Когда сердце крошится от боли
Прошло 12 лет.
Тэхен прожил уже тридцать две зимы, двенадцать из которых омега жил в северной стае.
В жизни Тэхена ничего не изменилось. Раз в полгода, во время течки, он уходит из стаи, еще задолго до ее начала. В горах есть спрятанный ото всех грот. В нем есть два небольших входа. Грот очень длинный и внутри просто огромный, в нем есть подземное озеро с пресной водой. А больше омеге ничего и не нужно.
Так было до тех пор, пока Чонгуку, младшему сыну вожака стаи Чон, не исполнилось 17, и он решил наведаться в северную стаю, в которой никогда не был.
У омеги только закончилась течка. Он искупался в реке, надел чистую одежду, постирал ту, которая была на нем все это время, и шел в свой, все еще старенький, домик.
Тэхен даже не предполагал, что что-то может пойти не так. Только это не так встало перед ним как вкопанное с огромными оленьими глазами, забыв, что иногда нужно хотя бы моргать.
Тэхен остановился. Его рецепторы уловили запах… истинного? Запах спелой лесной земляники с черникой. Непередаваемый запах лесных ягод с капелькой молока…
Запах чая, который так любил омега.
Запах чая, который каждое утро приносил ему муж.
А ведь он почти забыл вкус этого чая, вкус лесных ягод.
– Чонгук, ты что встал как вкопанный. Давай, нам еще повозки разгружать, – услышал Тэхен.
…Чонгук
Стучало в висках омеги.
…Чонгук
Сердце перестало стучать.
…Чонгук…
Чонгук стоял и смотрел широко открытыми глазами на стоящего перед ним омегу. Невысокого роста, хрупкий, завораживающе красивый, стройные длинные ноги были обтянуты белыми простыми штанами, такая же белая рубаха была немного расстегнута вверху, оголяя острые ключицы, тонкая талия угадывалась под обтягивающей одеждой. Его волосы еще не до конца высохли после купания и одинокими каплями срывались, падая на грудь, скатываясь вниз, застревая на сосках омеги…
Чонгук завис.
Забыл как дышать.
Никогда еще запах зимнего леса не был таким теплым для Чонгука. Это запах дома в новый год. Запах морозной хвои, которая согрелась у камина, принесенная домой. Запах варенья землянично-черничного, которое мама варила по какому-то только ей известному рецепту, а потом всех угощала и радовалась как ребенок, когда видела пустые тарелочки.
Их запахи переплелись, смешались, заставили…
… Тэхен резко сорвался с места и чуть ли не бегом зашел в свой дом.
Чонгук хотел пойти за омегой, но его снова окликнул брат, напоминая, что их миссия – привезти необходимые вещи для северной стаи, и неплохо было бы Чонгуку уже помочь брату с разгрузкой, а не бегать за хорошенькими омежками.
Когда разгрузка закончилась, Чонгук спросил у первого попавшегося альфы, кто тот омега.
– Тэхен. Он из вашей стаи. Не знаю, что там у вас произошло, но наши стражи его из озера вытащили 12 лет назад. Так что, малой, тебе бы подрасти немного, прежде, чем заглядываться на таких омег, – засмеялся альфа. – Тэхен у нас неприкасаемый. Так что прежде, чем даже пальцем его тронуть, подумай хорошенько. У нас за него руку отгрызут, а могут и что поинтереснее отгрызть, – беззлобно рассмеялся альфа.
Флешбек
Чонгуку совсем еще мелкий. Он давно хотел сходить с братьями на речку, но они только отмахивались – мал еще. Чонгук своенравный, он не потерпит, что бы его игнорировали. Не хотите брать – да не очень и хотелось. Он и сам сходит на речку, взрослый уже.
Чонгук совсем не ожидал, что, когда дойдет до середины, лед под ним проломится. Он так и не понял, что произошло дальше. Он пошел ко дну, над головой сомкнулся лед, и он совсем не знал, что делать. Чонгук не может вспомнить тот момент, как он оказался на берегу. Почему, когда он посмотрел на реку, то увидел как маленький мальчик, так же как он, выбежал на лед. Чонгук хотел крикнуть и предупредить, что нельзя, но над водой вдруг показался человек и в ту же секунду на него налетела большая льдина. Все, что дальше помнит Чонгук – это ужас, который сковал его. Он даже не помнил, действительно ли был на реке мальчик, или ему это показалось. Чонгук знал, что произошла трагедия, но детский мозг не хотел принимать то, что по его вине погибли два оборотня, причем, один их них – ребенок.
Конец флешбека
Истинный...
…Тэхен сидел на кровати и смотрел в одну точку в стене, практически не моргая.
Истинный...
…Чонгук, не отрываясь, смотрел на дверь дома, в который зашел омега.
– Чонгук, блять, какого черта ты вообще сюда пёрся. Я один должен все на своем горбу перетаскать, пока ты тут свои феромоны на омегах испытываешь? – голос брата звучал зло и раздражённо.
Но Чонгук сейчас ничего и никого не слышал, ничего не видел. Единственное, что для него сейчас было важно – чувства, что испытывал его истинный за дверью этого старого дома.
Боль, рвущая душу на части, страх, сжимающий сердце сталью, растерянность...
Как же так…
Чужие эмоции захлестнули Чонгука, сжали грудную клетку тисками, не давая сделать полноценный вдох. Альфа никогда не испытывал такой боли. Эта боль затопила каждую клеточку тела оборотня, выворачивая ее наизнанку. Чонгук впервые ощутил весь спектр боли потери. Боли своего истинного, который жил с этой болью последние двенадцать лет.
– Джин... Брат, пожалуйста, скажи, что это не тот Тэхен, которого я лишил семьи. Брат, – слезы текли по щекам альфы, он сполз со скамейки и стоял на коленях перед братом. – Скажи, что это не так, скажи, что это не я, скажи...скажи...скажи, брат, почему так больно, почему так страшно, почему, брат...как же он выдержал всё это...как же вынес...как же я сейчас смогу жить...как, – голос Чонгука становился всё тише, переходя в шепот, слов которого уже было не разобрать. Чонгук полз на коленях к дому омеги. Оборотни, что были рядом, замерли в непонимании, какого черта происходит.
Чонгук дополз до двери и свернулся в позе эмбриона. Он не плакал, слезы просто без остановки сами текли, падая в траву. Чонгуку больше ничего не нужно. Впервые. Больше ничего не важно, не интересно. Ничего в этом мире нет для него более важного, чем тот, кто сейчас по ту сторону двери. Он нашёл то, что важно для него. То, что ему необходимо. То, ради кого он готов умереть.
– Что мне делать, Тэ, что мне сделать. Как вымолить прощение. Как я смогу дальше жить без тебя, – Чонгук ногтями впивался в дверь, царапая её, загоняя занозы под кожу, не чувствуя физической боли. Даже волк Чонгука спрятался внутри, поджав хвост и накрыв морду лапами, он скулил, отворачиваясь и ненавидя себя.
Оборотни, в непонимании стояли, не шелохнувшись, как будто кто-то сказал им – замри.
Осознавая всю трагедию происходящего, Джин медленно опустился возле брата на колени, взял его голову, положил на свои колени, ласково поглаживая по волосам. Он – старший брат, второй человек после вожака стаи, впервые не знал, что делать.
День подходил к концу. В стае впервые было тихо. Даже мелкие щенки сидели дома. Стая готовилась ко сну. Джин попробовал уговорить Чонгука пойти отдохнуть, а завтра уже попробовать как-то решить создавшуюся ситуацию. Но Чон отказался, имея четкое намерение просидеть здесь всю ночь.
Внезапно открылась дверь, на пороге стоял Тэхен. Он впервые заговорил.
– Я прошу вас уйти от моего дома. И никогда более не приближаться.
Впервые Тэхен был спокоен. Он не понимал, что с ним происходит, но боль, которую он чувствовал на протяжении всех двенадцати лет, будто оставила его. Впервые, за все это время, он почувствовал голод, обычный голод, Тэ просто хотел кушать. Все эти годы он практически ничего не ел. Охотился и приносил много оленей и более мелких животных, но сам практически питался воздухом и тем, что каждый раз приносил ему Хосок, который не уходил, пока омега не съест все, до последнего кусочка.
Сегодня, впервые, омега пошел на общую кухню и попросил накормить его. Омега стал жадно запихивать куски мяса, но его организм не готов был воспринимать слишком тяжёлую пищу. Тэ едва успел выбежать на улицу, как его стошнило. Он прислонился в бревенчатой стене, закрыл глаза, что бы хоть как-то успокоится.
– Сынок, возьми водички, – старая омега, которая приходилась бабушкой их вожаку, протягивала ему стакан воды.
У Тэхена больше не было сил сопротивляться и он расплакался. Бабушка-омега взяла Тэ за руку и, молча, повела за собой. Они вернулись в столовую.
– Мальчик мой, твоя жизнь была совсем не сладкой. Но, возможно, сейчас судьба хочет тебе вернуть все то, чего ты на протяжении всех твоих лет был лишён. Ты не мог полноценно питаться на протяжении двенадцати лет. Твоя боль заставляла тебя страдать. И сейчас, когда твоя рана немножко затянулась, ты решил насытиться, игнорируя здравый смысл. Вот и произошло то, что случилось. Послушай меня, сынок. Так и в жизни происходит. Не бросайся из крайности в крайность. Твой истинный забрал только часть твоей боли. Не спеши. Подумай и прими решение. Не руби с плеча, отталкивая его. Дай время, прежде всего себе. Это как с едой. Сейчас тебе нужно начинать с маленьких кусочков, каш и супов. А потом ты сможешь насладиться всеми яствами мира. Позволь себе насладиться счастьем с истинным. Найди в себе силы отпустить прошлое и впусти в свою жизнь новое, светлое. Впусти в свою жизнь любовь.
…Всю ночь Чонгук провел под дверями Тэхена, опираясь спиной на бревенчатую стену.
…Всю ночь Тэхен просидел в спальне своего дома, опираясь на спинку кровати.
Их звери не находили себе места, просили позволить им самим решить, что делать дальше. И волк, и ирбис просили перевоплотиться, но…Тэхен боялся. Боялся разницы в возрасте. Боялся, что их звери даже не одного вида, а значит, не может между ними быть взаимопонимания. Но больше всего Тэхен боялся, что он может стать причиной смерти этого красивого мальчика. Он не сможет больше пережить потерю. Он не вывезет. Ему понадобилось слишком много времени, что бы принять смерть своей семьи, и больше терять любимых он не хочет. Но Тэхен не знал, что рядом, за стеной его дома, Чонгук дал себе слово: сделать все, что бы омега простил его, он будет на коленях ползать, выполнять все его капризы и желания. Но если Тэхен не простит и не станет его парой, Чонгук просто сделает то, что двенадцать лет назад не позволил ему муж Тэхена, отдав свою и жизнь сына…