chapter 24: "Окончательный разрыв"
**POV: Автор**
По прибытии в Сеул, Дженни попросила Тэхена отвезти её к маленькой кофейне неподалёку от дома. Тэхен с удивлением посмотрел на неё и спросил, зачем она туда направляется. Её ответ был коротким и твёрдым:
— Пора мне покончить с прошлым.
***
Когда Дженни сидела на пассажирском сиденье, её пальцы уже набирали номер, который был прочно запечатлён в её памяти. Она нажала на иконку сообщения, сердце забилось чуть быстрее, но её взгляд оставался сосредоточенным.
— *Это я, Дженни. Ты сегодня свободен?* — написала она, отправляя сообщение.
Ответ пришёл мгновенно, словно Марк ждал этого момента:
— *Да*.
— *Давай встретимся. Хочу поговорить.* — Дженни задержала палец над кнопкой отправки на мгновение, прежде чем нажать её.
— *Хорошо. Где хочешь?* — последовал моментальный ответ.
— *Улица Мендом, дом 34. Там рядом есть кофейня. Я буду ждать тебя в час.* — после отправки сообщения она отложила телефон в сторону и перевела взгляд на Тэхена, который молча вёл машину.
Он заметил её взгляд боковым зрением и слегка улыбнулся.
— Почему ты так смотришь? — спросил он, прищурив глаза с лёгкой улыбкой на губах.
— Как? — Дженни невинно приподняла бровь, поддразнивая его.
— Соблазнительно, — с юмором ответил Тэхен, на мгновение поднимая руки в защитном жесте, — я ведь за рулём, могу не сдержаться.
— Извращенец, — Дженни резко отвернулась к окну, скрывая улыбку. Она показала, что разговор для неё окончен, но внутри всё было иначе.
Смотря в боковое стекло, она думала: "Пока я не порву с прошлым, не смогу наслаждаться настоящим".
***
Дженни сидела в кофейне, как всегда у окна — её любимое место. Смотря на улицу, она погружалась в свои мысли. Ровно в час, как по расписанию, дверь открылась, и Марк вошёл, моментально нашедший её взглядом.
— Долго ждёшь? — спросил он, подходя ближе.
Дженни, смотревшая на серое небо, медленно повернулась к нему. На этот раз её сердце не дрогнуло, как бывало раньше. Не было того привычного трепета, который когда-то переполнял её при виде Марка.
— Нет, не долго, — спокойно ответила она, скрывая равнодушие. Марк, напротив, был полон надежд. Он ликует внутренне, веря, что её сообщение — это шанс на их возобновлённую близость.
— Закажем что-нибудь? — предложил он.
— Давай, — коротко ответила Дженни.
Марк направился к кассе и заказал два кофе: её любимый айс-американо и такой же для себя. Когда кофе было готово, он сел напротив и поставил напиток перед Дженни. Она невольно улыбнулась, увидев свой заказ.
— Ты всё ещё помнишь, — мягко сказала она, взглянув на него.
— И не смогу забыть, — сдержанно ответил Марк.
Но на этот раз её сердце осталось спокойным, его слова больше не вызывали того отклика, что когда-то.
— Погода сегодня какая-то унылая, — заметила Дженни, снова глядя в окно. — Кажется, будет дождь.
— Да, похоже на то, — поддержал её Марк. — Ты сегодня в больнице?
Дженни посмотрела ему прямо в глаза, её голос был тих, но твёрд:
— Ты волнуешься за меня?
Марк мысленно пробежался по тем чувствам, что переполняли его. "Как я могу не волноваться о тебе?" — думал он, но вслух просто сказал:
— Да.
— Я тут вспомнила кое-что, — начала Дженни, её голос стал чуть громче. — Помнишь, как-то была такая же погода? Только хуже: гроза, ливень, гром. И каждый раз, когда в такую погоду у меня начинались панические атаки, ты приезжал ко мне. Ты всегда был рядом, успокаивал, отвлекал. Когда не получалось, просто обнимал меня, прижимал крепко к себе и шептал, что ты со мной, что нечего бояться, что ты никогда не оставишь меня. Я успокаивалась после твоих слов и твоих объятий. Помнишь? — её глаза не отрывались от его, в них читалась глубокая боль.
Марк замер. Он не мог вспомнить то, о чём она говорила.
— Дженни, о чём ты? Я... не помню такого, — его голос звучал растерянно.
Она печально улыбнулась.
— Не помнишь? А знаешь почему? — Она сделала паузу, глядя, как он опускает глаза, не находя слов. — Потому что этого не было. Была гроза. Были молнии, гром. Была я... я, которая сидела в углу своей комнаты, плача до изнеможения. Но тебя не было.
Марк сидел в тишине, ошеломлённый. Он не знал, как реагировать, не мог найти слов.
— Я падала в обмороки. Я плакала так, что не могла дышать. Я пыталась покончить с жизнью, хотела навредить себе, страдала от панических атак... Но ты не пришёл. Ты не был рядом. На следующее утро я просыпалась на холодном полу или в ванной, среди осколков своих слёз, и всё равно, будто ничего не случилось, шла к тебе.
Она сделала паузу, и, увидев его взгляд, продолжила с ещё большим спокойствием:
— А знаешь, что самое страшное? В те моменты, когда я была на волоске от смерти, я думала о тебе. Всегда. Когда мне было невыносимо больно, когда я теряла сознание, думая, что не проснусь... Я думала о тебе. Я говорила себе: "Я не могу умереть, потому что Марк будет страдать. Он уже потерял самых близких людей. Если он потеряет и меня, он этого не выдержит. Я должна жить ради него". — Её голос дрогнул на мгновение, но она продолжала, не отводя взгляда: — Я заставляла себя жить ради тебя. Я убеждала себя, что я тебе дорога.
Марк сидел перед ней, полностью разбитый её словами, не в силах что-либо сказать.
Дженни, я... — начал Марк, но она его перебила, не желая дать ему возможность оправдаться:
— Да, я никогда не говорила тебе этого, — тихо, но уверенно продолжила она. — Не хотела тебя беспокоить. Или, может быть, ты просто не был заинтересован узнать обо мне больше? Даже когда я приходила на работу в ужасном состоянии, ты никогда не спрашивал: "Ты заболела? Почему ты такая бледная?" В то время как все остальные в больнице замечали это.
— Прости, — выдавил Марк, чувствуя, как его слова становятся бессильными перед её болью.
Дженни посмотрела прямо в его глаза, и её голос дрожал от сдерживаемых эмоций.
— А ты хоть знал, что у меня аллергия на помидоры черри? Что я люблю белый и чёрный цвета? Или что предпочитаю собак, а не кошек? — Она не дала ему ответить и продолжила, её слова звучали с обидой, но уже без страха. — Ты хоть знал, что я обожаю детей и каждую неделю ездила в приют, чтобы поиграть с ними? Нет, ты этого не знал. Ты никогда не интересовался. Даже про кофе... Ты знаешь, почему я пью только американо? Потому что когда-то ты сказал, что твоя девушка должна разделять твои вкусы. И я начала пить его, несмотря на то, что ненавижу его горечь. Я пыталась быть такой, как тебе нравилось. Я старалась соответствовать твоим стандартам, твоим желаниям, твоим вкусам.
Марк молча слушал, не в силах ответить. Каждое её слово било по его самолюбию, разрушая его иллюзии.
— Ты покупал мне дорогие вещи, дарил подарки, возил в роскошные рестораны и музеи, в места, где собиралась элита. Но ты хоть раз спросил меня, хочу ли я этого? — Дженни остановилась на мгновение, чтобы уловить его реакцию. Марк был ошеломлён, не мог найти слов, но она не дала ему шанса ответить и продолжила: — Я ненавидела ходить в рестораны. Я никогда не просила тебя покупать мне брендовые вещи. Знаешь, я бы лучше видела, как ты жертвуешь эти деньги тем, кто в них нуждается. Я никогда не увлекалась искусством. И самое главное — я с детства ненавидела вечеринки золотой молодёжи. Мне не нужно было всё это. Всё, чего я хотела, — это твоего внимания. Я хотела, чтобы ты чаще спрашивал, как у меня дела. Чтобы мы гуляли, как обычные пары: по улице, в парке, ходили в кино, смеялись от души. Просто наслаждались жизнью.
Дженни на мгновение замолчала, а затем добавила с горечью:
— Даже о моих панических атаках ты узнал случайно, когда моя мама рассказала тебе. Но даже тогда ты не обратил внимания. Так почему ты вдруг интересуешься сейчас?
Её голос сорвался на последней фразе, но она быстро взяла себя в руки и посмотрела на Марка с пронзительной серьёзностью.
— Я хочу задать тебе всего один вопрос, — сказала она, почти шёпотом. — Ты когда-нибудь любил меня?
Марк сидел перед ней, не в силах найти ответы. Он осознал, что девушка, сидящая перед ним сейчас, была для него почти незнакомой. Он вдруг понял, как мало знал о ней, как слеп был ко всем её страданиям. Всё это время она пыталась соответствовать его ожиданиям, а он даже не удосужился разглядеть её настоящую.
— Дженни, я... — голос Марка дрогнул, как будто слова застряли в горле. Он изо всех сил старался подобрать правильные, но ничего не приходило в голову, кроме одного: — Прости меня.
Эти два слова прозвучали так пусто. Они не принесли Дженни облегчения — она давно знала эту правду, глубоко внутри, но всегда закрывала на неё глаза, отчаянно веря, что всё не так.
— Я так и думала, — её голос дрожал, она с трудом удерживала слёзы. — Тебе было удобно со мной, правда? Я была твоей опорой в трудные моменты. Ты находил во мне утешение, ты знал, что я никогда не отвернусь от тебя. Ты пользовался моей преданностью, а я позволяла тебе это. Хочешь знать, почему?
Марк молчал, опустив голову. Её слова резали его душу, как лезвие. Он знал, что она права, но слышать это от неё было невыносимо.
— Потому что я любила тебя, Марк, — её голос был мягким, но полным боли. — Я любила тебя так, как ты даже не мог представить. Безусловно. Всей душой. Я жила тобой. Даже тогда, в тот злосчастный день... я ждала тебя. Я ждала до самого утра, до последней минуты, надеясь, что ты приедешь. Но ты не появился. Где ты был? — её голос сломался. — Если бы ты тогда пришёл, если бы ты хоть что-то сказал, объяснил... Я бы простила тебя. Я бы нашла в себе силы. Но ты просто исчез. Почему?
Марк почувствовал, как сердце сжалось от её вопроса. Весь его мир рухнул. Он знал, что сейчас всё изменится навсегда.
— Ты знаешь правду, да? — тихо произнёс он, едва дыша.
Дженни горько усмехнулась, но в этой улыбке не было ничего радостного.
— Да. Я знаю. Но до последнего не хотела верить, что это правда. Я убеждала себя, что это всё ложь, что это видео — подделка. Как я могла поверить, что ты целуешь Айрин и не отстраняешься? Как я могла поверить, что ты мог так легко разрушить всё, что было между нами? — её голос сорвался, и она замолчала на мгновение, прежде чем продолжить. — Ты знал, что разрушил моё доверие. И всё равно стоишь здесь, пытаясь меня вернуть.
Марк шагнул вперёд, его глаза были полны отчаяния.
— Дженни, да, я совершил ошибку. Я был эгоистом, думал только о себе... Но, прошу, дай мне шанс всё исправить! Я изменюсь, я стану тем, кого ты всегда хотела видеть рядом с собой. Я буду самым заботливым парнем, который только и думает о тебе. Я люблю тебя, Дженни. Я правда тебя люблю.
— И насколько? — её голос был тихим, но в нём чувствовалась внутренняя борьба.
— Что? — Марк замер, не понимая её вопроса.
— Насколько тебя хватит? — повторила она, и её глаза сверкнули от боли. — Как долго ты сможешь быть другим? Ты думаешь, я хочу, чтобы ты изменился ради меня? Думаешь, это вернёт нас в прошлое? Думаешь, я смогу забыть? — её голос начал дрожать, она с трудом удерживала слёзы. — Марк, ты даже не попытался по-настоящему узнать меня. Ты говоришь, что станешь заботливым, но ты не спросил, хочу ли я этого. Ты думаешь, мне было легко изменить себя ради тебя? Я старалась быть тем, кем ты хотел меня видеть. Но знаешь, что? Я больше не хочу этого. Я не хочу, чтобы ты превращался в кого-то ради меня.
Марк попытался возразить, но Дженни не дала ему слова:
— Да, ты можешь измениться. В первые месяцы, может, даже годы ты будешь тем, кого я мечтала встретить. Но что потом? Как это повлияет на нас? Ты думаешь, что если ты станешь моим идеалом, всё будет хорошо? Нет. Я не смогу жить, притворяясь, что всё в порядке. Моё доверие к тебе разрушено, Марк. С каждым днём я буду искать признаки твоего предательства, я буду переживать и мучить себя мыслями о том, что всё может повториться. Мы будем ссориться, ругаться, и однажды всё это закончится. Мы расстанемся.
Она сделала паузу, её голос стал тише, но в нём чувствовалась отчаянная боль:
— А что если мы поженимся? Думаешь, я смогу забыть? Думаешь, я смогу довериться тебе? Нет, Марк. Я не хочу проснуться однажды и осознать, что мы стали чужими друг другу. Я не хочу жить так. И самое главное... Я знаю, что для тебя важна свобода. Я не могу быть тем, кто отнимет у тебя это.
Её слова ударили Марка словно молнией, и он внезапно понял — что бы он ни сказал сейчас, это ничего не изменит. Его надежды рухнули, как карточный домик, а любовь, которая казалась ему вечной, исчезла, оставив после себя лишь боль.
— Значит, это всё? — прошептал он, чувствуя, как мир рушится у него под ногами.
Она медленно подняла голову к нему, её взгляд был полон печали, но в нём больше не было прежней страсти.
— Да, Марк. Это конец. Я не могу больше жить в мире, где я любила тебя больше, чем себя. Я заслуживаю быть счастливой, и ты заслуживаешь найти кого-то, кто будет счастлив рядом с тобой. Но это не я.
Она сделала шаг вперёд, коснулась его руки — последнее прощание. Марк почувствовал её прикосновение, но это было как холодный ветер — мимолётный и ускользающий.
— Прощай, Марк, — тихо произнесла она, отвернувшись и сделав первый шаг в сторону двери. Её шаги звучали так решительно, словно каждая часть её существа знала, что этот путь — единственный правильный.
Марк смотрел ей вслед, не в силах сделать что-то, чтобы её остановить. В последний раз он видел, как дверь закрывается за её спиной, и с этим звуком что-то внутри него окончательно сломалось.
Он остался один в пустом кафе, окружённый тишиной, которая давила на грудь. Но это была не просто тишина — это была тишина осознания того, что самое ценное в его жизни ушло навсегда.