Стеклянная лилия

📍США, Лас-Вегас

МАРКО БЕНЕДЕТТИ, 20

— Даже не смей говорить об этой девушке! Она — моя и только. А Джульетта была лишь временным увлечением, мне плевать на нее. — и я сделал паузу, посмотрев на Армандо с яростью в глазах. — Ты думал, что я скажу тебе так? Думал, что я откажусь от нее? Нет, я не собираюсь делать этого, Армандо.

— Интересно. — и он наклонил голову, изучая мое лицо, поза моего Капо была совершенно расслабленной, он сидел на своем кресле, откинув на него свою голову. — Ты хочешь сказать, что влюбился в дочку ублюдка-Ломбарди?

— А что если это так? — бросил вызов я ему, а Армандо лишь усмехнулся.

— Твоя привязанность к этой женщине погубит тебя, Марко. — сказал он мне. — Но Джульетта не может быть твоей, в конце концов, она принадлежит к сицилийской семье.

— Что если она станет моей женой? — неожиданно, даже для себя, сказал я.

— Что? — и Армандо посмотрел на меня в удивлении, а потом лишь рассмеялся.

— Я хочу сделать Джульетту Ломбарди своей женой. — уже твердо заявил я ему и он перестал смеяться.

— Ты знал, на что ты шел, черт возьми. — прорычал мне Армандо. — Я предупреждал тебя о том, что ее нужно будет вернуть. Я заключил договор с этим сукиным сыном, для того, чтобы ты мне сейчас сказал, что влюбился в его дочь?

— Армандо... — но он перебил меня, резко встав со своего кресла и облокотившись своими татуированными руками на стол.

— Не создавай мне лишних проблем! — твердо заявил он. — Я названивал тебе не для того, чтобы решать, что делать с этой девчонкой. Мексиканский картель дышит нам в спину, черт возьми. Людей Альенде видели в Вегасе. Я хочу, чтобы каждый из них был мертв. — и он сел обратно в свое кресло. — Калисто выпал нахрен из жизни, так еще и ты. Достань свою голову из задницы.

— Я сделаю все, что ты хочешь, но Джульетта должна остаться со мной. — и Армандо посмотрел на меня каким-то непонятным взглядом. Он медленно встал, обошел стол и подошел ближе ко мне, как вдруг, его рука оказалась на моей шее и он крепко сжал ее.

— Не тебе, черт возьми, ставить мне условия. Я отношусь к тебе, как к брату, ты просто не понимаешь, что твоя жизнь сломается, если ты оставишь эту девку у себя, Ломбарди рано или поздно придут за тобой. У меня достаточно сил, чтобы справится с ними, но не тогда, когда мы воюем еще и с мексиканским картелем. Жизнь Калисто для меня важнее, чем жизнь этой девчонки. — и он отпустил меня, толкнув к стене. — Я убью ради вас любого, но не ради нее.

— Она — моя. — заявил я твердо ему.

— Она никогда не была твоей. — вновь он повторяет эту фразу и подходит к окну. — На улицах кишат мексиканцы, а ты думаешь совершенно не о том. Наши жизни под угрозой, черт возьми, а ты застрял в гребаной киске. — и он сделал паузу. — Завтра утром я хочу видеть головы всех мексиканцев в «Логове». — буквально приказал он. — И может быть, я придумаю, что можно сделать с девчонкой. — и я просто вылетел из кабинета, оставив его одного.

Джульетта — моя.
И только моя.

Я вышел из особняка и направился к своей тачке, но Джульетты здесь не было. И тогда меня охватила паника. Я тут же начал искать ее, бегая по саду, но ее нигде не было, тогда я обратно зашел в дом и наткнулся на мелкого психопата Алессандро, который, как ни в чем не бывало, сидел, ел пиццу и смотрел очередной фильм ужасов.

— Где Джульетта? — прорычал я, когда зашел в гостиную и встал напротив него.

— Черт, ты загораживаешь телевизор! Свали отсюда! — прорычал он на меня.

Тогда я подошел и схватил его за футболку, резко подняв с дивана на ноги.

— ГДЕ ДЖУЛЬЕТТА? — мои нервы были на пределе.

— Откуда мне нахрен это знать? — также дерзко ответил он. — Однако, кажется, я видел, где она была.

— ГДЕ? — уже кричал я, крепко сжимая его футболку.

— Расслабься, чувак. — и он усмехнулся, но заметив мое злое лицо, ухмылка тут же спала с его губ. — Если ты не отпустишь меня прямо сейчас, то я не скажу тебе и слова. — и я знал, каким гавнюком был Алессандро Конте, поэтому мне пришлось его отпустить.

— Говори! — крикнул я, когда он плюхнулся обратно на диван.

— Она очень мило болтала с нашим средним братцем, а потом, кажется, они вместе куда-то уехали. — сказал он мне и мои глаза округлились. Да, братья Конте были еще теми ублюдками, но они никогда не врали, не думаю, что Алесс выдумал это.

Почему Джульетта уехала с Калисто? И о чем они, черт побери, они говорили?

— Куда они поехали? — задал еще один вопрос я.

— Ох, об этом мне неизвестно. Или ты думаешь, что я какой-нибудь гребаный экстрасенс? Твоя милашка сама села к нему в машину, без какого-либо принуждения. — заявил он мне и я весь напрягся.

— Если ты мне врешь... — начал я, но он меня перебил.

— То ты вырвешь мне мой чертов язык, не впервые слышу. — съязвил он. — Да, я младше, слабее, но явно не тупее. Лучше ищи свою Джульетта, пока они с Калисто не покончили жизнь самоубийством, как в пьесе Шекспира. Любовь до гроба. — и Алесс рассмеялся, продолжая есть свою пиццу.

Идиот.
Я быстро развернулся и направился к Армандо в кабинет. Распахнув дверь его кабинета, я буквально влетел туда и он оторвался от документов, которые сейчас читал и посмотрел на меня.

— Где Калисто? — резко спросил я, будучи на взводе. И Армандо резко встал.

— Его нет в особняке? — спросил он у меня и тогда я понял, что Капо не был в курсе, где его брат.

— Нет, черт возьми, он уехал куда-то с Джульеттой, по словам Алессандро. — и Армандо напрягся, он тут же схватил телефон и кому-то набрал.

— Калисто выезжал из особняка? — спросил он, скорее всего, у охраны, которая стояла у ворот. — Какого черта вы его выпустили? И почему не доложили мне об этом? Я нахрен убью вас всех. — прорычал он и сбросил трубку. — Они уехали, примерно минут сорок назад.

— Куда он мог ее повезти? Куда? — уже чуть ли не кричал я на своего Капо.

— Успокойся нахрен! — зарычал он на меня. — Мне нужно время и я узнаю, где они. — сказал Армандо, но я уже развернулся и вылетел из кабинета, я не мог ждать.

На выходе из дома, стоял Алессандро, он облокотился на дверь, сложив свои руки на груди. Он лишь ухмыльнулся, когда увидел меня.

— Я догадываюсь, куда мог поехать Калисто. — вдруг сказал он и я резко остановился возле него.

— Куда? — прошипел я сквозь зубы, крепко сжав свои руки в кулаки.

— Ты думаешь, что я просто так тебе скажу? — и он вновь усмехнулся. — За тобой будет должок, Марко. Услуга за услугу.

— Хорошо, черт возьми. — пробормотал недовольно я, у меня не было времени.

— На кладбище «Вулдон». — ответил быстро он и как я, черт возьми, сам не догадался. Я молниеносно дошел до машины, сел за руль и рванул с места.

Уже минут через пятнадцать, я был около этого кладбища, но здесь не было машины Калисто, я решил убедиться в том, были ли точно они тут и благодаря местному сторожу нашел могилу Аманды.

Но их тут не было.
Лишь пустая бутылка виски.
Черт возьми.
Я опоздал.

Я убью Калисто к чертовой матери, этого придурка нельзя было вытаскивать из камеры подвала и оставлять одного после того, что случилось.

Я быстро вернулся к машине, схватил свой телефон и начал названивать своим людям, чтобы они подключились к поискам, кроме того, мне пришлось позвонить нашему программисту-хакеру, чтобы он мог пробить машину Калисто и найти ее.

Спустя, черт возьми, почти целый час, он засек машину Калисто на выезде из города, по главному шоссе, я тут же направился туда, пока он пытался найти точное месторасположение.

Я сходил с ума и не мог найти себе места, я, черт возьми, был бессилен.

— Где же ты, Джульетта? — и наконец, спустя еще какое-то время, мне скинули точные координаты дома, где видели машину Калисто в последний раз.

Я подъехал туда и заметил свежие следы от шин на асфальте, но машины тут не было. А следов было довольно много...

Передо мной был заброшенный дом, я тут же забежал туда, но здесь тоже никого не было, я забежал в комнаты, но и они были пусты, пока мои глаза не увидели нежно-розовую ленточку, которая была сегодня утром на волосах Джульетты. Она валялась прямо под диваном, я наклонился, чтобы достать ее.

Моя Джульетта.
Я найду тебя, черт возьми и я верну тебя себе.

Как вдруг, я услышал шаги, я резко встал и обернулся и что-то тут же прилетело мне в лицо, а потом, укол.

Черт.
Снова?

И меня накрыла темнота.
Когда я начал приходить в себя, то первое, о чем я подумал, так это то, где была моя Лилия и все ли было с ней хорошо.

— Лилия? — и я пытался открыть свои глаза, но мне было тяжело это сделать из-за чертовой херни, которую в меня вкололи. — Лилия, моя Лилия. — повторял я, не понимая, что говорю.

— Этот ублюдок говорит про какую-то Лилию уже второй час. — слышу я незнакомый мужской голос.

А потом, меня обливают ледяной водой.
Черт.

Я распахиваю глаза, и понимаю, что нахожусь в темном подвале, сидя на железном стуле, приколоченном к полу. Мои руки и ноги связаны.

Прямо передо мной трое ублюдков в черных костюмах, и ни одного из них я не знаю.

— Добро пожаловать в Ад, Марко Бенедетти. — сказал мне один из них и усмехнулся. Его английский был с ужасным и довольно странным акцентом, его лицо было покрыто уродливыми шрамами, и один глаз был полностью белым, что говорило о том, что он потерял зрение.

— Пошел к черту. — зарычал я.

— Игра только начинается. — сказал он, достал острый кинжал из-за своей спины и подошел ко мне, прижав его к моему предплечью, а затем, сильно надавил, делая довольно глубокий порез, вниз, по руке, до запястья.

Все это время я смотрел в его глаза, один белый, а другой совсем чёрный. И я не издал и звука, черт возьми, хотя боль была невыносимой, но они не увидят моей слабости.

Потом, он опустил кинжал к моей ноге и сделал порез от бедра до колена. Кровь начала стекать по моему телу.

— Для первого хорошего кадра пойдет. — сказал другой мужчина и подошел ближе, чтобы сделать фотографию.

— Я же только начал. — сказал этот мудак со шрамами. — Тут нечего даже фотографировать.

— Достаточно. — заявил светлый парень. — Вернемся к этому завтра. У нас много дел. Выруби его и пойдем. — и кулак тут же прилетел мне в лицо, наверняка, сломав нос, у меня потемнело в глазах, но я не отключился, и тогда он нанес еще удар, еще и еще, пока я не отключился окончательно.

Не знаю, сколько прошло дней, недель или месяцев. Я перестал считать после того, как насчитал 90 дней.

Почти каждый день они приходили и издевались надо мной и моим телом. Били, резали, обжигали. Но я так и не закричал, а они добивались именно этого.

Казалось, что другой бы человек давным давно бы сдался, однако, я не мог.

Моя Лилия придавала мне сил.
Мысль о том, что она жива и что я должен ее найти, не давала мне покоя.

Я жил только ради нее.
Ради своей Лилии.

Дни слились в один единый кусок времени, в какой-то момент, я перестал понимать, где нахожусь, кто со мной разговаривает и что происходит.

А потом, я отключился от реальности.
Сплошная темнота.

По началу, мне казалось, что я умер.
Это не было похоже на какой-то сон, ведь я ничего не видел, никаких картинок, воспоминаний, лишь какие-то голоса вокруг меня. Я пытался ухватиться за эти голоса, но у меня не получалось.

Я был заперт в своей темной тюрьме, где был только я и больше никого.

А потом, я открыл глаза и увидел его.
Своего отца, который смотрел прямо на меня. И тогда я действительно подумал, что умер.

Иначе, как я мог оказаться рядом с ним?

— Марко. — услышал я знакомый мужской голос и свет осветил мое лицо.

Люди в белых халатах столпились вокруг меня и начали что-то делать, голосов было так много, что моя голова начала болеть, а мое зрение не могло сфокусироваться на одном лице.

Я попытался встать, но меня тут же прижала обратно к чему-то твердому и я больше не мог чувствовать своих рук.

И вновь наступила темнота.

Я снова очнулся в какой-то странной комнате, похожей на больничную палату, было довольно темно, лишь одна тусклая лампа освещала все пространство.

Черт возьми, где я?

Я начал осматриваться и понял, что лежу на больничной кровати, мои руки прицеплены к бортикам, и в моей руке торчит странная игла, к моим пальцам рук также прицеплены какие-то странные штуки на проводах, которые мне так и хочется содрать с себя.

Я пытаюсь подвинуться, но тело меня не слушается, я раскачиваю кровать и что-то с грохотом падает возле меня.

В комнату тут же забегает мужчина в белом халате и с каким-то ошарашенным видом смотрит на меня.

— Не могу поверить, что вы очнулись. — говорит он и я не понимаю, что этот мужчина имеет ввиду.

— О чем ты говоришь? — и глаза мужчины так широко расширяются, он тут же нажимает на какую-то кнопку и подходит ближе ко мне.

— Вы были в коме. — вдруг отвечает он и я замираю.

Что? В какой, черт возьми, коме?

А потом, в палату входит мой самый большой кошмар, от которого я бегал столько лет. Сам Франко Бенедетти стоит передо мной.

— Что ты нахрен тут делаешь? — рычу я на него и мужчина в халате испаряется за него спиной, оставив нас наедине.

— Я нашел тебя, когда ты был в плену. Ты был в ужасном состоянии и казалось, что на твоем теле не было и живого места. Я думал, что ты умер. — вдруг начал он. — Тебя очень хорошо прятали.

— Сколько? — резко спросил я у него.

Мне нужно было знать сколько прошло, черт возьми, времени.

— Год ты был в плену. — и мои глаза округлились до невозможных размеров. — И год ты был в коме. — продолжил он и я буквально потерял дар речи.

Два года.
Черт возьми, я потерял два года.

— Зачем? — спросил я спустя несколько минут тишины. — Зачем я тебе?

— Потому что ты — Бенедетти. — ответил он мне и мы встретились взглядами.

— Я лучше бы умер, чем был бы Бенедетти. — выплюнул я ему в лицо.

— Ты умрешь только тогда, когда я захочу этого. — объявил он, сев на кресло.

И тогда я попытался вскочить с кровати, но моя координация явно была нарушена, в палату тут же забежали какие-то медики и что-то вкололи мне.

В моих глазах начало темнеть, но я вновь увидел его лицо перед своим лицом.

Мой главный кошмар вновь вернулся в мою жизнь.

— Теперь ты не убежишь от меня, сынок. — заявил мне он и темнота снова затянула меня в свою глубокую пучину.