Стеклянная лилия

📍США, Лас-Вегас

ДЖУЛЬЕТТА ЛОМБАРДИ, 18

Прошла целая неделя после нашего ужина в итальянском ресторанчике.

Каждую ночь я не могла заснуть, зная, что рядом со мной где-то спит этот чертов садист. Я все время думала о своих братьях, и даже не знала: были ли они живы или нет. Любая мысль о них заставляла мое сердце кровоточить.

На самом деле, я даже не знала, что думать, казалось, как в таком человеке, как Марко, может сочетаться какая-то, непонятная мне, доброта и жестокость.

Я видела, какими глазами на него смотрела Ракель, как крепко его обнимал Пабло, и как их внучки кинулись к нему в объятия. Эти люди действительно им дорожили, и им было абсолютно все равно, чем он занимается.

Я же не могла выбросить слова Калисто из головы. Конечно, он мог мне соврать, но зачем ему это делать? Какой смысл?

Калисто говорил уверено, смотря мне прямо в глаза, и учитывая, что я выросла в мире мафии, то это было абсолютно нормально, что у каждого Капо или Дона была пара лучших головорезов для самой грязной работы.

Однако, я не могла принять тот факт, что мой похититель был убийцей, который жестоко пытал людей, какими бы они там не были.

Когда я закрывала глаза и представляла это в своей голове, меня сразу начинало тошнить.

Я просыпалась рано утром, принимала душ и выходила из комнаты, где меня обычно уже ждал Марко. Он постоянно готовил мне завтрак.

Чаще всего это был какой-то обычный омлет или бутерброды, но я никогда не жаловалась и принимала то, что есть, ведь я совершенно не умела готовить.

И да, это абсолютно нормально, что итальянская девушка не умеет готовить, пожалуйста, не вешайте на меня ярлыки.

Я росла в золотой клетке, в нашем доме всегда была Симона, которая занималась готовкой и руководила другим персоналом дома, мне просто не приходилось готовить, вместо этого я занималась садоводством: цветами, деревьями и другой растительностью.

И честно говоря, я даже никогда не пробовала, ну точнее, однажды, я попыталась помочь Симоне, но она ударила меня по рукам и велела идти заниматься «своими делами».

— Доброе утро, Лилия. — сказал мне Марко, когда я вышла сегодня утром из своей комнаты.

И да, он постоянно называл меня Лилией, поэтому я уже никак не реагировала на это ласковое и очень милое прозвище.

Но вдруг, я остановилась, как вкопанная, когда подняла глаза и заметила, что вся гостиная была обставлена вазами с белыми лилиями.

Мои глаза округлились от удивления и...
восторга.
Это было очень красиво.
Аромат, который стоял в этой комнате, был просто нереальный и такой всепоглощающий.

Здесь было сотни лилий, если не больше.
Белых лилий.
Моих любимых лилий.

А в углу, прислонившись к кухонному гарнитуру, стоял Марко, без футболки.

Он был полуголым, черт возьми, и поэтому, я быстро опустила глаза вниз, но перед этим, успела заметить его упругие мышцы, шесть, нет, восемь кубиков пресса и татуировку Каморры на его предплечье.

Я услышала смешок и резко подняла свою голову, встретившись с ним глазами.

— Что-то не так, Лилия? — спросил он, скрестив большие руки на груди, демонстрируя тем самым свои рельефные мышцы.

— Почему здесь столько цветов? — поинтересовалась я, нахмурившись.

— Это для тебя. — так просто ответил он и продолжил делать свой кофе, наблюдая за мной своим боковым зрением.

Этот человек был просто помешан на кофе, казалось, что он пьет только его в течении всего дня.

— Зачем? — лишь это спросила я, продолжая разглядывать все эти цветы, которые буквально заполонили всю комнату.

И где он взял столько ваз?

— Что зачем? — и он обернулся с кружкой кофе в руках, медленно делая глоток.

— Зачем ты это сделал?

— Я хотел сделать тебе приятное, Джульетта. — ответил мне он и мои глаза широко раскрылись от удивления.

Никто никогда не делал для меня такого.
Только Риккардо дарил мне каждое День рождения букет лилий, но на этом всё...
Никто не скупал для меня столько цветов.

— Почему лилии? — задала еще один вопрос я, и мы вновь встретились взглядами, и я заметила, как он помрачнел.

— Потому что эти цветы прекрасны также, как и ты, Джульетта. Они символизируют изящество и благородство, что безусловно подходит тебе. Ты превосходна, как эти лилии. — и он сделала паузу. — Белые лилии означают невинность, чистоту, непорочность, святость и божественное начало. Все это есть и в тебе. — и я сглотнула, когда он закончил говорить, повергнув меня в шок.

Откуда он все это знал?
Однако, казалось, что он хотел сказать что-то еще, но резко замолчал.

— Это мои любимые цветы. — призналась я и он замер. — Я люблю их с детства, в моей оранжерее и в саду в Палермо есть десятки разных видов лилий, но белая лилия - моя самая любимая.

И в комнате повисла мучительная тишина.

— Я приготовил тебе завтрак, Мэгги сказала, что тебе понравились прошлые брускетты, поэтому мне пришлось взять у неё рецепт. — сказал он и я подошла ближе к столу, где стояли тарелки с брускеттами и травяным чаем.

— Спасибо. — сказала я ему, когда села за стул и он снова замер. — Где ты научился готовить?

— Я не лучший кулинар, однако, мне часто приходилось готовить в детстве. — заявил он и сел напротив меня, продолжая пить свой кофе.

Я потянулась к брускетте, стараясь не смотреть на широкую грудь Марко перед собой.

— Я не умею готовить. — сказала я и почувствовала его взгляд на себе.

— Хорошо. — лишь это ответил он. — Тогда я буду всегда готовить для тебя.

— Хорошо. — и я слегка улыбнулась перед тем, как сделать глоток чая.

— Почему белые лилии твои любимые? — резко спросил он и я посмотрела прямо на него.

Его карие глаза привлекли меня с самой первой встречи, они были прекрасными, с интересными зелеными крапинками в них, когда он злился, они становились совсем черными.

— Риккардо. — и Марко напрягся. — Мой старший брат дарил мне лилии на каждый мой День рождения. Он - единственный, кто делал это, несмотря на то, что отец был против.

— Ты любишь его. — и это был не вопрос.

— Да, конечно. Риккардо — мой защитник, моя опора, мой друг и мой брат, он — это все, что у меня есть. — призналась я Марко. — И если вы что-то сделаете с ним... — продолжила я. — То убив его, вы убьете и меня.

И мои глаза опустились к странному желтому браслету с мишкой на его запястье.
Заметив мой взгляд, он спрятал руку под стол.

Странно.

— Почему ты здесь, Марко? — резко задала я этот вопрос, который интересовал меня на протяжении недели.

Как сын Капо мафии Нью-Йорка мог стать головорезом Каморры?
Что такого могло произойти, что он отказался от своей семьи?

— Мне пора. — заявил мне твердо он, встав со своего стула. — Я вернусь поздно вечером, с минуты на минуту приедет Мэг, и побудет с тобой до моего возвращения.

Я ничего не ответила ему, лишь взглянула на его удаляющуюся спину и откинулась на спинку стула.

Что с ним было не так, черт возьми?
Он был, как скрытая книга.
И почему я хотела его узнать?
Что-то щелкнуло в моей голове после ужина в том ресторанчике.

Спустя минут десять, когда я позавтракала, я вышла в сад, чтобы продолжить сажать новые растения. Как вдруг, заметила Марко, который уже переоделся в синие джинсы и черную футболку, и наблюдал за мной.

— Пойдем. Я кое-что тебе покажу. — резко заявил мне он и я слегка напряглась.

— Что? — спросила неуверенно я, поднявшись на ноги.

— Пойдем, Джульетта. — снова повторил он и я двинулась вслед за ним.

Он направился к дальней части сада, скрытой небольшим лесом, в которой я еще ни разу не была, но мне очень хотелось.

Мы минули несколько высоких деревьев, когда я заметила небольшую стеклянную оранжерею.

О, Боже.
Она вся заросла виноградной лозой, была кое-где грязной, но все еще выглядела мило и аккуратно.

Я чувствовала взгляд Марко на себе, который стоял рядом со мной и следил за моими эмоциями на лице.

Это действительно был прекрасный уголок сада, который просто-напросто нужно было привести в порядок.

— Тебе нравится? — спросил он и я посмотрела на него, я была довольно высокой девушкой, но рядом с этим мужчиной я чувствовала себя такой миниатюрной.

— Да. — выдохнула я.

И мне, правда, очень нравилось.
Я снова посмотрела на эту оранжерею.
Зачем он это делал? Зачем нужно было все так усложнять?

— Эта оранжерея принадлежала прошлой хозяйке этого дома, но к сожалению, она скончалась от старости, и больше никто не занимался этим местом. — пояснил мне Марко. — Я надеюсь, что ты приведешь её в должный вид. — добавил он и я сглотнула.

— Может быть. — лишь это ответила я. — Но моя оранжерея... — и я резко замолчала, ком встал у меня в горле.

Я скучала по Палермо.
Я скучала по братьям.
Я скучала по своей собаке Луне и оранжерее.
Но я знала, что если вернусь, то все станет только хуже... в разы хуже.

— Ты испортил мою жизнь. — продолжила я и посмотрела на Марко сквозь слезы.

Осознание всей ситуации пришло ко мне именно сейчас.
Я была в безвыходном положении, и я не знала, что делать дальше и как жить.

Мой отец убьет меня, когда я вернусь домой, если Рензо все еще захочет взять меня в жены, то Гаспаро Ломбарди с удовольствием отдаст меня ему на растерзание.

— Я могла бы сейчас быть где-нибудь в Великобритании или Норвегии, жить нормальной жизнью, возможно, я бы поступила университет, получила степень, вышла бы замуж и родила детей. Я бы жила, как все, как все обычные люди. — сказала я, еле сдерживая слезы. Он смотрел прямо на меня с тоской и жалостью. — Я бы с удовольствием променяла бы свою жизнь на нечто иное. Я никогда не хотела быть дочкой Дона Сицилии. — и слеза скатилась по моей щеке. — Чего ты хочешь от меня, Марко Бенедетти? — начала кричать я, и кинулась на него, стуча своими кулачками по его твердой груди. — Что ты собираешься делать со мной? Будешь держать меня в этом доме до скончания веков? И чем ты тогда лучше моего отца, который всю жизнь продержал меня в «золотой клетке»? Чем ты лучше его, если ты постоянно убиваешь людей, как и он? Чем ты лучше, если ты собирался издеваться надо мной, как и он издевался надо мной все эти годы? — и он совсем помрачнел, но позволял мне бить его, пока я не успокоилась сама.

Слезы уже рекой текли по моему лицу, но мне было все равно. Пусть видит мою слабость, пусть видит, как мне больно.

Я сделала шаг назад и рассмеялась сквозь слезы.

— Вы думали, что сможете причинить мне боль и тогда мой отец сдастся? Вы ошибаетесь. Он ненавидит меня больше, чем вас. Он бы заплатил вам, лишь бы увидеть, как те два ублюдка насилуют меня. — и Марко вздрогнул, явно не ожидая от меня такого. — Ты думаешь, почему он решил выдать меня за Рензо Сальвини? Потому что он хотел, чтобы я страдала до конца своих дней. — и я перестала смеяться. — И только Риккардо стоял между мной и отцом, он защищал меня, как мог все это время. Но даже он не смог спасти меня от тех душевных ран, который оставил мой отец на моем сердце. Только мой брат готов бороться за меня. Только он. — а затем, я развернулась и побежала в свою комнату, оставив своего похитителя одного.

Когда я забежала в дом, то случайно столкнулась с Мэгги, которая, видимо, только приехала.

— Mia cara, cosa hai pianto? (С итал: Дорогая моя, ты что плакала?) — спросила женщина, увидев мое лицо.

— Scusatemi. (с итал: извините) — быстро пробормотала я, и последовала в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Я прислонилась к двери и медленно скатилась по ней, прижав свои колени к груди и обхватив их своими руками.

Все эти дни мой мозг пытался отрицать всю опасность ситуации, где-то в глубине души я верила, что могла выбраться отсюда, но все было иначе, он хочет, чтобы я осталась здесь с ним...

Но кем я буду для него?
Пленницей, которую он будет держать в этом доме и использовать для своих плотских утех?

Для чего я была нужна, черт возьми?
Я не обладал никакой важной информацией, мой отец не стал бы слишком сильно горевать, если бы они меня изнасиловали или убили.

Я была бесполезна.
Абсолютно.
Эта ситуация была просто абсурдной.

И только сейчас я поняла, что была лишь игрушкой в мужских руках.
Сначала это был мой отец, который издевался надо мной годами, потом должен был быть Рензо, которому меня передали, как какую-то вещь, некий ценный трофей, а теперь я была, черт возьми, в плену у Каморры.

Да, может быть, мне повезло, что меня не держали в подвале, не били меня и не насиловали божий день, однако, я все еще была затворницей в этом доме.

Меня окружала охрана, которую хоть и не было видно, однако, я знала, что соладты Марко были тут и охраняли периметр дома.

Если бы я попыталась сбежать, то скорее всего, мне бы просто не удалось это сделать, так как я была слишком слаба, а если бы даже и сбежала, то он бы все равно нашел меня, я уверена.

Да и мне некуда было бежать...
Я была одна.
Без Риккардо я была никем.

Палермо больше не был моим домом, вернувшись туда, моя жизнь превратилась бы в сплошной Ад, отец не дал бы мне спокойно жить, я уверена.

Если я останусь здесь, то снова лишусь свободны. Он будет держать меня в этом доме и не спускать глаз, пока я не стану его.

И все будут видеть во мне дочку врага, Калисто был прав, когда говорил о том, что любой из солдат Каморры готов разорвать меня на части. Одна лишь моя фамилия приводила их всех в неистовый гнев. Я страдала из-за деяний, сотворенных моих отцом.

Гаспаро Ломбарди преследовал меня, и порой мне казалось, что он никогда не даст мне спокойной жизни, где бы я не была.

Я сглотнула.
И приняла решение.

Я умру, где бы я не находилась.
В Италии или в Америке, я лишь жертва.

Я быстро поднялась на ноги и вышла из своей комнаты, прямо за дверью стояла Мэг, было ощущение, что она подслушивала.

— Ты в порядке? — резко спросила она.

— Да. — и я наигранно ей улыбнулась, и кажется, она поверила. — Марко уже уехал?

— Кажется, да. — сказала женщина.

— Я пойду в сад, продолжу заниматься цветами. — заявила я ей и двинулась к выходу из дома.

— Хорошо, милая, а я пока займусь нашим обедом. — и она лучезарно мне улыбнулась.

Я направилась прямиком к бассейну, который находился в передней части дома.

Подойдя ближе, я взглянула на воду, которую так боялась после того случая.

Я была слабой.
Я не была похожа на своих братьев.
Я не такая, как они.

Если бы вы знали всю историю жизни Риккардо, то вы бы поняли, каким сильным человеком он был, в отличие от меня.

Если бы вы знали Лучиано и то, как он справился с потерей лучшего друга и своего голоса, то вы бы поняли, каким отважным он был.

Но я не была такой.
Увы.

Я была Джульеттой Ломбарди, такой же слабой, как и моя мать.

Сглотнув, я сделала шаг и прыгнула в бассейн, закрыв глаза и погрузившись на его дно.

Я была слабой, но я бы никогда так не поступила со своими братьями.

Я готова была жить только ради них.
И я буду сражаться за них.

И я только хотела всплыть, как услышала какие-то всплески и почувствовала, как кто-то схватил меня за талию и потянул вверх, вытаскивая из воды.

Черт.

Я начала судорожно хватать ртом воздух, пытаясь отдышаться, видимо, я потеряла счет времени, находясь под водой.

— Какого черта? — услышала я такой знакомый мужской голос.

А потом, я уже оказалась на чем-то твердом, пытаясь сфокусировать свое зрение и посмотреть на своего спасителя.

Спасителя?
Черт, нет.
Похитителя.

— Зачем ты это сделала? Ты что хотела убить себя? — и мне наконец-то удалось сфокусировать свой взгляд на карих глазах и таком приятном лице с легкой щетиной. — Какого хрена, Джульетта? — продолжал кричать он. — Ты же могла умереть, если бы я не вернулся домой! А что если бы я не успел спасти тебя, что тогда?

И мой взгляд переместится к его губам.

Я была потеряна.
Слишком потеряна.

И потом, я поняла, что сидела на его коленях, все мое тело было прижато к его груди и торсу, а мои глаза пристально следили за его лицом. Его руки обхватили меня уютный кокон, оберегая от опасности.

Как вдруг, я резко рассмеялась.
И он с недоумением взглянул на меня.

— Я не хотела умереть, Марко. — призналась я ему, когда почти успокоилась. — Я просто не умею плавать.

— Ты, черт возьми, не умеешь плавать и поэтому прыгнула в бассейн? — кричал он на меня.

— Я хотела побороть свой страх. Доказать себе, что я не слабая. — заявила я ему и он резко замолчал, встретившись со мной взглядами.

Он нежно дотронулся своей большой рукой до моей щеки, притянул ближе к себе и наши лбы соприкоснулись.

— Ты не слабая, Джульетта. Далеко нет. — и он сделал паузу. — На самом деле, ты намного сильнее меня, Лилия, поверь. — и я сглотнула, услышав от него такое признание, мое сердце буквально сжалось от его слов. — Ты очень храбра, Джульетта Ломбарди.

И наше дыхание слилось воедино, мне было так приятно находиться в его объятиях, чувствовать его тело рядом с собой.

— Пожалуйста, больше не делай так. — прошептал он мне в губы, которые были в паре сантиметров от его губ.

— Что? — спросила я, не поняв, что он имел ввиду. Он что испугался за меня? — Я...

Как вдруг, его губы оказались на моих, поглощая их с безудержной страстью.

И теперь, я точно была потеряна.
Я утонула в этом поцелуе.
Я утонула в своем похитителе.