Избранная

Кэлли сидела рядом с работниками ПОРОКа, машинально перебирая пальцами рукав своей рубашки.

Комната была освещена ровным белым светом, а воздух казался тяжёлым от стерильности и холодного металлического запаха. Люди вокруг неё молча изучали данные на мониторах, изредка переговариваясь короткими фразами. Они не обращали на неё внимания — она была здесь не впервые.

Но сегодня что-то казалось… другим.

Кэлли чувствовала это в напряжении своих плеч, в том, как её мысли разбегались, не давая сосредоточиться. Обычно ей было легко находиться рядом с ними. Легко быть частью этой системы, следить, анализировать, передавать информацию.

Но сейчас…

Она опустила взгляд на экран перед собой.

Строки данных — графики, цифры, отчёты. То, что раньше казалось ей привычным потоком информации, теперь почему-то раздражало.

— Как продвигается наблюдение? — раздался голос рядом.

Кэлли медленно повернула голову.

Один из сотрудников — высокий мужчина в белом халате — смотрел на неё, ожидая ответа. Его лицо было совершенно спокойным, но в глазах читалась требовательность.

Кэлли не сразу ответила.

— Всё по плану, — сказала она ровным голосом.

Мужчина коротко кивнул и вернулся к своему экрану.

Она тоже снова посмотрела на данные.

И вдруг подумала: а что, если просто встать и уйти?

Просто встать.

Просто выйти отсюда.

Но её пальцы лишь сильнее сжали край рукава.

Она знала, что уйти не так просто.

Кэлли не всегда была частью ПОРОКа.

Когда-то она была обычным ребёнком.

Она помнила запах дождя, стекающего по разбитому асфальту, и слабый свет свечей в доме, когда электричество снова отключали. Помнила руки матери, тёплые и крепкие, когда та прижимала её к себе, шепча, что всё будет хорошо.

Но «хорошо» в их мире не существовало.

Эпидемия пришла внезапно.

Сначала говорили, что это временно. Потом – что нужно адаптироваться. А затем пришло осознание: старый мир исчез.

Она помнила, как их район превратился в руины. Как улицы стали пустыми, и лишь изредка по ним проносились военные машины. Люди исчезали – сначала соседи, потом знакомые, потом друзья.

Кэлли было девять, когда её мать заболела.

Она не понимала, что происходит, но видела, как та с каждым днём становилась слабее. Как в её глазах появлялась странная пустота. Как её пальцы дрожали, когда она пыталась зажечь свечу.

— Ты справишься, — сказала мать, когда они в последний раз сидели вместе в темноте.

Она не справилась.

Наутро мать не проснулась.

Кэлли осталась одна.

Она не помнила, сколько дней провела, прячась в заброшенном доме. Голоса снаружи становились всё реже. Еда заканчивалась. Страх сжимал грудь так, что становилось трудно дышать.

А потом они пришли.

Люди в белых костюмах.

— Мы заберём тебя в безопасное место, — сказали они.

Кэлли не знала, почему им поверила. Возможно, потому что ей хотелось поверить.

ПОРОК дал ей еду, кров, безопасность. Она была ребёнком, который потерял всё, и они воспользовались этим.

Поначалу она даже была благодарна.

Но затем начались испытания.

Они проверяли её кровь, её рефлексы, её ум.

Они говорили, что она — часть чего-то большего.

Что она может помочь построить новый мир.

И Кэлли верила.

Сначала.

Кэлли быстро поняла, что в ПОРОКе ничего не дают просто так.

Безопасность имела цену.

Поначалу всё выглядело как обучение. Её учили наблюдать, анализировать, принимать решения. Говорили, что она особенная, что у неё есть будущее.

— У тебя есть талант, Кэлли, — говорила ей доктор Лоусон, женщина с короткими светлыми волосами и холодными глазами. — Мы даём тебе шанс выжить. Ты ведь хочешь выжить?

Кэлли кивала. Конечно, она хотела.

Но потом они начали проверять её лояльность.

Сначала — мелкие поручения.

Передавать информацию. Запоминать разговоры. Подслушивать.

Она не задавала вопросов. Она делала, что просили.

А потом её привели в лабораторию.

— Сегодня ты просто посмотришь, — сказал мужчина в белом халате.

Кэлли было двенадцать.

За стеклом находился мальчик.

Примерно её возраста.

Он был привязан к креслу, тонкие ремни сжимали его запястья. Его глаза метались по комнате, полные страха.

— Он заразился, — пояснил мужчина, не отводя взгляда от монитора. — Мы проверяем реакцию его организма.

Кэлли не понимала, что именно они делали, но чувствовала: что-то здесь неправильно.

Мальчик начал кричать.

Она отвернулась, но голос преследовал её даже после того, как его увели.

— Привыкай, — сказала доктор Лоусон. — Мир жесток.

Кэлли заставила себя не думать об этом.

Она привыкла.

Она стала наблюдателем.

ПОРОК обучал её, растил, делал частью системы. Они учили её скрывать эмоции, просчитывать последствия, быть полезной.

— Ты можешь помочь нам спасти этот мир, — повторяли они. — Главное — делать то, что нужно.

Она верила.

До тех пор, пока не оказалась среди глейдеров.