ПРОПИТАНО БОЛЬЮ [Глеб Калюжный]

Боль. Смятение. Тревожность.

Все эти чувства не покидали меня всю ту бессонную ночь после боя. Не мог сомкнуть глаз, думал только о ней.

Я молился, чтобы она простила меня, как только я попытаюсь извиниться. Но ведь это так не работает. Я врал ей прямо в лицо в то время, как она доверяла мне. И я заслужил её ненависти ко мне. Я заслужил всё, что со мной сейчас происходит. Но я не готов смириться только с одной мыслью.

Что я потерял её.

Нет. Это невозможно. Я тупо не выживу.

Всю ночь Полина была в моей голове. Словно живая. Плакала и говорила, что больше не любит меня. И это, сука, страшно. Мне ещё никогда и никто не говорил этих слов. И я посмел вот так поступить с единственным человеком в моей жизни, которым так дорожу.

Почему осознаем свои ошибки так поздно?

— Че кислый весь сидишь? — пока сижу на ступеньке около входа в центр, подходит Руслан, который решил вдруг доебаться. — Семейные драмы, да?

— Рус, иди домой! — повышаю голос, сжимая руки в кулаки.

— Просто ж спросил, — произносит он и, развернувшись, покидает территорию центра.

Прям бесит меня всё сегодня. Невозможно даже в тишине посидеть.

Закурив уже, наверно, двадцатую сигарету за сегодня, встаю на ноги и всё-таки решаюсь пойти к Полине. Неважно, как быстро она пошлёт меня, главное, чтобы только выслушала.

По-любому, уроки у неё уже закончились, и только у неё дома мне, скорей всего, удастся поговорить с ней.

Главное, чтобы её отца дома не было.

Ещё никогда так сильно не нервничал. Сердце бешено бьётся в груди, пока я стою напротив сорок первой квартиры. Все мысли перемешались в кучу, и от волнения забыл все слова, которые хотел сказать.

Пока стою и трясусь от нервов, внезапно слышу щелчок. Начинаю паниковать. Дверь открывается. Сердце замирает. Задерживаю дыхание и смотрю на кудрявую девушку, которая выходит из квартиры, не поднимая взгляда и даже не подозревая о том, что я стою прямо напротив неё.

Вдруг её карие глаза устремлются на меня. Чувствую, как всё внутри сжимается в тысячу раз сильнее, чем вчера. Никогда не видел такую боль в глазах человека. Никогда. Мои любимые карие глаза больше не горят ярким светом. Больше нет той улыбки, от которой мне становилось так тепло на душе. И нет той весёлой и жизнерадостной Полины. Моей любимой Полины.

Кудрявая быстро отводит взгляд и, развернувшись, начинает спускаться по лестнице.

— Полин, подожди, пожалуйста, — догоняю её и дотрагиваюсь до её плеча, чтобы развернуть к себе.

— Не трогай меня, — резко произносит она, убирая мою руку.

— Поль, просто выслушай, — молю я, глядя ей прямо в глаза. Хочется зарыдать прямо сейчас от всей этой душераздирающей боли.

— Выслушать что? Твоё очередное враньё? Что на этот раз придумал? — по её щеке скатывается слеза, и я так хочу дотронуться до неё и просто успокоить, обнять, поцеловать.

— Полин...

— Я ведь доверяла тебя. В тот день, когда я позвала тебя в кино, и ты сказал, что будешь помогать Руслану, я знала... — она останавливается, и я нахмуриваю брови. — Я уже знала, что ты участвуешь в боях. Я пришла туда с Кириллом просто, чтобы убедиться, что ты настоящий лжец! Посмотреть в твои наглые, бесстыжие глаза.

Не смею даже моргать, наблюдая за девушкой, которая сейчас страдает из-за такого мудака как я.

— Полин, мне нужны были деньги. Поэтому я участвовал в этих боях. Не говорил тебе, чтобы не переживала, не волновалась.

— То есть мне бы стало спокойнее, когда тебя убили бы на том ринге? — её голос так дрожит, что по моему телу бегут мурашки. — Ты хоть понимаешь, что это опасно? Ты хоть понимаешь, что это незаконно?

— Блять, да конечно я понимаю, — срываюсь. Мой ебучий характер когда-нибудь доведёт меня до могилы. — Я оставлял всю свою агрессию там, на ринге, чтобы не срываться на всех подряд. Можешь думать, что это бред, но это внатуре так работает.

— Нужно иметь искреннее желание, чтобы поменять себя. В тебе сидит эта агрессия, и ты её не контролируешь. Вот, в чём твоя проблема. Но, поколечив людей, ты не решишь её.

Ударяю кулаком в стену, потому что нервы окончательно сдают. Не могу терпеть такого напряга. Полина вздрагивает и отходит на шаг назад.

— Не бросай меня, прошу, — произношу я совсем тихо, чувствуя, как от удара горит вся левая рука.

Полина смотрит мне в глаза, не веря происходящему. Она в недоумении. Не понимает, что я вообще творю.

— Макс, я никак не могу тебе помочь...

— Ты можешь, милая. Можешь. Только с тобой я спокоен, только с тобой мне хочется меняться. Ты даже не представляешь, как сильно я дорожу тобой. В моей жизни только ты одна, понимаешь? Без тебя я не смогу даже дышать, — мой голос начинает дрожать, и я чувствую, что ещё пару минут, и точно разрыдаюсь. Невыносимо смотреть на девушку, которую так сильно любишь.

Нет. Это всё мои эмоции. Я не умею любить. Я понятия не имею, что всё это значит. Или всё-таки знаю?

Конечно, знаю. Полина научила меня любить. Не только её, но и всё вокруг. Когда находишься рядом с ней, радуешься каждому прожитому моменту.

Полина качает головой и опускает свой взгляд вниз. По её щекам продолжают скатываться бесконечные слезы, которые она постоянно вытирает своими пальчиками.

Я оказался тем самым ублюдком, который довёл её до такого состояния...

— Ты с самого начала знал, что я терпеть не могу, когда мне врут. Ты, наверно, воспользовался тем, что я такая наивная, но больше у тебя такого шанса не будет, — произносит она своим дрожащим голосом. Моё сердце останавливается, а глаза наполняются пеленой. Больно дышать. — Не приходи сюда больше, Максим.

Нет. Она не вслух это сказала. Нет. Не может быть такого. Я не расслышал просто.

— Полина, я...

Люблю тебя.

Но кареглазая разворачивается и начинает быстро-быстро спускаться по лестнице вниз, так и не дождавшись моего искреннего признания.

Схватившись за голову, я сажусь на корточки и закрываю руками лицо, глубоко вдыхая воздух. Его настолько не хватает, что прям сейчас тут помру. Она ушла, ушёл и мой кислород.

Раньше когда меня били, издевались надо мной, я мог выдержать эту боль. Но сейчас...

Нет, не могу. Эта боль душит до потери сознания. Хочется сделать всё, чтобы ничего не чувствовать.

Но в этом мне может помочь только она...