14 глава
Гаврилина Юлия Михайловна
— Что?!
Или у меня слуховые галлюцинации, или одно из двух. Этот образец мужской красоты, от одного вида которого у меня замирало сердце, действительно сказал, что хочет меня поцеловать?!
Я почувствовала, как от смущения вся вспыхнула огнём. Хвала спасительной темноте, ведь свет лился только из слегка приоткрытой двери, а внутри царил полумрак.
— Простите, — смутился мой пациент, — я не это хотел сказать.
Ну да, конечно... То есть дядюшка Фрейд, оговорочка по которому сейчас прозвучала, свои труды сугубо нафантазировал?!
— Вполне возможно, — внешне согласилась с Данилом я. — Тогда зачем вы пришли посреди ночи в ординаторскую?!
Послушаем очередное враньё богатого мальчика.
— Юля, понимаете... Вы очень красивая. И добрая... и вообще... Фух! — мужчина нервно запустил пятерню в волосы.
Волнуется? Он? Такое вообще возможно? За последние две недели Милохин не произвёл на меня впечатление стеснительного мямли. Тогда чего это он сейчас так странно себя ведёт?!
— Юлия Михайловна, — видимо, всё же взял себя в руки пациент, потому что изменился и тембр голоса, и скорость речи, — вы мне очень нравитесь. Я понимаю, что не в праве чего-то просить. Да и такой старик, как я... Вы совсем ещё молодая... Но знайте, я всегда готов оказать помощь... — он замолчал.
Почему-то мне казалось, что опять говорил не совсем то, что хотел. А это его: "Вы мне нравитесь..." Тоже мне, нашёлся, жених. Старый? Нет. Скорее, опытный. Невероятно притягательный и харизматичный. Да, несколько твердолобый и с замашками диктатора, но работа и семья обязывают.
— Нет! Опять не то... — грустно произнёс мужчина. — Я хотел бы этот вечер провести с вами, если не прогоните. Просто побеседовать. Ничего такого...
— А как же желание поцеловать?! — не удержалась я от шпильки.
— Вы же не согласитесь. Но скрывать не стану, хотел бы.
— Естественно! Не соглашусь! — я замолчала, обдумывая, как поступить.
Отправить нахала назад в палату? Но мне и самой было интересно беседовать с этим мужчиной. Конечно, когда мы не ругались. Предложить остаться и чаю? Но ведь это ложная надежда на возможное продолжение, а я не хочу так. Или хочу? Пока я размышляла, как правильно будет поступить, Милохин поставил пакет на пол рядом со мной, развернулся и поковылял к выходу.
— Данил, чаю?! — едва слышно произнесла я.
Хоть бы не пожалеть потом о своём решении...
Мужчина остановился. В ярком прямоугольнике двери его фигура казалась ещё более мощной, чем была на самом деле.
— Вы уверены? — прошептал он.
— Нет, — ответила я. — Но ваше предложение меня заинтересовало. Только...
— Обещаю, — перебил меня Данил, — беседа и ничего более. Я даже проводить домой не имею возможности, потому что сам явился к вам, — хмыкнул он.
— Там, справа от двери, выключатель.
— А можно оставить всё так, как есть? — тихо спросил он.
Стесняется? Не может быть!
— Боюсь, заваривать чай в темноте опасно для кожных покровов... и гипса, — хихикнула я.
— Тогда, может быть, мы его включим, заварим чай и погасим? — неожиданно предложил мой слегка обнаглевший пациент.
Мой! Мне нравится, но нельзя... Я однажды уже впустила в свою жизнь мужчину...
— Вы боитесь света? Ударились где-то головой, по дороге сюда?
— Нет. Просто так легче разговаривать, — признался Данил.
О, боже, он действительно смущается! Какая прелесть! Неужели я способна вызывать у взрослого самостоятельного человека такие чувства?!
Сердце ускорило свой ритм, а внутри вспорхнули бабочки.
— Хорошо.
Пока закипал чайник, я провела инспекцию пакета.
— Мишка? Серьёзно?! — поразилась плюшевой находке.
— Вам не нравится?! — при ярком свете все чувства Романа тут же отразились у него на лице.
— Отчего же, нравится. Просто... мне уже давно никто не дарил игрушек. Тем более таких милых.
Глазки-бусинки, очень качественно пришитые, смотрели мне прямо в душу. Медвежонок был небольшим, но от этого ещё более милым.
— Он говорящий? — поинтересовалась я, безуспешно понаклоняв игрушку в разные стороны.
— Нет. У меня не было возможности самому выбрать... Поэтому я попросил купить такого.
— Не смущайтесь. Мне, наоборот, нравится, что игрушка молчит. Проще будет за ней ухаживать.
— Юля...
— Чайник закипел, — прервала я мужчину.
Отчего-то мне показалось, что ещё одно признание я пока выслушать не готова. Пожалуй, действительно, без света лучше.
Мы открыли коробку конфет, заварили чай и разместились на диванчике, на котором я недавно дремала. Свет я, как и обещала, потушила.
— Почему вы здесь? — спустя какое-то время ни к чему не обязывающего разговора, спросил Данил.
— В смысле?
— Вы действительно блестящий врач. Почему решили закопать свой талант в этой глуши?
— Помощь людям нужна везде! — как я устала от этого вопроса.
— Юля, вы забываете, что Андрей — моя правая рука... — намекнул Милохин. — У вас ведь, технически, была возможность остаться там, где планировали.
— Да, вы правы, была, — вздохнула я. — Вот только... Там оставались все эти люди, что смотрели на меня с сочувствием...
Сложно и самой себе признаться, что я просто струсила и сбежала. Ну а чужому, по сути, человеку... но почему-то Данилу хотелось рассказать всё так, как это было в действительности. Странный уровень доверия.
— Понимаю вас, — вздохнул он.
— Данил, откровенность за откровенность, согласны?! — внезапно для самой себя предложила я.
— Да, — даже кивнул, подтверждая.
— Ваша жена не приехала ни разу, почему?
Несмотря на темноту, я почувствовала, как мужчина напрягся. Зачем я это спросила?!
Какое-то время мы просидели в гнетущей тишине.
Мне было неловко. Я уже набрала полные лёгкие воздуха, чтобы извиниться, когда услышала:
— Мы в разводе, вот уже семь лет. Брак с Ольгой оказался, пожалуй, самой большой моей ошибкой.
— Простите, я не хотела... — начала я, но Данил вдруг поднял руку и приложил свой палец к моим губам.