Холланд
- Фак, Холлс, если ты не сделаешь это, я сделаю за тебя. Уж поверь, мой результат окажется безошибочным.
Я хочу, чтобы Дарла орала чуть тише.
Если Рейнольд услышит наши дебаты в ванной, то это будет как минимум не слишком реалистично.
Мы с этой девушкой никогда, за все эти пол года, не повышали друг на друга голос.
- А если он не будет этому рад, Дарла?
- Ты идиотка, Холланд?!
Парировала она, закатив глаза.
- Он то и дело трещит в последние два месяца об этом. Стив уже не может этого выносить.
Мне он об этом не трещит.
И я этого вовсе не планировала, но в связи с последней неделей постоянных позывов, я начала ненароком об этом задумываться.
Я заставляю Дарлу отвернуться, пока делаю дела.
А потом мы вместе ждём.
Если это окажется правдой, я окажусь в самом большом углу страха.
Слишком рано.
Мы только пол года назад позволили себе быть друг для друга всем миром.
Только пол года назад научились говорить и перестали скрывать от глаз друг друга правдивые эмоции.
Для третьего безумца в нашем мирке мы не готовы. Никак.
Такой финал, кажется, был бы очевиден для любых отношений, но твою мать!
Мы далеки от очевидности.
Далеки от общественных норм.
Мы– свинцовый воздух, который душит остальных своей силой.
Мы– больше, чем нужно .
Мы– больше, чем можно.
- Если бы я могла, я бы дала тебе пощёчину. Так, для наставления...
Дарла смеялась надо мной.
Открыто.
Как всегда, с тех пор, как мы только познакомились.
Эта женщина– огромная проблема, если ты хочешь быть серой массой в толпе. Потому что она жбахнет тебя по башке самыми яркими красками, и ты больше никогда не сможешь быть в затерянном мире повседневности.
Ну, а через три-четыре месяца ты заразишься, и станешь либо чокнутым, либо очень чокнутым.
- Девочки, мои сыновья и муж меня достали. Я понимаю, у вас секретики, и всё остальное, НО! Оставлять меня там одну было жестоко!
Я зажмурилась напротив стоящей Дарлы, которая вот-вот зальётся смехом.
Мама Рейнольда вовремя.
Я её обожаю.
В первую нашу встречу стало понятно, что эта женщина станет для меня второй матерью, но я не представляла, что она сможет мне стать роднее настоящей.
Как только она меня обняла в первый раз, я сразу знала, что даже если расстанусь с Рейнольдом, всё равно буду нуждаться в её объятиях.
- Мария, мы почти всё. Мне просто нужны были девчачьи штучки, а у Холли как раз таки полный шкафчик.
Вот врушка!
Дарла пожала плечами на мои вылупленные глаза, и я готова была провалиться на первый этаж того дома, в котором мы с Рейнольдом живём.
Мы переехали в прошлом месяце, но не для того, чтобы я сразу же залетела!
Мы просто решили, что так будет комфортнее и...И всё.
- Прошло пять минут, Холланд. Если ты сейчас не развернешься глазами к тумбочке, то это сделаю я, и расскажу Рейнольду прямо здесь и при всех. Но ты ведь умная девочка, верно?
Я застонала, получая широченную улыбку Дарлы, которая через моё плечо потянулась к супер-мега-точной палочке, на которую я писала.
- Считаем до трёх.
Я заставляю её успокоиться.
И считаю.
Мухлюю на последней цифре, но беру в руки решающий судьбу предмет.
- Аааа!
Прыгает моя подруга, а я всё ещё стою зажмурившись.
- Да-да-да! Этот негодяй скоро станет папочкой!
Можно ли кричать шёпотом?
Она может.
А я могу только открыть глаза, а потом и рот.
Две недели.
Эта хреновина, на которую я писала, показывает мне, что я на второй неделе.
Я чувствую, как дурацкая тошнота снова поднимается вверх по горлу, и Дарла видимо прекрасно видит мою зелень не только в глазах, но и по всему лицу.
Поэтому она смачивает махровое полотенце холодной водой и обтирает им моё вдруг вспотевшее лицо. И шею, и ключицы.
От контраста горячего тело с холодной тряпкой идут мурашки, и мне становится лучше.
- Имбирный чай и печенье, Холлс. Это волшебная хрень, которая способна угомонить дурацкую тошноту. Я уже второй месяц ем только это. Стив жалуется, что наш ребёнок станет имбирной печенькой.
Я киваю ей.
И ещё, и ещё, пока она не подцепляет мою болтающуюся головёшку двумя руками.
Её глаза искрятся радостью. Вся дикость прошла, а на смену ей пришла нежность.
- Глупышка, он любит тебя. И всё, что ты сможешь ему дать– полюбит. Ведь это созданная вами жизнь, Холланд. Господи, девочка, улыбнись. Улыбнись!
Не могу.
Мне страшно!
Страшно представить себе как он воспримет такой удар по голове.
А вдруг я стану брошенной, или он настоит на аборте, или
- Так, всё!
Дарла встряхивает меня за плечи, наглядно демонстрирует, что нужно вдохнуть и выдохнуть. Несколько раз, а потом заставляет меня выйти из безопасности уборной комнаты, и отправиться к семье.
Я считаю их семьёй.
Хотя мы, официально это не совершили.
Мы не говорили, и никто из нас двоих даже не поднимал вопроса на тему свадьбы.
Мы понимаем, что рано.
«Но ты беременна, идиотка»: глумится надо мной маленький чертёнок в голове.
Я хочу пнуть его под задницу и скинуть в бассейн.
- Ну наконец-то! Из-за вас Мария не разрешала нам трогать мясо. А я, девочки, ждал его с утра!
Дерек, отец Рейнольда, просто лучший отец.
Он бизнесмен. На работе. А дома, он внимательный и любящий муж, и ласковый, но строгий отец.
Мой отец быстро нашёл с ним общий язык.
Я улыбаюсь Дереку и Стиву, к последнему из которых подошла Дарла и уселась рядом.
Они семья.
Я нашла родные медовые глаза, которые плещут заботой и любовью.
Мы тоже семья.
Мы обедаем, говоря обо всём на свете. Я всегда чувствую себя рядом с ними кем-то особенным. Кем-то более важным, хрупким, и полноценным.
- Холли, ты скоро уснёшь.
Ласковый шёпот моего мужчины пробуждает во мне знакомые эмоции и желания.
Рейнольд целует меня в лоб, отвечая отцу на вопрос о последнем проекте.
Через пол часа Дарла смотрит на меня, и явно понимает, что я устала гораздо больше, чем можно было бы устать за этот день.
Но меня тошнит и мутит, и крутит, и всё остальное в мире.
Поэтому она ласково зовёт Стива домой, ссылаясь на свою не меньшую усталость, а Мария и сама проявляет желание отправиться домой.
Они забыли покормить пса перед отъездом.
- Милая, я жду тебя. Мне так не хватает наших посиделок втроём. Дарла теперь в декрете, и приезжает часто, а вот ты– совсем заработалась.
Мария меня обнимает.
И меня сразу перестаёт тошнить.
Я понимаю как важна и необходима в жизни каждого человека мама.
И я...Я скоро стану ей.
Все разъезжаются в противоположные стороны, а я жмусь носом в воротник футболки Рейнольда.
- Устала?
Мне хватает сил на мычание, и моё вкусно пахнущее тепло куда то отодвигается.
- Да ты спишь стоя! Холланд...
Рейнольд смеётся, подкидывая меня в руки, и захлопывает дверь ногой.
Силач какой...
И скоро станет папой.
Мои глаза сразу распахиваются.
- Рей,
Шепчу ему в шею, когда за нами закрывается дверь спальни.
Рейнольд ставит меня на ноги, но всего лишь для того, чтобы избавить ото всей одежды. А потом раздевается сам.
- Да детка?
Детка теперь в моём животе, мистер Арчер.
Будет слишком, если я отвечу ему так?
Я хочу подготовить почву, прежде чем сказать.
- У нас такая огромная кровать. Даже для троих места хватит.
Браво, Хейз! Ты просто гуру!
Но Рейнольд смеётся, толкает меня на эту самую постель и целует в шею.
А мне можно заниматься сексом?
А я смогу претендовать на желаемую грубость и резкость?
- Рей,
Снова зову я его, отрывая от дорожки поцелуев.
В этот раз его лицо выглядит так, словно он смотрит на недоразумение.
- Я...Мы, ну, наверное....Нам надо было сначала УХ!– Я вздыхаю. А потом произношу всё на одном дыхании.– Я беременна.
Это звучит в комнате эхом.
От моих заиканий его лицо приобрело окрас волнения. А сейчас оно выражает что-то слишком...Мне неподвластно это оценить.
Я всё ещё лежу с закрытыми глазами, когда чувствую одно единственное движение.
Его мягкий поцелуй под пупком.
- Спасибо, – шепчет мне Рейнольд, касаясь носом низа живота.
Я наконец выдыхаю, ощущая как свалилась часть камней, что грузили плечи.
- Ты не бросишь меня...Нас?
Я боязливо морщусь, ведь ответ, который лезет мне в голову– не тот, который мечтают услышать беременные женщины.
- Брошу тебя?!– Рейнольд краснеет на пять оттенков ярче, чем бардовый.
Он дёргает меня за бёдра вниз, заставляя наши глаза оказаться на одном уровне.
- Ни за что на свете.
Рявкает он, но потом тяжело вздыхает, прикрывая глаза.
Он качает головой.
- Почему с тобой всё через задницу, Холланд? Я планировал причислить тебя к семейке Арчер через три дня.
Я не понимаю что он говорит, но перестаю дышать, когда он тянется к тумбе, от куда вытягивает бархатный футляр.
Открывает.
- Я мечтал о ребёнке два месяца, Холли.
Его признание убивает всё во мне.
Все страхи и неуверенность.
Он хотел. Хотел!
Это безумие.
Между нами всегда всё слишком головокружительно.
Между нами всегда больше, чем нужно.
Больше, чем можно.
Конец.