила меня, а не мою героическую задницу, — освобождал Драко свой забытый юмор.

— У тебя метка, козел, — выдавил через смех Гарри.

— Эмм... Ну ты же ее не видел. Может глюк в системе? Не наседай на разработчиков. Сам понимаешь они много работают, чутка попутали. И вообще, ты что недоволен напарником по отчаянию?

— Это не глюк, а просто ты заносчивая задница! — продолжал смеяться Поттер, почему-то наслаждаясь этим.

— Хорошо, приму за комплимент. А как ты выглядишь?

Гарри усмехнулся понимая, что описывать себя же не вариант и выпалил также первое, что пришло в голову.

— Платиновый блондин с серыми глазами. Высокий, с бледной кожей и очень тонкими запястьями.

Откуда взялась ремарка про запястья Поттер не понял, ну да похрен. У Драко действительно потрясающие руки. А вот молчание на той стороне обеспокоило.

Драко в ступоре оглянулся на стену через плечо, к которой прижимался спиной, не понимая какого хрена его собеседник описывает его же. Выбери он Рона Уизли или Грейнджер — было бы понятно. Да и его упоминание Поттера естественно, ведь они военные травмы обсуждают — Золотая троица всегда в памяти. Но это откуда взялось?

— Драко Малфой?

— Знаешь его? Меня? Блять... — Гарри загрустил, что его шутка не так удачна, как у его «знакомого».

— У него метка. Ты не можешь им быть, — жестко отрезал он.

— Но он мог быть на светлой стороне.

Драко еще больше удивился, и усмехнувшись ответил.

— Не мог.

— Почему? Вы знакомы?

— Да. У него как и у меня не было выбора.

— Был! — уперто ответил Гарри, сверля стену злобным взглядом. Кто этот гад такой, чтобы решать за других?

— Хватит, — резко оборвал Драко, не желая лезть в эту тему.

— Мне кое-что не дает покоя насчет него, но даже если бы встретил, не уверен, что смогу спросить.

— Что именно? Может я знаю. Мы тесно общались.

— На шестом курсе ему предлагали выбрать светлую сторону. Почему он не согласился? Почему не пришел к Дамблдору?

— Он не верил в Дамблдора. На самом деле, он ненавидел старика.

— Что? Дамблдор в него верил! Почему у вас всех переклин на нем? — вспомнился первый разговор. Собеседник Дамблдора тоже не жаловал.

— Посрать ему на веру Дамблдора. Хватит его превозносить! Серьезно. Прочти книгу Скиттер. Она хоть и сука редкостная, но там немало правды. Я понимаю, что старик много сделал, но цель не всегда оправдывает средства. А он был уверен в обратном.

— Он спасал...

— Людей? А как насчет самых близких?

Гарри опешил.

— Ты о чем?

Тема перестала быть забавной. Гарри захотелось срочно ретироваться из комнаты. Увы, аппарировать тут нельзя, а дойти до двери так быстро просто не успеет. И как доказательство, Гарри услышал ответ, вызвавший мороз по коже.

— Драко пошел за семьей, Дамблдор — за «общим благом». Он может и не стал напрямую против семьи, но и не поддерживал полноценно. В конечном итоге, он согласился пожертвовать Поттером, о котором заботился и самыми близкими, включая Северуса, что находился всегда рядом и выполнял любой каприз. Но старик поставил общее благо выше их жизней. Это не предательство, это — убийство. Он ложил своих ради чужих. Драко на такое не способен. Даже если бы пришлось положить весь мир, он бы не предал семью. И не позволил бы Поттеру стоять одному против всех, если бы мог стоять рядом.

В этот день Гарри снова пил. Разговор с незнакомцем за стенкой нехило его подкосил. Виски лилось в него нескончаемым потоком, но впервые не потому, что хотелось забыться, а потому что мир менял полюса и Гарри боялся свалиться с орбиты не досмотрев, чем все закончится.

«Он ложил своих ради чужих».

Ауч. Больно. А как правдиво по воспаленному-то котелку. Гарри тогда словно льдом прошибло. Он даже не помнил, как пришел домой. То, что говорил его собеседник, снова сорвано с его губ. Все то, что скрывал, таил и боялся даже в ту сторону смотреть, потому что слишком больно. Ну почти все. Откровенности про Драко, про того самого Драко с которым целовался и ночевал недавно в этом самом доме — это сильно.

«Драко на такое не способен. Даже если бы пришлось положить весь мир, он бы не предал семью».

Пиздец. Это просто вырывало жилы с мясом. У Поттера семьи не было. Дамблдор поэтому не позволил его усыновить другим людям или жить с Сириусом после третьего года? Поэтому? Поэтому он жил с ненавистными Дурслями? Чтобы у него не было ради кого послать чертов мир...

Сука! Защита крови. Боже, насколько же бредово это теперь звучало. Какая к черту защита, если все, что испытывал Гарри в том доме — чертова боль нон стоп, как на адском аттракционе. Даже мысль об этом открывала глаза, больно щипая сердце. И Гарри впервые позволил себе подумать, что может все же старик был не так хорош. Это всегда жило на окраине сознания, но никогда не допускалось в мысли.

Гарри бы убил ради семьи не раздумывая. У него ее не было, как у других. И это казалось жутко несправедливым. Если бы у него появилась семья до войны, он бы не позволил причинить им боль, даже при необходимости пойти на сделку с совестью. Но семьи ему как раз не дали. И не позволяли завести, чтобы единственное, что он хотел защищать — его друзья и чертов Хогвартс, единственный дом, который у него имелся, единственную названную семью, потому что настоящей не дали. Да, эти знакомые и незнакомые, стали ему семьей, которую нужно защитить. Пойти на смерть, чтобы жили они. Отлично сыграно, Дамблдор. Браво!

Мир крутился перед глазами, слезы лились из глаз, а Поттер сидя на полу бил на мелкие осколки уже пятый стакан с виски, потому что в тело уже просто не лезло, а если это все сверх выпить, он сдохнет. Нет уж. Желание жить росло с каждой секундой осознания. Нельзя иметь семью? Жить ради других? Сдохнуть ради других? Да иди ты нахрен!

Он стал бы, как Драко? Так ведь? Пошел под метку ради семьи? Попытался бы убить Дамблдора ради семьи? Пошел против школы, починив и открыв исчезательный шкаф? Сука, да! Да! Да он бы сделал что угодно ради того, чтобы еще хоть раз увидеть улыбку мамы и отца. Реальную улыбку, а не ту, что обещал Редл на первом курсе. Реальная семья за чертов мир? Это сделка — это то, на что он пойдет, как и любой здравомыслящий человек. Потому что к черту мир, если нет, ради кого просыпаться по утрам!

Спустя бутылку виски, испорченный дубовый пол и праздничную коллекцию хрустальных стаканов, Гарри начал рыться в памяти вспоминая еще одно, что зацепило нехило в словах собеседника.

«Не позволил Поттеру стоять одному против всех, если бы мог стоять рядом».

Это еще откуда? Они были врагами. Откуда это? Нахера Драко стоять рядом? Биться с ним? Ответ «во имя добра» тут точно не подразумевался. Тогда что Драко делать рядом с ним?

Совсем недавно он снова встретился с Драко. Совсем недавно они вместе раскрыли мерзкое дело об убийце детей. Совсем недавно Драко целовался с ним в этой самой гостиной, а потом спал с ним в одной постели, охраняя от кошмаров и невидимых врагов. Еще утром он слышал, как Драко сказал — «у меня были свои интересы»... А теперь он слышит такое от человека, которого даже не видел никогда.

Почему это зацепило? Он знает, что это ложь. Этому придурку неоткуда знать, как поступил бы Драко! Так ведь? Драко никогда бы не стал рядом с ним. Хотя...

Стал. Стоял в тот день, когда вскрывал тело мальчика на его столе. И стоял рядом, когда другие авроры пытались сбросить дело, едва поняли, что убийца не абы кто, а сын одного из судей Визенгамота.

Блять Малфой единственный, кто не струсил и пошел против влиятельных гадов подключая свои последние связи, чтобы упростить дело. Именно Драко говорил со Скиттер, чтобы та написала о Генри Досере, его отце и их грязных делишках. Именно он подставился под руку закона. Если бы не те воспоминания, что предоставил Поттер, внимательно следивший за вскрытием, Визенгамот и правда попытался бы все свалить на Драко. Гермиона права, как и сам Малфой — он сильно подставлялся в этом деле. Но он стал рядом с Поттером и похер по какой причине. А так — маньяк в Азкабане, один судья под следствием и душа за других детей спокойна.

"Драко Малфой. Блять, ну почему ты не можешь быть таким же, как все? Почему эта блондинистая зараза всегда выворачивает душу наизнанку?"