10.
Илья сразу открывает дверь, как только раздается трелль звонка, даже не успев как следует собраться с мыслями. На пороге стоит Саша — растрёпанный, с порванным рукавом куртки и явными следами усталости на лице.
— Что случилось? — обеспокоенно оглядывает он друга, но тот лишь устало вздыхает и проходит внутрь.
— Сцепился с твоими «доброжелателями».
— Что? — Илья моргает, не сразу понимая. — В смысле?
— В прямом, — он бросает рюкзак у двери и раздражённо поправляет волосы. — Встретил этих умников, которые тебя доставали. Слово за слово, ну и понеслось.
— Блин, Сань, — Илья тяжело вздыхает, закрывая за ним дверь. — Оно тебе надо?
— Нет, но удержаться тоже не смог. Они ещё и ржали, мол, «а где твой дружок после больнички».
Яцкевич сжимает кулаки, чувствуя, как в груди поднимается неприятное чувство.
— И что теперь?
— Теперь я с фингалом, они, думаю, тоже не в лучшем состоянии. Ну, и если что, ты этого не одобряешь, ладно? А то и тебе влетит ещё.
Саша усмехается, но в глазах усталость. Илья лишь качает головой, не зная, что сказать.
Шатен внимательно смотрит на старшего, замечая начинающийся синяк около глаза на щеке. Вздыхает, уходит вглубь квартиры и возвращается обратно с тюбиком крема.
— Иди сюда, — говорит спокойно, выкручивая колпачок.
Саша криво ухмыляется.
— Заботливый ты, конечно.
— Просто не хочу, чтобы завтра все на тебя пялились, — парирует Илья, подходя ближе.
Ермолаев послушно наклоняет голову, позволяя другу аккуратно нанести крем на поврежденную кожу. Прикосновение отдаёт резким холодом, и он невольно морщится.
— Терпи, — тихо говорит он, сосредоточенно размазывая мазь.
В комнате на несколько секунд воцаряется молчание. Саша чуть прикрывает глаза, будто устав от всего за день. А второй просто молча продолжает своё дело, словно так и должно быть.
Никогда бы он не подумал, что окажется в такой ситуации — стоять в прихожей со своим объектом обожания, так близко, что можно слышать его дыхание. Всё это казалось странным и даже немного нелепым: Саша, который подрался из-за него. Саша, который сейчас молча стоит перед ним, позволяя заботиться о себе.
Илья аккуратно касается его лица, чувствуя тепло кожи под пальцами. Сердце предательски стучит, но он старается не выдавать себя. Просто помогает, ничего больше.
Брюнет открывает глаза, встречаясь с его взглядом.
— Ты всегда так или мне особенное везение? — усмехается он, голос звучит мягче обычного.
Он поспешно убирает руку от лица парня, чувствуя, как внутри всё переворачивается.
— Только с особо проблемными, — бросает он в ответ, пряча неловкость за лёгкой ухмылкой.
Саша улыбается шире, но ничего не говорит. Между ними повисает короткая тишина, прежде чем Илья, прочистив горло, делает шаг назад, наконец создавая между ними дистанцию.
— Давай, проходи, раз уж ты тут. Чай будешь?
— Буду, — без раздумий отвечает старший, стягивая порванную куртку.
— Как ты вообще наткнулся на этих бугаев? — Илья скрещивает руки на груди, хмуро глядя на Сашу.
— Гулял, размышлял, вижу: они идут, ну и дальше ты знаешь, — спокойно отвечает тот, пожимая плечами.
— Ты один против четверых полез? Дурак? — он раздражённо вздыхает, но кивком головы приглашает пройти на кухню.
Саня не спорит, лишь идёт следом за ним. Пока он опускается на стул, Илья достаёт стакан, наливает чай и вновь вытаскивает со шкафов сладости. Он привычно кладёт перед другом вазочку с печеньем, а сам садится рядом, наблюдая.
— Их было двое, — поправляет Ермолаев, беря кружку в руки.
— О, ну тогда конечно, совсем другое дело, — саркастично бросает Илья, качая головой. — Двоих по щелчку выносишь, да?
— Да нет, но они тупые, а я быстрый, — невозмутимо говорит он, оборачивая ладони вокруг тёплой кружки.
Илья закатывает глаза, но на лице уже нет прежней тревоги.
Старший спокойно пьёт чай, держа кружку обеими руками. Он выглядит уставшим, но не раздражённым — просто тихим, расслабленным после долгого дня.
Яцкевич сидит рядом и молча наблюдает. В этом нет ничего особенного, но почему-то он замечает каждую деталь: как парень чуть морщится, когда чай оказывается слишком горячим, как кончиками пальцев проводит по краю кружки, как его плечи постепенно расслабляются.
— Ты чего? — вдруг спрашивает он, отрываясь от напитка и бросая на него спокойный взгляд.
— Ничего, — тихо отвечает Илья, отворачиваясь.
— Кроме лица нигде не болит? — тихо спрашивает шатен, всё так же наблюдая за другом.
Ермолаев ставит кружку на стол и медленно пожимает плечами.
— Да нет, всё нормально. Разве что плечо чуть ноет, но это ерунда.
— Покажи, — он машинально тянется ближе, но Саня лишь улыбается и отмахивается.
— Илюх, всё хорошо. Я же не разваливаюсь.
Илья не выглядит убеждённым, но спорить не хочет. Только кивает, делая ещё глоток чая, а в груди всё равно остаётся странное чувство — беспокойство, которое он пока не может объяснить.
— Каролине писал? Что говорит? — спрашивает Саня, бросая короткий взгляд на парня, прежде чем снова сделать глоток чая.
Шатен чуть опускает плечи и сцепляет пальцы в замок на поверхности стола.
— Да… утром немного переписывались, — негромко отвечает он. — Извинялась опять.
— И что?
— Да ничего. Сказал, что не виню её, но.. — Илья замолкает, глядя в одну точку. — Как раньше уже не будет.
Саша молчит, только кивает, будто понимая без лишних слов.
— Ну, это логично, — спокойно замечает он. — Она, конечно, натворила.
Илья вздыхает и проводит ладонями по лицу, будто пытаясь согнать усталость.
Вообще, состояние так себе. Тяжесть в голове, слабость, будто усталость накопилась за весь день, но он старается не подавать виду. Друг и так пришёл не в лучшем состоянии, зачем ему ещё это знать?
Он продержится. Он сильный.
Илья выпрямляет спину, стараясь не выглядеть так, словно ему хочется просто лечь и ни о чём не думать. Делает вид, что всё в порядке, что разговор о Каролине — обычная тема, не трогающая его.
Саша, кажется, ничего не замечает. Только пьёт чай, неторопливо прокручивая кружку в руках.
Перед глазами начинает всё плыть. На секунду мир будто рассыпается на размытые пятна, и Илья машинально хватается за край стола, напрягаясь, чтобы не потерять равновесие.
Саша тут же поднимает взгляд, замечая это. Брови его хмурятся, в глазах мелькает тревога.
— Илья? — голос спокойный, но в нём явно скользит беспокойство.
Шатен глубоко вдыхает, быстро моргает, пытаясь прийти в себя, и отмахивается.
— Всё в порядке, — выдыхает он, стараясь не выдать слабости в голосе.
Саша смотрит на него ещё несколько секунд, явно не веря, но ничего не говорит. Только наблюдает, как Илья пытается справиться сам.
Саша уже, видимо, понимает, что приступ не проходит. Его взгляд становится более собранным, тревога сменяется решительностью.
Не теряя времени, он быстро соскакивает с места, подходит к Илье и осторожно закидывает его руку себе на плечо.
— Давай, вставай, — говорит он спокойно и без лишних вопросов.
Илья сначала пытается возразить, но тело его словно не слушается. Ноги подкашиваются, и он невольно больше опирается на Сашу.
Старший аккуратно ведёт его в комнату, поддерживая так, чтобы он не потерял равновесие. Их шаги негромкие, размеренные, а в воздухе повисает напряжённая тишина.
Саша аккуратно помогает Илье добраться до кровати и усадить его, а потом осторожно укладывает, следя, чтобы тот не завалился набок.
— Ты вообще ел сегодня после больницы? — спрашивает он, хмурясь.
Илья мотает головой, прикрывая глаза.
— Чай пил, — тихо отвечает он, чувствуя, как усталость накрывает сильнее.
Ермолаев тяжело вздыхает, явно недовольный таким ответом. Он выпрямляется, бегло оглядывает комнату, а потом снова смотрит на Илью.
— Лежи, я сейчас, — бросает он и выходит в коридор.
Возвращается он через пару минут с тарелкой горячего омлета и двумя кусками хлеба. В другой руке держит кружку с чем-то тёплым — скорее всего, сладкий чай.
Молча ставит всё это на стул рядом с кроватью, бросает быстрый взгляд на лежащего парня, оценивая его состояние.
— Ситуация не критичная, дружище, всё нормально будет. Покушай, — говорит он, присаживаясь рядом.
Илья устало смотрит на еду, но тянуться за ней не торопится. Ермолаев замечает это и только сильнее хмурится.
Шатен вдруг усмехается, потому что пожелтевшая от ушиба щека Сани выглядит, мягко говоря, забавно.
— Что смешного? — недовольно бурчит тот, замечая взгляд друга.
Илья ничего не отвечает, только медленно тянется рукой и осторожно касается чужого лица кончиками пальцев, едва надавливая.
Саша вздрагивает от неожиданности и инстинктивно отшатывается.
— Эй, хорош, — ворчит он, хмурясь, но Илья всё ещё улыбается, несмотря на слабость.
— Да нет, просто… выглядишь смешно, — тихо говорит он, а потом убирает руку, всё-таки беря кусочек хлеба со стула.
Сане вообще вся эта ситуация кажется странной. Вроде бы он сам пришёл за помощью к другу, но в итоге помогать приходится ему.
Он смотрит, как Илья медленно жуёт хлеб, явно через силу, и чувствует, как внутри неприятно сжимается что-то похожее на тревогу. Мысли сами собой идут в сторону: а если бы меня тут не было? А если бы ему стало плохо одному?
Саша отводит взгляд, делая вид, что просто рассматривает комнату. Но в голове уже крутится решение — впредь он будет следить за этим. Чтобы таких ситуаций не повторялось.
Время уже близилось к девяти вечера, а состояние Ильи оставалось таким же вялым. Он выглядел уставшим, будто силы покинули его окончательно.
Саша, заметив, что тот хотя бы поел, уже собирался уходить. Встал со стула, потянулся, зевнул и бросил:
— Ну, я, наверное, пойду.
— Сань, останься.
Саша замер, удивлённо посмотрел на него. Шатен не просил о таком раньше.
— Тебе плохо? — спросил он, нахмурившись.
Илья не ответил сразу. Просто медленно моргнул, потом слегка кивнул.
Старший вздохнул, снова опускаясь на кровать.
— Ладно, остаюсь, — коротко бросил он, устраиваясь поудобнее. — Только ради тебя, Илюх.
Парень лежит, глядя в потолок, но взгляд его расфокусирован. Мысли блуждают где-то далеко, перескакивая с одной темы на другую. Он размышляет о жизни, о том, как всё вдруг перевернулось за последние дни, как неожиданно важно стало чьё-то присутствие рядом.
Глаза постепенно закрываются, сознание проваливается в сон, и вот уже звуки вокруг становятся приглушёнными.
— Илюх, ты как? Легче стало?
Голос Саши, сидящего в кресле напротив кровати, вырывает его из полудрёмы. Илья вздрагивает, медленно открывает глаза и смотрит на друга, который явно за него переживает.
Он собирается ответить, но сначала просто выдыхает, пытаясь осознать, что вообще происходит.
В ответ молча кивает пару раз, всё ещё не до конца возвращаясь в реальность. Голова тяжёлая, мысли спутанные, но в целом… вроде бы полегче.
Саша внимательно смотрит на него, будто пытаясь прочитать то, чего Илья не говорит вслух. Затем кивает в ответ, словно принимая это молчаливое подтверждение.
— Ну и отлично, — тихо бросает он, откидываясь назад.
В комнате тихо. Илья уже почти засыпает, но перед тем как окончательно провалиться в сон, вдруг негромко говорит:
— Спасибо, что ты рядом.
Голос у него сонный, чуть сдавленный, но искренний. Саша сначала молчит, будто переваривая эти слова. Потом вздыхает и откидывается на спинку стула.
— Ага, в следующий раз хотя бы ешь вовремя, герой, — бурчит он, но в голосе нет ни злости, ни раздражения. Только усталая забота.
Илья усмехается, чуть поворачивая голову в сторону друга.
— Будешь за этим следить?
— Кто-то же должен, — коротко отвечает Саша.
Младший не отвечает. Только глубже зарывается в одеяло, позволяя усталости окончательно взять верх. Он чувствует себя… в безопасности. Впервые за долгое время.
Брюнет ещё немного сидит в тишине, наблюдая, как дыхание друга выравнивается. Затем выключает ночник, устраивается удобнее в кресле и, кажется, тоже медленно проваливается в сон.
тгк — https://t.me/fckwqnx