ДАНИИЛ КОМКОВ [завершено]

Всё было вполне адекватно, правда, ушки он всё-таки меня заставил носить. Весь месяц. Эх.
Ну а так, всё было обычно. Я носила ему кушать в постель, а так как жил он всё это время у меня, спать мне приходилось с ним. Просто спать, без всяких переносных смыслов. Но всё бы ничего, а вот у Дани, как оказалось с детства остался, так называемый, обнимательный рефлекс. Это когда тебе хочется что-то обнимать во сне, и иногда, ты обнимаешь это "что-то" совершенно не по своей воле, а инстинктивно. В нашем же случае этим "что-то" была я. И каждую грёбаную ночь, этот неизлечимо больной душил меня своими крепкими обьятиями и разбудить его было просто невозможно. Это, конечно, приятно когда тебя обнимают вот так, но целый месяц, каждую неделю, каждый божий день, каждую ночь в конце концов, это становится просто невыносимо. Я была готова его убить, но посмотрев на его сонную нахмуренную моську, я, незаметно для себя, успокаивалась и начинала засыпать.
Что же ждало меня утром?
Первое - это, конечно же, попытки выбраться из его обьятий, чтобы приготовить завтрак.
Второе - это мои старания не разбудить его своими приготовлениями для завтрака, ведь если его разбудить когда он того сам не желает, то Даня будет весь день ходить с кислой моськой и ненавидеть весь мир.
А третье - это сам завтрак, ведь господин Даниил, очень придирчив к еде, и не дай Бог, что-то ему не понравится, он будет обижаться целый день.
Все почти готово, мнимый больной заваливается на кухню со словами:
- Доброе утро, кисик, а где твои ушки?
- Тебе в рифму?
- Но кисик, они туда не поместятся
- О, Господи, сейчас я всё доделаю и надену эти уши, подожди немного!
- Так уж и быть
Каждое утро я забывала надевать уши, я готова была уже на клей их приклеить, чтобы не забывать, но Даниил отговаривал меня от этого, обосновываясь вот таким вот высказыванием "Ну вот ты приклеишь себе ушки, а вдруг я потом захочу чтобы ты была чертиком, не отпиливать же эти уши потом?"