ПРОПИТАНО БОЛЬЮ [Глеб Калюжный]

Октябрь

Полина

— Противоказаний никаких нет. Вы можете спокойно выходить на лёд. Но только осторожно! — говорит доктор, закрывая мою медицинскую карточку.

Улыбаясь, благодарю врача и выхожу из кабинета. Чуть ли не прыгаю до потолка от такой прекрасной новости.

Всё это время держала рот на замке, потому что боялась, что больше никогда не смогу выйти на лёд. С пяти лет я занималась парным фигурным катанием и ни на секундучку не бросала данный вид спорта. Занимала первые места, участвовала во всевозможных соревнованиях. Дышала этим занятием. Но полгода назад всё резко закончилось. Я получила трамву ноги, небольшую, но достаточную для того, чтобы на время оставить коньки в покое.

Папа, до жути испугавшись, сказал, что я больше никогда не выйду на лёд. Он запретил даже говорить об этом, но сегодня всё изменится.

Ведь как можно оставить фигурное катание, когда вновь выпал такой шанс?

Это не просто поддержки, прыжки и скольжение, это моя жизнь.

Все эти шесть месяцев я восстановливалась, ходила по врачам, чтобы сделать всё возможное и выйти на лёд. Даже нашла нового партнёра, а наш тренер уже готов заниматься с нами.

Мой кислород совсем скоро вернётся в мои лёгкие.

— Пап! — кидаю сумку на пол, как только захожу домой, и мчусь в гостиную, где сидит мой единственный родной человек.

— Да, доча? — мужчина поднимается с дивана, и я мигом набрасываюсь на него с объятиями. — Что такое? Рассказывай, Поль!

— Папа, доставай мои коньки. Я продолжаю заниматься, врач разрешил и даже выдал справочку!

Замечаю, как улыбка с его лица тут же исчезает. Он сильно хмурится и отходит от меня на шаг назад.

— Ты ведь сейчас несерьёзно? Я ведь тебе сказал, что никаких больше тренировок! Забыла наш уговор? Одна травма, и ты больше не выходишь на лёд.

— Да как ты не понимаешь, что без этого я жить не могу! Не могу, слышишь!?

Давно у нас таких ссор не было. Стараюсь, не ругаться и не спорить с отцом, ведь он у меня один. Больше никого нет. Но когда у меня отбирают мою мечту - добиться успехов в большом спорте, то мне приходится за неё бороться.

— Я не разрешаю тебе выходить на лёд, Полина! И это точка. Моё окончательное решение, — строго произносит папа, пока я агрессивно вытираю слезы, которые успели вырваться наружу.

Резко разворачиваюсь и ухожу в свою комнату. Достаю сумку с коньками с самой верхней полки шкафа и, спустившись со стула на пол, выхожу обратно в коридор. Если уйду из дома без них, он их выкинет. Сто процентов.

— Ты куда собралась!? — повышает голос отец, ходя за мной по пятам, пока я надевала куртку и кроссовки. — Не вздумай выходить на лёд, слышишь?

— Я уже взрослая, пап, и если я захочу заниматься фигурным катанием, то я буду им заниматься! — закрываю дверь прямо перед его носом и выбегаю из подъезда, скорее направляясь в единственное место, где сейчас могу остаться.

Восстанавливаю дыхание и, поправив сумку на плече, звоню в дверь.

— Поля? — перед собой вижу пожилую женщину, которая удивлённо оглядывает меня с ног до головы.

— Здравствуйте, а Макс дома? — спрашиваю, слегка улыбаясь.

— Нет, ещё в центре, наверное, — отвечает она, пожимая плечами.

Странно. Занятия давно закончились, уже вечер, и он, ну никак, не может быть в центре.

— Полин? Ба? — слышу знакомый голос позади себя и резко оборачиваюсь.

Блондин снимает с головы капюшон и хмурится, не понимая, что я здесь делаю. В его руках пакет с продуктами, а на плече висит его любимый чёрный рюкзак.

— Поль, ты чего тут? Что-то случилось? — он сразу же начинает паниковать. На моих щеках засохшие следы от слез, да и всё моё тело трясёт от такого стресса.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — еле шепчу я и замечаю, как его руки сжимаются в кулаки, а его глаза направлены на мою сумку с коньками.

—Зайди в квартиру, — говорит он, стараясь держать себя в руках. Да, сегодня он наверняка понервничает. А с его взрывным характером даже не знаешь, чего ожидать.

Я захожу в уютное помещение и, сняв обувь, прохожу в комнату парня. Макс ставит пакет с продуктами на кухонный стол и сразу же следует за мной. Закрывает за собой дверь и внимательно наблюдает за мной. Мои пальцы нервно перебирают лямку сумки, а глаза опущены вниз. Даже страшно как-то смотреть на его реакцию.

— Полина, выкладывай. Нахер тебе эти коньки, а? Вроде ещё не зима, лёд не залили, если ты вдруг решила покататься, — он подходит ближе ко мне и, слегка наклонившись, ловит мой взгляд.

— Послушай и не перебивай, ладно? — более уверенно говорю я, поднимая глаза.

— Окей, ладно, — блондин положительно кивает и кладёт руки в карманы спортивных штанов.

— Я с пяти лет занималась парным фигурным катанием... Вот, смотри, — достаю телефон и показываю ему пару фотографий моих многочисленных выступлений.

— Почему я об этом не знал? Почему ты не рассказывала? — нахмурившись, начинает задавать вопросы. И это очевидно, я бы тоже в недоумении была.

— Полгода назад мой партнёр неаакуратно поднял меня, и я упала на лёд, повредив ногу. После этого папа запретил мне выходить на лёд, да даже думать об этом нельзя было. Но я не собиралась всё так оставлять, я ходила по врачам, надеясь, что мне разрешат возобновить тренировки. И вот, сегодня я получила разрешение от врача, — вновь ощущаю счастье, ведь мои молитвы были услышаны, и я действительно могу выходить на лёд и заниматься своим любимым делом. — А не рассказывала я тебе, да и никому вообще, потому что боялась, что у меня больше никогда не появится такой шанс. Я боялась, что это конец. Я этим дышу, понимаешь? Не могу жить без фигурного катания. Просто не могу.

Наступает тишина. Макс удивленно смотрит на меня, не зная, что сказать.

— Блять, — он протирает руками лицо и отворачивается от меня в сторону окна. — Я не знаю даже, что тебе сказать.

— Макс, — положив сумку на пол, подхожу к нему и осторожно дотрагиваюсь до его спины. — Прости, что не рассказала тебе раньше, но так был нужно. Никто, кроме папы, не знал об этом.

— Почему ты сюда с сумкой прибежала? Уже тренировка была? —тихо спрашивает он, глядя в окно.

— Я из дома ушла, — шепчу и опускаю взгляд вниз.

— Чего? — удивлённо произносит Макс, резко поворачивая голову в мою сторону. — С ума сошла? Твой отец итак меня недолюбливает, а сейчас вообще убьёт нахуй.

— Мы поругались, Макс.

— Из-за катания?

— Да.

— Так, может, он прав, и тебе не стоит на лёд выходить, — говорит Макс, тем самым разрушая все мои надежды на то, что хоть кто-то сейчас меня поймёт. Но нет. Никто не осознает, что для меня это очень важно. — Это ведь опасно, Полина.

— Макс, только ты не начинай, прошу, — отхожу от парня на несколько шагов назад, и он поворачивается ко мне лицом и сжимает челюсти, напрягаясь сильнее.

— Что не начинай!? Если тебе родной отец не разрешает, значит, так надо, Полина! Ты уже травмировала ногу один раз, хочешь ещё раз? — кричит он, и я чувствую, что сейчас вся моя злость вырвется наружу. Такое я терпеть точно не буду.

— Я всю жизнь занималась этим! Это не просто хобби, это моя жизнь! В любом спорте люди получают травмы, но это не значит, что они перестают верить в себя. Спорт - это всегда риск. Но люди борятся за своё будущее, за своё любимое занятие, которое приносит в их жизнь только счастье! И я также борюсь, и мне наплевать, кто и что подумает обо мне. Если травма не остановила меня, то вы уж точно не сделаете это!

— Я больше доверяю твоему отцу, чем тебе, — строго произносит он, глядя мне в глаза.

— А я больше доверяю врачу, и если он мне разрешил, значит, уже завтра я пойду на свою первую тренировку!

— Нет, вот это точно нет. Только через мой труп.

Я удивлённо поднимаю брови и складываю руки на груди. Кто он такой, чтобы запрещать мне? Даже родному папе это не удалось сделать.

— Почему ты так говоришь!? — повышаю тон и вижу, что прямо сейчас Макс взорвётся от своей собственной агрессии, которая постоянно пожирает его.

— Да потому что я боюсь тебя потерять! — кричит он и взмахивает руками. — Я как представлю, что ты на этот лёд падаешь, у меня сердце, сука, останавливается! Ты единственный человек на этой чёртовой планете, которого я люблю. По-настоящему люблю! Ты лучшее, что есть в моей жизни, слышишь!? И если я тебя потеряю, то я сдохну! Тупо помру без тебя!

Затаив дыхание, смотрю на него сквозь пелену слез. Он восстанавливает дыхание, успокаивается, протирая руками лицо, и отворачивается от меня. Снова смотрит в окно и тяжело дышит.

Никто никогда не говорил мне таких слов. Внутри до безумия приятно. И я чувствую невероятную любовь к этому парню. Он окончательно и бесповоротно завладел моим сердцем.

— Я тоже люблю тебя, мой хороший, — совсем тихо говорю я, подходя к нему ближе. Глажу его по спине и, встав на носочки, целую его в щёчку. — Очень. Очень сильно люблю. И я обещаю тебе, что ты не потярешь меня.

— Как ты можешь обещать мне это, когда уже завтра будешь делать всякие опасные трюки? — уже спокойно задает вопрос Макс, повернув голову в мою сторону и глядя мне прямо в глаза.

— Мой партнёр и тренер будут внимательно следить за мной, подстраховывать первое время. Ну а я, в свою очередь, буду очень осторожна. Не могу же я тебя оставить одного, — улыбаюсь и тянусь к нему за поцелуем. Блондин через некоторое время сдаётся, закатывает глаза и, вздохнув, прикасается своими губами к моим.

— Кстати, расскажи-ка мне про своего партнёра, — отстранившись, говорит Макс, слегка нахмуривая брови.

— Всё потом, — вновь целую его и во время страстного поцелуя совершенно забываю о сегодняшних ссорах.

Я снова в строю, а это значит, что всё остальное - это мелочи. Наконец, я возвращаюсь на лёд.