Связанные любовью

Чонгук

Дни пролетели быстро после нашего возвращения в Нью-Йорк, и вскоре наступил ноябрь, а с ним и гребаная помолвка Тэхена и Дженни. Девушка даже не пыталась скрыть, что не хочет выходить замуж за Тэхена.
Будь моя воля, я бы позволил Скудери выдать ее замуж за того старого урода, которого он для нее выбрал, прежде чем Тэхен разыграл из себя героя и попросил ее руки.
Она принесет неприятности в Нью-Йорк, и я был рад, что до свадьбы еще больше полугода, потому что дополнительные неприятности были последним, в чем я нуждался в данный момент.
Данте вошел в мой особняк со Скудери и девятилетним Фабиано, которые тащились за ним, как потерявшийся щенок. Дженни и Лилиана приехали с матерью раньше и сразу же поднялись наверх, чтобы подготовиться к празднику. Ни одна из женщин не чувствовала себя комфортно рядом со мной.
Данте и Скудери не будут ночевать под моей крышей. Они предпочли отель поближе, и я почувствовал облегчение. Может, наши отцы и договорились о перемирии, но Данте и я не доверяли друг другу. Я не хотел, чтобы он жил под одной крышей с Лисой. Не то чтобы она его интересовала. Официально он еще не стал боссом своего отца Фьоре Кавалларо, но все знали, что он уже руководит в Чикаго.
— Я все еще не выношу их гребаные рожи, — пробормотал Тэхен. — Особенно Скудери заставляет меня хотеть разрезать его лицо с помощью моего ножа.
Может быть, когда-нибудь, но не сегодня.
Я подошёл к ним и протянул руку Данте, как того требовала традиция.
— Данте, — сказал я нейтрально, и это был самый дружелюбный тон, на который я был способен. — Я слышал, вы обручились совсем недавно. Мои поздравления.
Данте склонил голову.
— Свадьба не будет такой большой, как твоя с Лисой.
— Для нас большая честь присутствовать в любом случае. — конечно, мы получили приглашение и должны были поехать, даже если бы мне было все равно, женится Данте или нет.
Данте наклонил голову, его глаза были холодными и настороженными. После этого я пожал руку Скудери и сжал ее чуть сильнее, чем требовалось, вспомнив, что Лиса говорила мне на Сицилии, что он ударил ее даже после нашей помолвки, даже после того, как я сказал ему, что она моя.
Его брови сошлись на переносице.
— Чонгук .
Я отпустил его руку.
— Рокко.
— Где Лиса?
— Она разговаривает с поставщиком о каких-то изменениях, но будет здесь с минуты на минуту.
— Ромеро все еще ее телохранитель? Я никогда не понимал, как ты позволяешь привлекательному мужчине ее возраста охранять ее. Я бы не позволил своей жене такую возможность.
Как только перемирие закончится, я выслежу его и покажу, каково это утонуть в собственной крови.
Я холодно улыбнулся, мой голос стал стальным.
— Мои люди знают, что она моя. Никто не посмеет смотреть на нее. С таких, как ваш племянник Рафаэль, содрали бы кожу в Нью-Йорке и оставили сушиться, чтобы из нее получился хороший ковер для моего офиса.
Лицо Скудери побагровело.
Данте встретил мой взгляд с тем же холодным оцениванием, что и всегда.
— Мы пришли отпраздновать помолвку, а не сдирать с кого-то шкуру.
Его глаза говорили, что он предпочел бы последнее.
Я наклонил голову.
— Конечно. Мы хотим укрепить наши связи, верно?
— Хорошо, — отрезал Данте, и наступила тишина.
Рядом со мной Тэхен выглядел так, словно только и ждал от меня знака вытащить ножи и вонзить им в глотки.
Мой взгляд упал на маленькую фигурку позади Скудери, которая смотрела на нас огромными голубыми глазами, глазами Лисы.
— Фабиано, — сказал я, пытаясь смягчить голос, но это мне удалось лишь отчасти.
Он взглянул на отца, тот отрывисто кивнул, и Фабиано протянул ему руку. Я пожал ее, и парень прищурился.
— Где Дженни и Лили?
В его юном голосе звучала защита, и мне пришлось подавить улыбку.
— Он похоронил их на заднем дворе, — усмехнулся Тэхен.
Фабиано дернулся, и я сердито посмотрел на Тэхена.
— Они наверху, — сказал я Фабиано и слегка сжал его руку, посылая ему предупреждающий взгляд. Он был еще ребенком, но я не потерплю его дерзости на своей территории.
Он опустил глаза, и я отпустил его руку.
— Я не говорю тебе ничего такого, чего ты не знаешь, но тебе придется привести Дженни в форму. Ей нужна твердая рука, — сказал Скудери, и ответная улыбка Тэхена заставила меня насторожиться.
Данте выпрямился. Три года перемирия. Сколько еще?
Дверь распахнулась, и Ромеро вошел внутрь, проверяя, все ли в порядке, прежде чем позволить Лисе войти. Его брови сошлись на переносице, когда он заметил напряжение между нами, и он протянул руку, чтобы преградить путь Лисы. Конечно, она этого не допустит, ее глаза были устремлены на брата.
Она нырнула под руку Ромеро.
— Фаби! — крикнула она, ее лицо расплылось в улыбке, когда она бросилась к нам. Она бросилась к брату и крепко обняла его. Необузданное счастье на ее лице прогнало все жестокие мысли, которые я лелеял. Она отстранилась, ее глаза изучали брата. — Ты снова вырос. Когда же ты остановишься?
— Когда я буду таким же высоким, как Чонгук, — твердо сказал Фабиано.
И Лиса разразилась звонким смехом, который я любил больше всего на свете.
— Тогда нам придется много тебя кормить. Она подняла на меня глаза, такие полные счастья и любви, что мне с трудом удалось сохранить бесстрастное и жесткое выражение лица. Она повернулась к Данте и отцу, и выражение ее лица немного изменилось, прежде чем она поняла. Вежливость и грация отразились на ее лице, когда она подошла к отцу и поцеловала его в щеку.
— Отец.
Затем она повернулась к Данте. По напряженным плечам я видел, что он напугал ее, и этого зрелища было бы достаточно, чтобы заставить меня броситься на него, но рука Тэхена на моем предплечье, молчаливое предупреждение, остановила меня. Я послал ему взгляд. Теперь он должен помешать мне нарушить перемирие, правда?
Данте, должно быть, прочитал мои мысли, потому что его глаза слегка сузились, прежде чем он взял руку Лисы и поцеловал ее. Он быстро отпустил ее, и она отступила назад. Она подошла ко мне, и я коснулся ее талии.
— Торт еще не принесли? — спросила она. Поставщик сказал, что они не могут добраться до пекарни, и никто не берет трубку, когда я пыталась позвонить.
Я вытаращил глаза. Я даже не знал, что мы заказали торт.
Она вздохнула.
— Думаю, Ромеро отвезет меня туда. — она повернулась к брату. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне?
Я подавила усмешку. Лиса уловила напряженную атмосферу и хотела, чтобы ее брат не был подальше от нее.
Фабиано посмотрел на отца, который махнул ему рукой.
— Ты все равно только мешаешь.
Лиса обняла брата, защищая его, глаза ее стали жестче.
— Пойдем. — она подняла на меня глаза. — Если Дженни и Лили спросят меня, пожалуйста, скажи им, что я скоро вернусь. Она коротко улыбнулась мне, но не поцеловала. Для этого будет время, когда мы останемся одни.
— Должна признать, Лиса выглядит удивительно расслабленной рядом с тобой. Учитывая твою репутацию, я думал, что она съежится перед тобой, — сказал Скудери. — Но я полагаю, что моя репутации обманчива.
— Брак не место для страха, — сказал Данте, и я почувствовал что-то вроде уважения к нему.
Несколько часов спустя мои подозрения подтвердились, когда Дженни устроила сцену, ясно дав понять всем, что она не хочет выходить замуж.
Тэхен воспринял это спокойно. Он был мастером игр, и она станет его окончательной победой, по крайней мере, так он думал. У меня было предчувствие, что рыжая не только превратит свою жизнь в ад, но и мою. Я мог только надеяться, что она не втянет
Лису в неприятности, потому что когда ее братья и сестры были обеспокоены, Лиса теряла чувство самосохранения.
— Что ты собираешься делать с Сильвестром? — спросил Тэхен.
Я поморщился. Я отложил решение до сегодняшнего дня. Всякий раз, когда Лиса спрашивала, что мы собираемся делать с Сильвестром, я делал вид, что еще не решил, но это была гребаная ложь. Как и каждый гребаный год, меня приглашали на светское мероприятие в Нью-Йорке, на вечеринку Сильвестра сенатора Паркера. Семья работала с ним много лет, и ожидалось, что я появлюсь в качестве нынешнего Капо.
— Я приду, и ты тоже.
— А Лиса?
Это будет серьезной проблемой. Она была моей женой, и, конечно, все ожидали, что она тоже будет там, и я хотел, чтобы она была рядом со мной, если не было проблемы с Грейс. Я не видел ее с тех пор, как Лиса поймала меня с ней, и я заставил сенатора отправить свою дочь в Англию, но она вернется на вечеринку, как и ожидалось.
— Она пойдет с нами.
— Это чревато скандалом, — пробормотал Тэхен.
Как будто я этого не знал. Не то чтобы меня волновал скандал, но меня волновали чувства Лисы.
— Ты уверен, что Грейс не устроит сцену? Ты никогда не бросал ее лично.
— Я никогда не бросал ее, потому что не встречался с ней. Я трахал ее, и других женщин. — конечно, другая причина, по которой я не видел ее снова, заключалась в том, что я хотел убить ее за то, что она заплатила Рику, чтобы он подсыпал снотворное в напиток Лисы. Если бы она не была женщиной и, что более важно, дочерью сенатора, я бы всадил ей пулю в голову.
— Грейс может не согласиться.
— Я не дас ей ебать мне мозги. Ей лучше держать рот на замке и относиться к Лису с должным уважением, или я заставлю ее пожалеть об этом.
В тот вечер, когда мы с Лисой лежали в постели, я, наконец, перешёл к теме, которую избегал.
— Нас пригласили на вечеринку в честь Сильвестра.
Лиса подняла голову с моей груди, сдвинув брови.
— Окей. И ты узнали об этом только пять дней назад?
Я покачал головой.
— Я уже давно знаю.
Она села и в замешательстве уставилась на меня.
— А почему ты мне не сказал?
— Это вечеринка сенатора Паркера.
Лиса напряглась и хотела встать с кровати, но я схватил ее за талию.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Отпусти меня.
Я отпустил ее. Этот прерывистый шепот был пулей в сердце. Она выскользнула из кровати и подошла к окну от пола до потолка, выходящему на Манхэттен, оставив меня смотреть на ее обнаженную спину. Я встал с кровати, подошел к ней и остановился рядом. Ее лицо отражалось в окне, но взгляд был отстраненным, как будто она не видела того, что было прямо перед ней. Я слишком хорошо представлял себе, какие воспоминания она переживает.
Я положил руки ей на бедра, а подбородок на макушку.
—Лиса.
— Грейс будет там, — тихо сказала она и, наконец, подняла на меня глаза.
— Да.
Она резко кивнула и попыталась высвободиться из моих объятий, но на этот раз я не позволил ей ускользнуть.
— Нет, — прорычал я, крепче сжимая ее талию. — Не делай из этого еще большую проблему.
Гнев вспыхнул на ее лице, и она удивила меня, ударив локтем в бок. Я в шоке отпустил ее. Она резко обернулась, глаза ее горели яростью.
— Больше, чем есть на самом деле?
Она уперлась ладонями мне в грудь и сильно толкнула. Мне пришлось сдержать улыбку. Это было бы неверным сигналом. Когда я заметил намек на слезы в ее глазах, удовольствия исчезло.
—Лиса, мне плевать на Грейс, поверь мне. Неважно, будет она на вечеринке или нет.
— Если это не имеет значения, то почему ты так долго держала вечеринку в секрете от меня?
— Потому что я знал, как ты отреагируешь, и был прав.
Она нахмурилась.
— Пойдем, — сказал я, затем взял ее за руку и потянул к кровати. Она последовала за мной и забралась под одеяло. Я присоединился к ней и притянул ее к себе, но ее тело не смягчилось, как обычно.
— Она попытается доказать, что ты изменил ей.
Я погладил ее по мягкой спине.
— Я уже говорил тебе. Она гребаная крыса, пытающаяся унизить королеву. Игнорируй ее.
Лиса здохнула.
— Не уверена, что смогу.
— Ты принцесса мафии, Лиса. Тебя воспитывали с такими храбрыми людьми, как и меня. Ты можешь противостоять такой шлюхе, как Грейс.
Лиса аклонила голову.
— Если ты так мало о ней думаешь, то почему проводил с ней время?
— Не то чтобы я с ней встречался. Я просто с ней спал.
— Я не могу представить, что сплю с кем то, к кому у меня нет чувств. Я только занимаюсь любовью. — ее голос был тихим выдохом.
Я провел костяшками пальцев по ее спине. — До тебя я только трахался, Лиса. Мне было плевать на всех этих женщин.
— Но если ты не можешь выносить их присутствия, разве не было трудно проводить с ними время после секса?
Мои брови сошлись на переносице.
— Я не оставался после секса.
Глаза Лисы наполнились недоверием.
— Ты спишь с ними и уходишь сразу после того, как закончил?
— Да, я трахал их и уходил. Зачем мне было оставаться?
Она смотрела на меня так, словно не могла понять моих доводов.
— Но... как насчет того, чтобы прижаться друг к другу? Ты никогда не стремились к близости?
Я усмехнулся.
— О, принцесса, у тебя сложилось обо мне неправильное впечатление. Эту версию меня видела только ты.
Она приподнялась на моей груди и посмотрела на меня сверху вниз.
— Но со мной тебе нравится?
Что она все еще должна спросить.
— Нет, — пробормотал я. — Я люблю это.
Ее губы изогнулись в великолепной улыбке, затем она нежно поцеловала меня. Как будто кто-то мог конкурировать с Лисой.
Тэхен был похож на кота, которому достались сливки. С его болезненным пристрастием к неприятностям, он, вероятно, в конце концов получит удовольствие от женитьбы на Дженни. К счастью, он не женится на ней до лета, так что мне пока не придется терпеть их назойливую перебранку.
— Надеюсь, на вечеринке я найду хорошую цыпочку. Мне нужен хороший трах, — сказал Тэхен.
— Ты можешь взять Грейс, мне все равно. Она делает это как профессионал, — пробормотал я.
Тэхен, казалось, задумался.
— Не уверен, что мне нужны твои объедки. Ты не возражаешь?
Я фыркнул.
— Мне плевать, поверь мне.
— Она на тебя нападет, Чонгук.
Я чертовски надеялся, что она этого не сделает, но боялся, что Тэхен прав. Я ранил гордость Грейс. Она была избалованным ребенком, привыкшим добиваться своего, и я был первым мужчиной, который не лебезил перед ней. Я все еще жалел, что не убил ее после того, что она сделала с Лисой, но отец запретил это, и наши связи с сенатором Паркером были слишком важны.
Я уже собирался что-то сказать, когда Лиса вышла из спальни на лестничную площадку, и все здравые мысли вылетели у меня из головы. На ней было золотое платье до пола, которое мягкими волнами ниспадало на ноги. Без рукавов, с высоким воротником, украшенным драгоценными камнями. Ее золотисто-светлые волосы волнистыми локонами падали на лицо. Теперь она выглядела как королева.
Тэхен тихо присвистнул.
— Грейс закатит истерику.
Лиса кользнула вниз по лестнице, и я подошел к ней, протягивая руку. Она взяла ее с легкой улыбкой. Нервы наполнили ее глаза.
— Ты великолепна, принцесса.
— Да, — подтвердил Тэхен.
Лиса окраснела, и я слегка сжал ее руку, успокаивая.
Когда мы прибыли в дом сенатора Паркера, рука Лисы была напряжена в моей, но ее лицо не отражало ее смятения. Она выглядела царственно и элегантно, когда я ввел ее в его особняк.
А потом я заметил Грейс, и что еще хуже, она заметила меня.
Сенатор Паркер бросил на меня извиняющийся взгляд, и брат Грейс даже попытался увести ее, но она неторопливо подошла к нам. Она сделала все возможное. Узкое, расшитое золотыми блестками мини-платье, которое заканчивалось высоко на бедрах и оставляло мало места для воображения. Ее декольте опустилось ниже, демонстрируя впечатляющую грудь.
Лиса напряглась и я повернулся к ней. Лиса в своем гораздо менее открытом платье была намного сексуальнее, чем Грейс когда-либо могла быть. Лиса была королевой, и Грейс не была достойна дышать с ней одним воздухом.
—Чонгук , — ласково сказала Грейс и наклонилась вперед, как будто собираясь обнять меня, но мой хмурый взгляд заставил ее отступить. —Лиса, — сказала она, поджав губы.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал ее брат, схватив ее за руку и практически потащив прочь. Может быть, он видел, как сильно я хотел прикончить его сестру, женщину или нет.
Лиса расслабилась рядом со мной, но вскоре вокруг нас столпились первые гости, так что у меня не было возможности спросить ее, все ли с ней в порядке. Грейс несколько раз пыталась привлечь мое внимание в течение вечера, но я не удостоил ее взглядом, а ее брат уделил больше внимания ее местонахождению, убедившись, что она больше не подойдет близко.
Грейс была явно разочарована моим отсутствием интереса и в последней попытке добиться от меня реакции подошла к Тэхену, который флиртовал с дочерью другого политика. Она посмотрела на него своими лучшими глазами, наклонившись ближе к нему. Тэхен улыбнулся, но его глаза нашли меня над головой Грейс.
Я подняла брови. Попробуй нее.
Он что-то прошептал ей на ухо, обнял за талию и обхватил за попку. Прежде чем увести его, она бросила на меня уничтожающий взгляд. Неужели она действительно думает, что мне не насрать? Если она думала, что сможет завоевать меня, пососав член моего брата, то она была еще глупее, чем я думал.
— Пожалуйста, скажи мне, что все не так, как выглядит, — прошептала Лиса, чувствуя тошноту.
Я сжал ее талию.
— Тэхен собирается получить лучший минет в своей жизни. — слишком поздно я понял, как это прозвучало.
Щеки Лисы вспыхнули, и она напряглась в моих объятиях, но у меня не было возможности смягчить свои слова, потому что владелец сети ресторанов, которую мы защищали, подошел и втянул меня в разговор. Лицо Лисы выглядело так, будто оно было высечено из камня весь остаток вечера, и я готов был ударить себя за свою неосторожность. Лиса оставалась рядом со мной, соблюдая приличия, но не удостоила меня ни единым взглядом.
Почти час спустя Тэхен вернулся на вечеринку с растрепанными волосами и самодовольной улыбкой на лице. Он подошел к нам, когда мой последний собеседник ушел, и я послал ему предупреждающий взгляд, но, конечно,
Тэхен , будучи мудаком, проигнорировал его.
— Теперь я понимаю, почему ты держал ее так долго. Черт возьми, у этой женщины нет рвотного рефлекса.
Лисе не нужно было этого знать.
Она напряглась, побледнела. Тэхен посмотрел на нее, потом снова на меня, темные брови поползли вверх. Я послал ему смертельный взгляд.
— Извините. Мне нужно освежиться, — сказала Лиса официальным тоном, отступая от меня.
Я бы остановил ее, если бы в этот момент не подошел отец Грейс, а я не мог рисковать и устраивать сцену на публике.Лиса повернулась на каблуках и зашагала прочь, высоко подняв голову. Я с удовольствием убил бы Тэхена.

Лиса

У меня были проблемы с дыханием, так что я направилась в сторону туалетов. К счастью, никто не пытался меня остановить. Я не был уверена, что смогла бы сохранить маску, если бы они это сделали. Войдя в ванную, я судорожно вздохнула. Я вымыла руки, потому что не могла ополоснуть лицо, не испортив макияж. Подняв голову, я посмотрела на себя в зеркало. Я не была тщеславной, но знала, что люди находят меня красивой. Я всю жизнь получала похвалы за свою красоту, и все же упоминание о способностях Грейс заставило меня понять, что этого может быть недостаточно, чтобы удержать Чонгука.
Он любит тебя.
Я закрыл глаза и сосчитала до десяти, пока не почувствовал в себе силы вернуться на вечеринку. Грейс осталась в прошлом.
Я вышла из ванной и застыла, увидев Грейс, ждущую меня в коридоре. Она улыбнулась, но улыбка была фальшивой.
Сопротивляясь желанию опустить глаза, я встретилась с ней взглядом. Она придвинулась ближе, окутывая меня своим слишком сладким ароматом. На высоких каблуках она была на несколько дюймов выше меня, но я выпрямилась.
— Я надеялась, что у меня будет еще один шанс поговорить с тобой. На твоей свадьбе у меня было мало времени.
Он трахнет тебя до крови. Вот что она сказала и напомнила мой собственный ужас. Она была ненамного старше меня, лет двадцати, но у нее был огромный опыт.
— Может быть, ты думаешь, что Чонгук доволен тем, что ты можешь ему дать, — тихо начала она. — Но я знаю его два года, и он так и не успокоился. Я была единственной женщиной, к которой он вернулся за все это время, потому что я дала ему то, в чем он нуждался.
Два года? Даже если бы он был с другими женщинами в то время, почему он держал ее?
Улыбка Грейс стала шире.
— Я позволяю ему делать все странные вещи, которые ты даже не можешь себе представить, Лиса. Не похоже, что ты хочешь засунуть его член в свою маленькую фригидную задницу.
Этого было достаточно. Я шагнула к ней, слишком близко, и прищурилась. Я выросла в мафиозном мире. Я выросла среди хищников. Если Грейс думала, что я позволю ей запугать меня снова, она глубоко ошибалась.
— Держись от него подальше, — сказала я тихо, но твердо. — Он использовал твою задницу только потому, что не хотел видеть твое лицо. Ты всегда была и всегда будешь заменимой. Как одна из многих. Ты для него ничто. Дешевле, чем шлюха. Это точно.
Я ненавидела, что ее уродство пробудило во мне злобу, но больше не могла терпеть.
Она подняла ладонь, чтобы ударить меня, когда на нас упала тень, и сильная рука Чонгука сжала ее запястье. Он оттолкнул ее от меня так, что она ударилась о стену, но он не отпустил ее. Его хватка заставила ее вздрогнуть, и она съежилась под его взглядом. Вид у него был убийственный.
— Она того не стоит, — прошептала я умоляюще.
Его губы растянулись в самой жестокой улыбке, которую я когда-либо видела на нем, когда он отпустил запястье Грейс.
— Ты больше никогда не заговоришь с Лисой. Ты и близко к ней не подойдешь, а то увидишь во мне то, что осталось в живых.
—Чонгук, пожалуйста, — умоляла она, сжимая его руку, и я напряглась. — Я сделаю для тебя все, что угодно. Я люблю тебя.
Он с отвращением стряхнул ее руку.
— Не трогай меня, шлюха. Ты только что проглотила сперму моего брата. Ты действительно думаешь, что я хочу, чтобы твои грязные руки были на мне?
Он повернулся ко мне, и часть гнева улетучилась, но Грейс еще не закончила.
Ее лицо сморщилось, когда она посмотрела на меня своими ненавистными глазами.
— Жаль, что тот парень из клуба Чонгука не изнасиловал тебя, когда я ему за это заплатила. Бьюсь об заклад, когда в твоей крови был рогипнол, ты впервые смогла взять весь член Чонгука в свою киску. Наверное, это был единственный раз, когда ему нравилось трахать тебя.
Я ахнула, но мой шок длился всего секунду, потому что Чонгук полез под куртку за ножом. Я не успела. Он повернулся и бросился на Грейс, прижав ее к стене и приставив лезвие к горлу. Ярость на его лице остановила меня только на секунду, затем я бросилась к нему и схватила его за руку, пытаясь опустить ее, но он сопротивлялся, и он был слишком силен для меня. Его полные ненависти глаза не отрывались от Грейс, когда он приставил нож к ее коже. Мне не очень нравилась Грейс, но если Чонгук убьет ее здесь, сенатор Паркер вызовет полицию, а не все они были на жалованье у семьи.
—Чонгук , пожалуйста, — пробормотала я.
— Послушай меня, Грейс. Ты снова уедешь из Нью-Йорка и не вернешься. Я скажу это только один раз, ты никогда больше не будешь угрожать моей жене, или ты будешь первой женщиной, с которой я сдеру кожу живьем. Это чертово обещание.
Он ударил себя в грудь рукоятью ножа, как раз там, где была татуировка Фамильи. Его взгляд заставил меня вздрогнуть, и Грейс наконец поняла, что он говорит серьезно. Краска сбежала с ее лица, когда она кивнула.
— А теперь иди в свою гребаную комнату и не выходи оттуда, пока не закончится эта гребаная вечеринка.
Он отпустил ее, и она побежала по коридору туда, где должна была находиться ее комната.
Чонгук повернулся ко мне, убирая нож в чехол, на его лице все еще были остатки агрессии.
Я выдохнула.
— Боже, даже я боялась тебя. Ты можешь быть ужасным.
Еще один кусок злости исчез, выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел на меня.
— Так мне говорили.
Я подошла к нему и положила руки ему на грудь. Нет смысла наказывать Чонгука за то, что Грейс сказала или сделала. Я давно простила ему его оплошность. От моего прикосновения тьма Чонгука рассеялась, и тепло коснулось его глаз.
— Не слушай ни слова из того, что она говорит, Лиса. Она процветает на злобе и лжи.
— Два года? — тихо спросила я.
Чонгук покачал головой.
— Она была одной из многих, Лиса. Я вернулся к ней только потому... — он осекся.
— Из-за отсутствия рвотного рефлекса, — пробормотала я.
— Лиса, — сказал Лука почти сердито, потянувшись к моей руке и прижимая ее к своей груди, к своему сердцу. — Я никогда никого не хотел так, как тебя, и не потому, что мне приходится представлять своих голых тетушек, чтобы не кончить в тот момент, когда твои идеальные губы сомкнутся вокруг моего члена, хотя и это тоже, а потому, что ты заставляешь меня смеяться, потому что ты добрая и потому, что всякий раз, когда я смотрю на тебя, я чувствую то, чего никогда не чувствовал раньше. Покой.
Я сглотнула.
В этот момент в коридор ворвался Тэхен.
— Уже почти полночь. Вы, голубки, должны появиться снова.
Его глаза сузились, когда он увидел, как мы смотрели друг на друга.
Я слегка улыбнулась Чонгуку, показывая, что у нас все в порядке, и он взял меня за руку и повел обратно на вечеринку. Вскоре после полуночи мы уехали.
Чонгук был на грани срыва, и дальнейшее пребывание здесь только увеличит риск потерять самообладание.
Вместе мы вернулись в наш пентхаус, чтобы снова выпить за Новый Год без десятков любопытных глаз.
Мы с Тэхеном взяли бокалы и бутылку шампанского и направились на крышу, пока Чонгук искал закуски. Вдалеке в небо все еще взрывались фейерверки. Тэхен открыл бутылку, налил шампанского в три бокала и протянул один мне. Его темные глаза пристально смотрели на меня.
— Грейс загнала тебя в угол на вечеринке.
Я ничего не ответила, только слегка кивнула и сделала глоток шампанского. Затем, когда я была уверена, что мой голос прозвучит твердо, я сказал, поддразнивая.
— Я слышала, я не одна, кого она загнала в угол.
Тэхен усмехнулся.
— Более чем загнан в угол, — сказал он многозначительно.
Я кивнула, оглядываясь на горизонт.
— Поверь мне, ни один отсутствующий рвотный рефлекс не заставлял Чонгука смотреть на Грейс с чем-то похожим на вызывающее рвоту обожание, которое он показывает тебе, когда думает, что никто не смотрит, — сказал Тэхен со своей фирменной ухмылкой. — Мой брат безнадежно влюблен в тебя, и, честно говоря, я хочу иметь те же лекарства, которые ты используешь против него для Дженни, чтобы она смотрела на меня так же, когда мы поженимся.
Я расхохоталась, и шампанское выплеснулось из моего рта на рубашку Тэхена. Он взглянул на нее, потом снова на меня, подняв брови.
— Это было невероятно сексуально неудивительно, что Чонгук не может держать руки подальше от тебя.
— У меня бывают моменты, — сказала я со смущенной улыбкой.
— Что было сексуальным? — резко спросил Чонгук, подходя к нам с тарелкой, полной хлеба, сыра и оливок. Он сунул его Тэхену, который подмигнул мне.
— Режим собственнического мужа активирован.
Чонгук бнял меня за талию.
—Тэхен, по-моему, ты достаточно разозлил меня для одного вечера. Вам не нужно вытаскивать все боеприпасы сегодня.
— Я никогда не стреляю полностью, Чонгук, — сказал Тэхен с усмешкой, шевеля бровями.
Я прижалась к Чонгуку, чувствуя, как мои щеки горят от смущения и шампанского. Чонгук вздохнул, но когда он посмотрел на меня, я поняла, что он счастливее, чем я видела его весь день.
— А этот взгляд, намек на то, что мне пора отправляться на поиски кого-нибудь, в кого можно стрелять, — пробормотал Тэхен, допивая шампанское.
Во взгляде Чонгука мелькнуло сомнение.
— Нет, останься. — Я протянула руку и схватила Тэхена за рубашку, потому что не успела схватить его за руку. Я сразу же отпустил его.
Его брови взлетели вверх.
—Чонгук, пожалуйста, скажи своей жене, чтобы она не срывала с меня одежду.
Она посылает смешанные сигналы.
Я расхохоталась, а Чонгук поцеловал меня в висок и толкнул брата.
— Твои мечты.
Я улыбнулась.
— Как вы провели ваш последний Сильвестр? — Тэхен потер затылок и посмотрел на Чонгука, который бросил на него предостерегающий взгляд. Я сделала еще глоток шампанского. — Полагаю, это означает, что в деле замешаны женщины.
— Да, несколько, — подмигнул Тэхен.
— В то же время?
—Тэхен был слишком пьян, чтобы помнить, — твердо сказал Чонгук, и я закатила глаза, но решила оставить это.
— Я никогда не видела ваших старых фотографий, когда вы были детьми.
Тэхен усмехнулся.
— Посмотрим, сможем ли мы это изменить. Он вернулся в дом и начал обыскивать шкафы.
Чонгук вздохнул.
— Он заноза в заднице.
Я коснулась его руки, и он нахмурился, но я ничего не сказала. Возможно, Чонгук думал, что никогда никого не любил до меня, но даже если он этого не осознавал, он любил своего брата.
— Пошли, — сказала я. — Я хочу увидеть тебя, когда ты была маленьким.
— Я никогда не был маленьким, — возразил Чонгук, следуя за мной в гостиную.
Тэхен поднял старый фотоальбом, и я устроилась рядом с ним на диване. Чонгук опустился рядом со мной, скривившись при виде первой фотографии. На ней были изображены он и Тэхен в возрасте трех и пяти лет, одетые в костюмы. Чонгук был уже высоким, его лицо уже хранило твердость, которую не должен демонстрировать возраст. Тэхен держал брата за руку.
— Вы держитесь за руки, — сказала я с улыбкой.
Чонгук застонал. Я перевернула страницу, и Чонгук с Тэхеном напряглись. На фотографии Тэхен и Чонгук были в тех же костюмах, что и раньше, рядом с женщиной с длинными темными волосами. Она смотрела в камеру с самым безнадежным выражением, которое я видела. Я практически чувствовал ее отчаяние. Мать Чонгука покончила с собой, когда ему было всего девять, и, увидев выражение ее лица, я не удивилась. Я быстро перелистала страницы, пока не нашла фотографию Чонгука с самыми ужасными усами, которые я когда-либо видела.
— Я и забыл про твои усы! — усмехнулся Тэхен.
— Порноусишки? — повторила я, подняв брови на Тэхена. Чонгук свирепо смотрел на брата.
— Потому что такие волосы были у многих порноактеров.
Я сделала еще глоток шампанского, хотя уже была пьяна.
— Мне было четырнадцать, и я думал, что буду выглядеть взрослым, — пробормотал Чонгук и перевернул страницу, где была его фотография на яхте в одних плавках. Усы исчезли, и он уже был весь мускулистый, хотя ему было не больше шестнадцати.
Я окинула его оценивающим взглядом, и Чонгук ухмыльнулся. Я не могла дождаться, когда мы останемся одни.