5. Огонёк.
Адриано:
Выйдя из дома, я направился к машине, на ходу надевая пальто. Пальцы привычно застёгивали пуговицы, когда за спиной раздался знакомый голос:
- Адриано.
Я обернулся. Мама стояла у ступеней большого особняка. Как всегда - прямая спина, высокий подбородок, холодные карие глаза. На ней - строгая белая блузка, заправленная в тёмные классические брюки, плечи укутаны чёрным полупрозрачным платком, перевязанным на затылке. Ни одного лишнего движения. Как и всегда.
Сильвия Верди.
Женщина, которая вырастила меня не с колыбельными, а с пистолетом на прикроватной тумбочке. После смерти Азима, моего отца, она не сломалась. Осталась ледяной. Гордой. Стальной.
- Сынок, - сказала она ровно. - Кто эта женщина с ребёнком? Это твой сын? Он как будто...
Она запнулась. Но я видел - в её глазах что-то дрогнуло.
- Я видела в нём твоё лицо. Твою детскую копию.
Значит, не только я это заметил.
Адамо действительно напоминал меня в детстве. Отчётливо. Без сомнений. И это... пугало.
Я подошёл ближе и погладил её за руку. Сухая, морщинистая кожа. Руки, на которых держалась вся эта семья.
- Мама, я правда устал, - устало выдохнул я. - По дороге на нас напал Синдикат. Это они убили отца.
Мама вздрогнула. Вырвала руку и прижала пальцы к губам.
- Что ты сказал?.. - прошептала она. - Азим ведь делил с ними хлеб. Они были... почти братьями.
Я покачал головой, чувствуя, как напряжение пульсирует в висках.
- Так вышло.
Враги - не всегда враги, друзья - не всегда друзья.
- Они за это заплатят, мама. Я тебе обещаю.
Именно в этот момент я почувствовал взгляд. Резкий, колючий. Подняв голову, посмотрел в сторону балкона.
Аллесия.
Стояла босиком, в домашней одежде. Её синие глаза перевели взгляд с меня на Сильвию. Ветер трепал её рыжие волосы. А потом, едва заметно закатив глаза, она развернулась и ушла в комнату, захлопнув стеклянную дверь.
Я усмехнулся про себя.
Обе - с острым языком.
Оба - с непрогибаемым характером.
- Сегодня вечером, - сказал я, глядя на мать, - в большом доме будет семейный ужин. Я всё объясню. Но пока... никто не должен тревожить Аллеси и её сына. Поняла?
Мама кивнула. Медленно. Но я знал - в её голове уже щёлкали шестерёнки.
- Мамс. Не смей. Пусть у них будет хотя бы один день спокойствия в этом доме.
Она не ответила. Просто развернулась и ушла в особняк.
Я остался на дорожке. Один.
А у меня было чувство, что шторм только начинается.
***
Ровно через час я уже был в офисе. Перед этим я настоятельно попросил Альдо, чтобы никто из семьи - ни мама, ни прочие родственники - не подходили к моему дому без моего разрешения. Я был слишком вымотан, чтобы терпеть вмешательство.
Здание офиса мы создали в стиле старой Италии. Тяжёлые деревянные двери, мраморные полы, картины с видами Неаполя и Бари на стенах. Всё внутри напоминало о корнях, о времени, когда честь ещё что-то значила.
Поднявшись на лифте на третий этаж, я зашёл в зал для собраний. Длинный овальный стол, на стенах гербы и флаги. За столом уже сидели те, кому я мог доверять - хоть на один процент.
Когда я зашёл, все встали. Я кивнул, сел в своё кресло в центре. По правую руку от меня - Микеле, молчаливый, задумчивый, что для него было редкостью.
- Что ты планируешь с доктором, брат? - тихо спросил он, когда мы встретились взглядами.
- Вечером, - ответил я, хлопнув его по плечу. - Вечером.
Карлос, сын Марко, сидел через одно место. Как обычно, смотрел на меня с этим своим надменным видом, будто что-то знал.
- Синдикат поджёг один из складов с товаром. Там были наркотики, предназначенные для семьи Гамбино из Неаполя, - начал он.
Я закатил глаза и провёл рукой по вискам.
Эти сицилийцы будто с цепи сорвались.
- Несколько их людей были замечены в Бари. Один из них - Нико Сальвио. Сын самого Дона Томмазо, - добавил Марко и положил передо мной фотографии.
Я внимательно вгляделся в них. Их сделали на границе. Наши люди сработали чисто - лица видно чётко.
Этот мелкий ублюдок Нико...
- Гамбино требуют компенсацию. Либо товар, либо вооружение, - сказал Фабио, сидящий напротив. Он был мне ближе всех. Почти брат.
Я посмотрел на Микеле.
- Склады с оружием целы?
- Да. Ни одна пуля не проскочила мимо.
- Тогда дайте Гамбино оружие, - сказал я.
Марко фыркнул.
- Отдашь оружие просто так?
Я медленно поднялся.
Терпение кончилось.
- А что я должен был сделать, дядя? - спросил я, склонившись к столу. - Ты отправил солдатов на границу, вместо того чтобы усилить охрану склада. Будто знал, что они нападут. Знал и позволил!
- Как ты смеешь?.. - начал Карлос.
- Сядь, - рявкнул я.
Карлос сел, бросив на отца быстрый взгляд. А тот? Тот молчал. Даже не поднял головы.
Послушные псы.
- Она затуманила тебе разум, - резко сказал Марко. - Женщина с ребёнком, не из нашей крови. А ты впустил её в дом. Что дальше? Сделаешь её сына наследником?
- Не трогай её. И не упоминай её сына. Если ты хочешь говорить - говори со мной. Мужчина с мужчиной.
Мы долго смотрели друг на друга. Он первый отвёл взгляд.
Я посмотрел на Фабио:
- Дай Гамбино оружие. Без лишних вопросов.
Он кивнул и встал.
- Найдите ублюдков, которые напали на машину, когда я ехал с Аллесией и её сыном, - сказал я уже на выходе. - Не убивать. Я хочу сам взглянуть в их глаза.
***
Я вернулся домой около шести вечера. День был тяжёлым, но мысли о ней - о них - тянули назад, как якорь. Поднявшись по лестнице в свою спальню, я замедлил шаг.
Аллесия и Адамо всё ещё спали. Она прижимала его к себе, как будто даже во сне пыталась защитить. Мягкий свет заката ложился на их лица - и, странное дело, в этой тишине не осталось ничего от хаоса сегодняшнего дня.
Я не стал их будить. Просто развернулся и пошёл в гостевую ванную. После горячего душа я подсушил волосы, переоделся в чёрную рубашку и строгие брюки, застегнул запонки, накинул пиджак.
Вернувшись в комнату, увидел, что Адамо уже встал. Он стоял посреди спальни, нарядный, почти взрослый - в чёрном костюме с белой рубашкой, мрачно поправляя бантик на воротничке.
- Мне не нравится банты, - пробурчал он.
Я невольно усмехнулся.
Да уж. Знакомое чувство.
Я подошёл и присел перед ним на корточки:
- Малыш, как ты?
Он ответил широкой улыбкой и поднял вверх большой палец.
- Только вот этот бант...
- Мне тоже в детстве не нравились. Но иногда приходится идти на жертвы. Таковы уж мужские костюмы.
Адамо кивнул с важным видом, откинул с лба свои густые волнистые волосы. Почти кудри. Мягкие, непослушные - совсем не как мои.
Вот что действительно отличает нас.
- А где твоя мама?
В этот момент открылась дверь ванной.
Она вышла.
Аллесия.
На ней было то самое платье. Облегающее, белое, открывающее плечи. Без лямок, с тонкой тканью, почти струящейся. Волосы аккуратно уложены, на голове лёгкая вуаль. Образ, достойный королевы. Или женщины, от которой у тебя сбивается дыхание.
Я застыл.
- Ты... Ты просто невероятна, Аллесия.
Она чуть улыбнулась, смущённо кивнула и подошла ближе.
- Мамочка, ты такая красивая! - воскликнул Адамо и обнял её за ноги, задрав голову вверх.
Аллесия мягко рассмеялась, опускаясь к нему и гладя его по волосам.
- Всё. Пошлите, - сказала она, бросив на меня короткий взгляд.
Я лишь кивнул.
Впереди был ужин. И не просто семейный...
А тот, после которого ничто не будет по-прежнему.
***
Мы вошли в особняк. Я держал Аллесию за руку, а она - ладошку Адамо, который шёл между нами, широко распахнув глаза.
Он смотрел на убранство большого дома, построенного в стиле Cartier: резные колонны, кованые люстры, зеркала в золотых рамах, гладкий мрамор пола - всё сияло, как в музее. Роскошно. Изысканно. Торжественно.
- Мамочка, этот дом такой красивый. Словно замок, из тех, что ты читаешь мне на ночь! - воскликнул Адамо и подпрыгнул от радости.
Мы оба улыбнулись.
Маленькое чудо среди холодных стен.
- Это теперь и твой дом, - раздался голос матери.
Сильвия подошла к нам. Её губы изогнулись в улыбке, когда она посмотрела на Адамо, но стоило её взгляду коснуться Аллесии - как всё лицо застыло.
- Он на тебя не похож, - холодно произнесла она, будто бросая вызов.
Вежливая улыбка Аллесии медленно сползла с её лица, но глаза остались спокойными.
- И вам здравствуйте, госпожа Верди, - кивнула она - И вам.
Мама высоко подняла подбородок и снова оценивающе скользнула взглядом по её образу: от пучка до выреза на бедре.
- Давайте садиться за стол, - сказала она, не скрывая недовольства.
Мы прошли вглубь особняка, в столовую, где накрытый длинный стол уже дожидался нас. Всё было приготовлено: свечи, серебро, лучшие вина. За столом сидели те, кого мы впускали в семейный круг.
Слева - дядя Марко, его жена Агата с усталым выражением лица, их сын Карлос, который надменно разглядывал нас, и Джаннета, их младшая дочь.
Справа - Микеле с лениво-ироничным выражением, Фабио, разливающий вино, наша младшая сестра Виола и Альдо, отец Фабио и Софии. Его жена умерла много лет назад - он так и не женился снова. Говорят, после неё никто не смог сравниться.
Мы заняли свои места.
Я устроился во главе, Аллесия - рядом, Адамо - между нами.
Свечи затрепетали, стол наполнился звуками столовых приборов и глухими разговорами.
Ужин начался.
***
Я встал из-за стола и стукнул вилкой по бокалу. Звон мгновенно заставил всех обернуться.
- Хотел бы сделать объявление, - начал я спокойно, но твёрдо. - Аллесия, - я указал на неё, - и Адамо, с сегодняшнего дня - Верди. Завтра мы устроим свадьбу. И пусть каждый здесь услышит: тот, кто посмеет навредить им, будет иметь дело со мной. Принимайте Аллeсию как свою невестку, а Адамо - как своего племянника, внука, потому что я уже принял её женой. А его - сыном.
Аллесия повернула голову в мою сторону, глаза расширились. Она медленно села обратно на стул.
За столом повисла напряжённая тишина.
Никто не перечил.
И не мог.
Моё слово - закон.
***
Ужин прошёл сквозь молчание и недовольные взгляды. Мы вернулись домой. Адамо заснул прямо у меня на руках - сжимал в ладошке машинку, которую ему подарила Виола.
- Комната Адамо уже готова, - сказал я, глядя на Аллeсию, которая уже сняла с него маленький костюм и носки. - Мне его туда класть?
Она ненадолго задумалась, но кивнула.
Мы прошли в комнату. Я уложил его на кровать в форме красной машинки. Аллeсия тихо подошла и начала переодевать его в пижаму. Он не проснулся - лишь поёрзал и уткнулся лицом в подушку.
Поцеловав его в лоб, она поправила одеяло. Мы вышли, прикрыв за собой дверь.
***
В спальне мы по очереди приняли душ и переоделись. Я надел чёрную майку и тёплые трикотажные штаны. Она - тонкую футболку и домашние шорты. Аллесия забралась в постель, укутавшись в одеяло.
Когда я подошёл, чтобы лечь рядом, она резко приподнялась.
- Ты куда? - нахмурилась.
- В кровать. Спать.
- А разве ты не должен спать на диване? - в голосе звучало удивление и вызов.
Я выдохнул, устало глядя на неё:
- Аллесия, я тоже человек. Хочу спать на кровати, ясно?
- Тогда я сплю на диване! - упрямо встала, схватила подушку и пошла к дивану.
Только этого мне не хватало.
- Аллесия! - рыкнул я, подошёл и легко перекинул её через плечо.
Она закричала от неожиданности, а я, не сдержавшись, шлёпнул её по заднице и бросил обратно на кровать.
Она ахнула и тут же схватила подушку, начав колотить меня ею по голове.
- Как ты смеешь?! Придурок! Извращенец! Или ты на диван, или я! - гремела она.
Я отмахивался, но терпение лопнуло.
Схватил её за руки, прижал к постели и навалился сверху.
- Перестань, - прошептал я сквозь зубы. - А то ты разбудишь Адамо своими стонами.
Она застыла. Потом снова зашевелилась и яростно брыкнулась.
Боже, что я только что сказал... Плевать.
Невольно взгляд скользнул по её лицу. Красное. Сердитое.
Она красивая. До бешенства красивая.
Интересно... такая же упрямая в постели?..
Я резко отодвинулся и лёг на свою сторону.
- Не трону тебя. Спи, огонёк.
- Как ты меня назвал?.. - приподнялась она, сжав губы, но при этом едва заметно усмехнулась.
Я отвернулся к стене:
- Спи, огонёк.
Она тоже легла, тихо и тяжело выдохнув.
- Сладких снов, Адри.
Я закрыл глаза.
С ней даже спать - испытание.