Снежинка стоит тюльпанов
Краткое содержание:
Сердце Му Цина замерзло почти восемьсот лет назад.
Может быть, пришло время его разморозить.
⋆꙳•̩̩͙❅*̩̩͙‧͙ ‧͙*̩̩͙❆ ͙͛ ˚₊⋆
Бесплодный холод должен быть невыносим для многих смертных и богов, однако это никогда не останавливает упрямых и глупых идиотов от попыток взобраться на ледяную пустошь, где воздух настолько разреженный, что режет их неприкрытые глотки.
Му Цин обитает у вершины пиков в своей крепости пронизывающего холода. Он стоит в тяжелых слоях своего ледяного темно-синего плаща и белого меха, накинутого на плечи, с мутно-серыми подстежками на торсе и пушистыми меховыми гетрами с серебристыми кончиками. Его бледные снежные волосы конского хвоста развеваются в такт мелодии сильных ветров, но не тревожат двойные косы по бокам его головы.
Он прищуривает свои ледяные глаза, когда руки без перчаток, верхняя часть которых прикрыта только длинными темными рукавами, сжимают рукоять его меча.
Похоже, какой-то дурак все-таки оказался достаточно смелым, чтобы подняться на гору.
Какой глупый бог.
Неужели они просто игнорируют предупреждения, связанные с его именем?
Разве они не позволяют воспринимать эти истории как предостережения?
Нужно ли им напоминание о его жестоком ледяном сердце?
Он еще сильнее хмурится при мысли о чем-то теплом с бьющимся сердцем, осмеливающемся пересечь вершины, чтобы встретиться с ним, из всех призрачных королей.
Му Цин также проклинает, насколько доступна эта гора. По крайней мере, у этого чертового Ши Цинсюаня есть постоянно меняющийся остров, а у слишком дружелюбного Се Ляня его подземный манеж. Как бы он хотел выбрать что-то, на что ни смертный, ни бог никогда не попытаются ступить.
Он не просто так затворник.
Его тело уже едва может переносить тепло.
Это невыносимо.
Поэтому он сделал поездку к себе столь же невыносимой для любого посетителя.
Му Цин замер на месте.
Какой глупый, глупый бог.
Он отпускает рукоять, не отрывая взгляда от тела в снегу. Бронзовых слоев едва хватает, чтобы согреться, золотой лук и колчан, а янтарные волосы распущены из пучка на макушке.
Фэн Синь.
Лучник, пронзивший небеса.
Му Цин усмехается, закатывая глаза.
Взмахом рук он призывает своих снежных барсов и приказывает им нести бессознательного лучника внутрь. Они подчиняются грациозной формой и низким рычанием.
Только глупый бог мог подняться на эти горы и заболеть от холода.
Внутри своей крепости он кладет глупого бога на койку и кладет ужасно нагретое полотенце на лоб лучника. Оно колет пальцы замороженного короля призраков, но упрямый по привычке, слишком старый, чтобы умереть, он все еще наблюдает за человеком, пока тот отдыхает.
Му Цин освобождается от своего тяжелого мехового плаща, оставляя на кровати лучника такое же или менее меховое одеяло.
Призрак подтягивается, чтобы отойти от кровати, но когда он встает, его запястье схватывается лихорадочной головой. Он оборачивается и видит, что бог едва осознает все.
«М-му цин?» — спрашивает дурак, прежде чем сон снова овладевает им.
Му Цин стоял, парализованный и от прикосновения, и от имени. Прошло слишком много времени с тех пор, как теплое тело осмеливалось прикоснуться к его невыносимо холодному телу, и еще дольше, чем кто-либо из живых и теплокровных произносил это имя за столетия.
Больше всего он удивлен, что этот дурак все еще его помнит.
Он обхватывает рукой запястье, которое лучник осмелился осквернить теплом.
Как будто кожа болит от чего-то подобного.
Как глупо.
Му Цин надувает грудь в скрытом гневе и скрещивает руки, шагая прочь, а снег неосознанно падает ему на голову. Снежные барсы наблюдают за всем этим из своих ленивых позиций и мурлычут своим хозяевам, чьи синие щеки смущения.
Дерьмо. Он думает, пока лучник лежит без сознания, вспоминая седые волосы и холодные руки.
Позже, когда лучник наконец просыпается, он оказывается не в крепости бесплодного холода, а в случайном городе, где люди утверждают, что его спас с горы незнакомец в серебре.
Он неуверенно моргает.
Неужели он действительно мечтал о Му Цин после стольких лет? Он не мог. Нет. Он помнит, как рискнул покорить эту вершину. Но все расплывчато после приближения к вершинам.
Единственное, что ясно из этого лихорадочного сна, — это видение седых волос.
⋆꙳•̩̩͙❅*̩̩͙‧͙ ‧͙*̩̩͙❆ ͙͛ ˚₊⋆
Му Цин добровольно сходит со своей заснеженной горы только по одной причине.
Для чая.
С двумя единственными друзьями-королями-призраками во всем мире.
Те же два короля-призрака по-детски раздражают и одновременно забавляют его, поэтому он все равно любит их компанию.
Плюс оба они абсолютные сплетники века с Ши "Я слышал от-" Цинсюань и Се "О, расскажи мне больше" Лянь. И он только что принес им пар того, кто взобрался на его ездовое животное.
«Я все еще не могу поверить этому дураку», — жалуется он остальным членам троицы.
Он сидит в слоях одежды на себе в темно-синем и серебряном, его плащ на спинке стула. Се Лянь остается неизменным в своей белой одежде, и только его соломенная шляпа с вуалью лежит на стуле. Ши Цинцзуань, однако, кажется настойчивым в зеленых одеждах и украшениях из золота, сверкающих в их необузданных каштановых кудрях и украшенных на шее, предплечьях и талии.
«Почему ты просто не убил его?» — спрашивает Ши Цинсюань, наклонив голову, ее тон веселый.
Белый Цветок кивает, переводя взгляд с Темного Шторма на Му Цина.
Он только устало вздыхает.
«После всей этой работы, чтобы убедиться, что этот дурак все еще жив, ты думаешь, я бы убил его так быстро? Какой абсурд», — выругался он, прежде чем еще глубже опуститься в свое кресло, нахмурив брови и скрестив руки.
Се Лянь задумчиво хмыкает: «Му Цин действительно поднял хорошую тему. Столько усилий ради короткой смерти. Какая трата, в самом деле». Он соглашается, кивая пальцем под подбородком.
«Но разве это единственная причина?» — спрашивает проклятая ведьма, ухмыляясь.
Он не чувствует, как синева инея украшает его щеки.
«Да», — настаивает он. «Кроме того, вы двое знаете, как я презираю общество богов. Я допустил эту маленькую авантюру только для того, чтобы преподать остальным урок».
Ши Цинсюань что-то мычит, явно не веря ему.
«Я не хочу больше никаких богов у своего порога. Посмотрите на себя обоих. Вы, дьяволы, позволили проклятым богам вторгнуться в ваши дела. Я не хочу в этом участвовать», — объясняет Му Цин, пока два короля-призрака улыбаются и отпивают еще чаю.
«Так вот почему ты остаешься там, наверху, в горах, совсем один, на холоде?» — Се Лянь начинает говорить легким тоном, полным веселья. «Ты мог бы просто бродить здесь с нами». Он уверяет теперь уже более посиневшего короля призраков.
«Да! Тогда, может быть, ты не был бы таким несчастным!» — поддразнивает Ши Цинсюань, подмигивая.
У Му Цина дергается глаз.
«Не заставляй меня отморозить твою милую попку, дорогая», — пытается поддразнить он в ответ.
Но это никогда не срабатывает.
«Ты думаешь, я милая?» — она излучает сияние, и ее мятные глаза сияют.
«Это все, что ты из этого вынес. Серьезно?» — он невозмутимо отвечает.
«Они милые», — соглашается с улыбкой Се Лянь, когда Темный Шторм издает звук волнения и позволяет потоку ветра подняться, а все чайные сервизы взлетают. Он хватает свою чашку для долгожданного глотка.
Несмотря на холодное сердце Му Цина, его друзья заставляют его чувствовать неведомое тепло, которое другие назвали бы счастьем.
Он закатывает глаза с легкой умилённой улыбкой, глядя на их выходки.
⋆꙳•̩̩͙❅*̩̩͙‧͙ ‧͙*̩̩͙❆ ͙͛ ˚₊⋆
Кажется, этот дурак осмелился снова подняться на гору. По крайней мере, он лучше подготовлен, так что, должно быть, усвоил урок о приманивании холодных земель тундры.
Лучник выглядит решительным.
Он выглядит так, будто может заставить Му Цина пожалеть о том, что он спас его несчастную душу.
«О, здорово. Ты вернулся. Ты не самый умный даже после всех этих лет?» Он ворчал, держа по бокам двух своих снежных барсов.
Фэн Синь проигнорировал укус и сразу перешел к вопросу, на который нет ответа.
«Ты спас меня». Он констатирует факт. « Почему?» — спрашивает он, словно умоляя или моля на коленях у алтаря.
Действительно, почему.
Почему Му Цин сделал такую глупость для этого дурака?
Почему он до сих пор позволяет этому глупцу руководить своим сердцем?
Почему спустя столько времени?
«Ты меня не ненавидишь?»
Фэн Синь звучит неуверенно в этом. На самом деле Му Цин не уверен в этом точном факте. Прошли столетия, но бог все еще верит в ту же чушь слуги. Прошли годы, и призрачный король знает, что все, что он сказал, было чепухой, чтобы держать стражу на расстоянии и позволить стенам его замерзшего неподвижного сердца оставаться.
«Я презираю тебя». Вместо этого он говорит. Призрак презирает то, что заставляет его чувствовать лучник. Как сильно он оплакивает то, что могло бы быть. Он презирает это так сильно, что на самом деле может подумать, что он вообще не ненавидит лучника.
Он отворачивается, чтобы оставить бога тосковать так же, как он. Он хочет безопасности своей ледяной крепости. Он хочет остаться наедине с мыслями влюбленного дурака.
Фэн Синь прерывает этот план.
«Тогда зачем спасать меня?» — настойчиво спрашивает он, следуя за ним.
Вокруг него кружат снежные барсы.
«Может, мне не стоит беспокоиться о твоей смерти. Ради всего святого, мне не нужны боги на моем пути», — опровергает его голос, ледяной, как седина его волос.
«Это не то. Не так ли?»
Как один дурак может быть таким раздражающим. Он хочет рвать на себе волосы. Почему этот дурак должен заботиться? Почему он вообще заботится?
Выражение лица Му Цина не выдает его, когда он поворачивается к лучнику с жестким холодным взглядом: «Ну, это все, что ты получишь. Так что уходи, или я заставлю тебя уйти». Он угрожает богу-лучнику, который не даст истории покоя.
«Му Цин», — произносит его имя Фэн.
Это заставляет его замереть.
Он звучит так, как будто умоляет его. Прекрати это. Не произноси мое имя так. Не заставляй меня верить в такие глупые эмоции.
«Не называй меня так», — шипит он на морозе.
«Му Цин, будь со мной честен».
Боги.
Он его постепенно изматывает.
«Я же только что сказал!» — прошипел Му Цин.
Фэн Синь хватает его за руку.
Он горит жаром.
«Му Цин», — тихо , но твердо произносит его имя проклятый лучник .
Фэн Синь!! Ему хочется кричать и дрожать.
«Скажи мне правду», — умоляет его лучник, его рука тянется к холодной ладони, чтобы приложить ее к теплой щеке.
Му Цин смущенно фыркает.
«Что ты хочешь услышать?» — слышит Му Цин свой отчаянный вопль. «Что я на самом деле не ненавижу тебя так сильно, как кажется?» — это вызывает шок на лице лучника. «Что даже после смерти ты преследуешь меня?» — продолжает он. «Что я никогда не позволю ненависти взять верх над любовью, которую я чувствовал к тебе?» — он дрожит, выкрикивая это. «Это то, что ты хотел услышать?» — ворчит он.
Дурак стоит и все еще переваривает свои слова.
«Вот тебе и причина». Он пытается вырваться. « Уходи ».
Как глупо с его стороны.
Как неловко.
"Нет."
Му Цин замечает серьезный взгляд лучника.
«Нет!?» — повторил Му Цин, не менее потрясенный.
Фэн Синь просто подносит холодные кончики пальцев к теплому дыханию, прежде чем щетина пылкого презрительного поцелуя коснется замерзших рук.
«Давай не будем больше тратить годы, любимая».
Му Цин закатывает глаза, увидев нерешительность, но позволяет богу унести себя прочь своими теплыми, подобными солнцу, руками.
Примечания:
Му Цин: Я не завожу друзей.
hc: что насчет этого *указывает на xl и sqx* как это называется?
mq без колебаний: исключение