Петля

Нанами Кэнто держал подругу за кисть и смотрел в её профиль, источающий лишь одну эмоцию — ужас. В тёмно-красных, переливающиеся в тёмном освещении подвала синим глазах горела боль. Неописуемая боль, что проявляется в моменты, когда человек теряет дорогого себе человека. Однако эта боль была всё же немного иной — потеря ребёнка для матери равносильна потери самого себя навсегда. Особенно в те моменты, когда ты сам, будучи родителем, не смог ничего сделать.

— Эрида... — позвал подругу мужчина. — Эрида, пожалуйста...

Рёмен-младшая медленно опустилась на пол, на колени, и, вырвав руку из хватки Нанами, закрыла лицо руками, ощущая на щеках обжигающие слёзы, стекающие по гладкой нежной коже. Девушка покачала головой, тем самым отвечая на зов друга.

— Её больше нет... — прошептало, глотая солёные капли, проклятие. — Цумики... моей маленькой Цумики... больше нет...

— Не говори глупостей, — мужчина присел рядом, стараясь не обращать внимание на ещё присутствующую боль в теле из-за полученных ожогов (было принято решение сделать недолгий перерыв в лечении). — Ещё ничего точно неизвестно. Ты сможешь её вернуть. Что бы ни произошло сейчас во время войны.

— Нет... — младшая сестра Двуликого вновь закачала головой. — Кэндзяку... я ещё не до конца поняла, что он сделал, но... Цумики больше не вернуть... я опоздала... — она склонилась ещё сильнее и застыла, словно статуя, лишь плечи активно подрагивали, давая понять, что это существо живо и испытывает в данный момент невыносимые муки потери. — Я не была рядом с ней эти последние годы... я не смогла вытащить её из того ада... я не смогла её спасти... вернуть к жизни... и теперь она... я её больше не увижу... Цумики больше не увидит этот мир и не сможет жить...

— В этом нет твоей вины, Эрида. Это...

— Я знала о том, что Кэндзяку что-то замышляет! — девушка резко выпрямилась, посмотрев в глаза друга. — Знала! И даже предупреждала Тору и остальных о нём. Но... — её голос стал тише. — Но ничего не сделала... потому что... не смогла причинить вред телу Сугуру... Если бы я только искоренила этот ад на корню... ничего бы не произошло... не было бы никаких сражений... и Цумики... Цумики... моя маленькая девочка...

Рыдания захлестнули проклятие настолько сильно, что, казалось, в вечерней тишине леса и его окраинах был слышен плач матери, потерявшей своего ребёнка. И мужчина, что сидел рядом, ощущал эту боль всеми фибрами своего тела, не зная, какие слова подобрать и что делать. Как поступить в подобной ситуации? Чем помочь? Что предположить?..

Сделав глубокий вдох, приглушая тем самым свои рыдания, Рёмен-младшая прикрыла глаза и тихо простонала, после чего медленно выдохнула. Слёзы не переставали течь, сердце продолжало безжалостно ныть, источая боль по всему организму. Однако девушка поднялась на ноги, хоть и с помощью Нанами, подошла к гробу, стоящему на длинном столе, и взглянула в лицо давно умершего друга.

— Как же ты... смог сдержать все эти эмоции... всю эту боль... — шептали её губы, а кончики пальцев рук поглаживали скулу ледяной кожи. — Вытерпеть всё это... смотря, как я, близкий тебе друг... убиваю твоих собственных детей...

— Эрида...

— Я должна... продолжить... — проговорила девушка, приложив дрожащие ладони к груди умершего друга. — Должна подготовить... тело... Я должна сделать хоть что-то... должна попытаться... — Рёмен-младшая закусила нижнюю губу и зажмурила глаза.

«Я могла покончить со всем с самого начала, — подумала младшая сестра Двуликого, проклиная себя. — Ещё с той встречи с Кэндзяку... могла просто уничтожить его и не дать его планам воплотиться в жизнь. Могла вступить в бой против Кэндзяку и его армии с самого начала и не дать Сукуне получить почти всю свою силу... Я ведь могла... всё было в моих руках... но я... я...»

— Самая настоящая трусиха... — слетел с её уст шёпот, наполненный ненавистью к себе.

— Слышал бы тебя сейчас Сатору...

— Любой, услышавший меня сейчас, испытал бы несогласие с моими словами.

— Верно, — мужчина кивнул. — Потому что ты не трусиха, Эрида. У каждого есть чувства, с которыми тяжело совладать. И совсем неважно, человек ты или проклятие. Или же созданные кем-то проклятый труп.

— Панда покраснел, если бы услышал твои слова.

— А тебя таким не пронять, да?

— Сейчас во мне горят чувство вины и желание кинуться в бой. Однако к бою я не готова... встреться я в таком состоянии с Сукуной, не смогу ему противостоять. А это добавит лишь всем проблем.

— Даже если ты вновь станешь его тенью, ты можешь не выходить в бой против тех, кто тебе дорог.

— Ошибаешься... — девушка грустно, с болью усмехнулась. — Сукуна способен контролировать меня... в ситуации, когда я даю слабину. А проявить слабину в данный момент я могу на раз-два. Невыносимое чувство, ты бы знал, Кэнто... руки до сих пор дрожат... Как заставить слёзы перестать течь?.. Как заглушить эту нескончаемую боль?..

— Так ли нужно избавляться от слёз и боли? — задал вопрос Нанами, улыбнувшись одним уголком губ. — Ты можешь использовать эти чувства в своих действиях. Направь их на восстановление своего друга и бой с братом, что тебя ожидает.

— Значит, ты не веришь, что у меня получится переубедить Сукуну?..

— Прости, — маг кивнул, — но не верю. Однако я не в праве тебя отговаривать от желания попробовать.

— Твои товарищи гибнут...

— И я знаю, что в скором времени к ним на помощь придёт моя подруга, которая точно одержит победу.

— Слишком много веры в такую, как я... учитывая, кто ты...

— Неужели тебя до сих пор посещают подобные мысли? — удивился мужчина.

— Бывает... — она отвесила кивок. — Не без этого. К сожалению.

С уст Нанами слетел лёгкий смешок.

— Ты меня удивляешь, Эрида...

— Я сама себя... порой удивляю...

Рёмен-младшая сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и, прикрыв глаза, продолжила своё дело. Маг, удостоверившись в более или менее спокойном состоянии подруги, отошёл к стене и вновь принял сидячее положение, закрыв веки и запрокинув слегка голову назад.

«Нужно следить за состоянием Эриды, — подумал Кэнто. — Может, сейчас она выглядит куда более стабильно, чем пару минут назад, однако я ощущаю, как от неё исходит огромная волна эмоций, превращающаяся в проклятую энергию... Помимо того, что нас по ней могут вычислить, и все планы Эриды полетят к коту под хвост, ей самой от этого не легче, — он поводил плечами, устраиваясь поудобнее. — Всё-таки Фуку молодец, что решил принести меня именно сюда. Эриде нельзя сейчас оставаться наедине с собственными мыслями — они могут только навредить ей. А те, кто в силах избавиться от них на корню, далеко. Кто-то и вовсе запечатан... Цумики же... — мужчина покачал головой, стараясь сдержать тяжёлый вздох. — Не представляю, каково Эриде сейчас. И несмотря на все эти чувства и эмоции, несмотря на всю эту боль... она продолжает бороться и своими способами достигать поставленных целей».

ххх

В то время, пока Рёмен Эрида продолжала восстановление тела Годжо Кёджуро, а Нанами Кэнто следил за моральным состоянием подруги (или пытался это сделать, периодически заводя беседы на отвлечённые темы), в Сибуя происходили бои, в одном из которых сражались Итадори Юджи и Чосо. К своему сожалению, бой был проигран. Где находился Чосо — неизвестно. По крайней мере, для сосуда Короля проклятий. На деле же проклятие сидело в тени в том же помещении. Сам же Итадори пребывал в каком-то разрушенном здании. Ему снился странный сон о прошлом, которого, по сути, ни один человек помнить не должен — времена своего младенчества, — от которого молодой маг резко пробудился, тут же приняв сидячее положение. Он огляделся, приметив, что рядом горит костёр, согревая и освещая небольшой участок разрушенного здания, а напротив, на разваленных стенах, сидел его противник, которому Итадори проиграл, — Оккоцу Юта. И тот смотрел на него серьёзным уставшим взглядом, от которого по спине пробегали неприятные холодные мурашки.

Прошло мгновение, и Оккоцу тепло и широко улыбнулся.

— Хвала небесам! — проговорил он на выдохе, а в уголках его глаз появились капельки слёз.

Сказать — удивился, — значит, точно не описать нынешнее состояние Итадори, который явно не понимал, что происходит и по какой причине его палач в данный момент ведёт себя совсем иначе, нежели некоторое время назад, во время боя. Поэтому Оккоцу принялся за объяснение.

— Кажется, где-то в сентябре Годжо-сенсей пришёл повидать меня и попросил приглядывать за тобой, так что мне пришлось разыграть эту сценку.

— Сценку?..

— Вместо того, чтобы допустить другого палача или скрыть всю информацию о тебе, я решил, что такой вариант будет лучше всего. Но они не дураки, и поэтому, чтобы штаб-квартира магов позволила мне быть палачом, я заключил связующую клятву на твоё «убийство». Потому я и убил тебя. Прошу меня простить, — парень кивнул в знак извинения.

— Так почему я всё ещё жив? — поинтересовался Итадори, всё равно не понимая суть происходящего.

— Всё дело в обратной проклятой технике. Я тут же излечил тебя с её помощью, как только твоё сердце остановилось. Учитывая то, что я слышал о тебе, я подумал, что это может сработать. Да... это уже второе инсценирование твоей смерти. Учитывая обстоятельства, они скоро догадаются об этом, но пока что они официально признают, что смертельный приговор исполнен.

— Зачем... тебе всё это?.. — в глазах сосуда Двуликого читался ужас.

— Потому что ты дорог людям, которые дороги мне, — парень пожал плечами. — Я тоже когда-то обладал силой, с которой не мог справиться. Я думал, что её мне навязали, но я сам навлёк это на себя. Но ты не такой, — его голос успокаивал и в том\ же время заставлял напрячься. — Сила, которую ты имеешь, не твоя. Ты не виноват.

— Ты не понимаешь, — возразил Итадори. — Дело не в том, виноват я или нет. Но... я...

— Итадори, — прозвучал до боли знакомый голос со стороны.

Юджи не верил своим глазам, вновь увидев товарища, с которым не раз сражался бок о бок.

— Фушигуро...

— Чем это ты тут занимаешься? — поинтересовался молодой маг. — Давай вернёмся в колледж. Барьер, опоясывающий школу, слабеет. Пока никто не увидит твоё лицо своими глазами, у тебя не будет проблем с возвращением. Мы присоединимся к старшим и...

— Постой! — выкрикнул сосуд Короля проклятий. — Не веди себя так, будто всё в порядке! Не веди себя так, будто ничего не произошло! Я — убийца! Из-за меня погибла кучу людей!

— Это наша вина, — возразил Фушигуро. — Не бери на себя слишком много... и не сдавайся без оглядки на других! — парень почесал затылок, явно обдумывая следующие свои слова. — Мы не герои, которые сражаются во имя справедливости. Мы — маги. Нет никого, кто может судить нас, так что мы вынуждены постоянно доказывать ценность нашего бытия. Мы не можем себе позволить переживать за самих себя. Нам просто нужно спасать людей. Я верю, что это... служило мотивацией твоих действий. Так что начни со спасения меня, Итадори. Норитоши Камо строил планы для тех, кто связан с магией, чтобы столкнуть их лицом к лицу в «Смертельной миграции». Цумики тоже втянута в это. Молю тебя, Итадори. Мне нужна твоя сила.

— Интересно, что сказала бы Эрида на всё это? — задумчиво протянул вслух свой вопрос Оккоцу.

— Перво-наперво, похвалила бы Мегуми за подобные слова.

Этот голос не принадлежал ни одному из присутствующих парней. Да и не человек то был вовсе.

Из тени вышел огромный волк, при этом наведя внимательный взгляд своих тёмно-красных глаз прямо на Итадори.

— Фуку!.. — на выдохе сказал сосуд Двуликого.

— Прости, Юджи, — проговорило проклятие, склонив голову, — что пришлось оставить тебя в тот момент. Я рад, что с тобой ничего не произошло.

— А ты-ы?.. — Оккоцу слегка наклонил голову набок.

— Давно не виделись, Фуку, — в свою очередь, Фушигуро погладил волка по пушистой голове. — Оккоцу-сенпай, знакомься: это Фуку, проклятие, а также товарищ Эриды. Он на нашей стороне, так что можешь не переживать.

— Вот как... — молодой маг кивнул, улыбнувшись. — Приятно познакомиться, Фуку. Спасибо, что помогаешь нам.

— Взаимно, Оккоцу Юта, — волк тоже отвесил приветственный кивок, после чего вновь посмотрел на Итадори. — Юджи.

— Д-да?..

— Ты назвал себя убийцей. Однако на деле это не является таковым.

— Но ведь!..

— Послушай, — прорычало проклятие, не давая парню вставить и слово в их разговор. — Все убийства, сделанные твоими руками, принадлежат не тебе, а господину Сукуне. Кто и заслуживает кары из вас двоих, так это он, а не ты. Ты не виноват в том, что стал его сосудом. Ты не виноват в том, что ты стал сосудом такого проклятия. Это всё неблагополучные стечения обстоятельств, которые подготовил Кэндзяку ещё до твоего рождения. Следовательно — вот тебе и ещё один виновник. Но точно не ты. Напротив, ты всегда из кожи вон лез, чтобы стать сильнее ради благих целей: помогать людям, защищать и спасать их. И ты справлялся с этим на «отлично». Справлялся, справляешься и будешь справляться. Главное — не переставай верить в себя. Ты на этом поле боя не один. Если что-то пойдёт не так, твои друзья и товарищи обязательно подставят тебе своё плечо и помогут.

— Фуку...

— К тому же, — с его уст слетела усмешка, — если верить твоим рассуждениям, то и Эрида не достойна того, чтобы жить той жизнью, которой она жила в последние годы, то есть — счастливо. По сравнению с ней, твои руки ещё чисты. Однако, думается мне, у тебя иное мнение на её счёт.

— Всё верно, — молодой маг кивнул. — Я не считаю Эриду плохой и не вижу в ней врага.

— Вот видишь, — волк облизнулся, удовлетворённый ответом юнца. — А Эрида в своё время была той ещё занозой в задницах магов. И это описание можно назвать слабым, учитывая, что Эрида делала сотни лет назад.

— Несмотря на это, Эриду все принимают такой, какой она есть, — заметил Оккоцу. — Если не брать магов из старого поколения, конечно же, — парень тяжело вздохнул. — Уверен, мы знаем лишь малую часть её похождений в прошлом. Большую часть она хранит в себе, испытывая подобные чувства, что сейчас испытываешь и ты, Итадори. Или я не прав? — он посмотрел на волка.

— Эрида не любитель рассказывать, что творится у неё на душе, однако ты прав, Юта, — проклятие кивнуло. — Тяжесть на её плечах неописуемая, а чувства, что изо дня в день она несёт в своём сердце, непередаваемы, — волк сделал глубокий вдох, медленно выдохнув и посмотрев в глаза сосуда Двуликого. — Мне очень жаль, что Эриды сейчас нет рядом. Её помощь, как физическая, так и моральная, очень бы вам всем пригодилась. Особенно вам двоим, Мегуми, Юджи.

— Ты так и не рассказал, чем занята Эрида, — заметил Фушигуро, нахмурившись. — И где её можно найти.

— Прости, Мегуми, — волк отвёл взгляд в сторону. — Я не могу дать ответы на эти вопросы.

— Эрида запретила говорить?

— Именно.

Молодой маг сделал глубокий вдох, прикрыв на это время глаза, медленно выдохнул, после чего вновь раскрыл веки и чуть тише сказал:

— Я верю в неё. И понимаю, по каким причинам она может не принимать участие в войне даже до последней её секунды. Просто... ты прав в том, что в её присутствии было бы куда легче. И я не про физическую помощь.

— Ого... — вымолвил Итадори. — Не каждый день увидишь, как Фушигуро раскрывает свои истинные чувства.

— Заглохни, — хмыкнул недовольно парень.

Оккоцу с этого посмеялся, правда, недолго. Почти сразу же его лицо вновь приобрело серьёзное выражение, тем самым показывая, что не время для отдалённых тем разговора.

— Итадори, ты должен знать кое-что ещё.

— И что же это?

— Сукуна замышляет что-то, связанное с Фушигуро. Единственное, на что я надеюсь, так это на то, что Эрида либо знает об этом и готова к неизвестному, либо узнает об этом, как только Сукуна начнёт действовать. Я не осуждаю её за отсутствие помощи нам, магам, прекрасно всё понимая, однако... в данной ситуации было бы славно наличие Эриды в наших рядах на поле боя. Что бы Сукуна ни задумал.

Итадори кивнул, сжав руки в кулаки.

— Возможно, Сукуна завладел моим телом в Сибуе, потому что я съел десять пальцев в один присест. К этому моменту я поглотил уже пятнадцать пальцев. Даже если я съем оставшиеся пять за раз, не думаю, что он сможет взять моё тело под контроль. Тем не менее... — сосуд Двуликого смотрел прямо в глаза своего старшого. — Если я опять поменяюсь с Сукуной местами, убей меня без колебаний. Думаю, ты сможешь сделать это.

— Понял, — Оккоцу кивнул. — Сделаю, что смогу.

— И... если Эриды не будет в этот момент рядом, передайте ей, что это было моё решение, а также — глубочайшие извинения за смерть её брата.

Фущигуро, Оккоцу и Фугу переглянулись, явно представляя себе, как Рёмен-младшая, услышав новость о смерти Итадори по вине её брата, начнёт ощущать на своих плечах ещё больший груз вины, а в сердце — ещё больше боли из-за потери того, кто первым принял её такой, какая она есть, и полюбил всеми фибрами своего тела. Однако каждый из них отвесил кивок, пообещав выполнить просьбу товарища, чего бы им это ни стоило.

_____

тг - https://t.me/bookworms112501чатик в тг!! - https://t.me/+YPt0nog-BbhmNThiвк - https://vk.com/public140974045