three
— Где Динь-Динь? Нам нужна пыль! — Таннер говорит голосом Питера Пэна.
Перед входом в «Страну Приключений» нас окружает группа людей. В основном, это маленькие дети с их родителями и несколькими подростками. Таннер идёт чуть впереди меня, и две девочки окружают его. Как только он становится Питером, всеобщая любовь к нему только растёт.
— Ты знаешь, где фея Динь? Ты похожа на неё. Ты её сестра? — он подходит к одному из подростков, кладя девочке руку на плечо.
— Ты думаешь, мы похожи? — она смотрит на Таннера изумлённым выражением лица, когда я подхожу к ним.
— У тебя длинные светлые волосы, такие же как и у Динь-Динь, но она всегда собирает их, — говорю, и девочка проводит пальцами по длинным волосам.
— Не волнуйся, я не ревную, как Динь-Динь, — она подмигивает Питеру.
Ох, кто-то флиртует с Питером Пэном. Всегда есть около десяти девочек, которые флиртуют с ним. У меня же есть около пяти мальчиков, которые постоянно пытаются произвести на меня впечатление. Кажется, мужской пол любит, когда у девушек есть британский акцент. Не знаю, правда это или нет, но точно могу сказать, что девушки абсолютно без ума от мужского британского акцента.
— Мы должны сделать фото, — Таннер смеётся над словами девочки. — Я и Венди должны вернуться в в Нетландию.
— Я пообещала потерянным мальчикам, что прочту им сказку, — добавляю, улыбаясь толпе. — Хочешь сфотографироваться со мной и Питером? — протягиваю руку маленькой девочке. Её родители приближаются, готовясь сделать фотографию. Я приседаю возле девочки, обнимая её. Она с готовностью обнимает меня. Таннер стоит позади нас и делает одну из знаменитых поз Питера Пэна, а из камеры выходит вспышка.
Следующие полчаса мы с Таннером продолжает фотографироваться со всеми. Двое подростков практически вытолкнули меня с их совместной фотографии с Питером Пэном; та блондинка определённо лгала, говоря, что совсем не ревнива. Таннер, кажется, заметив это, поцеловал меня в щёку перед самым уходом, чему они явно не обрадовались.
— Когда мы вернёмся в Нетландию, то встретим Тигровую Лилию? — Таннер продолжает говорить голосом и интонацией Питера Пэна, когда мы вместе возвращаемся в главное здание.
— О, Тигровая Лилия! — сжимаю руки. — Я не видела её уже много лет.
Таннер берёт меня за руку, и мы бежим к боковому входу здания, пока нас никто не видит. Наша обувь стучит по полу коридора, когда мы бежим по нему. Таннер добегает до конца, и мы достигаем чёрной двери, когда я случайно сталкиваюсь с парнем, и он открывает мне дверь.
— Спасибо, Питер, — говорю со своим обычным британским акцентом, проходя в раздевалку.
Я захожу внутрь, направляясь к зеркалу, висящему на стене, в полный рост. У нас есть два часа для отдыха, пока нам не придётся переодеваться снова. Я беру свою повседневную одежду и иду в ванную комнату. Переодевшись в джинсовые шорты и белую футболку, я возвращаюсь.
— Через сколько Никки закончит? — спрашиваю Таннера, снимающего парик.
— Через тридцать минут, — он отвечает, и я становлюсь возле него, смотря в своё отражение в зеркале.
— Хочешь сходить в «Pinocchio Village» на обед? Мы можем встретиться с ней там.
— Конечно. Я скажу ей, чтобы она знала, где мы встретимся, — Таннер достаёт свой телефон, пока я снимаю свой парик с головы.
— Моя мама хочет пойти на вашу свадьбу, — я выпаливаю. Таннер тут же отрывается от телефона, смотря на меня.
— Она... что?
— Да, она сказала, что у тебя нет выбора, — кусаю губу, смотря в пол. — Она готова идти туда, даже если ты против, — говорю, и Таннер посмеивается.
— Тогда я отправлю ей приглашение. Как она чувствовала себя сегодня?
— Она быстро теряет вес, слишком быстро, — я глубоко вздыхаю, проводя рукой по своим волнистым каштановым волосам. — Я пытаюсь приходить к ней и делать вид, что всё в порядке, но это так тяжело. Сегодня я сидела в машине и плакала, потому что не могла показать ей и отцу, как сильно мне больно, — мои колени подкашиваются, и я падаю на пол, плача. Таннер садится на пол возле меня; он единственный, при ком я могу плакать. Ненавижу плакать перед родителями, всегда говоря им, что всё хорошо, но это далеко не так. Я не в порядке с самого того дня, как мама начала болеть. — Мой папа теряет надежду, — плачу в плечо Таннера. — Он думает, что ей осталось совсем мало. Он не хочет, чтобы я оплачивала лечение. Хочет, чтобы начала учиться. Я сказала ему, что лучше выберу маму.
— Я бы хотел сказать тебе, что всё будет хорошо, но не могу обещать этого, — друг поглаживает мою спину, успокаивая.
Никто не может этого пообещать. Когда моей маме только поставили диагноз, все говорили мне, что всё будет хорошо. В конце концов я не выдержала и попросила всех замолчать. После этого все перестали делать вид, что им небезразлично.
— Я не могу потерять её, Таннер, просто не могу, — говорю ему.
— Я всегда буду рядом с тобой, — он обещает мне.
— Сходишь со мной навестить её завтра? — смотрю на него сквозь мокрые ресницы. Он улыбается сочувствующей улыбкой.
— Конечно.
— Спасибо, — кладу голову ему на грудь, вздыхая.
***
— Вы, ребята, слышали, что One Direction завтра приезжают в Дисней? — Никки удобно ставит локти на стол. Я приподнимаю стакан, наполненный лимонадом.
— Я слышала об этом по радио сегодня утром.
— Надеюсь, Найл Хоран захочет завтра сфотографироваться с принцессой Белль, — Никки откусывает картошку в виде соломины с лукавой улыбкой на лице.
— Твой жених всё ещё здесь, — Таннер напоминает девушке.
— Посмотри на него, Таннер. Ты не сможешь выиграть у One Direction, — я ухмыляюсь, смотря на Никки.
— Что есть у них, чего нет у меня? — он насмехается.
— Акценты, — мы с Никки произносим одновременно.
— У меня есть акцент, — Таннер начинает пытаться говорить с британским акцентом. — За твоё здоровье, — он приподнимает мизинец, указывая на чашку чая, говоря с ужасным британским акцентом. Я начинаю смеяться.
— Боже, это было худшее, что я только слышала.
— Ладно, что у них есть ещё, чего нет у меня? — он скрещивает руки на груди.
— Они весёлые, — Никки отвечает, откусывая свой сэндвич с индейкой.
— Прекрасные голоса, — добавляю.
— Хорошо выглядят, — девушка усмехается.
— Они британцы и ирландцы, — указываю очевидное.
— В глубине души — дети, — Никки делает глоток своего напитка.
— Они потрясающие и заботливые парни, — продолжаю, и Таннер поднимает руки вверх.
— Хорошо, я понял. Парни из One Direction — воплощение самого совершенства.
— Но у них нет одного. Моего сердца, — Никки наклоняется вперёд и целует Таннера. Я отчаянно стону при виде этого.
— Серьёзно? Мы в Диснее. Никто здесь не хочет видеть, как вы целуетесь взасос, — говорю, и они мгновенно прекращают. Не думаю, что маленькие дети хотят смотреть на это. Я не против публичного проявления привязанности, пока люди не переходят рамки. Но то, чем они только что занимались, немного переходило те самые рамки.
— Я собираюсь найти тебе парня, — Никки улыбается мне.
— Ещё чего, — стону в ответ.
— Почему нет? — Таннер откусывает свой гамбургер.
— Слишком много происходит в моей жизни, и я не хочу втягивать ещё кого-то в это, — объясняю им. — Кроме того, в конце концов, все, кого ты любишь, покидают тебя.
— Это не правда, — Никки присаживается ко мне ближе.
— Да, — я отодвигаю стул от стола.
— Только если у твоей мамы рак, это не означает, что все уйдут от тебя. Твоя мама не хочет этого. Если бы она могла остаться с тобой, а не медленно...
— Не говори этого слова, — резко встаю, на что Никки вздыхает.
— Ты должна понять, что твоя мама не будет здесь вечно. Как только ты примешь этот факт, станет легче.
— Ты шутишь? — я кричу на девушку. — Ты хочешь, чтобы я согласилась с тем, что моя мама умирает? Она моя мама! И я не хочу, чтобы она умирала. Я бы предпочла не думать о её смерти. Ты бы также поступила, если бы была на моём месте, — вздыхаю, и Никки прикрывает глаза.
— Ария, изви...
— Я не хочу этого слышать, — заканчиваю, выходя из кафе.